https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/appollo-ts-150w-47828-item/
– Я слишком молод помирать.– Молод-шмолод, – сказал Арни. – Для такого большого судна эта погода – ничто. Дождичек. И вообще, ты что – надеешься на занятие повеселее? Будешь здесь всю ночь бегать от миссис Крюгерман?Фил содрогнулся. Миссис Крюгерман была восьмидесятилетняя старушка, страстно в него влюбленная. Обычно ему удавалось держаться от нее на расстоянии, поскольку она пользовалась ходунками и передвигалась медленно. Но никогда не останавливалась.– И еще, – сказал Арни. – Знаешь, что сегодня в программе? Девица, которая исполняет песенки из мюзиклов.– Да ну, – сказал Фил. – Та, которая убила миссис Фенвик?– Она самая.Двумя неделями раньше миссис Бендокер – женщина, певшая песенки из мюзиклов – исполняла попурри из «Звуков музыки», «The Sound of Music» (1961) – бродвейский мюзикл, в 1965 г. экранизированный Робертом Уайзом, музыка Ричарда Роджерса, либретто Оскара Хаммерстайна II.
и во время грандиозной финальной «Покори все горы», когда она пронзительно взяла верхние ноты «… пока не нашел ты мечтууууууууууу», миссис Фенвик, сидевшая в переднем ряду, издала гак и опрокинулась килем вверх, мертвая, как гвоздь. Уже был подан иск в суд.– Не верится, что они снова ее пригласили, – сказал Фил.– В общем, – сказал Арни, – если сегодня здесь останешься, у тебя все равно есть шанс помереть.Фил обвел взглядом столовую и своих собратьев по Изящным Искусствам: одни ели, другие спали, кто-то глазел вокруг и пускал слюни. Никто не разговаривал.– Хорошо, – сказал он. – Поеду.– В то же время, что и всегда? – спросил Арни у Нестора.– Ладно, – сказал Нестор. – Но вы ненормальные.– Мы не принимаем лекарств, – ответил Фил.– Я Гарольд Таттер, – сказал Таттер и протянул руку.
По яхтенной пристани на Багамах два человека – большой и маленький – пробирались сквозь хлеставший ливень к катеру, пришвартованному к пирсу.Когда они добрались, большой человек, которого звали Фрэнк, приложил ко рту ладони рупором и крикнул:– Эй! Есть кто-нибудь?Никакого ответа.– Может быть, его здесь нет, – предположил маленький человек по имени Хуан.– Все нормально, он здесь, – сказал Фрэнк. – Ему просто нравится смотреть, как мы мокнем. – Он опять закричал: – ТАРК! ОТКРЫВАЙ!Снова никакого ответа. Фрэнк с Хуаном постояли под дождем тридцать секунд, минуту. Оглядевшись, Фрэнк нашел лодочный багор, поднял его и лязгнул металлическим концом по корпусу судна.Дверь кормовой каюты тут же распахнулась, и появился сухощавый, потрепанный стихиями человек в одних шортах, с ножом в руке.– Еще раз притронешься к моему судну, – сказал он, – отрежу твою ебаную руку.– И тебе доброго утра, Тарк, – ответил Фрэнк. – Пригласишь, или нам здесь мокнуть?– Не-а, – сказал Тарк и, посмотрев на Хуана, добавил: – Твоя вонь только успела отсюда выветриться.– Иди на хуй, – сказал Хуан.Не обращая на него внимания, Тарк снова повернулся к Фрэнку:– Что-то вы рано.– Решили убедиться, что ты в курсе: сегодня все по плану, – сказал Фрэнк. – Не хотелось, чтобы ты думал, что из-за погоды операция отменяется.– Погода меня не волнует, – сказал Тарк. – Я вам не девка, которая блюет каждый раз, как мы попадаем в Гольфстрим. – Он снова посмотрел на Хуана, который в самом деле блевал, когда они в последний раз попали в Гольфстрим.– Хочешь знать, кто здесь девка? – спросил Хуан. – Положи нож, сойди с катера, и мы посмотрим, кто здесь девка. – Хуан сделал несколько боксерских движений, вполне профессионально.– Ножа боишься, Панчо? – спросил Тарк. – Я думал, гомесы ножи любят.Хуан двинулся в сторону лодки. Фрэнк положил ему руку на плечо.– Мальчики, мальчики, может, мы без драк сегодня обойдемся?– Только не с этим хером, – сказал Хуан.– Не-а, – согласился Тарк.– Вижу, – сказал Фрэнк. – Но придется немного потерпеть. Сегодня у нас большая работа. Вот вернемся и сдадим все аккуратненько, тогда и убивайте друг друга, хорошо?– Я готов, – сказал Тарк и в упор посмотрел на Хуана.– В любое время, козел, – ответил Хуан и посмотрел в упор на Тарка.– Вот и молодцы! – сказал Фрэнк. – Kumbaya. Kumbaya – искаженное англ. «Соme by here» (иди сюда, приходи) – начало и название псалма, распространенного в негритянских методистских общинах.
