Она все о тебе знает и стыдится пуще прежнего. Только представь, смотрит с неба и видит, как ее единственный сын трахается с девками, которым самое место в отделении для уродов в больнице Святого Луки.
– Убирайся сейчас же.
Он прошел сквозь стену, потом снова высунул голову и сказал:
– Еще увидимся, Пукаласки.
– Рей, – сказала какая-то женщина.
Это еще кто? Я оглянулся на маму.
– Знаешь, он прав, – сказала она. – А ты нет. Ты всегда не прав. То, во что ты веришь, не может быть правдой. Если начнет становиться правдой и ты начнешь верить, то оно превратится в неправду. И последнее. Не верь рассказам тети Мисси. Сплошная ложь. Все, что она говорит.
Проснувшись на следующий день, я думаю: угу. Смотри-ка, Рей Стиль с моей мамой согласны. Получается два к одному. Но ведь они уже нереальные, по моим представлениям. А с другой стороны, если мама права, значит, я ошибаюсь.
Пожалуй, здесь и проводится итоговая черта. Что бы ни сказала мне Мисси, все решает ее взгляд на вещи, на меня, на мир. Если скажет, что я прав, значит, прав, и смогу начать жизнь сначала Реем Правильным. Если скажет, что правы мама с Реем Стилем, значит, правы они, и, наверное, мне просто навсегда придется остаться Реем Стилем. Кажется, вполне справедливый, правильный, джентльменский способ подвести конечный итог.
Конечно, сначала ее надо найти.
16
Утром меня в первую очередь осенила идея. Дам в газету объявление с просьбой, чтоб Мисси связалась со мной. Довольно хорошая мысль, по крайней мере для меня.
Позвонил в газету из конторки администратора в мотеле. Спросил, сколько будет стоить объявление. Оказалось, газетные объявления стоят недешево, но денег хватит да еще немного останется. Объявление выйдет в рубричной рекламе на следующий день. Вот такое:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ!
Тетя Мисси!
Меня зовут Рей Пуласки.
Ты была сестрой моей мамы. Мама только что умерла.
Ты прислала мне все ее письма к тебе.
И вот я здесь, в Денвере.
Ищу тебя.
У меня есть вопросы.
Хотел позвонить, а твой номер не зарегистрирован.
Я надеялся, ты мне расскажешь, где жила мама и кое-что другое.
Пожалуйста, прошу мне позвонить!
Я остановился в мотеле «Колфакс».
В «Колфаксе», рядом с центром города.
В любом случае, пожалуйста, позвони мне как можно скорее.
Подпись
Рей Пуласки.
Записывавшая объявление леди почему-то постоянно спрашивала: «Вы это в самом деле серьезно?» и «Хотите, я поправлю грамматику?» – предупреждая, чтобы я особых надежд не питал, так как некоторые вообще не заглядывают в рубричную рекламу.
– Знаю, – сказал я. – Сам заглядывал в газету единственный раз ради комиксов, хотя даже шуток не понял.
Она спросила, не хочу ли я заказать особое оформление, например цветочный рисунок. И у меня возникла идея улыбающегося лица. Пусть Мисси знает, что я хороший.
Пока я висел на телефоне, администратор, хозяйка мотеля – здоровенная жирная старая сука с тремя зубами, чертовски вонючими, как у кобылы, – заткнись, Стиль, – спросила:
– Сэр, долго ли вы планируете у нас пробыть?
– Ну, не знаю. Я ведь заплатил за неделю, правда? Может, дольше.
Она вздохнула, как бы говоря: «Боже праведный, что же мне делать?», хотя, казалось бы, должна радоваться платежеспособному постояльцу.
– Ночью из вашего номера доносились какие-то жуткие непонятные звуки, – сказала она. – К нам поступили жалобы. Если еще будут жаловаться, мне придется…
– Понимаю, мэм, – объяснил я. – Видимо, я во сне разговаривал. У меня вчера был очень долгий день, но сегодня я лягу в постель рано, тихо. Если услышите шум, просто стукните в дверь и скажите: «Рей Правильный, заткнись ко всем чертям». То есть я имею в виду: «Потише, Рей Правильный».
