Что теперь? Солнце уже садилось, — он и не заметил, как прошли последние часы. Казалось, что он опять вернулся в Дом Юношества, где жидкое время снова дало течь и испарилось. Ральф поднялся и взял пленку с дивана.
Когда он вошел в зал отдыха, один из наблюдателей, развалившихся в кресле, махнул в его сторону рукой в которой держал банку пива.
— Эй, — крикнул наблюдатель. — Сегодня дежурств нет. Бленек только что сказал, что у нас выходной.
Ральф кивнул, но задерживаться не стал. В принятом решении он не усмотрел ничего необычного. В подобных случаях им всегда говорили, что техника для внедрения в поле требует настройки.
В небольшой, редко используемой библиотеке зала отдыха он вошел в кабинку, оборудованную ленточным магнитофоном. Ознакомившись с кнопками и ручками на панели пульта управления, он установил катушку и вложил пленку в лентопротяжный механизм. Потом надел наушники и нажал кнопку воспроизведения.
Пленка крутилась почти два часа. Он прослушал ее от начала до конца. Ни единой фразы не было записано поверх кантат Баха. Когда музыка закончилась, Ральф мягко прикоснулся к катушке, чтобы та остановилась. Еще долго он продолжал неподвижно сидеть за магнитофоном. Со всех сторон его обступала тишина.
ГЛАВА 4
Часы у изголовья кровати показывали восемь утра, когда Ральф проснулся и отогнал прочь последние обрывки сна. Ему снились кровавые зубы чешуйчатой пасти. В комнате было уже светло. Сквозь занавески пробивались лучи жаркого пустынного солнца. Он сел на постели и погрузился в раздумья, сосредоточенно разглядывая собственные колени, словно считывал с них свои мысли.
«Хельга, — сказал он себе. — Конечно, болван. Почему бы не пойти и не поговорить с Хельгой Уорнер? Ведь именно с ней Штиммиц совершил вылазку в Дом Тронсена. Она должна быть в курсе того, что происходит». Ральф свесил ноги с постели и потянулся за одеждой, которую вчера ночью сбросил прямо на пол.
По дороге в другой жилой корпус он случайно столкнулся с Кэти.
— Привет, Ральф, — зевнула она и лениво почесала локоть пониже голубой с золотом эмблемы базы, украшавшей рукав ее блузы. — Что-нибудь случилось?
— А? — Он затормозил и уставился на девушку непонимающим взглядом, от которого она просто попятилась. — Что ты сказала?
Она пристально посмотрела на него.
— Что с тобой случилось?
— Не обращай внимания. Ничего. — Он обошел ее стороной и торопливо зашагал к другому строению.
Квартира Хельги располагалась на третьем этаже. У нее в гостях он никогда не бывал — из всех наблюдателей она была наименее общительной. Адрес ее он знал только потому, что однажды видел, как она отпирает дверь. Сам он в это время болтал с Кэти в коридоре. Ральф нашел нужную квартиру и постучал. Поскольку ответа сразу не последовало, он немного выждал и снова постучал.
— Кто там? — послышался голос Хельги, но отпирать дверь она не спешила.
— Это Ральф. Ральф Метрик. Я хочу поговорить с тобой.
Несколько секунд с той стороны двери не доносилось ни звука.
— О чем? — после затянувшегося молчания с опаской спросила она.
— Может быть, ты меня сначала впустишь? Это очень важно.
Ответа не последовало.
— Это касается Штиммица.
Дверь на несколько дюймов приоткрылась, в образовавшемся зазоре мелькнуло широкое лицо Хельги. Она обшарила Ральфа взглядом с ног до головы, потом внимательно осмотрела видимую ей часть коридора. Не говоря ни слова, открыла дверь и отступила в сторону, давая ему пройти.
Пропустив его, Хельга продолжала внимательно наблюдать за ним. Ральф чувствовал на затылке ее пристальный взгляд. Повернувшись, он встретился с ней глазами, но тут же отвел их. «Боже, — подумал он, — у нее такой вид, словно она того и гляди откусит мне голову». Он выглянул из окна
ее жилища, откуда открывался скудный пустынный пейзаж.
— Итак? — спросила Хельга. — Что ты хотел мне сказать?
Он обернулся к ней. Хельга стояла напротив, скрестив руки на груди и продолжала изучать его с прежним выражением неприязни на лице.
— По правде говоря, — начал Ральф, — я собирался спросить тебя о некоторых вещах...
— О чем именно? — грубо оборвала она.
— Например, что вы видели со Штиммицем в Доме Тронсена, когда тайком проникли туда? И...
— Следовательно, ты не справился с этой частью своего дела. Как плохо.
— Что? — Ральф недоуменно посмотрел на нее. - Дела?
Выражение ее лица не изменилось.
— Если тебе так любопытно узнать, что там творится, отчего же ты в счет уплаты за свои услуги не попросил дать тебе кое-какую информацию?
