– И должны уважать права других жителей.– Не возражаю, – сказал Арни. – У него есть право спать. Пускай и спит в своей комнате.Харпвелл тяжело вздохнул.– Мистер Пулман, – сказал он, – помните, что я сегодня сказал за обедом?– Ага, – ответил Арни. – Вы сказали ИИИИ. – Как ваша рука? – поинтересовался Фил. – Я бы на вашем месте Старую Крысу на бешенство проверил.– Я сказал сегодня за обедом, – продолжил Харпвелл, – что если вы не прекратите учинять беспорядки, мне придется применить дисциплинарные меры. Боюсь, сейчас вы не оставляете мне выбора.– Сколько вам лет? – спросил Арни.– При чем здесь это?– При том, что мне восемьдесят три года, следовательно, я был взрослым мужчиной, содержащим семью, когда тебе дарили наклейки с улыбочками за то, что ты пописал в горшочек.– Сколько тебе тогда было, Декстер? – спросил Фил. – Четырнадцать?– Очень смешно, – заметил Харпвелл. – Но дело в том…– Дело в том, – перебил Арни, – что мы взрослые люди. Ты до нашего возраста, возможно, и не дотянешь. То, что мы живем на этом кладбище, еще не значит, что ты можешь разговаривать с нами как с детьми.– Как бы то ни было, – сказал Харпвелл, – я здесь начальство, и в интересах защиты прав других жителей я запрещаю вам обоим сегодня после обеда покидать ваши комнаты.– Что? – сказал Арни.– Ты отсылаешь нас в наши комнаты? – спросил Фил.– Правильно поняли, – ответил Харпвелл. – Это даст вам повод поразмыслить о вашей ответственности перед сообществом Центра Изящных Искусств.– А если мы не пойдем по комнатам? – спросил Арни. – Ты отшлепаешь нас?– Если вы не способны существовать в рамках требований Корпуса Самостоятельного Проживания, боюсь, мне придется перевести вас в другое здание.– Куда? – сказал Арни. – В бункер для слабоумных? В Международный Дом Слюнявых?В другом здании содержали настоящих психов, которые весь день ходили в пижамах, писались и звали «мамочку», которая уже сорок лет как померла.– Ты не имеешь права, – сказал Фил.– Он называется Корпус Принудительного Проживания, – ответил Харпвелл, – и уверяю вас, что имею полную власть исключительно по собственному усмотрению перевести в него вас обоих. Если вы не предпочтете совсем покинуть Центр Искусств, на что, конечно, у вас есть право.– Ну ты и гаденыш, – сказал Арни.– Ты ведь был старостой, верно? – спросил Фил. – В школе? Стучал на ребят, которые курили в туалете?– Давайте, продолжайте в том же духе, джентльмены, – сказал Харпвелл, который на самом деле был главным старостой. – Продолжайте в том же духе. Поручу сегодня службе ночной безопасности проследить, чтобы ночью вы оставались в своих комнатах. А сейчас давайте переключимся на канал, который больше нравится мистеру Кременсу.Он взял пульт.– Но он опять уснул, – сказал Фил.– Уснул, да, – ответил Харпвелл, нажимая кнопки на пульте. – Ну-ка, вот оно. – Теперь телевизор показывал мыльную оперу. На испанском.– Ну ты и гаденыш, – сказал Арни.– Приятного вам вечера, джентльмены. – Харпвелл положил пульт и аккуратным шагом удалился.Фил и Арни посмотрели друг на друга.– Он имеет право? – сказал Фил. – Нам обратиться к адвокатам, или как?Арни покачал головой:– Во-первых, не знаю, как у тебя, но все мои знакомые адвокаты умерли. Во вторых, у этого гаденыша все козыри. Можешь мне не поверить, но в это заведение список кандидатов длиной в милю. Дочка говорит: тебе повезло, что ты сюда попал, не надо волноваться, ну и так далее, и тому подобное. Им нужен предлог, чтобы выкидывать отсюда людей и брать новых, с которых можно содрать больше денег.– Бог мой, – сказал Фил, – придется нам идти по комнатам, как пай-мальчикам.– Придется.– И на судне мы не поплывем, я так понимаю, – сказал Фил, испытывая от этой мысли некоторое облегчение.Арни на секунду задумался.– Не обязательно, – сказал он.– В каком смысле?– В смысле – есть идея.– Охо-хо, – вздохнул Фил.