Вернемся в шесть.– Я буду здесь, – сказал Тарк.– Если понадобимся, – сказал Фрэнк, – мы в гостинице.– Не понадобитесь, – отрезал Тарк. – Я вообще могу провернуть все без вашей помощи. Ты и твой блюющий Панчо только путаетесь под ногами.– А мы будем скучать по тебе, Тарк, – сказал Фрэнк. – По твоей улыбающейся морде, по твоему искрометному остроумию.– Укусите меня, – сказал Тарк.– Я же говорю. Искрометное. До скорого, Тарк.Фрэнк и Хуан развернулись и направились к деревне.Ярдов через двадцать Хуан сказал:– Ненавижу этого хера. На фиг он нам нужен? Почему бы нам не взять другую лодку? Куча лодок вокруг.– Я тебе честно скажу, – сказал Фрэнк, – я не знаю, на фиг он нам нужен. Я делаю, как мне говорят, а мне говорят: работай с Тарком.Хуан покачал головой.– Я ему не верю.– Я тоже. Так что давай постараемся не упускать друг друга из вида.– О'кей, – сказал Хуан. – Ненавижу этого хера.Тарк стоял на катере и, не выпуская ножа, смотрел, как двое уходят в дождь. Из каюты к нему обратился голос:– Это те парни?– Они самые, – ответил Тарк.– С большим придется повозиться, – сказал голос.– С ним проблем не будет. В таком бурном море лодку будет швырять будь здоров, особенно если ей плохо править. Я это легко обеспечу.– Как насчет мелкого? – спросил голос.Тарк посмотрел на нож:– С гомесом я разберусь сам.
