Они легко опустились. Великолепная посадка! Зинга наклонился и хлопнул Филха по плечу.– Поздравляю, рейнджер! Прекрасная посадка, просто прекрасная…, – голос у него захрипел, он тщетно пытался имитировать возбужденную туристку.Картр неуклюже выбрался из кабины и теперь стоял на песке, широко расставив ноги. Перед ним в поросших зеленью камнях журчала вода. Картрпочувствовал под ее поверхностью присутствие маленьких живых существ, занятых своими делами. Он опустился на колени и погрузил руки в прохладную воду. Вода увлажнила края рукавов, смочила запястья. Она была чистой, прохладной, и он не мог справиться с искушением.– Искупаемся? – спросил Зинга. – Я уже иду.Картр расстегнул многочисленные пряжки одежды и осторожно вынул руку из перевязи. Филх, скрестив ноги, сидел на песке. На его тонком лице явно было написано неодобрение. Ни за что на свете Филх добровольно не коснулся бы воды.Сержант не мог сдержать восклицания удовольствия, когда вода коснулась его тела. Она поднималась до лодыжек, до колен, потом до пояса, а он брел, осторожно нащупывая дно. Зинга бросился в воду и, добравшись до глубокого места, поплыл поперек течения. Картр сожалел, что у него болит рука и он не может присоединиться к закатанину. Он мог лишь окунуться и смыть с себя корабельную грязь, следы слишком долгого пути.– Если вы кончили это новоизобретенное безумство, – послышался голос Филха, – я могу вам напомнить, что нам еще нужно заняться работой.Картр был почти готов отказаться. Ему никуда не хотелось идти. Но узы дисциплины привели его обратно на песчаный берег, где он с помощью тристианина вновь облачился в ненавистный костюм. Зинга плыл против течения, и Картр время от времени видел желто-серое тело закатанина в тумане и водяных брызгах. Он послал мысленный призыв.Но тут его отвлекла птица, пролетавшая над их головами вспышкой яркого света. Филх стоял с протянутой рукой, из горла его вылетал чистый свист. Птица изменила направление полета и повернула к ним. Потом села на коготь большого пальца тристианина и ответила на его свист чистыми, певучими звуками. Ee голубые перья отливали металлическим блеском. Некоторое время она отвечала Филху, потом снова поднялась в воздух и полетела над водой. Гребешок тристианина вздымался гордо и высоко. Картр перевел дыхание.– Какая красавица! – отдал он должное птице.Филх кивнул, но в его ответе прозвучала нотка печали: – В действительности она не поняла меня…Из воды вышел Зинга, шипя , как после битвы. Он поднес предмет, который держал в руке, ко рту, пожевал с выражением восторга и проглотил.– Водные существа великолепны! – заявил он. – Ничего лучше я не ел с Вассара, когда ел там жаркое на обеде у катверов. И жаль, что они такие маленькие.– Надеюсь, твои иммунологические прививки еще действуют, – едко заметил Картр. – Если ты…– Позеленею и умру, то это будет только моя вина, – закончил за него закатанин. – Я согласен с тобой. Но из-за свежей пищи стоит умереть. По-моему, формула 1А60 – не лучшая возможная еда. Ну, куда мы теперь направимся?Картр изучал плато, с которого падала река. Густая зелень выглядела многообещающе. И они не могут углубляться в незнакомую местность с небольшим запасом горючего. Может, вершина холма позволит лучше осмотреть окрестности? Он предложил лететь туда.– Вверх так вверх, – Филх вернулся на сидение. – Но не более полумили, если не хотите возвращаться пешком.На этот раз вездеход поднимался медленно. Картр знал, что Филх экономит горючее, выжимая последние капли энергии из вездехода, но сержанту совсем не хотелось тащиться к «Звездному пламени» пешком.Оказалось, что на вершине утеса нет посадочной площадки. Деревья жались к самому берегу, создавая сплошной зеленый ковер. Но в четверти мили от водопада они нашли остров. В сущности, маленькую столовую гору с ровной площадкой. Филх посадил вездеход так, что с обеих сторон от края их отделяло не более четырех футов. Камень на солнце накалился. Картр вышел из вездехода и достал бинокль.По обоим берегам реки деревья и кусты стояли почти сразу сплошной стеной. Но к северу виднелись холмы, а река пересекала равнину. Картр укладывал бинокль, когда почувствовал чужую жизнь.Внизу к берегу реки из леса вышло коричневое мохнатое животное. Оно село у реки на задние лапы и погрузило передние конечности в поток. В воздухе блеснуло серебро, и какой-то житель воды забился в челюстях животного .– Великолепно! – отдал должное мастерству охотника Зинга. – Я бы не смог этого сделать лучше. Ни одного лишнего движения!