Ветер усиливался, скашивая дождь в пахнущую морем багамскую ночь. Фрэнк и Хуан, одетые в пончо, стояли в желтом свете причального фонаря рядом с прогулочным катером. Швартовочные канаты судна беспокойно натягивались, несмотря на прикрытие порта.Хуан смотрел, как лодку крутит и швыряет, и думал о высоких волнах, слушая, как они с грохотом разбиваются о волнорез. А там будет еще круче. Хуан не умел плавать. Он никогда в жизни ни от чего не уклонялся. Он дрался с любым, кто сомневался в его храбрости. Но сейчас он был бы рад любому поводу, чтобы не садиться на катер и не выходить в это мрачное и бурное море. Он бы хотел поговорить об этом с Фрэнком, но не знал, как.Поэтому он сказал:– Спорю, этот говнюк не захочет выходить в море в такую погоду.Это был текст молитвы Хуана.– Выйдет, куда денется, – ответил Фрэнк. – Для этого мы здесь. Убедиться, что он сделает то, за что ему платят.– Еще, блядь, как, – сказал Хуан, решив, что от него ждут именно этих слов.– Пора начинать вечеринку, – сказал Фрэнк. Он сложил ладони рупором и крикнул:– ТАРК!На этот раз Тарк появился сразу. В руке, которая в прошлый раз сжимала нож, теперь была большая банка «Будвайзера». Он без усилий, не держась, сохранял равновесие на качающейся палубе. Хуана злило, что этого говнюка не пугала ни лодка, ни бурлящая вода.Тарк злобно переглянулся с Хуаном, потом повернулся к Фрэнку.– Хороша ночка, да? – сказал он.– Готов? – спросил Фрэнк.– Ессессно, готов, – ответил Тарк.– Ящики на месте?– Я, кажется, сказал, что готов, нет? – ответил Тарк. – Вопрос в том, готовы ли вы, ребята. А то вон Панчо явно не слишком доволен всем этим. Еще на причале, а уже как будто блевать собрался.– А ну повтори, говнюк, – сказал Хуан.– Так, послушайте, вы, оба, – сказал Фрэнк. – Кончайте этот гнилой базар сейчас же. Я уже сказал, мне плевать, что вы будете делать, когда мы вернемся. Но мне не нужны неприятности в море. На борту вы работаете вместе, как профессионалы. Понятно?Оба промолчали. Тарк вытянул губы и послал Хуану воздушный поцелуйчик.– Позже, милочка. За тобой свиданьице.– Непременно, киска, – ответил Хуан. – Уж ты будь готова.И они обменялись выразительными взглядами. Фрэнк покачал головой.– Бог мой, – сказал он. – Пытаюсь здесь делать бизнес, а мои партнеры – «Акулы» и «Реактивные».Хуан и Тарк оба посмотрели на Фрэнка.– «Вестсайдская история», «Вестсайдская история» (1957) – бродвейский мюзикл Леонарда Бернстайна и Стивена Сондхайма, экранизирован в 1961 г. Джеромом Робинсом и Робертом Уайзом.

