Ей нравилась более интимная обстановка. Возможно, она возникнет вечером.
— Может быть, ты организуешь ту же декорацию и на обратном пути?
— Надеюсь, — улыбнулся он и взял ее за руку. — Пойдем. Главное, не дергайся. Толпа станет аплодировать, а репортеры будут щелкать вспышками, как сумасшедшие, пока не поймут, что мы не кинозвезды.
Нервы у Пайпер были почти на пределе. Она сделала глубокий вдох и посмотрела в окно. Джек оказался прав. Площадь заполняла толпа народа, так и рвавшаяся за ограждение. Шофер открыл дверь. Джек вылез первым, потом помог выйти своей даме.
Засверкали вспышки, задвигались телекамеры. Пайпер, идущая под ручку с Джеком, почувствовала себя настоящей звездой, возбудилась и заважничала. Шагая по красной ковровой дорожке, она знала, что запомнит эту ночь на всю жизнь.
Толпа снова сильнее навалилась на ограждение, заметив еще нескольких звезд, на сей раз настоящих. На Пайпер неожиданно налетели репортеры. Она сжала руку своего кавалера, чтобы не потерять его в жуткой толчее.
Джек ускорил шаг, и тут Пайпер почувствовала, что ее тянут за платье. Она оглянулась. Какая-то незнакомая женщина наступила на ее длинный, ниспадающий до земли подол. И вырваться она никак не могла.
Джек потянул Пайпер за руку, и раздался звук рвущейся ткани. Она попробовала окликнуть его. Но он не слышал ничего из-за многоголосого гомона толпы.
Ткань снова затрещала, и Пайпер остановилась. Ее ноги неожиданно обдал свежий ветерок. Она опустила глаза и вскрикнула.
Ее платье погибло!
Сраженная наповал, Пайпер подняла руки и остановила время. Вокруг кинотеатра воцарилась тишина. Перестали сверкать вспышки. Люди застыли с распахнутыми ртами, вытаращенными глазами, простертыми вперед руками.
Пайпер глядела на кусок пурпурного шелка, валявшийся на земле, — бывший подол ее прекрасного платья. Наклонившись, высвободила его и посмотрела на Джека. Оказалось, что он зажмурился от яркой вспышки.
«Нужно выбираться отсюда, прежде чем время пойдет дальше», — поняла Пайпер.
Она с сожалением потрепала своего кавалера по щеке и прошептала:
— Прости, Джек. Мне нужно домой.
Пайпер подняла подол, обернула его вокруг талии и завязала. С колотящимся сердцем она побежала через толпу фанатов вниз по улице.
Через несколько секунд толпа снова загудела. Время вновь пошло. Пайпер бросила взгляд через плечо и разглядела недоумевающее лицо Джека. Он обернулся, ища свою даму глазами и выкрикивая ее имя.
Она хотела откликнуться, пойти вместе с ним, но не смогла. Нельзя же идти в таком виде, с оторванным подолом!
Пайпер стала проталкиваться через толпу так быстро, как только могла. Волшебная ночь закончилась исчезновением.
Прюденс сидела за своим рабочим столом в «Бакленде» и глазела в окно. На город уже опустились сумерки. Значит, Пайпер сейчас в кинотеатре вместе с Джеком.
«Очарование Голливуда в нашей бухте, — подумала Прю. — Хоть и не похоже на сестричку, но думаю, она сумеет там приспособиться. Надеюсь, она сможет как следует повеселиться. Ей необходимо отдохнуть после стычки с Департаментом здравоохранения».
Она потерла глаза и снова повернулась к справочникам, лежавшим на столе. К концу рабочего дня все чувства уже погасли.
Обычно работа придавала ей сил, особенно когда доводилось заниматься исследованиями вроде нынешнего. Прю обожала раскрывать историю создания того или иного предмета искусства, раздумывая над тем, через чьи руки он прошел.
Она нашла описание вазы, которую вносила в каталог, и после вглядывалась в страницу до тех пор, пока строчки не поплыли перед глазами, а комната не начала таять, погружаясь в тень.
Ей захотелось отправиться домой, но она опасалась вести машину при такой дикой усталости.
«Прикрою-ка глаза на минутку, — подумала Прюденс. — Чуть-чуть вздремну и приду в себя».
Какое-то время она находилась между сном и явью. Реальность мешалась со сновидениями.
И вдруг Прю почувствовала чье-то присутствие и поняла, что здесь находится тот самый мужчина, который поцеловал ее, — ночной призрак.
«Он тут, — подумала она. — Рядом со мной, здесь, в комнате. И это наяву. Я слышу, как бьется мое сердце, как пульсирует моя кровь».
Он приблизился к ней. Прю отчетливо видела его силуэт, но лица, скрытого в тени, вновь не могла различить.
Она почувствовала досаду. Ей хотелось увидеть его лицо. Но потом до нее дошло, что не в лице дело. «Между нами возникла связь, — подумала Прю. — Узы, которые невозможно разорвать».
— Ты подарила мне жизнь, — прошептал он и прикоснулся к ней губами.
