– Вы уже вернулись? – удивилась Клэр и, схватив со стола полотенце, вытерла руки. – Что-нибудь поймали?
Ее улыбка и хорошее настроение разогнали мрачные мысли Бернарда.
– Ты сомневаешься в моих способностях рыболова?
– Значит, у нас есть еда?
– Я поймал угрей даже больше, чем Гарт.
– Гарт просто уступил тебе первенство, – вмешалась Лилиан. – Этот парень знает все выемки, где спят в пруду рыбы. Ну-ка, посмотрим, что вы принесли.
Чувствуя, что Лилиан права, Бернард поставил ведро на кухонный стол и бросил через плечо взгляд на Гарта. Тот спрятал улыбку и ничего не сказал. Бернард облегченно вздохнул – ему не хотелось уступать Гарту в ловкости.
– О, какие крупные. Их хорошо поджарить, Замечательно, Бернард, – сказала Клэр. Он весь засветился от ее похвалы.
Клэр вытащила из ведра угря.
– Не понимаю, как такое уродливое существо может быть вкусным? – спросила она.
– О, он восхитителен, если его начинить диким луком и поджарить, – засмеялась Лилиан.
– А около особняка растет дикий лук?
– Да. Бернард вам покажет.
Клэр отдала Лилиан одного угря и взамен получила пучок петрушки, а на обратном пути Бернард с Гартом набрали лука.
В очаге разожгли огонь, почистили рыбу, и Бернард попросил Клэр принести воды. Пока она отсутствовала, он вытащил реликвии. Бернар поочередно раскрывал кожаные сумочки и резные шкатулки, объясняя, что в каждой находится. Самую большую и ценную реликвию он оставил под конец.
– Пресвятая Дева. – Гарт аж присвистнул. – Это кое-чего стоит.
Бернард положил на стол ковчег – весь в золоте, серебре и драгоценных камнях.
– Говорят, что в нем кость от руки Святого Вавилы – сирийского епископа-мученика. Я выиграл реликвию и понятия не имею о ее цене.
Гарт с минуту внимательно рассматривал реликвию, потом спросил:
– И что ты хочешь, чтобы я с ними сделал?
– Пока что спрячь. Если все пойдет на лад, тогда я вернусь и заберу их. А если случится худшее, и Сеттону удастся доставить меня в Дассет – отвези реликвии Саймону Блэкстону. Он знает, кому их выгоднее продать. Деньги привезешь мне. Они понадобятся на пошлины, пени… и всякое такое.
– Подожди. Ты ведь веришь в то, что шериф Дерли вызволит тебя из подземелья Сеттона. Это, конечно, в том случае, если Сеттон не успеет повесить тебя, как только ты появишься в Дассете.
– Сеттон любит помучить свои жертвы. Вначале он пустит в ход плеть. Вот почему ты должен побыстрее оповестить шерифа. Саймон тут же примчится ко мне на помощь. Он знает, что и я поступил бы так же. Гарт развел руками.
– Как скажешь. Будем надеяться на судьбу и на то, что помощь шерифа не понадобится.
Бернард стал складывать реликвии, думая о том, что на судьбу особенно не понадеешься.
Угорь оказался превосходным: сочным и вкусным. Бернард обглодал все до последней колки. Такого вкусного угря он ни разу не пробовал. Но он ведь ни разу не ел, сидя напротив прелестной женщины, приготовившей эту еду.
– Соли не хватает. – Клэр наморщила лоб.
Приправы подавались только за столами богатой знати, например, у ее отца или у Маршаллов. – Бернард потерял вкус к соли, пока был в Египте.
– Все в меру. И так очень вкусно.
– Тебе понравилось?
Хочет получить комплимент?
– Восхитительно. Ты устроила настоящий пир. Угорь поджаристый, но не сухой, а лук и петрушка его сдобрили. Замечательно. Можно подавать на стол королю. Мне продолжать?