— В счет уплаты? О чем это ты говоришь? Хельга презрительно скривила губы.
— Брось. Я сказала Штиммицу, что не считаю, что тебя нужно ставить в известность об этом. Что доверять тебе не следует. Но он не послушался. Это была его последняя ошибка.
— Что? — Ральф резко повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. — Ты считаешь, что я заложил Штиммица, или что-то в этом роде?
— Ты был единственным человеком, с кем он поделился о вылазке в Дом Тронсена. Кроме тебя об этом никто не знал.
— Но, послушай, это вовсе не означает, что я сказал об этом кому-то еще. У меня не было причины желать ему неприятностей.
Она ничего не ответила, только продолжала смотреть на него своим тяжгелым презрительным взглядом.
Ральф почувствовал, как в нем поднимается волна гнева.
— Сколько же, по-твоему, они заплатили мне?
— Неужели ты такой болван чтобы сделать это бесплатно?
— Ладно, оставим эту тему. — Он подошел к двери и взялся за ручку. — Только Штиммица я не закладывал, и никто меня никуда не впутывал и не впутает.
— Убирайся, — с нескрываемой враждебностью сказала Хельга.
Ральф открыл дверь и вышел в коридор. Он повернулся, чтобы добавить еще кое-что, но дверь захлопнулась у него перед носом, и до его слуха донесся металлический лязг закрывающегося замка.
Положив руки под голову, Ральф лежал на спине и бесцельно изучал белый потолок над кроватью. «Я не знаю, что здесь происходит».
Штиммиц пропал, это он знал наверняка. На спортивном комбинезоне пятен крови не было, но это еще ничего не доказывало. «Что еще известно?» — думал он, рассматривая потолок. Хельга вела себя как ненормальная, — но он всегда чувствовал, что в ее поведении есть что-то странное. Вероятно, ее собственный мир замкнулся вокруг нее и она оказалась как бы в капкане.
«Перестань, Ральф, — говорил он себе. — Прими то, что сказал тебе Стайлз. Иди и вместе с остальными выпей пива». Ральф вынул руки из-за головы и увидел, что они сжаты в кулаки. Ногти оставили на ладонях глубокие следы. Он резкш поднялся с кровати и прошел в гостиную.
От яркого света утреннего солнца, широкой полосой освещавшего комнату, все предметы в комнате казались выгоревшими. Ральф перевел взгляд с кушетки на стены, словно пытался отыскать там какое-то письменное сообщение, потом на дверь и снова на кушетку. «Дурацкая кушетка», — подумал он и, почувствовав тяжесть в желудке, отвернулся к окну.
«Если бы только у меня было что-нибудь материальное, — размышлял он, — что мог бы я принести с собой из сонного поля. Чтобы быть уверенным на все сто процентов. Что-нибудь, хоть ботинки!». Он резко отпрянул от окна и метнулся в сторону спальни. Ботинки, которые были на нем во время дежурства, лежали под кроватью — он не оставил их вместе со спортивным костюмом в раздевалке.
Опустившись на колени, Ральф полез под кровать и достал оттуда башмаки, торопливо принялся изучать их, внимательно осматривая каждый со всех сторон. Через пару минут он тяжело рухнул на кровать. «Снова поиски ни к чему не привели», — думал он. Никаких пятен крови на ботинках не было.
«Перестань, — думал он. — Но почему, почему я не могу согласиться с этим? Ничего не случилось. Возможно, Штиммиц уже в Лос-Анджелесе, в поисках новой работы изучает объявления».
Ральф опрокинул один ботинок, и ему на ладонь высыпалось горстка песка. Несколько секунд он безучастно пялился на крохотное напоминание о пустыне, когда вдруг его осенило.
«Этр невозможно, — подумал он. — Вся территория базьг покрыта либо бетоном, либо дерном с травой. От дома до «лачуги» песка нет. Следовательно, мне негде было набрать его в ботинки, — но тем не менее он там есть».
Ральф взял в руки второй ботинок и тоже перевернул его. Песка высыпалось даже больше. Он сжал его в ладони. Потом осторожно поднялся и с песком в руке прошел в другую комнату.
Стоя у окна, Ральф смотрел то на песок в ладони, то на песок в пустыне за базой. «Ничего не понимаю», — думал он, совершенно сбитый с толку. Песок был вполне материален и необъяснимым способом беспокоил его, но он не мог понять, какая связь существовала между песком и всем остальным.
Возможно, это знак. Он внимательно рассматривал многогранные кристаллики. Он вернулся к кушетке и, вытащив из стопки старых газет одну, оторвал кусок бумаги. Положив на нее добытую горстку песка, он аккуратно свернул обрывок в виде пакета. Затолкав его в задний карман брюк, Ральф направился к двери. «Но опять же, — подумал он, — это может оказаться песок и ничего больше».
Добравшись до вершины одного из низких холмов, со всех сторон окружавших базу, Ральф повернулся и, прикрывая глаза от солнца, посмотрел на нее. С того места, где он стоял среди сухой колючей поросли, открывался вид на все строения базы, соединяющие их дорожки и забор, которым была обнесена территория.