Ее будто притягивало к нему магнитом, и она не могла сопротивляться его силе. Но ей и не хотелось сопротивляться. Она чувствовала, что между ними плескалась какая-то энергия, накатывающая и иссякающая, накатывающая и иссякающая.
Сердце бухало, в висках пульсировала кровь. Тело полыхало от желания. Ей хотелось целоваться вечно.
Мужчина отстранился, и Прюденс стала хватать ртом воздух, ожидая, что он снова прикоснется к ней губами.
Она открыла глаза, хотя сон еще не закончился. И увидела его руки, протягивающие ей ожерелье с подвеской из крупного изумруда. Прю моргнула. То самое ожерелье, которое Робер показывал ей в доме Клэйборна. Как же оно попало к незнакомцу?
Он опустил ожерелье ей на шею, и изумруд оказался прямо у нее под горлом.
— Мой подарок, — прошептал мужчина. — Носи его и при жизни, и после смерти.
Прюденс проснулась, тяжело дыша. Пощупала горло рукой. Ожерелья не было, но на его месте ощущалась какая-то странная, пульсирующая теплота, как будто оно исчезло только что.
— Прю, ты не заболела?
Она узнала его голос, хотя вовсе не ожидала его услышать. Вскрикнув, Прюденс увидела Робера, включившего настольную лампу. Он стоял возле стола и внимательно разглядывал свою подругу.
— Ты не заболела? — повторил Робер.
— Вроде бы нет, — пожала она плечами. — Так, задремала на минутку. Я знала, что уже темно, но почему-то не включила лампу.
— Ты так надрываешься, — произнес Робер тихим голосом и поставил на стол бутылку.
— Что ты принес? — удивилась Прюденс.
— Шампанское, оставшееся с Нового года. Конечно, с тех пор оно немного выдохлось. Но я сберег его специально для тебя. И еще подумал, может быть, ты захочешь сохранить бутылку на память.
«Старое выдохшееся шампанское, — подумала она. — Ну разве может быть более прозаичный подарок? Особенно после того, как ты целовалась с ночным призраком». Ей так хотелось, чтобы сон вернулся. Теперь для Прю, находящейся под впечатлением от этого сна, образ Робер совсем померк.
— Она мне не нужна! — выпалила Прюденс и тут же увидела в глазах француза боль.
«Зачем я так сказала? — удивилась она. — Он просто предложил мне подарок. Я могла взять его и выбросить потом. Не следовало обижать Робера».
И вдруг Прю поняла, что хотела обидеть его. Хотела, чтобы он исчез и из ее кабинета, и из ее жизни. Робер Гальяр больше ей не нужен.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она раздраженно.
— У меня были кое-какие дела к Клер, вот я и решил заодно заглянуть к тебе. Ты не отвечала на мои звонки, — добавил он извиняющимся тоном.
Она поправила бумаги на своем столе.
— Я все время занята. Как ты сам сказал, я надрываюсь.
— Я попросил оставить записку о том, что приглашаю тебя в театр в пятницу вечером…
— У меня уже другие планы, — ответила Прю поспешно.
— Понятно. Твое рабочее время уже полностью распределено, и свободное — тоже.
«В том, что касается тебя, — да», — подумала Прю.
Она сжала виски пальцами. Откуда же берутся у нее черные мысли? Ей не хотелось поддерживать отношения с Робером, но такого обхождения он все же не заслужил.
— Робер… — Она изо всех сил старалась соблюдать вежливость. — Я не собиралась тебя обидеть, но мне действительно не хочется с тобой встречаться.
— Даже просто по-дружески?
Внутри у Прюденс нарастала волна ярости. Одна часть ее души просила пощадить чувства собеседника, но другая часть требовала изгнать его навсегда. «Какая-то бессмыслица, — подумала Прю. — Он милый парень. С чего я вдруг так его невзлюбила?»
«С того, что он жалок, — ответила она себе. — Знает ведь, что не нужен мне, и все равно навязывается. Он достал меня. Он заслуживает лишь презрения».
Прю вздрогнула и поглядела на Робера: «Но ведь я на самом деле не думаю, что он жалок, правда?»
Француз пристально глядел на нее, и ей хотелось, чтобы он отвернулся. Но его глаза умоляли выслушать.
— Послушай, Прю. Через несколько дней закончится бумажная работа, и я заберу ожерелье у Клэйборна. Потом я должен вернуться в Париж. Но мне кажется, мы могли бы перед моим отъездом поужинать вместе. Ну, знаешь, отметить мое последнее приобретение и довершить то, что прервалось в Новый год.
«Это больше чем совпадение, — подумала Прюденс, глядя на него. — Сперва мне приснился полночный призрак с ожерельем, а теперь передо мною стоит Робер и говорит именно о нем».
В самом отдаленном уголке ее сознания таилось понимание того, что происходит что-то ужасное. «Неужели ты тот незнакомец, который так захватил меня? — думала она. — Неужели ты поцеловал меня в новогоднюю полночь?»
«Нет», — тут же ответила себе Прюденс, вспомнив, какими сладкими были губы Робера. Его поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем. И если бы даже Робер поцеловал ее раньше, чем призрак, то все равно оказался бы на втором месте.
