- Кто я? Никто... ничто... Но приближается та, что собрала в себе то, чем
я когда-то обладала. Выберешь хорошенько, Лойз Верлейнская, - и живи.
Выберешь плохо - и умри, как умерла я, умирала по частям, день за днем.
- Этот флот... Лойз полуобернулась к окну. Неужели приближается
завоеватель, настолько безжалостный, чтобы пожертвовать своими
кораблями для захвата плацдарма на берегу? Безумная мысль. Корабли
обречены, мало кто из их экипажа выйдет на берег живым, и тут их будут
ждать люди Верлейна.
- Флот? - повторила служанка. - Флота нет - только жизнь - или смерть. В
тебе есть что-то от нас, Лойз. Докажи это и выиграешь!
- Что-то от вас? Но кто вы? - Я никто и ничто. Спроси лучше, кем я была,
Лойз Верлейнская, прежде чем ваши люди вытащили меня из моря.
- Кем же ты была? - послушно спросила Лойз, как ребенок,
повинующийся приказу старшего.
- Я из Эсткарпа, женщина с морского берега. Понимаешь? Да, я обладала
Силой - пока она не вытекла из меня в зале внизу под смех и крики
мужчин. Дар принадледит нам, женщинам, пока тела наши не тронуты
насилием. Для Верлейна я была лишь женшиной, и ничем больше. Так я
утратила все, что составляло мою жизнь, утратила себя.
Понимаешь ли ты, что это значит - потерять себя? - она изучала Лейз. -
Да, понимаешь, судя по тому, что ты собираешься делать сейчас. Мой
дар исчез, раздавленный, как последний уголек костра, но пепел остался.
Поэтому я и знаю, что буря приносит к нам более великую, чем я когда-
либо надеялась стать. Именно она определит наше будущее, и не только
наше!
- Волшебница! - Лойз не отпрянула; наоборот, ее охватило возбуждение.
Сила эсткарпских женщин была легендарной. Лойз жадно
прислушивалась к рассказам об этой силе, доходившей до Верлейна. И
теперь горько сожалела - почему она не знала об этой женщине раньше?
- Да, волшебница. Так нас называют, когда немного начинают понимать.
Но не думай, Лойз, что сможешь что-нибудь получить от меня сейчас. Я
лишь обгоревшая головешка, когда-то во мне пылал огонь. Напряги
свою волю и разум, чтобы помочь той, что приближается.
- Волю и разум! - Лойз хрипло рассмеялась. - У меня есть и воля, и разум,
но нет власти. Ни один солдат не подчинится мне, не пошевелит пальцем
по моей просьбе. Лучше обратиться к Бетрис. Когда отец доволен ею,
она пользуется некоторым влиянием на людей.
- Тебе нужно будет лишь использовать предоставившуюся возможность.
- Женщина сняла шаль, аккуратно свернула ее и, направляясь к двери,
положила на кровать. - Воспользуйся возможностью, Лойз Верлейнская.
И спи сегодня спокойно - твой час еще не пришел.
И прежде чем Лойз успела остановить ее, она выскользнула за дверь.
Комната опустела, как будто женщина унесла с собой всю жизнь,
пульсирующую в скрытых тенью углах.
Лойз медленно сняла свой торжественный наряд, расплела наощупь
волосы, не заглядывая в зеркало. Ей казалось, что кто-то тайно
подглядывает за ней. Много подлых и грязных поступков совершилось в
большом зале внизу с тех пор, как хозяином Верлейна стал Фальк. Но
сейчас Лойз подумала, что один их этих поступков, связанный с
женщиной с Эсткарпа, будет отомщен.
И так задумалась она, что забыла: ведь у нее канун брачного пира.
Впервые за все время она не доставала вооружение со дна сундука и не
радовалась тем возможностям, которые оно давало.
На берегу выл ветер, хотя он и не поднимал пену так высоко, как раньше.
Люди на берегу, прячась, ждали, пока волны принесут им добычу. С
берега флот выглядел еще внушительней, чем из башни Лойз.
Гунольд, плотнее запахнув плащ, всматривался в полумглу. Корабли не
карстенские, и, следовательно, крушение выгодно герцогству. Гунольд
ситал, что они являются свидетелями последних минут вражеского
набега. И вдвойне хорошо, что он может присмотреть в таких
обстоятельствах за Фальком. Ходят слухи об огромных богатствах
Верлейна, полученных морскими грабежами. А поскольку герцог берет в
жены это бледное ничтожество, он потребует точных сведений о
богатствах своей жены. Да, судьба улыбнулась, послав Гунольда в этот
вечер на берег, чтобы он мог наблюдать, собирать сведения и готовить
доклад для герцога.
Убедившись, что обреченные корабли уже не смогут отвернуть от берега,
верлейнцы с фонарями в руках высыпали из укрытий. Может, дураки на
кораблях примут эти фонари за бакены. Тем лучше. Они лишь сберегут
время грабителей.
И вот лучи фонарей, протянувшись над вздымающимися волнами,
коснулись раскачивающегося носа первого корабля. Нос корабля высоко
вздымался на волнах; наблюдатели кричали, заключались торопливые
пари насчет того, где произойдет крушение. Корабль поднялся высоко и
устремился вперед, прямо на скалы. И вдруг - исчез!