Фэй Бентон вытолкнули из сна прыгавшие по ее животу двадцать семь фунтов груза.– Мишка! – сказал груз. – Мишка! Мишка!– Хорошо, милая, – сказала Фэй. – Но сначала мама сходит на горшочек.Она села, обхватила двухлетнюю дочку Эстель, поднялась с кровати и направилась в ванную. Бережно опустила Эстель на пол и села на унитаз.– Мама горшочек, – сказала Эстель.– Правильно, – сказала Фэй. – Маме нужно на горшочек.– Пипи, – сказала Эстель, услышав журчание.– Пипи, – согласилась Фэй.– Здесь как будто накурено, – сказала мать Фэй, появившись в дверном проеме.– Мама, ты позволишь? – сказала Фэй и захлопнула дверь.– Мишка! – сказала Эстель. – Мишка! Мишка! Мишка!– Минутку, милая, – сказала Фэй. – Мама сходит на горшочек.– Пипи, – сказала Эстель.– Так ты курила? – спросила мать из-за двери. – По-моему, здесь накурено.– Нет, я не курила, – сказала Фэй. – Люди на судне курят, дым пропитывает одежду. – Она подтерлась, спустила воду, встала.– Пока, пипи! – сказала Эстель, обращаясь к водовороту в унитазе.– Пассивное курение смертельно опасно, – сказала мать.– Мишка! – требовала Эстель. – Мишка! Мишка! Мишка! Мишка! Мишка!– Хорошо, милая. Пойдем смотреть мишку. – Фэй открыла дверь ванной.– Выглядишь ужасно, – сказала мать.– Спасибо, мама, – сказала Фэй. – Легла вчера спать в полтретьего.– Мишка! – повторяла Эстель. – Мишка! Мишка! Мишка!– Тебе надо уйти с этой работы, – сказала мама. – Ты себя погубишь.– Мишка! – сказала Эстель.– Хорошо, милая, – сказала Фэй. Она взяла Эстель и отнесла в гостиную, включила телевизор и засунула в видеомагнитофон кассету с «Мишкой в большом синем доме», которую Эстель смотрела по меньшей мере пять раз в день. Эстель встала в ожидании прямо перед телевизором, дюймах в шести. Когда появился мишка, она сказала:– Мишка!– Ей не следует стоять так близко, – сказала мать. – Катодное излучение вызывает рак мозга.Фэй пошла на кухню, насыпала в винни-пуховую тарелочку «Фруктовых колечек», вернулась и поставила ее на журнальный столик. Она взяла Эстель и посадила рядом со столиком.– Фуукс! – сказала Эстель, увидев хлопья. Потянулась к тарелочке, пригляделась, внимательно выбрала фиолетовое и положила в рот. Проглотив, стала высматривать следующее.– Эти хлопья – сплошная химия, – сказала мать. – От них можно умереть.– Мама, я очень, очень устала, – сказала Фэй. – Можно я кофе выпью, хорошо?Она снова направилась на кухню. Мать преследовала ее, твердя:– Твои волосы пахнут сигаретами. Хватит плавать на этом судне.– Мам, – сказала Фэй, – я же тебе говорила, я брошу эту работу, как только смогу. Я действительно очень благодарна тебе, что смотришь за Эстель по ночам. Надеюсь, что через несколько дней все это закончится. Мне это нравится не больше, чем тебе.– Не понимаю, почему Тодд не может взять ребенка на ночь, если тебе надо работать.– Не возьмет.– Почему?– Потому что он ублюдок.– Не надо так выражаться.– Хорошо, – сказала Фэй, – он говнюк.– Фэй! – сказала мама.– Ну хорошо, – сказала Фэй, – он пиздюк.– ПИСЬ дюк! – сказала Эстель, приковылявшая на кухню. – ПИСЬ дюк!– Смотри, что ты наделала, – сказала мать.– Иди, посмотри мишку, милая, – сказала Фэй. – По телевизору – мишка!– Мишка, – сказала Эстель и заковыляла обратно.– Тодд – отец этого ребенка, – сказала мать. – Он несет ответственность.– Если бы он за что-нибудь нес ответственность, – сказала Фэй, накладывая кофе в фильтр «Мистер Кофе», – я бы до сих пор была его женой. Честно говоря, я даже не знаю, где он теперь живет. С какой-нибудь шлюшкой, наверное. Я не собираюсь оставлять с ним Эстель.– Он с кофеином? – спросила мать. – Этот кофеин может спровоцировать сердечный приступ.– Мама, пожалуйста, – сказала Фэй.– Ладно, сегодня я тебе не понадоблюсь, судно не отправится в море в такую погоду.Фэй посмотрела в окно.– Надо позвонить и выяснить, – сказала она.– Не отправится. Это тропический шторм. Тропический шторм Гектор. Боб Соупер сказал, что ветер до пятидесяти пяти миль в час.