ресницы — черные, густые, сильно загибающиеся кверху.
— Вы совсем не похожи на американца. Больно?
— Совсем нет.
— Нагнитесь еще немного, пожалуйста. Ужас какой вы высокий!
Все зависит от роста девушки, находящейся рядом со мной. Он впервые услышал, как она смеется, и ему очень понравился ее смех, непринужденный и очаровательный.
— У вас очень красивые губы, — заметил он. Она прикрыла рот рукой и сказала:
— Я не обратила внимания, что стою слишком близко к зам и вы не отрываете взгляда от моего декольте.
— А что же мне еще делать?
Она отошла на шаг назад и начала было:
— Видите ли, мистер Блэйн...
— Вы не могли бы называть меня просто Джон, пока я живу в замке? — перебил ее он.
— Я знаю только короля Джона, — кокетливо запротестовала она, пытаясь унять свой смех.
— А! Но ведь он мертв!
— Ах, опять начинает сочиться кровь.
Она опять подошла к нему, чтобы вытереть кровь, и продолжила:
— Король Джон не мертв, ну, не совсем. У него здесь постоянная комната, та, которую мы вам не дали. Старинный замок, подобный нашему, всегда остается обитаемым.
— Вы хотите сказать, что здесь живут привидения? Соблазнительный ротик находился совсем рядом, и он еле сдерживал себя. Поглощенная своей работой, она высунула свой язычок между двумя полосками белых зубов.
— Нет, — сказала она, — не привидения, это люди, с другими формами, быть может, но живые.
Она сделала шаг назад и жестом обвела комнату:
— В этой комнате вас может разбудить утром колокольный звон: когда-то давным-давно внизу находилась королевская часовня. В наше время ее переоборудовали в зал для бальных танцев. А раньше королева Елизавета склонялась там перед алтарем в предрассветной молитве, вы знаете это? Она была набожной, хотя, об этом мало кто знает. Мне кажется, она чувствовала себя одинокой и боялась кому-либо довериться, даже Эссексу, которого любила. Если бы она призналась ему
в своей любви, то дала бы ему преимущество перед собой. Но она все-таки это сделала.
— Откуда вы знаете, что она призналась ему в любви?
— Она не могла не сделать этого. Хоть она и была королевой, но влюбилась как обыкновенная женщина. Я думаю, что она боролась со своим чувством, зная, что не может, не должна отдаваться простому мужчине. Но сердце взяло верх. Когда я об этом думаю, я счастлива, что я простая девушка.
— Очаровательная девушка! Она опять засмеялась.
— Я слишком разговорилась! Вы не должны были бы слушать меня.
— Я не мог не слушать вас. Она разыграла раздражение:
— Ну, хватит, пора мне и помолчать. А на лбу у вас всего лишь маленькая царапина.
Она отошла к туалетному столику.
— Нет, нет! — запротестовал он, следуя за ней. — Прошу вас!
— Если вы и дальше будете подсмеиваться надо мной... Она была уже около двери, когда он предложил:
— Вернемся еще раз к истории замка. Мне хотелось бы, чтобы вы о нем еще рассказали.
Она остановилась на пороге, размышляя, затем сказала:
— Я вызвалась проводить вас по коридорам, потому что они действительно опасны.
— И там тоже бродят призраки?
— Нет, там полно люков, ведущих в глубокие темницы, откуда нет выхода, и к подземной реке.
— О! Это слишком страшно, чтобы быть правдой! Это же мечта для любого замка: глубокие темницы, подземная река!
— Но это на самом деле так! Я могу их вам показать.
— Я просто сгораю от нетерпения! Ловлю вас на слове!
— А еще в замке, в его восточной башне, есть таинственное окно — никто никогда не видел соответствующей ему комнаты.
— Откуда же вы знаете, что эта комната существует, если никто никогда ее не видел?
Он опять подтрунивал над ней, но она оставалась серьезной. Забыв, что решила держать себя с ним строго, Кэт подошла к нему очень близко и с широко распахнутыми глазами прошептала:
— Однажды во времена короля Джона в замке был устроен торжественный прием. По этому случаю окна во всех комнатах были украшены транспарантами. Но когда любовались замком со двора, заметили, что одно окно осталось не украшенным. Это и есть то самое таинственное окно.
— Очень интересно! Просто невероятно!
— Точно, говорю вам, — продолжала настаивать Кэт. — В библиотеке замка была книга, в которой все это написано.
— Я хочу посмотреть эту книгу.
— Она давно утеряна, и никто не знает как. Но мой дед ее видел.
— Если мы разберем по кирпичику весь замок, то мы раскроем все его секреты.
— Нет! О, нет! Я не хочу их знать!
Он был удивлен, увидев, как ее лицо приобрело выражение чрезвычайного волнения.
— Скажите, Кэт, — он вновь стал серьезным, — эти фантастические ОНИ тоже составляют часть его секретов?
Выражение чрезвычайного волнения на лице Кэт сменилось сильным испугом.'