– Достаточно, Бернард. – Клэр смущенно засмеялась, но на самом деле была очень довольна его похвалой.
– Мне нравится угорь, – сказал он, и она снова залилась смехом.
– Значит, это твое любимое кушанье. – Нет, я больше люблю окуня. А в Египте мы ели очень много козлятины. – Бернард засмеялся. – Но одного особенного козла Хью не позволил нам съесть. Он сказал, что спустит с нас за это шкуру.
– Хью Хейлуэлл? Ты его уже упоминал. И, конечно, Саймона Блэкстона. Вас ведь было шестеро вернувшихся?
– Да, только шесть, и нам здорово повезло.
Для многих наше возвращение стало потрясением. Николас рассказал мне, что его мать упала замертво, когда увидела его.
– Николас?
– Николас Хендри. Тебе он понравился. Он – покоритель женских сердец. Все женщины падают к его ногам.
– Значит, он негодяй, – заявила Клэр.
– Укрощенный негодяй, – улыбнулся Бернард. – Он женился на женщине, которая, прежде чем упасть к его ногам, дала ему пощечину. Но в бою нет надежнее человека, который стоял бы у тебя за спиной.
Клэр улыбнулась.
– Они все владеют мечом так же хорошо, как ты саблей?
– Почти, – с гордостью ответил он. – Но Хью – лучше. Хью ни с кем не сравнить.
– Тогда почему Хью попал в плен?
– К сожалению, Хью знает, что он очень ловок, и часто действует порывисто. Мы отправились на сражение, как обычно, вшестером. Вдруг Хью с криком развернул коня и на полном скаку врезался в сарацин, которые появились на нашем фланге. Пока мы пытались догнать его, сарацины сомкнули ряды вокруг нас. Когда битва закончилась, мы стали искать его среди раненых и узнали, что его взяли в плен и отвезли в тюрьму. И мы отправились его спасать.
У Клэр расширились глаза.
– Вы вызволили его из сарацинской тюрьмы?
Бернард кивнул, вспоминая все подробности.
– Гай – он наполовину араб, знает язык и обычаи сарацин – привел нас в город. Мы выкрали Хью и малышку Мод и…
– Малышку Мод?
– Эту маленькую девочку отдала Хью англичанка, которая умерла в тюрьме. Мы привезли ее с собой в Англию.
Бернарду льстило то внимание, с каким Клэр смотрела на него, словно он – искусный трубадур. Отец Клэр считал трубадуров ворами и бездельниками и очень редко впускал их в ворота Дассета. А Клэр, еще совсем крошкой, с восхищением внимала каждой песне и истории трубадуров.
– Теперь я понимаю, почему ты кинулся на помощь Николасу, когда он попросил, и почему ты так уверен, что Саймон поможет тебе. Тебе известно, где остальные рыцари?
– Про Саймона и Николаса ты знаешь. Джервас, кажется, отправился домой в Палгрейв – это на севере. Гай уехал в Лондон искать человека, который считается его отцом. А Хью собирался в поместье брата, чтобы передать ему Мод, поскольку сам хочет вновь участвовать в турнирах.
У Клэр выгнулись брови.
– Твой Хью точно был приглашен в Дассет на турнир в честь моей свадьбы. Как странно, что твой друг примет в нем участие. Ты очень интересно рассказываешь, Бернард. Я хотела бы еще послушать о твоих приключениях, но сначала должна выставить для просушки оставшихся угрей.
Клэр встала и засуетилась у очага. Он наблюдал, как она, напевая, снимала кожу с угрей.
Несмотря на то, что выросла в замке, Клэр жила не лучше простой крестьянки: поднимала ведра из колодца, готовила еду, спала на тонком соломенном тюфяке. Ни слуг, ни смены платьев. Но она не жаловалась – на ее лице всегда была мягкая улыбка. Сейчас ее милое лицо украшала розочка, сорванная у колодца и прикрепленная к волосам.