– сказал Фрэнк. Хуан и Тарк оба нахмурились.– Леонард Бернстайн? – спросил Фрэнк.Оба нахмурились еще сильнее.– Неважно. Давайте, за дело.Они вскарабкались на борт – Фрэнк, за ним Хуан, который споткнулся, когда лодка покачнулась, почти упал и неловко ухватился за планшир. Тарк ухмыльнулся, открыл дверь каюты и прошел внутрь. Фрэнк пошел следом, но обернулся к Хуану.– Ты идешь? – сказал он.– Нет, останусь здесь, – сказал он. – Подальше от этого говнюка.На самом деле Хуана уже начинало поташнивать, а в каюте, он знал, будет еще хуже. Эту чертову лодку он ненавидел.Фрэнк повернулся и зашел в каюту. Там воняло потом. Тарк, нагнувшись возле стойки, рылся в холодильнике. За ним вокруг стола, захламленного дневной выработкой пивных банок, на угловой скамье сидели трое, которых Фрэнк никогда не видел.– Это кто? – спросил Фрэнк.– Команда, – ответил Тарк, поднимаясь с очередной банкой пива.– А где обычная команда? – сказал Фрэнк. Обычная команда состояла из трех тощих багамцев. Эти же были большими белыми парнями.– Выгнал, – ответил Тарк. – Черножопым лишь бы обдолбаться. Эти ребята лучше. Надежнее.Это вызвало ухмылку у человека, который сидел ближе всех к Фрэнку. На нем была черная шерстяная шапка и джинсовая рубашка с отрезанными рукавами, так что были видны его ручищи, которые выдавали человека, злоупотребляющего стероидами. На правом бицепсе была топорная, скорее всего сделанная в тюрьме татуировка: «Кац». Его сосед был упитаннее, с оранжевыми волосами, стриженными бобриком, и глубокими складками на мясистой шее. Дальше всех сидел самый тощий парень с козлиной бородкой, в бандане и с пиратской серьгой в ухе.– Мне это не нравится, – сказал Фрэнк.– Что тебе не нравится? – сказал Тарк, изображая совершенную невинность.Фрэнк был крупным человеком, поэтому не знакомые с ним люди всегда удивлялись скорости, с которой он выхватывал пистолет. Сейчас он был в руке Фрэнка – «глок-31» калибра. 357, с 17-зарядным магазином – серьезное оружие, в равной мере популярное как среди стражей порядка, так и в среде профессиональных преступников. Фрэнк направил его между Тарком и тремя парнями, которые немного подвинулись, но не встали.– Эй, парень, – сказал Тарк, – в чем, блядь, дело?– Дело в том, – сказал Фрэнк, – что я этих парней не знаю.– Я знаю. И ручаюсь за них.– Как-то это не очень убедительно, – сказал Фрэнк. – Почему ты про них ничего не сказал?– Я думал, тебе насрать.– Ты думал? Каждый раз у нас та же команда. И вдруг сегодня, когда мы идем надело, очень серьезное дело, появляются три парня, которых я от Бритни Спирс Бритни Спирс (р. 1981) – американская эстрадная певица.

не отличу, и ты думаешь, мне насрать? – Говорю тебе, я знаю этих парней. Остынь, чувак. Вот это Кац, это Ребар, а это Холман.Фрэнк посмотрел на них, а они на него. В каюте стало тихо, только слышно было, как бьется о корпус вода и скрипят снасти. Фрэнк потянулся назад и открыл дверь.– Хуан, – позвал он. – Зайди сюда.Хуан вошел, изучил обстановку: три новых парня, в руке Фрэнка – пистолет. Он сунул руку под пончо и выхватил свой – тоже «глок», но поменьше, базовая семнадцатая модель калибра 9 миллиметров.– Кто это? – спросил он.– Сам хочу понять, – сказал Фрэнк. – Можешь составить компанию этим джентльменам, пока я выйду и позвоню в Майами?– Парни, чуете, бобами пахнет? – сказал Тарк, принюхиваясь.Хуан направил дуло пистолета на Тарка.– Хочешь свинца понюхать, говнюк?– Полегче, – сказал Фрэнк. – Пока никого не убиваем, хорошо? Сейчас вернусь.Он шагнул наружу, закрыл дверь, достал мобильный и повернул его дисплеем к свету портовых фонарей. Как он и опасался, на экране было «ВНЕ ЗОНЫ». Он попробовал сделать звонок. Бесполезно.– Проклятье, – сказал он. Посмотрел на часы. Нет времени возвращаться звонить в гостиницу, тем более что телефон там часто не работает.