— Это меня не касается, мистер Блэйн, — стараясь совладать с собой, он подняла голову и улыбнулась ему с вежливой любезностью, словно хотела устранить всякую фамильярность. — Мне пора вернуться к леди Мэри. Она, вероятно, уже спрашивает себя, куда это я запропастилась.
Оставив его одного в комнате Герцога, Кэт быстро удалилась по выложенным булыжниками коридорам с резкими поворотами. Несмотря на испуг, она испытывала необъяснимую радость. Ей хотелось петь! Как увлекательна жизнь: то она вас чертовски пугает, то внушает уверенность в себе.
— Прошу вас извинить меня, — сказала Кэт, почти вбегая в малый зал.
— Тебя за смертью посылать, — с досадой укорила ее леди Мэри.
— Это все из-за американца, миледи. Он задал мне кучу вопросов о замке.
— Кэт, — мягко напомнил ей сэр Ричард, — все вопросы должны получить свои ответы только завтра в присутствии наших поверенных в делах.
— Конечно, милорд. Извините.
— А теперь проводи леди Мэри в ее комнату. Она должна была быть в постели час назад. День был для нее слишком утомительным.
— Слушаюсь, милорд.
На следующий день к десяти часам утра в большом зале замка собрались сэр Ричард и леди Мэри, Джон Блэйн и его поверенный в делах Дэвид Холт, худой и сдержанный пожилой человек. Филипп Уэбстер прибыл последним, и его присутствие сразу дало о себе знать. Это был маленький толстячок; его растрепанные волосы не знали, что такое шляпа; он был одет в мятый твидовый костюм цвета спелых каштанов, в зубах торчала неизменная трубка.
Как только он вошел, леди Мэри повернулась к нему, сложив руки в жалостливо-умоляющей позе:
— Слава богу, вы здесь, Филипп!
Сэр Ричард представил его Джону Блэйну:
— Мой поверенный в делах, мистер Филипп Уэбстер из Лондона. Уэбстер, разрешите представить вам вашего американского коллегу, с кем вы, по-видимому, вели корреспонденцию.
— Мой поверенный в делах — Дэвид Холт из фирмы «Хейнс, Холт, Бэгли и Спенс», — в свою очередь представил Джон Блэйн.
Филипп Уэбстер, вынув трубку изо рта, пожал руку Джону Блэйну и молча поклонился Дэвиду Холту. Представления были закончены, и он разразился длинной речью:
— Скажите мне, Ричард, что, черт возьми, означает присутствие группы молодых людей у ворот замка? Они приехали на автомобиле вслед за мной. На мой вопрос, что они здесь делают, они ответили, что производят необходимые замеры, чтобы перевезти замок, как будто это... как будто это курятник или что-нибудь в этом духе!
Он замолчал, ощутив царящую в зале тишину, затем воскликнул:
— Что, в конце концов, здесь происходит?
Сэр Ричард ответил не сразу. Головная боль опять стучала в его висках, и он ждал, пока она успокоится. Когда он начал говорить, у него был обычный, хотя и несколько отстраненный вид, как будто дискуссия его вовсе не интересовала:
— Мы находимся в затруднительном положении, Филипп. Ситуация очень запутанная... и я не понимаю... вы, конечно, не хотели меня обмануть, Филипп, но это действительно...
Он остановился и посмотрел на леди Мэри. Она встряхнула головой.
Сэр Ричард продолжил:
— Боюсь, что я не смогу заключить сделку о продаже замка, Филипп. А что касается нашей дальнейшей судьбы...
— Это абсолютно невозможно, — заключила леди Мэри дрожащим голосом, сжимая руки. — Но что возможно в наши дни?
— Что невозможно, леди Мэри? — недоумевая, спросил Уэбстер.
— Они хотят перевезти замок в какое-то место, название которого я даже и произнести-то не в силах. Это просто невероятно, и я не понимаю, как вы, Филипп, могли считать это возможным. В самом деле, я не...
— Черт возьми! — воскликнул Уэбстер. — Значит, эти типы у ворот были правы! Но это же непостижимо! Надеюсь, вы понимаете, что я никогда не согласился бы заключить подобную сделку. Как я мог догадаться, что они хотят увезти замок в Америку! Это безумие! Дикое безумие!
Джон Блэйн подошел к нему и протянул письмо, сказав при этом:
— Не такое уж это безумие. У нас есть опыт транспортировки крупных зданий на любые расстояния.
Спокойным и уверенным движением он положил развёрнутое письмо на стол. Но никто не сдвинулся с места, чтобы ознакомиться с ним. Никто не произнес ни слова. Тогда Джон Блэйн продолжил:
— Я очень огорчен тем, что происходит, мистер Уэбстер. Это одно из тех недоразумений, которые, кажется, зарождаются в нынешнее время между нашими материками. Проч-
тите это, прошу вас. Это мое письмо. У вас должен храниться его дубликат. Надеюсь, сэр Ричард передал его вам. Но тут мистер Холт взял слово:
— Это именно то, чего я опасался, Блэйн. Видите, как плохо пренебречь официальными формальностями.
— Да, это очень серьезно, — согласился с ним Уэбстер.
