Казалось... Закусив нижнюю губу Эльвира черкнула что-то в своем
блокнотике и повернулась к Рудольфу.
- Если не считать тех, кто сидит в бомбоубежище, - глуховато
проговорила она. - Нас осталось восемьдесят два человека.
- Сколько? - Рудольф не поверил своим ушам.
- Восемьдесят два. Тридцать погибло наверху, затем двое часовых,
спящие строители, их тоже было чуть ли не сорок... ну а потом ты сам
видел.
В самом деле, он видел - он не мог считать, потому что стрелял.
Впервые в жизни стрелять по живым людям, по толпе, молчаливо и жутко
лезущей в щель: их было так много, что пули не успевали останавливать всех
и констрикторы шаг за шагом подходили к перегородившим коридор людям,
падали, но вновь и вновь пропускали других душителей вперед и те
дотягивались своими руками до вооруженных и беспомощных перед кошмаром
нормальных людей... Он сам был среди защитников, рисковал, как и они, но
лишь теперь смог задуматься над тем, насколько велик был этот риск.
Длившаяся относительно недолго стычка - ружья в конце концов сделали свое
дело - изменила его сильней, чем все предыдущие часы, Рудольф мог бы не
узнать себя, заглянув в зеркало. Исчезли и следы аккуратной прически,
зачесанные назад волосы теперь неровным клоком сползали на лоб, верхняя
пуговица рубашки отлетела, пиджак и галстук куда-то исчезли предоставив
остальной одежде покрыться подозрительного вида брызгами... Кроме того, он
тяжело дышал, а осунувшееся лицо припудрил слой сбитой пулями штукатурки и
прочей стенной пыли. Не лучше выглядели и остальные защитники укрепления -
грязные, потные, выдохшиеся физически и морально.
- Каждый пятый... Только пятый... - неловко прошлепали его губы.
Эльвира молча опустила голову. Ей тоже не верилось, что потери так велики,
но обежав укрепление несколько раз, она смогла обнаружить только
восемьдесят два человека.
(На самом деле это объяснялось несколько проще - как всегда бывает
под шумок кое-кто успел передислоцироваться в место более безопасное,
бомбоубежище оказалось просто забито впритык набравшимися туда людьми.
Если двадцати с лишним детям поначалу там было более, чем просторно, то
вскоре небольшое помещение напоминало переполненный трамвай, где сложно
было даже пошевельнуться - не только упасть от усталости и недостатка
воздуха).
- И это только в одном месте... - покачал он головой.
- Нет, - вклинился в разговор какой-то молодой человек, почти
подросток. (Рудольф узнал в нем смельчака, пригнавшего подъемный кран). -
Это уже второе нападение.
- Что? - Рудольфу показалось, что он ослышался.
- До этого пришлось пристрелить еще двоих констрикторов, - пояснил
тот. - Оба из наших. Они тоже неплохо "поработали". Я предлагал - давайте
доложим начальнику, но бородатый запретил, сказал, сами обойдемся.
"Вот так тебе", - подколол сам себя Рудольф. Он и не ожидал, что это
известие будет ему так неприятно. Неужели он ошибся, считая, что нужен?
- "Хороший" же из меня получится хроникер, - иронически заметила
Эльвира.
- В следующий раз мы сразу доложим, - смутился паренек.
- Да нет уж не надо, - вырвалось у Рудольфа. - Не надо нам следующего
раза... И вообще, я бы посоветовал вот что... - очередная запоздалая мысль
решила прийти в голову именно сейчас. - Для страховки я советую, -
повторенное дважды одно и то же слово показалось ему неприятным на вкус, -
советую заложить кирпичом еще и двери всех кабинетов на первом этаже, в
которых есть окна. Это поможет оттянуть время в случае нового прорыва, а
помощь, надеюсь, ждать долго не придется...

29
- Да, очаровательное местечко, - проговорил "тихий", оглядываясь по
сторонам.
В синеватой полутьме барак казался особо серым и неприглядным, даже
палата психиатрического отделения показалась "тихому" в сравнении с ним
обжитой и уютной. Закрывшиеся одеялами люди (почти все почему-то предпочли
спрятать головы под одеяла и простыни) напоминали мертвецов; не улучшал
впечатления и замерший в углу автоматчик.
- И долго мы здесь пробудем? - испуганно шепнула Альбина.
- Неважно, - он будто невзначай потрепал девушку по плечу. - Еще
хорошо, что все обошлось вот так. А перемены не заставят себя долго ждать.
"Во всяком случае - будем надеяться на это", - поправил он себя не
веря в то, что худшее уже миновало их. Слишком долгое время он пробыл
взаперти чтобы поверить вообще в возможность перемен к лучшему и теперь
едва ли не страшился их, стараясь нарочно не думать о том, что ждет их
впереди.