Она должна стать его женой. Эта коварная мысль преследовала Бернарда весь день, и он никак не мог ее отогнать. Ведь в этой мысли воплощалась его мечта о том, как они с Клэр заживут в каменном особняке, будут готовить еду и вести размеренные беседы. А ночью заниматься любовью.
Сегодняшняя ночь опять станет ночью любви. Но он должен проявить особую осторожность с Клэр, так как менее чем через две недели она выйдет замуж за другого. Он не смеет оставить ее беременной.
Черт! Ему следовало отпустить ее раньше, до того, как они так привязались друг к другу, и он начал мечтать о невозможном.
Но у Клэр свои мечты. В Хантингтоне она, подобно Алиеноре Аквитанской, будет восседать во главе великолепного двора и проводить время среди поэтов и музыкантов. Ей не придется больше обходиться одним платьем или есть без соли.
Если бы только он мог создать для Клэр жизнь, о которой она мечтала… Ему будет невыносимо трудно отпустить ее от себя, зная, что она станет женой другого. Но ради ее счастья он это сделает.
Глава четырнадцатая
Клэр навела порядок в особняке. Она отчистила котелок и поставила его около очага. Затем выгребла золу и удобрила ею землю цветника у колодца.
На стол она положила оставшегося сушеного угря и каравай хлеба, испеченного для них Лилиан.
Утром они с Бернардом позавтракают, отведут мула к Лилиан и отправятся в Дерли. Завтра начнется ее путь домой, а, прости ее Господи, ей совсем не хочется возвращаться.
В дом вбежал Бернард.
– Клэр, ты не видела щетки Кабала?
– Она лежит около твоего вещевого мешка. – Клэр встала и подала ему щетку.
– Готов поклясться, что оставил ее около колодца.
– Ты там ее и оставил, а я решила, что ты ее забыл, и принесла сюда. Извини.
Клэр взглянула на раскрытый мешок, в котором, лежали все вещи Бернарда. Он был почти пуст. Она сразу сообразила, что отсутствует.
– А где твои реликвии? Давай я их уложу.
Бернард взял из рук Клэр щетку.
– Они у Гарта. Я не хочу брать их в Дерли, поэтому попросил Гарта пока что спрятать реликвии у себя.
Клэр сочла разумным такое решение.
– Ты вернешься в Факстон?
– Ненадолго, и лишь после того, как буду уверен, что твой отец больше за мной не охотится. – Он потер лоб. – Мне не следовало тебе это говорить. Лучше, если ты не будешь знать о моих планах после выплаты выкупа.
Обидно, что он ей не доверяет. А с другой стороны, зачем ей знать, где он и что делает? Послезавтра их пути разойдутся, чтобы не пересечься никогда.
– Ты мог бы вернуться в день моей свадьбы, – предложила она.
Он кисло улыбнулся.
– Лучше на следующий день, когда все будут приходить в себя после пиршества. – Он бросил взгляд на мешок. – Как ты думаешь, в мешок поместится все золото?
Ее вес в золоте. Его выкуп. По этой причине он забрал ее из Дассета и завтра повезет в Дерли.
– Не знаю… наверное, – еле выговорила она.
Он пожал плечами.
– Неважно. Я найду способ, как его донести. – Он подбросил вверх щетку и поймал ее. – Пойду, вычешу Кабала. Что еще мы должны сегодня сделать?
Побыть вместе. Поговорить. Посмеяться. Заняться любовью.
– Вроде больше нечего делать.
– Хорошо.