Джон Блэйн бросил на него быстрый взгляд, полуудрученный, полувеселый. Он хотел было что-то сказать, но мистер Холт его опередил:
— Мистер Уэбстер прав. Необходимы переговоры.
— Иначе все будет гораздо серьезнее, чем вы думаете, — обрадовался неожиданной поддержке Уэбстер и, взяв со стола письмо, углубился в чтение.
Джон Блэйн, повернувшись к Уэбстеру, ждал, пока тот дочитает письмо.
— Действительно, подобная сделка не может быть заключена между частными лицами, — сказал наконец Уэбстер, наклонив голову, и поджал губы. — Для решения подобных вопросов нужны официальные лица. Естественно, я стою на стороне своих клиентов. Сделка невозможна. Мы — англичане — не экпортируем своих замков, знаете ли.
Он повернулся к сэру Ричарду и добавил:
— Боюсь, будет судебный процесс. Это может оказаться очень неприятным делом. Неизвестно, что нас ждет, но через это надо пройти.
Леди Мэри, нервно сжимавшая свои пальцы, внезапно очень грациозно встала и сказала:
— Думаю, что чашечка чаю будет нам всем очень кстати, — и дернула за шнур звонка. На ее зов появился Уэллс, и леди Мэри распорядилась, чтобы Кэт подавала чай.
— Нас пятеро, Уэллс, — уточнила она, словно не надеясь на зрительные способности старика.
— Слушаюсь, миледи.
Он быстро повернулся и вышел. Хорошо зная тему дискуссии, Уэллс не хотел показывать своих слез, без удержу катившихся по его морщинистым щекам.
В течение последовавшей паузы оба поверенных в делах стояли молча, настороженно поглядывая друг на друга.
— Процесса не будет, — объявил вдруг Джон Блэйн. — Я
не могу заставлять сэра Ричарда поступать против своей воли. Однако, вот чек на обусловленную сумму — миллион долларов. Я вам его показываю, просто чтобы доказать свои добрые намерения.
У леди Мэри перехватило дыхание. Вошла Кэт с чашками дымящегося чая и взглянула на Джона Блэйна. Их взгляды встретились.
— Это письмо является обязательством, мистер Блэйн, — чеканя каждое слово произнес мистер Холт. — Кроме того, я должен вам напомнить, что вы уже истратили 50 тысяч долларов, зафрахтовали два судна, еще...
Уэбстер резко перебил его:
— Это письмо не будет иметь никакой юридической силы для английского суда.
— Мы — американцы и исходим из американских законов, — отрезал Холт.
— Но мой клиент — англичанин, — запротестовал Уэбстер.
— Это не извиняет его за то, что он не сумел понять письма, составленного на отличном английском языке, — заявил Холт, — тем более что в моем досье есть его письмо, принимающее наше предложение.
— Я протестую. Мой клиент не может принять того, чего не понимает, — сказал Уэбстер.
Американец продолжал с большей настойчивостью:
— Мы уже привезли сюда группу экспертов по архитектуре. Вскоре должны подъехать техники. Нами были разработаны важные проекты и подписаны контракты. И все это на основе вашего письменного согласия. Убытки будут просто чудовищными в случае аннулирования сделки.
Уэбстер в раздражении бросил трубку на пол и запустил руки-коротышки в свою густую рыжую с проседью шевелюру спутанных вьющихся волос.
— Попробуйте только! Это будет второй Азенкур! Но вспомните, кто выиграл! Замок остался на английской земле!
— Ну, хватит! Замолчите! — повелительным тоном приказал Джон Блэйн.
Уэбстер умолк. На глазах у всех Джон Блэйн разорвал чек
на мелкие кусочки. Затем, взяв со стола письмо и вложив его в конверт, передал его сэру Ричарду со словами:
— Возьмите письмо, сэр Ричард. Оно — ваше. Делайте с ним что хотите. Я здесь не для того, чтобы торговаться. Единственная моя цель — это найти гармоничное оформление для собрания картин великих художников. Я хотел бы разместить их там, где мои соотечественники — да, да, американские граждане — смогли бы ими восхищаться. Я хотел бы поделиться с ними красотой, которой владею, вместо того чтобы держать их взаперти, как слитки золота. Вероятно, вас интересуют мои мотивы?
— Прошу вас, господа, чай подан, — перебила его Кэт.
— Да, да, — воскликнула леди Мэри дрожащим от волнения голосом. — Пододвиньте ваши стулья к столу и отведайте...
— ...Самое приятное из того, что предлагает вам цивилизация, — закончил за нее Дэвид Холт, вежливо поднимая чашку, словно бокал шампанского во время тоста.
Все пододвинулись к столу, и Кэт обнесла присутствующих молоком и сахаром.
— Да, — первым нарушил молчание сэр Ричард, — я думаю, причины вашего страстного желания приобрести замок интересны всем.
Джон Блэйн окинул взором большой зал, начиная со стен с развешанными на них коврами и кончая лицами собравшихся вокруг стола людей, затем сказал:
— Мое страстное, как вы говорите, желание приобрести замок объясняется, несомненно, чувством вины, которое я испытываю и которое, скорее всего, вам непонятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25