У тебя не очень здоровый вид, правда, дорогая?
Озадаченная, Кэт подошла поближе, чувствуя себя неловко. Сэр Ричард взял ее за руку.
— Тебе нужно проконсультироваться у врача, Кэт. У нее горячие руки, Уэбстер.
Он погладил ее по руке, чего раньше никогда не делал. Под направленными на нее взглядами Кэт смутилась и убрала руку.
— Леди Мэри, — решительным тоном начала она, — вы говорили, что прошлой ночью слышали настоящие голоса?
Леди Мэри рассмеялась, но легкий разовый румянец покрыл ее щеки.
— Я?
Уэбстер сел в кресло и спокойно сказал:
— Да! Ведь вы хотели отыскать сокровище, не так ли? Не желая, чтобы ее пересказывали, Кэт перебила его:
— Миледи, вы сказали, что...
— Дорогая Мэри, вы нашли сокровище? Да или нет? — спросил Ричард. — Вы знаете, Уэбстер, нет ничего невозможного. Иногда случаются прелюбопытные находки. Вот, например, рубин. Я говорил вам, что отдал его оправить в золотой перстень? Хотите взглянуть на него? Кэт, куда я его положил?
— Я никогда его не видела, — удивленно сказала Кэт, — и не знала, что он у вас есть.
— Не может быть, — запротестовал сэр Ричард. — Все его видели. Я им очень горжусь. Конечно, я не ношу его постоян-
но, он слишком бросается в глаза... Это поистине королевское украшение... Впрочем, всегда имеется возможность...
— Какая возможность? — спросила Кэт. Сэр Ричард улыбнулся.
— Неважно какая. Найти сокровище, например, или продать замок... или же не продавать его... — Он сделал неясный жест рукой.
Уэбстер поднялся.
— Я уверен, что скоро мы составим необходимые бумаги и поставим подписи.
— Вероятно, это единственный способ избежать воздействия прошлого, — сказал сэр Ричард.
— Но сокровище...
— Да, моя дорогая, — сэр Ричард повернулся к своей жене и снисходительно добавил: — Говорят, в любом замке есть сокровище.
— Миледи! Сэр Ричард! О чем вы говорите? — в сильном волнении воскликнула Кэт, но никто, похоже, ее не слышал.
— Этот молодой человек кажется мне очень симпатичным, — сказала леди Мэри мягким голосом. — Мне хотелось бы называть его просто Джон. Как ты думаешь, Ричард, это не будет неуместкам?
— Конечно же, нет, дорогая. Вам было сложно запомнить его фамилию.
Она улыбнулась ему.
— Да нет же, Ричард. Блэд — очень симпатичная фамилия. Она напоминает мне меч, лежащий на нашем погребальном саркофаге в церкви. Но Джон мне кажется более милым, простым и легким для произношения.
— Что ты ждешь, Кэт? — спросил вдруг сэр Ричард суровым тоном.
Все посмотрели на Кэт с вежливой, но холодной улыбкой. Она почувствовала себя лишней, словно высокая стена выросла между ней и остальными.
— Возможно, что я ошибаюсь... — обиженно сказала Кэт, — очень может быть, что я вас вовсе не знаю... Я... добилась лишь того, что выставила себя на посмешище... пытаясь помочь... превзошла свои полномочия. Я обидела аме-
риканца, а ведь он единственный, кто был со мной по-настоящему добр.
Она услышала звук рыдания и, поняв, что он исходит от нее самой, бросилась прочь из комнаты.
Ослепшая от слез, она бежала по коридорам не разбирая дороги, как вдруг две сильные руки остановили ее.
— Куда это мы бежим так быстро? — весело спросил ее Джон Блэйн.
— О! — воскликнула она, пытаясь освободиться. — Я как раз вас искала, чтобы сказать вам... что сегодня утром была совершенно не права. Я ведь всего лишь горничная... и не могу давать приказания, как если бы... — тараторила она, вытирая слезы своим передником.