– Все равно нужно позвонить.– Все равно оно не отправится. При таком ветре можно погибнуть.Приковыляла Эстель, держа обеими руками пустую винни-пуховую миску.– Фуукс! – сказала она.– Хорошо, милая. – Фэй потянулась за коробкой «Фруктовых колечек».– Сплошная химия, – сказала мама. – Тебе следует давать ей фрукты. – Она наклонилась над Эстель и омерзительно неестественным писклявым голосом, которым говорят с детьми многие старики, сказала:– Бабушка даст Эстель вкусный чернослив!– ПИСЬ дюк! – сказала Эстель. 2 «Феерия морей» – это 198-футовая, пятитысячетонная денежная машина, уродливое, неповоротливое корыто с 205 игровыми автоматами и 29 игорными столами в двух больших залах, освещенных убогим неоном, пропитанных стоялым дымом и пьяной руганью. Единственным назначением судна было каждый вечер увозить игроков за три мили от берегов Флориды, вытягивать из них как можно больше денег, а затем четырьмя часами позже высаживать на берег, чтобы они могли раздобыть еще наличности.Игорные круизы – большой бизнес, особенно в Южной Флориде, где каждую ночь больше двух дюжин кораблей берут на борт около восьми тысяч клиентов. Никто не знает наверняка, сколько зарабатывают на этих кораблях; деньги идут наличными, поэтому не так сложно помешать надоедливым организациям вроде правительства Соединенных Штатов проследить, откуда они берутся и куда деваются.В этом игорном бизнесе полно тайн и помимо доходов. Личность настоящих владельцев кораблей часто скрывается при помощи создания фиктивных корпораций и анонимных товариществ. А поскольку игра в международных водах ведется без всякого контроля, никто не знает, насколько она честна. У игрока могут возникнуть подозрения, что колесо рулетки врет, что колода для блэкджека подтасована или что шансы выиграть джекпот в автомате у него такие, что с тем же успехом можно бросать монеты прямо за борт. Но кому на это жаловаться? Чайкам? В Гольфстриме нет государственной комиссии по азартным играм.Разумеется, этим игроков не отпугнешь. Игрокам важен сам процесс, даже если шансы дерьмовые. Поэтому они из вечера в вечер возвращаются на корабли: королевы игровых автоматов, сжимающие пластиковые стаканы с квортерами; шумная толпа беспробудно пьяных игроков в кости; адепты рулетки, которые искренне верят, несмотря на все свидетельства обратного, что дата их рождения принесет удачу; нелюдимые игроки в блэкджек с их надежными системами, которые не работают – все они жаждут продолжить неумолимый процесс передачи своих денег владельцу корабля, кто бы он ни был.Что касается «Феерии морей», то ее официальным владельцем был некто Бобби Кемп, которого в газетах обычно называли антрепренером-миллионером. Слово «антрепренер» Кемпу нравилось, хотя сам он выговорить его не мог.Собственно, владельцем «Феерии морей» он сделался, чтобы произвести впечатление на девицу с большим бюстом. Это произошло уже после того, как он сколотил себе состояние. Кемп был типичным персонажем истории «из грязи – в князи»: сын живущей на пособие белой мамаши-голодранки и сгинувшего папаши-алкоголика, выгнанный из средней школы, он перебивался случайной починкой машин и мошенничеством со страховками, пока к нему не пришел первый антрепренерский успех. Это случилось благодаря федеральному закону, по которому все новые машины следовало оборудовать достаточно дорогими подушками безопасности, чтобы защитить тех водителей, которые окажутся настолько глупы, ленивы или пьяны, что не смогут пристегнуться ремнем.Это значило, что каждый раз, когда машина сталкивалась с чем-то твердым, подушка срабатывала, и ее приходилось менять. Новая фабричная подушка могла стоить тысячу долларов или больше. Но Бобби Кемп обнаружил, что платить фабрике совершенно необязательно: подушки можно доставать бесплатно! Снимать их с оставленных без присмотра автомобилей – и все. Это давало Бобби возможность сбывать подушки клиентам всего за пятьсот долларов и иметь при этом отличных доход.