Люди на берегу столкнулись с невозможным. Вначале некоторые особо
впечатлительные решили, что корабль перевернулся, и забросили сети.
Но в сетях ничего не было. Ни корабля, ни обломков.
Никто не шевельнулся. В первое мгновение никто не поверил своим
глазам. Приближался второй гордый корабль. Он двигался прямо на
скалу, на которой стояли Гунольд с Фальком, как будто направляемый
невидимым рулевым. Ни одного человека, ни одного живого существа не
было видно на палубе корабля.
Снова волны подняли корабль, чтобы бросить его на зубы скал. На этот
раз корабль был так близок к берегу, что Гунольд подумал: с того места,
где он стоит, можно перепрыгнуть на пустынную палубу. Все выше и
выше вздымался нос, фантастическая фигура на нем скалила в небо зубы.
Потом вниз, в потоке воды.
И корабль исчез! Гунольд схватился рукой за Фалька и увидел на его
лице то же выражение - невероятный ужас. А когда к рифу устремился
третий корабль, люди Верлейна побежали с криками страха. Брошенные
фонари озаряли берег и пустые сети.
Позже чья-то рука схватилась за такую сеть и сжала ее в последнем
отчаянном усилии. Тело перекатывалось в прибое, но сеть выдержала, а
рука не разжалась. Ползком по берегу, и вот уже полумертвый пловец
навзничь лег на песок и уснул.
3. ПЛЕННАЯ ВОЛШЕБНИЦА

Жители Верлейна единодушно решили, что исчезнувший флот был
иллюзией, вызванной демонами. На следующее утро Фальк не мог
никого из своих людей отправить на берег. Да он и не пытался проверить
таким образом, насколько сильна его власть.
Но брак следовало завершить, прежде чем хоть один намек на
случившееся достигнет Карса и даст герцогу законный повод отказаться
от наследницы Верлейна. Чтобы преодолеть суеверные страхи, которые
могли питать посланцы герцога, Фальк неохотно отвел их в
сокровищницу и сделал ценные подарки, отложив в сторону меч с
усаженной жемчугом рукоятью как знак восхищения воинской
доблестью герцога. Но под своим роскошным нарядом Фальк
покрывался потом и боролся с желанием отдать приказ проверить все
темные углы.
Он заметил также, что никто из его гостей не упоминал о происшествии
на скалах, и размышлял, хорошо это или плохо. Только когда за час до
венчания они оказались в кабинете Фалька, Гунольд извлек из своего
мехового плаща маленький предмет и осторожно поставил в полосу
солнечного света, падавшего из окна.
Сирик, придерживая живот, запыхтел, с любопытством разглядывая этот
предмет.
- Что это, лорд-командующий? Вы отобрали у деревенского мальчишки
его игрушку?
Гунольд взвесил находку на ладони. Хоть и неуклюже вырезанный,
деревянный предмет имел явно форму корабля. А мачтой служила
обломанная палочка.
- Это, благочестивый голос, - мягко ответил Гунольд, - могучий корабль,
один из тех могучих кораблей, которые мы видели прошлым вечером.
Да, это игрушка, но мы такими не играем. И ради безопасности Карстена
я обязан спросить: какие дела у вас, лорд Фальк, с порождением тьмы -
колдуньями с Эсткарпа?
Фальк напряженно смотрел на игрушечный кораблик. Лицо его
побледнело, потом покраснело от прилива крови. Яростными усилиями
он сдерживал вспышку гнева. Если сейчас он ошибется, то может
проиграть все.
- Разве я послал бы людей на берег, готовясь захватить добычу с
кораблей? - Он придал своему голосу оттенок торжественности. - Я
полагаю, вы сегодня утром выловили эту игрушку в воде, лорд-
командующий? Но почему вы считаете, что это часть эсткарпской магии
и что корабли, которые мы видели, рождены этим колдовством?
- Да, я подобрал это утром на песке, - согласился Гунольд. - И я кое-что
знаю о колдовских иллюзиях. К тому же мы, я и мои люди, нашли еще
кое-что на берегу утром - нашли сокровище, которое может соперничать
с теми, что вы показывали нам. Марк, Джотен! - Вошли два герцогских
щитоносца, ведя на веревке пленника.
- Передаю вам часть флота, - Гунольд бросил кораблик Фальку. - А
теперь, лорд Фальк, если не ошибаюсь, я могу вам показать того, кто
сделал этот флот. Не думаю, чтобы я ошибся.
Фальк привык к полумертвым пленникам, которых море выбрасывало на
берег, и знал, как обращаться с ними. Причем его обращение
оканчивалось обычно одинаково. До сих пор он благополучно решал
такие поблемы. Гунольд несколько обеспокоил его, но теперь к Фальку
вернулась обычная самоуверенность.
- Итак, - он откинулся в кресле, улыбаясь в предвкушении развлечения, -
вы считаете, что захватили волшебницу. - Фальк в упор разглядывал
женщину. Худая, но видно, что сильная - хорошая предстоит забава.