Картр осторожно коснулся мозга за обросшим шерстью черепом. Как будто есть разум особого типа. Картр решил, что сможет с ним контактировать, если захочет. Но это животное не знает людей или похожих на них существ. Неужели на этой дикой планете нет господствующей формы жизни?Он произнес это вслух, и Филх ответил ему:– Неужели при посадке у тебя от удара свихнулись мозги? Дикие участки можно найти на многих планетах. И если существо внизу не знает более сильных созданий, чем оно само, это еще ничего не доказывает…Зинга смотрел на отдаленную равнину и холмы.– Зеленые холмы, – пробормотал он. Зеленые холмы и река, полная великолепной добычи. Дух космоса еще раз улыбнулся нам. Ты хочешь задать вопросы нашему другу – рыболову?– Нет. И он не один. Кто-то несется за той группой остроконечных деревьев. И есть еще и другие. Они боятся друг друга, живут по закону когтя и клыка.– Примитивная жизнь, – заключил Филх и великодушно добавил, – нет, может, ты и прав, Картр. Возможно, на этой планете не господствуют ни люди, ни бемми.– Не верю! – Зинга поднял до предела внешние и внутренние веки. – Хочу сразиться с разумным чудовищем!..Картр улыбнулся. Почему-то ему всегда казалось, что мозг Зинги, унаследовавший особенности его предков-рептилий, ближе к человеческому по характеру мыслительных процессов, чем холодная отчужденность Филха. Зинга погружался в жизнь с интересом и энергией, а тристианин, несмотря на внешнюю увлеченность, все же оставался сторонним наблюдателем.– Может, мы сумеем найти в тех холмах поселок твоих разумных чудовищ,– предложил Картр. – Как, Филх, попробуем добраться туда?– Нет, – Филх указал на счетчик. У нас ровно столько горючего, чтобы только добраться до корабля.– Если все мы задержим дыхание и будем толкать…, – пробормотал закатанин. – Ну, ладно. А если горючего не хватит, мы пойдем пешком. Нет ничего лучше, чем чувствовать горячий песок между пальцами ног…Он томно вздохнул.Вездеход поднялся, испугав мохнатого рыболова. Животное сидело, подняв передние лапы, с которых капала вода, и смотрело им вслед. Картр уловил его изумление, которое явно преобладало над страхом. У животного было мало врагов и совсем не было летающих по воздуху. Когда вездеход развернулся, Картр послал мысль с призывом доброй воли, обращенным к примитивному мозгу. Он оглянулся. Животное встало на задние конечности и стояло, как человек, опустив передние лапы и провожая их взглядом.Они так низко летели над водопадом, что их забрызгало с головы до ног. Картр прикусил губу. Характер Филха? Или машине действительно не хватает мощности? У него не было желания задавать этот вопрос открыто.Возвращаться по реке – значит сильно удлиннить путь, – заметил Зинга.– Если мы полетим прямо над пустыней, то наткнемся на корабль…Картр кивнул.– Как, Филх, будем держаться воды или нет?Тристианин сгорбил плечи: это у него означало пожатие плечами.– Пожалуй, так будет быстрее.И он повернул нос вездехода вправо. Они расстались с ниткой реки. Под ними лежал ковер деревьев, затем показалась поляна, поросшая кустарником. На ней паслись пять рыжевато-коричневых животных. Одно из них подняло голову, и солнце сверкнуло на длинных мощных рогах.– Интересно, бывают ли у них ссоры с вашим другом с реки? – пробормотал Зинга. – У него были такие когти… А эти рога вовсе не украшение. А может, у них какой-то договор о ненападении…– Или они большую часть времени проводят в смертельных схватках, – заметил Филх.– Знаешь, ты очень полезный бемми, мой друг, – Зинга смотрел на затылок головы с гребешком. – С тобой не нужно ожидать худшего: ты уже все сформулировал. Что бы мы делали без твоих предсказаний будущего?Деревья и кусты внизу становились реже. Все чаще и чаще появлялись скалы, участки обожженной голой земли и странно изогнутые растения, характерные для пустыни.– Подожди! – Картр схватил Филха за плечо. – Направо, вон там!Вездеход послушно нырнул, и спустился на полоску ровной земли. Картр выбрался из кабины и, раздвигая кустарник, вышел на край того, что видел с воздуха. Остальные присоединились к нему.Зинга опустился на колено и коснулся белой поверхности.– Искусственное, – заключил он.Эту поверхность закрывал песок. Лишь по какой-то прихоти ветра часть ее обнажилась. Покрытие, искусственное покрытие.Зинга пошел направо, Филх – налево. Пройдя примерно сорок футов, они присели и ножами принялись ковырять почву. Через несколько секунд у обоих обнажилась твердая поверхность.– Дорога! – заключил Картр. – Транспортировка по поверхности. Давно ли это было, как вы думаете?Филх пропустил сквозь пальцы-когти песок.