Скоро Бобби сделался некоронованным королем подушек безопасности в округе Майами-Дэйд. Спрос на дешевые подушки был такой, что он не успевал их воровать. Тогда он снова обратился к своей антрепренерской сметке и придумал вместо ворованных подушек безопасности устанавливать… поддельные. Он просто-напросто забивал контейнер старой подушки клиента всяким мусором, валявшимся у магазина, – смятыми газетами, пакетами из «Макдоналдса» и прочим, – запечатывал контейнер и снова устанавливал его в машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
и во время грандиозной финальной «Покори все горы», когда она пронзительно взяла верхние ноты «… пока не нашел ты мечтууууууууууу», миссис Фенвик, сидевшая в переднем ряду, издала гак и опрокинулась килем вверх, мертвая, как гвоздь. Уже был подан иск в суд.– Не верится, что они снова ее пригласили, – сказал Фил.– В общем, – сказал Арни, – если сегодня здесь останешься, у тебя все равно есть шанс помереть.Фил обвел взглядом столовую и своих собратьев по Изящным Искусствам: одни ели, другие спали, кто-то глазел вокруг и пускал слюни. Никто не разговаривал.– Хорошо, – сказал он. – Поеду.– В то же время, что и всегда? – спросил Арни у Нестора.– Ладно, – сказал Нестор. – Но вы ненормальные.– Мы не принимаем лекарств, – ответил Фил.– Я Гарольд Таттер, – сказал Таттер и протянул руку.
По яхтенной пристани на Багамах два человека – большой и маленький – пробирались сквозь хлеставший ливень к катеру, пришвартованному к пирсу.Когда они добрались, большой человек, которого звали Фрэнк, приложил ко рту ладони рупором и крикнул:– Эй! Есть кто-нибудь?Никакого ответа.– Может быть, его здесь нет, – предположил маленький человек по имени Хуан.– Все нормально, он здесь, – сказал Фрэнк. – Ему просто нравится смотреть, как мы мокнем. – Он опять закричал: – ТАРК! ОТКРЫВАЙ!Снова никакого ответа. Фрэнк с Хуаном постояли под дождем тридцать секунд, минуту. Оглядевшись, Фрэнк нашел лодочный багор, поднял его и лязгнул металлическим концом по корпусу судна.Дверь кормовой каюты тут же распахнулась, и появился сухощавый, потрепанный стихиями человек в одних шортах, с ножом в руке.– Еще раз притронешься к моему судну, – сказал он, – отрежу твою ебаную руку.– И тебе доброго утра, Тарк, – ответил Фрэнк. – Пригласишь, или нам здесь мокнуть?– Не-а, – сказал Тарк и, посмотрев на Хуана, добавил: – Твоя вонь только успела отсюда выветриться.– Иди на хуй, – сказал Хуан.Не обращая на него внимания, Тарк снова повернулся к Фрэнку:– Что-то вы рано.– Решили убедиться, что ты в курсе: сегодня все по плану, – сказал Фрэнк. – Не хотелось, чтобы ты думал, что из-за погоды операция отменяется.– Погода меня не волнует, – сказал Тарк. – Я вам не девка, которая блюет каждый раз, как мы попадаем в Гольфстрим. – Он снова посмотрел на Хуана, который в самом деле блевал, когда они в последний раз попали в Гольфстрим.– Хочешь знать, кто здесь девка? – спросил Хуан. – Положи нож, сойди с катера, и мы посмотрим, кто здесь девка. – Хуан сделал несколько боксерских движений, вполне профессионально.– Ножа боишься, Панчо? – спросил Тарк. – Я думал, гомесы ножи любят.Хуан двинулся в сторону лодки. Фрэнк положил ему руку на плечо.– Мальчики, мальчики, может, мы без драк сегодня обойдемся?– Только не с этим хером, – сказал Хуан.– Не-а, – согласился Тарк.– Вижу, – сказал Фрэнк. – Но придется немного потерпеть. Сегодня у нас большая работа. Вот вернемся и сдадим все аккуратненько, тогда и убивайте друг друга, хорошо?– Я готов, – сказал Тарк и в упор посмотрел на Хуана.– В любое время, козел, – ответил Хуан и посмотрел в упор на Тарка.– Вот и молодцы! – сказал Фрэнк. – Kumbaya. Kumbaya – искаженное англ. «Соme by here» (иди сюда, приходи) – начало и название псалма, распространенного в негритянских методистских общинах.
