Одна стена салона представляла собой аквариум исполинских размеров, поднимающийся под своды потолка. Какая-то пестрая рыба, величиной с голову Ральфа, раскрывая ребристые жабры, уставилась на него сквозь стекло, потом, лениво вильнув хвостом, скрылась в глубинах воды. Ральф обошел резервуар. С другой его стороны он обнаружил неожиданно огромное помещение.
Навстречу ему повернулось вращающееся кресло с высокой спинкой. Сидящего в нем человека Ральф узнал с первого взгляда. Его портреты он часто видел в газетах и журналах. Но, как и в случае с самолетом, реальный человек производил куда большее впечатление.
- Проходите, мистер Метрик. - Сенатор Муленфельд сложил свои побуревшие от возраста пальцы корзиночкой. — Присаживайтесь.
Опасливо поглядывая на изборожденное морщинами лицо сенатора, обрамленное прядями белоснежных волос, Ральф выдвинул из-за стола небольшое кресло. Не отрывая глаз от сенатора и не произнеся ни слова, он медленно опустился на мягкое сиденье.
Вил у вас какой-то встревоженный улыбнулся, - Вас что-то волнует? Ральф беспокойно поерзал.
— Вероятно, — начал он, — после того, что случилось в Лос-Анджелесе, я стал параноиком. — Он хотел, чтобы фраза эта прозвучала иронично, но у него не получилось.
— Какой неблагополучный исход. На деле от Гунтера Ортица мне нужны были только кое-какие сведения. Имелся один единственный способ получить их. Для этого моим психиатрам пришлось вызвать в его памяти прошлый военный опыт и ассоциировать фракцию «Альфа» с его бывшим врагом. Однако никто не ожидал, что эта ассоциация возбудит в нем такую вспышку необузданной агрессии. Он вышел из-под контроля и сбежал от нас. А результаты вы видели собственными глазами. Мне очень жаль, что все так случилось.
— Ну да. — Ральф почувствовал, как его пальцы вжались в пухлую обивку подлокотников.
— Мистер Метрик. — Известная на весь мир голова качнулась из стороны в сторону. — Я ощущаю исходящую от вас волну враждебности. Уверяю, что она безосновательна. — Муленфельд оторвался от кресла. — Возможно, кто-то другой сумеет успокоить ваш смятенный дух. Пойдемте со мной.
Сенатор проводил его за тяжелую бархатную штору, богато украшенную вышивкой, свисавшую с изогнутого по контуру потолка карниза.
— Еще спишь? — спросил Муленфельд, отдергивая штору в сторону. — Хотя нет, не думаю, что это возможно»
Ральф подошел к сенатору и остановился как вкопанный, увидев Сару. Она полулежала на тахте, вытянув руку вдоль ее спинки. Оторвавшись от круглого иллюминатора, она повернула к ним лицо. Тело ее до щиколоток обтягивало элегантное платье из какой-то блестящей черной ткани, но плечи оставались обнаженными.
— Сара, знаете ли, моя дочь, — сказал Муленфельд. — Еще сызмальства она обожала тайны и была в них большой мастерицей.
Ее глаза встретились с глазами Ральфа, но в них ничего не отразилось. «Она смотрится роскошно, —— подумал Ральф, ощутив прилив горечи предательства. — Сейчас, когда находится в своей естественной среде».
Бархатная штора снова колыхнулась, закрыв Сару с Ральфом и отделив закуток от остального помещения. Муленфельд отошел, оставив их наедине. Сара подтянула ноги к себе, освобождая место на тахте, чтобы Ральфу было куда сесть. Опустившись на мягкие подушки, он уперся локтями в колени. На полу прямо перед собой он увидел опрокинувшийся винный бокал на тонкой высокой ножке. Рядом с ним на ковре темнело мокрое пятно. Лицо Сары со слегка припухшими глазами было безрадостным и носило следы не-, давнего злоупотребления алкоголем.
— Можешь не говорить, что ты думаешь обо всем этом. Я и сама знаю, — равнодушно объявила она.
Он бросил на нее взгляд, но ничего не сказал в ответ.
— Ты думаешь, что это я заложила фракцию «Альфа» и по моей вине все они погибли. Ты считаешь, что все это время я работала на своего отца.
Несколько секунд Ральф изучающе смотрел на ее лицо.
— Да, — наконец произнес он.
— Забудь об этом, — сказала она. — Все это ремя он прослушивал нас, записывая все разговоры. Ему не нужны были шпионы внутри. — Она склонила голову набок. Волосы тяжелой волной упали на подушки. — Ты мне веришь?
— Возможно. — «Кто знает,— подумал он. — Возможно, теперь все это не имеет никакого значения». — Он на самом деле твой отец?
— Не знаю. Я не столь проницательный ребенок.
— Брось, - сказал Ральф. - Ну, так да или нет?
Она вздохнула, утомленно подернув обнаженными плечами.
— Спенсер тоже любил посвящать меня во все свои идеи. Возможно, в них есть доля истины. А своего отца я никогда толком не знала. Так всегда бывает у детей из обеспеченных семей. Если существо с другой звезды и заняло его место, то я не могу этого знать.