– Тут сухо и жарко, а бури, я думаю, бывают нечасто. К тому же растительность… Может быть, и десять лет, и сто, и…– … и десять тысяч! – закончил за него Картр. Но его внутреннее возбуждение все росло. Здесь была высшая форма жизни! Люди… или какие-то другие разумные существа построили эту дорогу для передвижения. А дороги обычно ведут к…Сержант повернулся к Филху.– Как ты думаешь, на корабле хватит топлива, чтоб мы смогли вернуться сюда с установленным следоискателем?Филх задумался.– Возможно… Если топливо не понадобится для чего-нибудь другого.Возбуждение Картра спало. Конечно, горючее понадобится для другой работы. Если они оставят корабль, нужно будет перевезти командора и Мириона, припасы, все необходимое для лагеря в более пригодное для жизни место. Он с сожалением пнул ногой покрытие. Раньше его долгом и удовольствием было бы проследить за этой нитью, выйти к ее началу. Теперь его долг – забыть о ней. Картр тяжело двинулся к вездеходу. Все молчали, когда машина поднялась в воздух . Мятеж Огибая разбитый корпус «Звездного пламени», они увидели возле носа человека, махавшего им рукой. Когда они приземлились, Джексен уже ждал их.– Ну? – хрипло спросил он, не дожидаясь, пока опадет песок, поднятый при посадке.– К северу – плодородная открытая местность с изобилием воды, – доложил Картр. – И дикая животная жизнь …– Съедобные водные существа! – прервал его Зинга, облизывая губы при этом воспоминании.– Признаки цивилизации?– Погребенная в песке старая дорога. И больше ничего. Животные не знают высшей формы жизни. Мы включили запись, я могу прокрутить ее для командора…– Если он захочет…– Что вы имеете в виду?Тон Джексена насторожил Картра, и он замер с зажатой в руке катушкой с записью.Ответ Джексена звучал холодно и резко:– Командор Вибор считает, что наш долг – оставаться на корабле…– Но почему? – недоуменно спросил сержант.Ничто больше не поднимет «Звездное пламя». Глупо отказываться понять это и строить планы на другой основе. Картр сделал то, на что редко осмеливался раньше: постарался прочесть поверхностные мысли офицера. Беспокойство и что-то еще – удивительное и удивленное негодование, когда Джексен думал о нем, Картре, или о других рейнджерах. А почему? Неужели потому, что сержант– не дитя службы, что он воспитан не в одной из семей патруля в плотных тисках традиций и обязанностей, как другие гуманоидные члены экипажа? Неужели только потому, что он в дружеских отношениях с бемми? Он воспринял это негодование как факт и отложил его в ячейке памяти, чтобы извлечь в будущем, когда нужно будет сотрудничать с Джексеном.– Почему? – повторил вопрос Джексен. – Командор несет ответственность, и даже рейнджер должен понимать это. Ответственность .– Которая заставляет его умереть с голоду в разбитом корабле? – вмешался Зинга.– Бросьте, Джексен. Командор Вибор представляет разумную форму жизни…Пальцы Картра сложились в старый предупредительный сигнал. Закатанин увидел его и замолчал, а сержант быстро продолжил, чтобы ослабить впечатление от последних слов Зинги:– Он, несомненно, захочет посмотреть катушку с записями, прежде чем строить планы на будущее.– Командор ослеп!Картр застыл.– Вы уверены?– Смит уверен. Может быть, Торк сумел бы помочь ему. У нас нет умения, его раны слишком серьезны для тех, кто владеет лишь приемами первой помощи.– Все равно я доложу.Картр двинулся к кораблю, чувствуя, как свинцовая тяжесть навалилась ему на плечи.Почему, спрашивал он себя в отчаянии, пробираясь через люк, он чувствует себя так угнетенно? На него не падает ответственность руководства. И Джексен, и Смит превосходят его по званию. Как сержант рейнджеров, он находится на самой границе службы. Но все эти соображения не уменьшили его беспокойства.– Докладывает Картр, сэр!Он вытянулся перед человеком с забинтовонным лицом, лежащим в кают-компании.– Докладывайте…Это требование звучало механически. Картр даже подумал, а действительно ли командор слышит его, и если слышит, то понимает ли?– Мы разбились у края пустыни. Разведгруппа на вездеходе продвинулась по реке на север. Из-за ограниченного запаса горючего мы не смогли продвинуться далеко. Но район к северу выглядит пригодным для разбивки лагеря…– Признаки жизни?– Много животных разнообразных видов и форм на низком уровне развития разума. Единственный след цивилизации – участок дороги, занесенный песком, что указывает на его длительное бездействие. У животных не сохранилось воспоминания о контактах с высшей формой жизни.– Свободны.Но Картр не уходил.– Простите, сэр, но я прошу разрешения на использование запасов горючего для организации перевозки…– Корабельные запасы? Вы не в своем уме. Конечно, нет! Поступите в распоряжение Джексена для участия в ремонте …Ремонт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22