Новая жизнь... возможна ли она, нужна ли? С горечью вспоминая
последние два дня, "тихий" подумал вдруг, что, может быть, лучше было
смириться с той спокойной неволей, принять ее условия игры и не зная
тревог дожить там последние годы. Или всю жизнь... Ведь все неприятности
человека - не что иное, не соответствие возможностей и желаний. Если же не
жаль...
Он опустился на кровать и вытянулся, наслаждаясь физическим покоем, и
барак, и Альбина на какое-то время перестали для него существовать. Нет,
Альбина существовала - но не та, которая реально находилась рядом.
"Зачем я вообще встретил ее? Можно ли представить себе что-либо более
глупое, чем вот такая поздняя минутная влюбленность. Между нами не может
быть ничего общего, - снова и снова твердил он себе, вспоминая ее то
скорчившейся на крыше, плачущей, задумчивой... Тысячи эмоциональных
нюансов отражало ее чуть кругловатое личико. Совсем как у ребенка... -
Неужели мне всю жизнь суждено специально создавать себе иллюзии, чтобы
затем их терять?"
Не без труда он смог отогнать эти мысли и расслабиться, разрешая сну
наконец-то вступить в свои права.
Поспать как следует ему не удалось все равно - как только дыхание
"тихого" стало ровным и Альбина убедилась, что собеседника на какое-то
время она лишилась, дверь в барак открылась и на пороге появились двое в
форме.
- Этот? - спросил один, останавливаясь возле кровати.
Второй кивнул и несильно толкнул лежащего.
- Эй, ты, вставай...
- В чем дело? - приподнялся на локтях "тихий".
- Это ты звонил в министерство? - грубовато поинтересовался первый, и
Альбина вдруг с удивлением увидела, как окаменело лицо ее знакомого.
- Да, - изменившимся голосом подтвердил он.
- Нам приказано доставить вас к командиру эвакуационных работ для
выяснения некоторых подробностей...
- Да, - еще грубее повторил он, и у Альбины в внутри что-то
оборвалось, как в тот момент, когда она впервые услышала предсмертные
крики жертв констрикторов.
"Тихий" встал и не дожидаясь приглашения направился к двери. Оба
военных пристроились по бокам. "Как конвой", - подумала Альбина, невольно
подаваясь вперед на кровати. - "как конвой..."
Дверь закрылась, пропустив их наружу, щелкнул замок, и лишь тогда
девушка вскочила с места, словно подброшенная пружиной.
Она еще не понимала до конца, что именно произошло, но что произошло
нечто страшное и противоестественное, сравнимое с самой катастрофой сердце
ее кричало во весь голос.
Узкая ладонь нервно дернула дверную ручку... Альбина снова тряслась
от страха, еще более непонятного, чем мучивший ее - все первые часы с
начала несчастья. Куда увели ее спасителя? Зачем? Неужели она его не
увидит - и почему такие мысли приходят в голову? И - как она могла
позволить ему уйти вот так, навсегда, не попрощавшись?
- Эй, девушка, - пригвоздил ее к месту холодный голос автоматчика. -
Отойдите от двери.
Цепенея от страха, Альбина развернулась и расширенные зрачки
уставились на выставленное вперед черное дуло...

30
- ...Старушку я нашел там же, а дети исчезли... Может и успели куда
спрятаться, - рассказчик пьяно всхлипнул и снова отхлебнул из заботливо
протянутой бутылки.
Слушателей у него было не много: трое работяг, с которыми вместе он
заделывал дверь в местную АТС: ни одного человека, разбирающегося в ее
устройстве так и не нашлось. Когда последние кирпичи нашли свое место в
кладке, был устроен перекур, тогда-то и выплыл на свет найденный в буфере
ящик коньяка: после такой напряженки не грех было и разрядиться. И,
пожалуй, давно уже спиртное не оказывало на людей такого сильного
действия: кого прорвало на гордое хвастовство, кого на слезы, а кого - и
на угрызение совести.
- ...и теперь я не могу больше стрелять... не могу... - дрожащие руки
уронили бутылку на пол, поднимать ее никто не стал. Странно было видеть
этого грубоватого на вид человека размазывающим слезы по щекам - но именно
таким застала его подошедшая Эльвира.
- Четверо... - задумчиво отметила она, чиркая что-то в блокноте, и
поплелась дальше походкой, утратившей былую пружинность и уверенность.
Она не успела еще скрыться за поворотом коридора, как вслед за ней у
лестничного пролета возник силуэт медленно движущегося человека. Реакция
одного из сидящих сработала мгновенно - он плюхнулся на четвереньки и
дернул на себя ковровую дорожку. Констриктор шмякнулся затылком на ступени
- когда один из протрезвевших навел на него ружье, уже не было
необходимости тратить пулю.