Ральф кивнул и задумался: неужели разница между тем человеком и всеми остальными людьми заключается только в количестве денег и власти, которыми тот обладает, или есть еще нечто более существенное и, главное, чужеродное. Он поймал себя на том, что какая-то его частица наблюдает за Сарой пристрастно, выискивая признаки чужеродности и в ней.
— Я ничего не знаю, — прозвучал ее утомленный голос. — Я просто находилась в месте, где надеялась укрыться. От всего этого, — добавила она, обводя рукой интерьер салона воздушного лайнера. — По этой причине в первую очередь я и сбежала, отправилась в Лос-Анджелес. Это было давно. Хотя знала, что никогда не приспособлюсь к жизни в чьем-то ином мире. В лучшем случае, могла на какое-то время порвать со всем этим. — Голос ее прозвучал совсем тихо, и она погрузилась в собственные мысли. — Миллиарды долларов и столько же световых лет ...
Ральф повернулся и, наклонившись над тах-» той, взял голову Сары в свои руки. Глаза женщины оставались открытыми, когда он поцеловал ее. В серебряном реактивном лайнере, в сердце пустыни, озаренной ярким солнечным светом.
Потом он отпустил Сару и встал. Слегка отодвинув штору, чтобы пройти, он оставил ее одну. В голове все смешалось и перепуталось. «Я все еще ничего не понимаю, — думал он. — Может быть, все мы выходцы с какой-то другой звезды».
— Ральф. — Откуда-то появился Муленфельд и положил руку на плечо Ральфа. Ему приветливо улыбалось лицо всемирно известного старика, облеченного силой и властью. — Знаешь, только по чистой случайности моим людям удалось вытащить ее оттуда до того, как появился тот сумасшедший и перебил всех. Дела не всегда идут так, как я их запланировал. Но ты можешь помочь мне. Ты знаешь, о чем я говорю.
— Нет. — Ральф покачал головой. — Не знаю.
— Впрочем, в этом нет необходимости. — Муленфельд провел его мимо кожаных кресел. — У тебя есть еще время поразмыслить над этим. Потом, когда будешь готов дать мне инфо... словом, я здесь. Буду ждать тебя.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Ральф не различал значения слов, и их порожние, бессмысленные оболочки тщетно плавали в воздухе. Сенатор отпустил его, открылась дверь, и один из мужчин — охранник? — за руку вывел его наружу.
Несколько мгновений спустя он уже стоял на песке под брюхом самолета и, задрав голову, наблюдал, как в сверкающем чреве лайнера скрывается металлическая лестница. На него вдруг накатила волна злости.
— Не знаю, о чем вы там говорите! — прокричал Ральф вслед закрывающемуся люку.
ГЛАВА 12
В окно квартиры светили яркие звезды пустыни. Ральф, выпрямившись, сел на диване и потер сведенные мышцы лица. Часы шли, а сон все не приходил.
«Может быть, она говорит правду, — снова подумал он. — Может быть, она не выдавала фракцию «Альфа». Может быть, бедняжка, дочь богатых родителей, на самом деле играла в революционерку. Просто, чтобы досадить своему отцу. Но он оказался сильнее и опаснее, чем она могла себе представить».
Ральф снова попытался собрать воедино свои разбросанные мысли, прикидывая, в какую картину они могут сложиться, если их правильно расставить. Сенатор, воздушный лайнер и все, что произошло за последнее время, перепуталось в его голове. Прижав пальцы к вискам, он подумал, сколько уже могло быть времени.
Тишину комнаты пронзил телефонный звонок. Ральф даже не сразу понял, в чем дело. Звонок повторился еще несколько раз, и только тогда он поднялся, прошел на кухню и снял телефонную трубку с аппарата, установленного на стене у холодильника.
- Алло? — произнес он в трубку.
— Ральф, — сквозь треск помех прорвался в ухо чей-то звенящий голос. — Это ты?
Он закрыл глаза и почувствовал, как комната од ногами закачалась.
— Нет, — пробормотал он, — тебя больше нет. Я не перенесу ничего подобного.
На другом конце провода говорил Спенсер.
— Нет, мне удалось спастись. — Далее на Ральфа обрушился сплошной поток слов. — Я смог уйти от Гунтера. Но теперь за мной кто-то охотится. Наверняка люди Муленфельда. Их человек семь или восемь. Все это время я находился в бегах. Не знаю, как долго это еще протянется, — он замолчал, и вместо его голоса в трубке послышалось тяжелое дыхание. — Ты должен выслушать меня, — снова заговорил он. — Они в любую минуту могут меня обнаружить. Теперь все зависит от тебя. Эта основная историческая программа. Пока она печаталась, я читал ее. После того, как ты снял защиту.
Ральф почувствовал, как напряглись мышцы спины.
— Не так быстро, — сказал он и сильнее прижал трубку к уху. — Я тебя не понимаю, ты говоришь слишком быстро.