— Идите сюда. — Он подвел ее к каменной скамейке, стоящей в нише высокого стрельчатого окна. — Садитесь. — Он насильно усадил ее и протянул ей свой большой и чистый носовой платок. — Не это ли классический жест героя романов? Достать прекрасный и безукоризненно чистый носовой платок, чтобы утереть им слезы своей возлюбленной? Мне кажется, что этот герой должен сам вытереть слезы своей дамы. Позвольте... Ах, Кэт! Вы принимаете все слишком близко к сердцу, девочка моя!
Какие длинные черные ресницы! Как красиво они загибаются! И без всякой косметики! Он сложил свой платок и убрал его в карман.
— Ну вот, теперь уже лучше, правда?
Она отрицательно мотнула головой и прикусила губу. Он заговорил серьезным тоном:
— Послушайте, Кэт. Вы постоянно напоминаете мне о вашем положении прислуги. Вам очень хочется, чтобы я этого не забывал? Почему?
— Потому, что я и есть прислуга. — Она опять была на грани слез.
Он взял ее руку и положил на свою ладонь: она была маленькая и потная, как у ребенка, но сильная.
— Не стоит мне об этом напоминать, — медленно сказал он. — Это не имеет для меня никакого значения, Кэт. Я — американец. У нас в стране не делят людей по сословиям. Вы можете жить где хотите и быть кем хотите. Но вы такая упря-
мая! Посмотрите, ваш большой палец указывает на упрямство — он слишком отклоняется назад. — И он потрепал большим пальцем Кэт. — Я тоже упрямый. Посмотрите на мой палец. Я еще упрямее вас. И старше к тому же. Меня вы не измените. Ладно уж, не нужен мне ваш замок, не буду у вас его отнимать, если вы не хотите. Я уеду, и все останется по-прежнему в вашем королевстве, в вашем неизменном прошлом, в вашем будущем... вы найдете свое счастье.
— Нет, — сказала она на одном дыхании, — я не найду счастья.
Он взял руку Кэт обеими руками.
— Ваша рука дрожит, словно испуганная пичужка. Кэт, скажите мне, кто вы на самом деле? Я чувствую, что в замке кроется какая-то тайна. И речь тут не о привидениях, а о живом человеке. Позвольте мне вам помочь, Кэт!
— Нет никакой тайны.
— Значит, вы ничего не хотите сказать?
— Только то, что я ошибалась в вас.
— Но вы меня совсем не знаете.
— Я плохо к вам отнеслась, я приняла вас за...
— За кого?
Их взгляды встретились. Она не могла отвести от него глаз. Она хотела ему улыбнуться, но сердце ее сильно билось, а лицо покрывал яркий румянец. Его лицо было так близко... так близко... его губы...
— Кэт!
Это был Уэллс. Он неожиданно оказался перед ними, сурово сверля их глазами.
Она резко выдернула руку.
— Немедленно возвращайся в дворецкую, — строго приказал он. — Посуда от завтрака еще не помыта, а сегодня после обеда — посещение туристов.
Джон Блэйн встал.
— Это я виноват, Уэллс. Не нужно говорить с ней таким тоном.
Уэллс бросил на него ледяной взгляд.
— А вас, мистер Блэйн, к телефону... Международная линия... Наверное, опять ваш отец.
— Спасибо.
Он улыбнулся Кэт и неспешно удалился.
Уэллс подождал, пока Джон Блэйн исчезнет из вида, и повернулся к Кэт. Она продолжала неподвижно сидеть на скамейке, блуждая взглядом по тисовой аллее.
— Смотри не скомпрометируй себя с американцем, — недовольно прошептал он. — В замке и без тебя полно неприятностей. Сэр Ричард разгневается.