- Тревога! - закричал третий, заставляя Эльвиру обернуться.
- Тише... может, это снова свой... - одернул его, выпрямляясь,
первый.
- Подождите... - Эльвира заставила себя пробежать пару метров по
направлению к лежащему телу и вдруг закричала так, что у четверых мужчин
на мгновение заложило уши: во-первых, ни на ком из своих она не видела
крахмальных воротничков, а во-вторых из-за лестницы уже выныривал второй
констриктор.
- Тревога!!!
Крик слился с первыми выстрелами. Каблучки Эльвиры дробно замолотили
по открывшемуся из-под дорожки мрамору: можно было не сомневаться, что в
скором времени этим четверым понадобиться подмога.
Ей было не легко. Уже четвертый раз журналистка обходила нижний этаж
- и число человек, встреченных там, все время менялось. Можно было
подумать, что люди просто таяли в воздухе, по последним подсчетам их
осталось семьдесят шесть. Несколько раз она говорила себе, что стоит
заглянуть в бомбоубежище, но все откладывала, петляя по ветвящимся нижним
коридорам - ей нечасто приходилось встречать столь запутанные
архитектурные сооружения. Насколько примитивно здание мэрии извне
настолько сложной оказывалась его внутренняя конструкция, явно тяготеющая
к лабиринту.
В эту сторону во время последнего обхода Эльвира еще не заходила, но
где-то в памяти у нее отложилось, что здесь работало пятнадцать человек,
среди которых хорошо выделялся высокий и бородатый мужчина, во время
первой констрикторской атаки запретивший докладывать о произошедшем
Рудольфу. Кроме него запомнился молодой человек в ярко зеленной рубашке,
пожилой гражданин, слишком солидный для строительных работ, и еще один
человек, выделяющийся глянцеватыми черными брюками. Именно их Эльвира и
увидела в одной из комнат с широко распахнутыми дверями. На этот раз она
просто завопила: не выдержали нервы. Все же нелегко ей удавалось привыкать
к виду изувеченных трупов - здесь же, к тому же, она не ожидала их
увидеть. Оказавшиеся бесполезными ружья валялись у стены - ими или не
успели, или не смогли воспользоваться. Вероятно, как раз здесь "работал"
свой - кладка осталась целой, лишь несколько темных пятен отпечатались на
светло-рыжем кирпиче.
Попятившись назад, Эльвира развернулась и побежала - этот коридор
выходил на новый круг.
- Тревога! - продолжала выкрикивать она на ходу. - Помогите! Эй,
кто-нибудь...
Никто не отзывался, только где-то на отдалении приглушенно звучали
выстрелы, и отсюда даже сложно было сказать, в каком именно направлении
шел бой. То ли эхо шутило, то ли стреляли сразу в нескольких местах, но
звук прыгал, как стрекотанье кузнечиков.
- Люди! Отзовитесь же, люди!

Они стояли плечом к плечу - четверо людей почти не знакомых друг
другу, на минуту сближенных общей выпивкой, оживившей чисто деловые
отношения и навсегда, быть может, повязанных работой, а теперь и
необходимостью вместе защищаться. Быть может, в иной обстановке они не
когда бы не подали друг другу руки, но не исключено, что и могли
встретиться в одной пивной - настолько мало им было известно друг о друге.
Но теперь они стояли рядом и стреляли в тех, с кем тоже могли бы или
вместе выпить, или спокойно разминуться на улице, стреляли упорно, целясь
едва ли не механически, и выстрелы звучали с монотонной частотой, сходной
с той, с которой бились в стену констрикторы. А констрикторы шли и шли -
не спеша, вразвалочку, шли, переступая через мертвые тела, шли, не
испытывая страха перед собственной смертью, не видя опасности, не видя
вообще ничего кроме четверых людей, которых можно задушить, прежде чем
болезнь возьмет свое и отправит их на тот свет вслед за своими жертвами.
- ...а та старушка, - один из стреляющих поймал себя на том, что все
еще продолжает шептать, рассказывая о пережитом потрясении, - чем-то
напоминала мою бабушку...
- Заткнись... - перезаряжая ружье цыкнул на него сосед справа.
- ...она была нормальной, нормальной...
- Заткнись!
Еще один констриктор согнулся пополам и упал под ноги таких же, как
он...
- Я не могу-у!!! - взвыл первый. - Она так похожа... так похожа!
- Да замолчи же ты!
Перебрасываясь словами с правым собеседником (им был человек,
сдернувший ковровую дорожку), первый не сразу заметил, что слева больше не
чувствуется тепло от еще одного стоящего человека. Только приглушенный
крик заставил его обернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25