Вернемся в шесть.– Я буду здесь, – сказал Тарк.– Если понадобимся, – сказал Фрэнк, – мы в гостинице.– Не понадобитесь, – отрезал Тарк. – Я вообще могу провернуть все без вашей помощи. Ты и твой блюющий Панчо только путаетесь под ногами.– А мы будем скучать по тебе, Тарк, – сказал Фрэнк. – По твоей улыбающейся морде, по твоему искрометному остроумию.– Укусите меня, – сказал Тарк.– Я же говорю. Искрометное. До скорого, Тарк.Фрэнк и Хуан развернулись и направились к деревне.Ярдов через двадцать Хуан сказал:– Ненавижу этого хера. На фиг он нам нужен? Почему бы нам не взять другую лодку? Куча лодок вокруг.– Я тебе честно скажу, – сказал Фрэнк, – я не знаю, на фиг он нам нужен. Я делаю, как мне говорят, а мне говорят: работай с Тарком.Хуан покачал головой.– Я ему не верю.– Я тоже. Так что давай постараемся не упускать друг друга из вида.– О'кей, – сказал Хуан. – Ненавижу этого хера.Тарк стоял на катере и, не выпуская ножа, смотрел, как двое уходят в дождь. Из каюты к нему обратился голос:– Это те парни?– Они самые, – ответил Тарк.– С большим придется повозиться, – сказал голос.– С ним проблем не будет. В таком бурном море лодку будет швырять будь здоров, особенно если ей плохо править. Я это легко обеспечу.– Как насчет мелкого? – спросил голос.Тарк посмотрел на нож:– С гомесом я разберусь сам.
Фэй Бентон вытолкнули из сна прыгавшие по ее животу двадцать семь фунтов груза.– Мишка! – сказал груз. – Мишка! Мишка!– Хорошо, милая, – сказала Фэй. – Но сначала мама сходит на горшочек.Она села, обхватила двухлетнюю дочку Эстель, поднялась с кровати и направилась в ванную. Бережно опустила Эстель на пол и села на унитаз.– Мама горшочек, – сказала Эстель.– Правильно, – сказала Фэй. – Маме нужно на горшочек.– Пипи, – сказала Эстель, услышав журчание.– Пипи, – согласилась Фэй.– Здесь как будто накурено, – сказала мать Фэй, появившись в дверном проеме.– Мама, ты позволишь? – сказала Фэй и захлопнула дверь.– Мишка! – сказала Эстель. – Мишка! Мишка! Мишка!– Минутку, милая, – сказала Фэй. – Мама сходит на горшочек.– Пипи, – сказала Эстель.– Так ты курила? – спросила мать из-за двери. – По-моему, здесь накурено.– Нет, я не курила, – сказала Фэй. – Люди на судне курят, дым пропитывает одежду. – Она подтерлась, спустила воду, встала.– Пока, пипи! – сказала Эстель, обращаясь к водовороту в унитазе.– Пассивное курение смертельно опасно, – сказала мать.– Мишка! – требовала Эстель. – Мишка! Мишка! Мишка! Мишка! Мишка!– Хорошо, милая. Пойдем смотреть мишку. – Фэй открыла дверь ванной.– Выглядишь ужасно, – сказала мать.– Спасибо, мама, – сказала Фэй. – Легла вчера спать в полтретьего.– Мишка! – повторяла Эстель. – Мишка! Мишка! Мишка!– Тебе надо уйти с этой работы, – сказала мама. – Ты себя погубишь.– Мишка! – сказала Эстель.– Хорошо, милая, – сказала Фэй. Она взяла Эстель и отнесла в гостиную, включила телевизор и засунула в видеомагнитофон кассету с «Мишкой в большом синем доме», которую Эстель смотрела по меньшей мере пять раз в день. Эстель встала в ожидании прямо перед телевизором, дюймах в шести. Когда появился мишка, она сказала:– Мишка!– Ей не следует стоять так близко, – сказала мать. – Катодное излучение вызывает рак мозга.