Она ответила ему, не оборачиваясь:
— В мире полно неприятностей, дедушка. Я вовсе и не собиралась... компрометировать себя, как ты говоришь. Мы принадлежим к другому классу, и этим все сказано. А эти люди далеки от того, чтобы интересоваться нами по-настоящему. Все их поступки превыше нашего разумения. Мы их никогда не поймем.
— Ты совершенно не понимаешь того, о чем говоришь, — устало сказал Уэллс и ушел.
Она смотрела ему вслед, пока его тощий силуэт не скрылся в конце коридора. Он никогда ее не любил. Кем он был для нее? А она сама? Кто она такая? Почему они совсем не похожи друг на друга? Она его тоже не любила. Даже в детстве. Она всегда была одинокой... а сейчас особенно. Это одиночество и толкнуло ее к общению с Джоном Блэйном. Ей не хотелось и минуты его пребывания в замке.
...Он сидел в библиотеке у большого письменного стола из дуба. Глаза его были закрыты, лицо постоянно меняло выражение. Он опять держал трубку на вытянутой руке. Оттуда доносился зычный и скрипучий голос его отца.
— Ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты вернулся к следующему понедельнику в Нью-Йорк. Как зачем? Да для слияния же, Джонни! Не валяй дурака!
Рассудительным и твердым тоном он ответил:
— Все не так просто, папа. У меня возникли трудности. Я сам еще многого не понимаю, но...
— Значит, тебя не будет? — словно рубанул голос.
— Нет.
— Ты отдаешь себе отчет в своих поступках? Отец Луизы будет взбешен, а тебе известны его приступы гнева! Правда, я отвечаю ему тем же. Если мы будем одни, нам не удастся
договориться, как это уже случалось раньше. Так что мне ему сказать?
— Разве ты обязан объяснять ему мои поступки? К чему вообще этот сыр-бор?
В комнату неслышно вошла Кэт и молча остановилась у порога.
— Весь этот сыр-бор, как ты говоришь, означает, что Луиза встречается с другим молодым человеком, пока ты прогуливаешься по английским лугам и замкам. Если тебя здесь не будет в понедельник, ты ее потеряешь, даю тебе голову на отсечение. Мальчик мой, зачем этим рисковать ради груды камней? — Голос смягчился. — Никто не знает, что такое любовь, пока не потеряет ее. Я кое-что в этом смыслю. Сколько раз я причинял боль твоей матери! Сколько времени я потерял, когда по глупости лишал себя ее присутствия! Сколько раз я мог сделать ей приятное и не сделал этого! — Голос замолк, затем вновь взорвался: — Да иди ты к черту!
Раздался щелчок разрыва связи.
Кэт хотела потихоньку исчезнуть, но не успела она сделать и двух шагов, как Джон Блэйн отрезал ей путь, сказав:
— Это был мой отец.
— Я догадалась.
— Не уходите, я должен вам кое-что объяснить.
— По поводу слияния? — улыбнулась она.
— Нет, у меня для вас есть более важное сообщение. Она отважно посмотрела на него. Затем, подойдя к письменному столу, сняла трубку и протянула ему:
— Возьмите.
— Зачем? — удивился он.
— Не следует ли вам отправить телеграмму?
И она вышла с поднятой головой. Он остался стоять в раздумье, затем сделал несколько шагов по направлению к двери, остановился, передумав, и медленно вернулся к письменному столу, сел и обхватил голову руками. Так прошло десять минут. Затем он снял трубку, набрал номер и стал ждать.
Когда раздался звонок, он снял трубку и продиктовал телеграмму. Но не отцу, а Луизе. Несколько минут он стоял молчаливый и задумчивый, затем улыбнулся, энергично
хлопнул по столу обеими ладонями и, насвистывая мелодию вальса и почти танцуя, вышел из комнаты.Кэт плакала у себя в комнате. Силы ее были на исходе, она ничего не понимала.