Может, Гунольд сам захочет приручить ее. Эти колдуньи не отличаются
красотой, а эта так отмыта, будто целый месяц провела в волнах. Он
внимательней вгляделся в обрывки одежды, почти не скрывавшей тело.
Одежда кожаная - такую носят под кольчугой! Значит, женщина была
вооружена. Фальк шевельнулся. Одетая в кольчугу колдунья и
иллюзорный флот! Неужели Эсткарп выступил и цель выступления -
Верлейн? У Эсткарпа немало оснований быть недовольным Верлейном,
хотя до сих пор никаких враждебных действий с его стороны не было.
Обдумаем позже, сейчас все внимание Гунольду и тому, как удержать
Карстен в качестве союзника.
Фальк тщательно избегал встречи с взглядом пленницы. - Разве в Карсе
не общеизвестно, лорд-командующий, что эти колдуньи силой взгляда
могут подчинить человека своей воле? Ваши щитоносцы не приняли
никаких мер предосторожности.
- Похоже, вы кое-что знаете об этих колдуньях. Осторожно, подумал
Фальк. Этот Гунольд стал правой рукой Ивьяна не только из-за силы
своего меча. Надо показать ему, что Верлейн не предатель, но и не
болван.
- Эсткарп уже платил дань нашим берегам. - Фальк улыбнулся.
Гунольд, видя его улыбку, отдал приказ: "Марк, набрось твой плащ ей на
голову!"
Женщина не шевельнулась и не издала ни звука с тех пор, как ее ввели.
Может, она до сих пор находилась в полубессознательном состоянии от
долгого пребывания в воде или от удара о скалу. Но ни один из людей
Верлейна не ослабил бы своей бдительности только потому, что пленник
не кричит, не умоляет, не отбивается бесполезно и отчаянно. Лишь когда
на голову женщины был наброшен плащ, Фальк склонился вперед и
заговорил. Слова его были адресованы скорее женщине, чем мужчинам.
Он хотел по ее реакции проверить, в каком она состоянии.
- Разве вам неизвестно, лорд-командующий, как разоружить колдунью?
Это очень просто... и довольно приятно. - И он пустился в непристойные
подробности.
Сирик рассмеялся, поддерживая руками колышущийся живот. Гунольд
улыбнулся.
- Да, вы, в Верлейне, из всего умеете извлекать удовольствие, - согласился
он.
Лишь лорд Дуарт оставался спокойным. Он сидел, положив руки на
колени. Постепенно на его щеках выступила краска.
Полускрытая фигура не шевельнулась, не издала ни звука. -Уведите ее, -
приказал Фальк. - Отведите к сенешалю, он сохранит ее для нашего
удовольствия. Для каждого удовольствия свое время. - Теперь это был
вежливый хозяин, занимающий прочное положение. - А теперь доставим
удовольствие лорду-герцогу - дадим ему жену.
Фальк ждал. Никто не знал, с каким огромным напряжением он
вслушивался в ответ Гунольда. Пока Лойз стоит в алтаре редко
использующейся церкви, держа руки на рукояти топора, а Сирик
произносит нужные слова обряда, Гунольд именем своего повелителя
может прекратить венчание. Но как только Лойз станет герцогиней
Карстена, пусть лишь по названию, Фальк может свободно двигаться по
пути, который он давно рассчитал.
- Да, да. - Сирик с пыхтением встал, расправляя складки плаща. -
Венчание. Не нужно заставлять леди ждать, лорд Дуарт... Молодая
кровь, нетерпеливая кровь. Идемте, лорды... Венчание! - Это был его час,
и этот выскочка-солдат не сможет помешать ему. Гораздо прилчнее, если
топор понесет и будет замещать своего повелителя благородный лорд
Дуарт. Это предложил он, Сирик, и Ивьян тепло поблагодарил его перед
их выездом из Карса. Да, Ивьян поймет... уже понял, что с поддержкой
Храма Братства и таких благородных семей он больше не должен
слушать разбойников типа Гунольда. После венчания солнце Гунольда
должно закатиться.
Было холодно. Лойз металась по балкону большого зала - сердца
крепости. Она терпеливо стояла, пока произносились тосты, но не
собиралась делать и вида, что верит в их пышные слова и испытывает
счастье. Лойз не понимала такого счастья. Она хотела только свободы.
Захлопнув за собой дверь и закрыв ее на три запора, которые выдержали
бы даже удар тарана, она принялась за работу. Драгоценности сняты с
шеи, головы, ушей, пальцев и брошены грудой. Длинное платье
откинуто в сторону. И вот наконец Лойз стоит перед зеркальным щитом,
слишком возбужденная, чтобы чувствовать холод, идущий от каменных
стен; расплетенные волосы тяжело лежат у нее на плечах, опускаются до
обнаженных бедер.
Прядь за прядью безжалостно отрезала она их ножницами, длинные
локоны падали на пол. Вначале быстро, затем медленно и осторожно,
пока голова не приобрела такой вид, как полагается под шлемом. Те
хитрости, которые Лойз презирала в изложении Бетрис, теперь
пригодились. Она осторожно натерла брови и ресницы смесью сажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22