– Рей Правильный? Я думала, вы Рей Пуласки.
– Да. Таково мое прозвище – Правильный, – потому что я все всегда стараюсь делать правильно.
– Ну, правильно было бы не шуметь.
– Если это правильно, так я и сделаю.
– Хорошо, – сказала она.
Одевшись, я направился на другую сторону улицы к букинистическому магазину. Толкнул дверь – как всегда, прозвенел колокольчик. Таким способом дверь высказывает приветствие.
– Привет и тебе, – с улыбкой сказал я двери.
Мужчина, вытаскивавший из коробки книги, поднял на меня глаза.
– Привет, – сказал он. – Пардон за беспорядок.
– Пардон, – повторил я. – Прекрасное слово.
– Ну, слово как слово. Я чем-нибудь могу вам помочь?
– Конечно. Я ищу работу. Не какую-нибудь там особенную, а любую. Ну, почти любую. И подумал, может, у вас есть журналы или еще что-нибудь с подсказками, где искать.
– К сожалению, вы не по адресу обращаетесь, молодой человек. Это букинистический магазин. Здесь только старые издания.
– Ах, тогда пардон.
– Ничего, хорошо, что спросили. Я здесь именно для того, чтоб отвечать на вопросы, кроме упаковки и распаковки книг. Ну-ка, дайте подумать. Посмотрим, кто бы мог вам помочь. Вы недавно в городе?
– Да. Всего день. Ну, полтора.
– Понятно. Единственное, что приходит на ум, – агентство по трудоустройству в центре города. Стойте-ка, загляну в телефонный справочник.
Он положил книги, прошел к маленькому письменному столу со старомодным кассовым аппаратом. Надел очки для чтения, выдвинул ящик стола, вытащил справочник, пролистал с начала до конца раз десять. Можно подумать, старый сукин…
– Слушай, Стиль…
– Что? – спросил мужчина, глядя поверх очков.
– Ничего, – сказал я. – Просто чихнул. Пардон. Он записал адрес на обороте визитки.
– Вот. В самом центре. Идите туда, а там каждый покажет. Но как вы себя чувствуете? Вид у вас несколько…
– Да все хренов костюм, – сказал я, чувствуя, что моим голосом распоряжается Стиль. – Извините, дурная привычка. Просто хочу сказать, что в проклятом костюме в помещении слишком жарко. Кстати, если это неразговорчивый магазин, позвольте извиниться за болтовню. Мне бы следовало сообразить, но иногда я становлюсь рабом вещей.
– Кто из нас не становится, – сказал он.
– Если не возражаете, мне хотелось бы оглядеться. Особых дел у меня нет.
– Разве вы не ищете работу?
– О, конечно. Только у меня уже был трудный день, я должен отдохнуть. Надо поддерживать определенный темп, иначе все начнет как бы разваливаться, а потом…
– Ну, тогда оглядитесь, конечно, – сказал он, сукин сын, перебив меня, будто какой-нибудь хренов король.
Я едва удержался. Повернулся и пошел в другой конец магазина.
– Ну, доложу я вам, – шепнул он про себя.
Кому и что доложишь?
Раз-два-три-четыре, глубокие вдохи, как храп. Легче, тише, веселее, веселыми, веселыми, веселыми шагами. Тихонечко вниз, тихонечко вниз, тихонечко вниз по течению.
Я никогда особенно не обращаюсь к книгам. Глаза стремглав пробегают страницу так быстро, что невозможно различить слова, тем более связать воедино. Снова вопрос терпения. В книжке столько страниц, что мне кажется, я ее никогда не закончу. Поэтому начинаю читать все быстрей и быстрей, пока слова не ссыпаются со страницы, разбегаясь муравьями на пикнике. Только этот пикник еще даже не начался, так куда же, по их разумению, бегут муравьи?