Расположенная в запертой башне, маленькая комната с узкими высокими окнами и вырубленным прямо в серой каменной стене камином принадлежала в те далекие времена молоденькой фрейлине, приехавшей из страны галлов. Доведенная до отчаяния своим одиночеством, она повесилась в этой комнате на центральной балке потолка. Никто не заметил ее исчезновения; прошло несколько дней, когда ее хватились. Фрейлину звали Меган, и Кэт часто думала о нейг расспрашивая себя о ее судьбе и о причинах ее самоубийства. Кэт казалось, что не только одиночество привело ее к этому страшному концу. Наверное, у нее была жестокая госпожа или несчастная любовь, никто этого не знал.
Сейчас Кэт хорошо понимала отчаянный поступок малышки Меган, которая, возможно, так же плакала, сидя у камина на этой маленькой дубовой табуретке. У Кэт вовсе не было желания умирать, но поплакать она была не прочь и поэтому дала волю слезам. Наплакавшись вдоволь, она сполоснула лицо холодной водой, причесалась и сделала генеральную уборку в ящиках комода. Затем, не зная, что бы еще сделать, открыла дверь и прислушалась. В замке царила тишина. Но, приблизившись к центральной лестнице, она услышала со стороны большого зала громкие голоса. Она узнала голос Джона, который задавал вопросы, спорил, протестовал. Другие голоса — незнакомые — отвечали ему.
— Им необходимо найти стимул, — говорил Джон. — Что мы можем предложить им вместо замка? Как лучше всего использовать землю?
— Сумма, которую вы им вручаете, по-моему, наилучший стимул.
Кэт перегнулась через перила и узнала говорившего: это был Дэвид Холт.
— Мне нужен хорошо разработанный план, — требовал Джон. — Наличные деньги не имеют большой ценности в наше время. Мне нужно что-то такое, что давало бы работу, причем хорошо оплачиваемую.
Один из молодых людей вмешался в разговор:
— Вы знаете, мистер Блэйн, почва здесь — глинистая. Цементный завод — вот что им нужно. Затем нужно снести все эти допотопные хижины и построить новые, современные. Вспомните, что у нас сделали из Парк авеню: сталь, цемент и стекло! Современно и красиво!
Джон Блэйн рассмеялся.
— Вам мало одного Нью-Йорка?
— А почему бы не разбить здесь парк? Английский вариант Диснейлэнда. По-моему, этих людей надо хорошенько рассмешить.
— Холт, — приказал Джон Блэйн своему адвокату, — запишите все идеи. Что касается меня, то я предпочел бы оборудовать на этих землях образцовую ферму. Она хорошо вписалась бы в местный ландшафт. Молочные, мясоперерабатывающие, силосные фабрики и тому подобное. Это же развитая страна, вы знаете! Но замок в смысле продукции сравним лишь с джунглями.
— Вы это серьезно?
— Конечно! Мне бы не хотелось оставить здесь пустыню. Итак, за работу! Хотя бы ради одного удовольствия. Подготовьте план, составьте калькуляцию, укажите цены на ультрасовременные машины и... коров молочной гернесеискои породы, импортированных из США. Вы не находите, что это удивительно: английские коровы возвращаются на родину своих предков улучшенной породы после пребывания в Америке. По сути, мы их возвращаем Англии модернизированными, если так можно выразится. Имейте в виду, что я не отбрасываю априори никакую идею. У нас впереди целая неделя, чтобы...
Кэт удалилась, осмысливая последнюю фразу. Неделя! Джон останется еще на неделю? Непроизвольным жестом она прикрыла рот рукой. Как она сможет выдержать столько? Лучше бы он уехал сейчас, пока она может контролировать свое сердце.
В малом зале сэр Ричард и леди Мэри продолжали обсуждать в обществе Уэбстера тот же вопрос.
— Знаете, Ричард, вы могли бы поделить все земли на небольшие участки и продать их.
— Ни за что, — запротестовал сэр Ричард. — Я буду бороться до конца... Дорогая, я сохраню для вас ваше королевство нетронутым. Это ведь ваше королевство, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25