Фэй пошла на кухню, насыпала в винни-пуховую тарелочку «Фруктовых колечек», вернулась и поставила ее на журнальный столик. Она взяла Эстель и посадила рядом со столиком.– Фуукс! – сказала Эстель, увидев хлопья. Потянулась к тарелочке, пригляделась, внимательно выбрала фиолетовое и положила в рот. Проглотив, стала высматривать следующее.– Эти хлопья – сплошная химия, – сказала мать. – От них можно умереть.– Мама, я очень, очень устала, – сказала Фэй. – Можно я кофе выпью, хорошо?Она снова направилась на кухню. Мать преследовала ее, твердя:– Твои волосы пахнут сигаретами. Хватит плавать на этом судне.– Мам, – сказала Фэй, – я же тебе говорила, я брошу эту работу, как только смогу. Я действительно очень благодарна тебе, что смотришь за Эстель по ночам. Надеюсь, что через несколько дней все это закончится. Мне это нравится не больше, чем тебе.– Не понимаю, почему Тодд не может взять ребенка на ночь, если тебе надо работать.– Не возьмет.– Почему?– Потому что он ублюдок.– Не надо так выражаться.– Хорошо, – сказала Фэй, – он говнюк.– Фэй! – сказала мама.– Ну хорошо, – сказала Фэй, – он пиздюк.– ПИСЬ дюк! – сказала Эстель, приковылявшая на кухню. – ПИСЬ дюк!– Смотри, что ты наделала, – сказала мать.– Иди, посмотри мишку, милая, – сказала Фэй. – По телевизору – мишка!– Мишка, – сказала Эстель и заковыляла обратно.– Тодд – отец этого ребенка, – сказала мать. – Он несет ответственность.– Если бы он за что-нибудь нес ответственность, – сказала Фэй, накладывая кофе в фильтр «Мистер Кофе», – я бы до сих пор была его женой. Честно говоря, я даже не знаю, где он теперь живет. С какой-нибудь шлюшкой, наверное. Я не собираюсь оставлять с ним Эстель.– Он с кофеином? – спросила мать. – Этот кофеин может спровоцировать сердечный приступ.– Мама, пожалуйста, – сказала Фэй.– Ладно, сегодня я тебе не понадоблюсь, судно не отправится в море в такую погоду.Фэй посмотрела в окно.– Надо позвонить и выяснить, – сказала она.– Не отправится. Это тропический шторм. Тропический шторм Гектор. Боб Соупер сказал, что ветер до пятидесяти пяти миль в час.– Все равно нужно позвонить.– Все равно оно не отправится. При таком ветре можно погибнуть.Приковыляла Эстель, держа обеими руками пустую винни-пуховую миску.– Фуукс! – сказала она.– Хорошо, милая. – Фэй потянулась за коробкой «Фруктовых колечек».– Сплошная химия, – сказала мама. – Тебе следует давать ей фрукты. – Она наклонилась над Эстель и омерзительно неестественным писклявым голосом, которым говорят с детьми многие старики, сказала:– Бабушка даст Эстель вкусный чернослив!– ПИСЬ дюк! – сказала Эстель. 2 «Феерия морей» – это 198-футовая, пятитысячетонная денежная машина, уродливое, неповоротливое корыто с 205 игровыми автоматами и 29 игорными столами в двух больших залах, освещенных убогим неоном, пропитанных стоялым дымом и пьяной руганью. Единственным назначением судна было каждый вечер увозить игроков за три мили от берегов Флориды, вытягивать из них как можно больше денег, а затем четырьмя часами позже высаживать на берег, чтобы они могли раздобыть еще наличности.Игорные круизы – большой бизнес, особенно в Южной Флориде, где каждую ночь больше двух дюжин кораблей берут на борт около восьми тысяч клиентов. Никто не знает наверняка, сколько зарабатывают на этих кораблях; деньги идут наличными, поэтому не так сложно помешать надоедливым организациям вроде правительства Соединенных Штатов проследить, откуда они берутся и куда деваются.