— Не могу говорить медленнее, - голос Спенсера дрогнул, как будто он собирался расплакаться. — Я весь день спасался бегством, они в любую минуту могут выйти на меня.
— Программа, — с нажимом напомнил ему Ральф охрипшим от волнения голосом. — Что там было?
Из трубки доносился звук прерывистого дыхания.
— Операция «Снонаблюдения», — наконец снова заговорил Спенсер. Теперь темп его речи стал немного медленнее, и чувствовалось, что Спенсер взял себя в руки. — Она напоминает Манхэттенский проект 1942 года. Помнишь первый ядерный реактор? Поглощающий стержень...
Некоторое время на другом конце провода была тишина, потом раздался резкий щелчок и послышались короткие гудки.
— Спенсер? — прокричал Ральф в исходящую гудками трубку, надеясь на что-то, хотя уже знал, что ответа не последует.
Он швырнул трубку о стену. Ударившись, она повисла на проводе, по-прежнему посылая в воздух свои слабые бесполезные сигналы. Он свирепо посмотрел на нее, на стену с телефонным аппаратом и обвел комнату невидящими глазами. Внутри закипал гнев. Мир не спешил делиться с ним своими тайнами.
«Все, решено, — подумал он с омерзением. Выйдя в гостиную, взял куртку. — Я должен поговорить с Сарой. Может быть, ей что-то известно. Даже если не так много, все равно я должен знать».
В небе между пустыней и луной виднелись инверсионные следы трех реактивных самолетов, пролетевших в южном направлении. Красные полосы, быстро рассасываясь, терялись среди звезд. Проходя мимо безмолвной «лачуги» связи, Ральф ощущал себя призраком. Наблюдатели, по его подсчетам, отдежурили половину смены, тоскливо бродя среди кварталов городка сонного поля. «А я вот где, — думал он, направляясь к воротам базы. — Во всяком случае, мне не скучно. Это к лучшему?».
В лунном свете дюны, казалось, источали голубое сияние. К лайнеру Муленфельда Ральф шел по своему двойному следу, оставленному днем. Только очутившись в тени его фюзеляжа и взглянув на плотно запечатанное брюхо, он призадумался. «А что дальше?». Мысль швырнуть в круглый иллюминатор горсть гальки представилась ему нелепой, но ничего другого на ум не приходило. В скудной растительности за его спиной послышался неясный шорох.
Не успел он опомниться, как уже лежал на животе, уткнувшись носом в песок, и чьи-то колени с силой упирались в спину. Ему больно заломили руки за спину и рывком подняли на ноги. Повернув голову, он через плечо увидел лицо одного из охранников Муленфельда. Рот приоткрылся в злобной ухмылке.
— Чего ты тут вынюхиваешь? — гаркнул охранник Ральфу в самое ухо. — Потерял что-нибудь, что ли? — Он еще сильнее заломил руки своей жертвы.
В таком положении Ральф говорить не мог. От боли в спине у него из глаз посыпались искры.
— Тогда давай, двигай. — Охранник подтолкнул его вперед. — Сенатор хочет поговорить с тобой.
Из-за огромного колеса появилась фигура второго охранника. В руке он держал пульт дистанционного управления с выдвинутой антенной. Он нажал кнопку, и из брюха самолета с шипением начала опускаться металлическая лестница.
.Муленфельд в салоне лайнера находился один, во всяком случае, никаких признаков присутствия Сары не было видно. Охранники грубо усадили Ральфа в угол дивана. Почувствовав, что руки его свободны, он с облегчением положил их перед собой. В синем ночном халате с вышитой впереди красными нитками большой буквой «М» перед ним взад и вперед по салону прохаживался хмурый
Муленфельд.
«Все это выглядит довольно нелепо, — подумал Ральф, удивляясь собственному спокойствию. — Как в мультяшках из жизни богатеев».
— Ладно, Метрик, — рявкнул сенатор, указывая на Ральфа своим длинным сухощавым пальцем. — Не будем больше ходить вокруг да около. Тебе лучше выложить свои карты сразу, сейчас и здесь.
Ральф потирал затекшую руку.
— Я не знаю, что вы имеете в виду. Не знаю, чего вы от меня ждете. Мне нечего вам рассказывать.
— Твоя карта бита. Выкладывай все подробности, имена и все, что тебе известно о группе «Бета».
Озадаченный Ральф нахмурился.
— Вы имеете ввиду фракцию «Альфа», да?
В нескольких дюймах от носа Ральфа костлявая рука сжалась в тощий кулак.
— Не валяй дурака! — заорал Муленфельд. — Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я толкую. «Бета»! «Бета»! «Бета»!
Вжавшись в спинку дивана, Ральф смотрел сенатору в глаза. В тот момент совершенно не имело значения, был ли сенатор выходцем с другой планеты или нет, — на его сухопаром лице отразилась какая-то неземная чужеродность. «Он ненормальный, — промелькнуло в голове Ральфа. — Этот человек безумнее, чем...»
— Ну что? — произнес Муленфельд, выжидательно понизив голос, в котором еще чувствовалось дыхание загнанной внутрь ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24