Прю совсем запуталась и подумала затравленно: «Нужно выбираться отсюда. Я. Должна привести мысли в порядок». Она отодвинулась от стола и вскочила.
— У меня деловая встреча.
— В такой час? — Робер сразу распознал ложь. — Я надеялся, что смогу пригласить тебя на ужин.
— Я думала, что ты пригласишь, когда ожерелье будет у тебя.
— А оно и есть у меня. Я хотел поговорить с тобой о многом, — ответил он таким тоном, словно был уверен, что Прю ему не откажет.
Но она знала, что француз ошибается. Что-то в нем выводило ее из себя. Даже неизвестно что. Прю покачала головой:
— У меня встреча с клиентом.
Она подхватила свой портфель и вышла из кабинета.
— Прю! — крикнул Робер вдогонку.
Она продолжала путь, не обращая на него внимания, и подумала: «Мне совсем не нравится, что он ко мне прицепился. Я должна отказать ему».
Выйдя из здания «Бакленда», Прюденс села в машину и рванула с места. Она понятия не имела, куда ехать, да ей было и неважно. Просто хотелось побыть одной.
В сознании начали вспыхивать отчетливые картины…
Робер.
Мужчина из ее снов, всегда скрывающийся в тени.
Ожерелье, сверкавшее изумрудным огнем. Поцелуй, исполненный страсти, исполненный жизни.
У Прю неожиданно закололо сердце, она почувствовала головокружение и от греха подальше свернула на обочину.
Она пыталась думать о Робере спокойно, рационально, однако все мысли заглушал сигнал тревоги.
«Он опасен!» — вопил кто-то у нее внутри. Интересно, почему?
И тут вместо ответа возникло видение мужчины из ее снов. И теперь она могла думать лишь о желании, возникавшем всякий раз, как их губы соприкасались.
Ей вспомнился его подарок — ожерелье, за которым Робер приехал в Сан-Франциско и которое он вскоре получил.
Прю была уверена, что призрак — не Робер.
Но почему же тогда ожерелье оказалось у них обоих?
Глава 7
Ночью Прюденс заворочалась в постели и почувствовала, что он снова рядом. Полночный призрак.
Он был с ней, заполнял ее сознание и доставлял плотское удовольствие. Он будто бы состоял из плоти и крови, но в то же время и за границами реального мира.
Они снова находились у Ллойда Клэйборна, и на шее у Прюденс красовалось ожерелье, а изумруд грел кожу у нее под горлом.
Без всяких вступлений призрак безраздельно завладел ее губами. Чудесный поцелуй просто потряс Прю.
Как может мужчина целоваться с такой невероятной силой? Да разве женщина сможет ему сопротивляться?
Он оторвался от нее, как обычно пряча лицо в тени. Прю хотела потрогать его волосы или щеку. Убедиться, что он реален и не плод ее воображения.
Призрак прикрыл изумруд ладонью. Камень стал нагреваться, и зеленый луч прошел сквозь его пальцы.
Прюденс зажмурилась от яркого света, почти ослепившего ее.
Она почувствовала, что мужчина поднимает руки выше, к самому ее горлу. Он поглаживал ее кожу, заставляя вздрагивать всем телом.
Потом его ладони напряглись и большие пальцы надавили на дыхательное горло. Прю начала паниковать, а он все крепче сдавливал ее горло, перекрывая кислород. В ушах начало звенеть, в висках бешено пульсировала кровь. Она выкатила глаза, пыталась поймать ртом воздух.
Его руки стали холодными, как смерть, а ее тело начало слабеть. Но она не падала. Полночный призрак держал ее, продолжая сжимать руками шею. Сильнее… сильнее…
Прю проснулась, не сразу поняв, где находится.
Тяжело дыша, осторожно ощупала шею и огляделась. В окно ее спальни били яркие лучи утреннего солнца.
Ее спальня. Она была в своей спальне, и ей ничто не угрожало.
— Значит, мне всего лишь приснился кошмар, — пробормотала Прюденс. Однако она чувствовала, что не только приснился и больше, чем простой кошмар. Слишком правдоподобным, слишком реальным он казался. Мужчина из снов пытался убить ее. Ужас, испытываемый жертвой, доставлял ему такое же удовольствие, как и поцелуи.
Она вздрогнула. Довольно! Таинственный призрак стал злым. Она не могла и не хотела больше думать о нем. А если она не будет о нем думать, то он не будет больше ей сниться.
— О нет! — Она взглянула на часы и вскочила с постели. Опять проспала! У нее осталось всего сорок пять минут на то, чтобы добраться до «Бакленда» и подготовиться к большому субботнему аукциону. Если она опоздает, Клер убьет ее сразу или изжарит на медленном огне.
Прюденс быстренько приняла душ, проклиная спешку. Горячие струи приятно обволакивали ее, возвращали к жизни, смывая паутину ночного кошмара.
Одеваясь, Прю вновь мысленно вернулась к полночному призраку. «Надо же. Значит, его так просто не вымоешь из своего сознания. Он стал как будто частью меня, — подумалось ей. — И если честно, мне по-прежнему хочется оставаться с ним».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16