– Проклятье, – повторил он. Вытер в задумчивости губы, по которым стекали капли дождя. Он попал. Чтобы управлять лодкой, ему нужен Тарк. Чтобы перенести груз, нужна команда.Пора было начинать. В такую погоду они уже рисковали опоздать на встречу.Фрэнк снова открыл дверь и вошел. Никто не пошевелился.– Ну, значит, так, – сказал он. – Сейчас мой коллега вас пощупает, джентльмены, всех по очереди. – Он показал на Каца. – Начиная с тебя.Кац со скучающим видом встал, повернулся, положил руки на стену и расставил ноги.– Тебе, я смотрю, не впервой, – заметил Фрэнк. Хуан умело и деловито обыскал Каца, Ребара и Холмана. Каждый раз он подавал Фрэнку знак: ничего.– Теперь ты, – сказал Фрэнк Тарку.– Не хочу, чтобы этот гомес меня трогал, – сказал Тарк.– Мне плевать, чего ты хочешь, – сказал Фрэнк, повернув дуло на четверть дюйма в его сторону.Тарк вздохнул, лениво поставил пиво, развернулся и нагнулся к стойке. Хуан подошел и стал его ощупывать. Добравшись до внутреннего шва брюк, Хуан задумался, не сделать ли апперкот в пах, чтобы Тарк завопил, вырубился, и, может быть, даже лишился яйца.– Даже не думай об этом, – сказал Фрэнк. Хуан закончил, ничего не обнаружив. Он отошел.– Итак, – начал Фрэнк, – план следующий. Вы трое остаетесь за столом, пока мы не прибудем на место. Мой коллега составит вам компанию. Имейте в виду: мой коллега – очень меткий стрелок.– То есть нам здесь сидеть все время? – спросил Кац.– Именно так.– А если мне приспичит посрать?– Придется срать в штаны, – отрезал Фрэнк. – Так что рекомендую воздержание. Что касается меня, то я собираюсь стоять рядом с нашим капитаном и помогать ему управлять катером. Уверен, что он умело и быстро доставит нас до места назначения, поскольку он командный игрок, поскольку он профессионал, и поскольку, если я замечу малейшие признаки того, что он собирается меня наебать, осколки его черепа разлетятся аж до Тампы. План ясен?Фрэнк одарил всех улыбкой. В ответ никто не улыбнулся.– Великолепно, – сказал Фрэнк. – Поднять якоря.Тарк в сопровождении Фрэнка поднялся по лесенке на мостик, завел моторы, проверил приборы.– Я собираюсь отдать концы, – сказал он.– Только после вас, – сказал Фрэнк.Когда Тарк пересекал каюту, он бросил взгляд в сторону стола. На долю секунды они с Кацем встретились глазами и обменялись легкими кивками. Все шло точно по плану.
Уолли, Тед, Джонни и Джок ехали по дамбе, ведущей с материка на Майами-Бич, в принадлежащем Джонни «плимуте-вояджере» 1987 года. За рулем – Джонни, Джок – рядом, Уолли и Тед – на задних сиденьях, в магнитофоне – Мадди Уотерс. Мадди Уотерс (англ. «грязные воды», настоящее имя – Маккинли Морганфилд, 1915–1983) – американский блюзовый исполнитель.

Минивэн вздрагивал от порывов ветра, Джонни наклонялся над рулем, вглядываясь в дождливую мглу.– Не могу поверить, что мы выйдем в море в такую жопу, – сказал он. – Нам настолько нужны деньги?– Мне, – сказал Уолли, выдыхая и протягивая косяк Теду. – Мне нужны позарез. Хочешь знать насколько позарез?– Ну, насколько позарез? – спросил Тед.– Настолько позарез, что я сегодня набрал номер того типа, который говорит, что знает, как разбогатеть на недвижимости, не вкладывая собственных денег. Знаете этого парня? Из телевизора? Живет на Гавайях, отлично загорел, к нему приходят все эти люди, сидят с ним под пальмами и рассказывают о том, как еще полгода назад они жили в коробке из-под холодильника, а теперь благодаря безошибочной системе этого типа делают на недвижимости восемьдесят семь тысяч долларов в месяц.– Зачем нужно жить в коробке из-под холодильника? – спросил Джок и потянулся к Теду за косяком.– Не буквально, – ответил Уолли. – Я к тому, что у них ни черта не было.– На Гавайях я бы и в коробке из-под холодильника с удовольствием пожил, – заметил Джок и затянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30