Он торопливо вышел. А ей нужно чем-то занять свои руки и ум, чтобы не думать о завтрашнем дне. Господи, она не хочет о нем думать. Она могла бы выйти во двор и поухаживать за цветами, хотя ей хочется одного – чтобы Бернард оказывал внимание не своей лошади, а ей. Клэр попалась на глаза кольчуга Бернарда, лежащая в углу. Ее явно необходимо почистить. Вот здорово! Клэр подняла тяжелую кольчатую рубашку и положила на стол, где было светлее. Вытащив из мешка Бернарда тряпку, она погрузилась в утомительную работу – надо было удалить пятна с металлических звеньев. Клэр решила начать с рукавов, поскольку их видно из-под плаща. Она старательно терла колечко за колечком, но кольчуга была слишком старая, чтобы засиять от ее усилий. Все, что она может сделать, – это немного отчистить ее. Некоторые колечки были плохо прилажены одно к другому – видно, их заменяли в разное время. Кольчуга вообще стоила больших денег, поэтому носили ее долго и обращались с ней аккуратно. Но последний оружейник, чинивший кольчугу, не очень-то постарался.
У Клэр было такое чувство, что в кольчуге не хватает звеньев. Она отбросила тряпку и разложила кольчугу на столе. Спереди и на рукавах поломанные колечки хоть и грубо, но были заменены. Шапочка оказалась целой, а вот застежки у шеи скоро придется чинить. Она перевернула кольчугу, и у нее перехватило дыхание. Дырки! Целых шесть. Небольшие, но это недопустимо. Клэр заподозрила, что звенья, отсутствующие на спине, были использованы для починки дыр на груди и рукавах. Ни один уважающий себя оружейник так не поступил бы.
В Дассете такую кольчугу признали бы непригодной, а кольца от нее использовали бы для починки других. Иногда оруженосцам давали носить старые кольчуги, чтобы они привыкали к их весу, практикуясь с мечом на ристалище. Или ее могли отдать оруженосцу, которого отправляли в крестовый поход, но поскольку он не был возведен в рыцари, то не мог рассчитывать на новую кольчугу, и довольствовался также старым шлемом, помятым щитом и жалкой клячей.
Епископ Терстан все же заменил Бернарду старую лошадь на лучшую. Клэр до сих пор слышит отцовский голос, сетующий на то, сколько потребовал у него епископ за новую лошадь.
Клэр села на скамью и закрыла лицо руками. У Бернарда были основания ненавидеть Одо Сеттона за то, что он послал его в поход плохо снаряженным и неподготовленным. Это чудо, что Бернард выжил.
Ему помогли друзья – те люди, о которых он рассказал ей за обедом. Бернард упомянул Николаса – надежного воина. Он сказал, что такого человека хорошо иметь у себя за спиной. Выходит, это не оборот речи, а так было на самом деле.
А потом отец отказал Бернарду в вознаграждении. Вполне возможно, что он также виновен в смерти родителей Бернарда.
Почему же Бернард не превратился в озлобленного и мстительного человека? Почему его действиями управляет не ненависть, а стремление к справедливости? Он пытался поговорить с ее отцом, но бесполезно. Он готов ждать возвращения Джулиуса, чтобы обсудить с ним это дело! Он устроил тщательно продуманный пожар, вместо того, чтобы просто бросить горящие факелы в сено. Да, он удерживает ее с целью получения выкупа, но он так старается, чтобы ей было хорошо и удобно, что она забыла о том, что является пленницей.
Как же ей не сделать все, что в ее силах, что бы Бернард получил от Одо Сеттона то, что заслужил?
Ну, уж если завтра она не увидит двух увесистых мешков с золотом, принесенных отцом, то поднимет такой крик и шум, что будет слышно в Йорке.
Смеркалось. Скоро появится Бернард. Клэр снова занялась кольчугой – теперь рукавом. Она изо всех сил терла колечки, пока у нее не онемели пальцы.
Вошел Бернард, ведя за собой мула.
– Что ты делаешь?
– Чищу кольчугу.
– Зачем так стараться? Она больше не заблестит.
Конечно, не заблестит, но она сохраняла ему жизнь и заслуживает того, чтобы за ней ухаживали.
– Надо же чем-то заняться, – ответила Клэр.
Когда Бернард привел и устроил в доме Кабала, Клэр успела почистить оба рукава, шапочку и застежку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25