В этом игорном бизнесе полно тайн и помимо доходов. Личность настоящих владельцев кораблей часто скрывается при помощи создания фиктивных корпораций и анонимных товариществ. А поскольку игра в международных водах ведется без всякого контроля, никто не знает, насколько она честна. У игрока могут возникнуть подозрения, что колесо рулетки врет, что колода для блэкджека подтасована или что шансы выиграть джекпот в автомате у него такие, что с тем же успехом можно бросать монеты прямо за борт. Но кому на это жаловаться? Чайкам? В Гольфстриме нет государственной комиссии по азартным играм.Разумеется, этим игроков не отпугнешь. Игрокам важен сам процесс, даже если шансы дерьмовые. Поэтому они из вечера в вечер возвращаются на корабли: королевы игровых автоматов, сжимающие пластиковые стаканы с квортерами; шумная толпа беспробудно пьяных игроков в кости; адепты рулетки, которые искренне верят, несмотря на все свидетельства обратного, что дата их рождения принесет удачу; нелюдимые игроки в блэкджек с их надежными системами, которые не работают – все они жаждут продолжить неумолимый процесс передачи своих денег владельцу корабля, кто бы он ни был.Что касается «Феерии морей», то ее официальным владельцем был некто Бобби Кемп, которого в газетах обычно называли антрепренером-миллионером. Слово «антрепренер» Кемпу нравилось, хотя сам он выговорить его не мог.Собственно, владельцем «Феерии морей» он сделался, чтобы произвести впечатление на девицу с большим бюстом. Это произошло уже после того, как он сколотил себе состояние. Кемп был типичным персонажем истории «из грязи – в князи»: сын живущей на пособие белой мамаши-голодранки и сгинувшего папаши-алкоголика, выгнанный из средней школы, он перебивался случайной починкой машин и мошенничеством со страховками, пока к нему не пришел первый антрепренерский успех. Это случилось благодаря федеральному закону, по которому все новые машины следовало оборудовать достаточно дорогими подушками безопасности, чтобы защитить тех водителей, которые окажутся настолько глупы, ленивы или пьяны, что не смогут пристегнуться ремнем.Это значило, что каждый раз, когда машина сталкивалась с чем-то твердым, подушка срабатывала, и ее приходилось менять. Новая фабричная подушка могла стоить тысячу долларов или больше. Но Бобби Кемп обнаружил, что платить фабрике совершенно необязательно: подушки можно доставать бесплатно! Снимать их с оставленных без присмотра автомобилей – и все. Это давало Бобби возможность сбывать подушки клиентам всего за пятьсот долларов и иметь при этом отличных доход.Скоро Бобби сделался некоронованным королем подушек безопасности в округе Майами-Дэйд. Спрос на дешевые подушки был такой, что он не успевал их воровать. Тогда он снова обратился к своей антрепренерской сметке и придумал вместо ворованных подушек безопасности устанавливать… поддельные. Он просто-напросто забивал контейнер старой подушки клиента всяким мусором, валявшимся у магазина, – смятыми газетами, пакетами из «Макдоналдса» и прочим, – запечатывал контейнер и снова устанавливал его в машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30