Хрустнув камешками, попавшими под каблуки, Ральф повернулся на девяносто градусов.
И перь взгляду его открывалась часть высокой охраняемой ограды, окружавшей Дом Тронсена. Самого здания за проволочной сеткой видно не было. По верхнему краю сетки шла колючая проволока, вокруг которой вился кабель электронной сигнализации. Где-то внутри пребывали ребята, чьи ночные сновидения улавливались и преобразовывались в сонное поле. «Что, если все их видения реальны?»— подумал Ральф. В противоположном от базы направлении он начал спускаться с холма.
У подножия холма пролегал небольшой, но достаточно глубокий ров. Ральф обвел его взглядом и двинулся в сторону востока. Интересно, узнает ли он то, что хочет? На небольшом валуне, высовывая раздвоенный язык, сидела ящерица песчаного цвета. Заметив Ральфа, она исчезла.
«Как странно, - думал Ральф. Он двигался вдоль рва уже несколько минут. - Здесь ничего нет, кроме песка и камней». И застыл на месте. В мертвой тишине пустыни его ухо уловило едва слышное металлическое клацанье. Несколько секунд он внимательно вслушивался. Звук был настолько тихим, что различить его где бы то ни было, кроме столь пустынного места, было невозможно. Источник его располагался где-то над холмом.
Тихо и осторожно, как только мог, Ральф вскарабкался по покатому склону. Устроившись среди камней на вершине холма, он высунул голову.
В нескольких метрах от него стояла женщина и фотографировала что-то, лежащее на земле. Несмотря на то, что она стояла к нему спиной, Ральф тотчас определил, что никогда прежде ее не видел. На ней были джинсы и линялая голубая рубашка. Волосы, стянутые на затылке, золотой гривой спускались на спину. Фотоаппарат, которым она пользовалась, видимо, многое перевидал на своем веку но несмотря на преклонный возраст, казался вполне работоспособным. Величиной он был с добрый окорок. Неудивительно, что древний механизм его затвора производил столько шума.
Фигура женщины не позволяло Ральфу рассмотреть, что именно она фотографирует. Она на несколько шагов отошла в сторону и сделала еще один снимок с другого ракурса. Ральф подтянулся повыше, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, и из-под ноги у него сорвалось несколько камешков, со стуком покатившись вниз по склону.
Женщина, резко опустив фотоаппарат, повернула голову на шум. Ральф поспешно нагнулся, ему удалось на фоне неба разглядеть четкий красивый профиль женщины.
Он предусмотрительно выждал еще несколько секунд и только потом осторожно приподнял голову над камнем. Женщина исчезла. Ральф поднялся и направился к тому месту, где она только что стояла. При мимолетном взгляде на пустыню он ничего интересного там не обнаружил, кроме камней, жалкой бурой растительности и песка.
«Что могла она фотографировать? — недоумевал Ральф. — Может быть, мне следовало просто встать и подойти к ней?» Это был один из признаков паранойи - проблемы разрастались до таких объемов, пока совершенно не отрывались от действительности. «Тогда, — продолжал размышлять он, — почему она, услышав меня, сбежала? Что это значит?»
Солнце теперь стояло почти в зените. От нестерпимого жара у Ральфа слегка кружилась голова. Он вытер рукой пот, струями сбегавший по шее, и пошел прочь, не найдя то, что искал Интересно, увидит ли он когда-нибудь эту девушку снова.
Через несколько минут Ральф оказался у тщательно охраняемой ограды Дома Тронсена. Проволочная сетка поднималась на высоту десяти футов над землей. В лучах солнца ее переплетения сверкали бриллиантовым блеском. Казалось, что поперек пустыни натянута мерцающая сеть, сияющее совершенство которой портили то там, то здесь змеящиеся провода сигнализации. Ральф медленно пошел вдоль ограды, пока его взгляду не приоткрылся край одного из строений Дома Тронсена. Стараясь не задеть тонкие черные провода сигнализации, он остановился и внимательно принялся изучать проволочные переплетения. Жесткая проволока оказалась почти в палец толщиной. Потребовалось бы немало усилий, чтобы перерезать достаточное количество звеньев и не повредить при этом сигнализации. «В таком случае, как Штиммиц и Хельга могли справиться с этой задачей?» — задался Ральф вопросом.
В голове закружился ряд новых загадок. Ломая над ними голову, он продолжал идти вдоль ограды. Чем больше он думал над их разгадкой, тем многочисленнее становились вопросы.
Пройдя еще несколько метров, Ральф увидел, что в самом низу ограды вырезан небольшой аккуратный квадрат. Размер отверстия был достаточным, чтобы человеку проникнуть внутрь. Ральф нагнулся, чтобы посмотреть внимательнее. При ближайшем изучении он увидел, что края поврежденной проволоки были гладкими, словно оплавленными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24