Тут стало ясно, что книжный магазин – то самое место, где можно найти книгу о принятых в мире правилах, как надо действовать, что и когда говорить.
– Сэр, у вас есть какие-нибудь книги о том, как быть вежливым?
– А, – сказал он. – Осознание – ключ к исправлению.
– Что?
– Как исправить дурную привычку, если вы даже не осознаете, что это дурная привычка?
– Согласен!
– То, что вы ищете, молодой человек, называется руководством по этикету.
– По штату?
– Не по Коннектикуту, а по этикету. Этикет – правила приличного поведения в обществе.
– Ну, теперь мы к чему-то пришли.
– Идите за мной, – сказал он.
Мы прошли в дальнюю секцию.
– Здесь стоят такие книги, если у нас что-то есть. Ммм, дайте-ка посмотреть. Нет, эта не годится. Была тут одна… да я ее не вижу. – Он вертел голо – вой, разглядывая корешки, словно следил за игрой в теннис. – Ну ладно, плевать, – сказал он. – Вот единственное, что попадается на глаза.
Вытащил книгу, протянул мне. Называется «Курс обучения Школы Вашингтона: приличное поведение в обществе и искусство беседы».
– Главы о беседе интересны, как курьез. Книга, конечно, несовременная. Может сбить вас с толку.
– Почему?
– Она написана не так, как мы нынче пишем и говорим, а так, как писали при жизни Джорджа Вашингтона.
Я открыл книгу с пожелтевшими пересохшими страницами. Главным образом, перечень правил. Выбрал одно, прочел вслух:
– «Ежели иные толкуют за трапезой, проявляйте внимание, однако ж не говорите, держа во рту хлеб насущный». По-моему, хорошо сказано. Видимо, с мясом, с морковкой во рту разговаривать можно.
– Дергаете меня за бороду? – спросил он, хоть я близко даже к нему не прикасался. – Впрочем, хорошая иллюстрация к моему замечанию. Разумеется, нельзя разговаривать с полным ртом, что бы в нем ни находилось.
– А с наполовину полным?
– Дайте я поставлю книгу обратно на полку. Если желаете, могу составить список современных изданий, которые вы найдете в других магазинах.
Он попытался забрать у меня книгу, а я не пожелал отдавать.
– Пардон, мне нужна именно эта.
– Но я уже сказал…
– Я Джорджа Вашингтона со школы помню. С белыми волосами. Похоже, такому мужчине можно доверять. Учитель говорил, что он никогда не врал. Поэтому я хочу эту книгу. Любой другой может со – врать. Может попробовать одурачить меня и внушить, просто ради потехи, что самый неправильный способ действий и есть самый правильный. А я не хочу больше вляпываться.
Снова слишком много болтаю. Стиль заставляет меня проговариваться.
Букинист открыл рот в виде большой буквы «О», что я очень часто в своей жизни видел. Понес книгу к кассе, со звоном повернул ручку.
– Тридцать долларов одиннадцать центов, – сказал он.
– Тридцать долларов, мать твою?
Будь ты проклят, Стиль.
– Сэр, я отдаю ее вам по очень разумной цене.
– Я думал, «отдаю» – значит «даром».
Протянул деньги, он отсчитал сдачу, сунул книгу в пакет.
– Честно сказать, не знаю, какую работу вы сможете получить, – сказал он.
– Значит, нас двое. Но я не собираюсь выносить дерьмо с фабрики, писать в баночку или…
Я вышел, продолжая говорить, не понимая, что продолжаю говорить, потому что на самом деле говорил Стиль, а он находился в дурном настроении.
– Советую дважды перечитать эту книгу, – крикнул мне вслед букинист.
Пройдя всего несколько ярдов по улице, я услышал, как он запер дверь на замок. Оглянувшись, увидел опущенные жалюзи и вывешенную табличку ЗАКРЫТО.
Уже ночь, я изучаю книгу. Решил отныне постоянно носить ее с собой. Столкнувшись с незнакомой или затруднительной ситуацией, найду тихое укромное место и там почитаю, что делать. Просто скажу: «Пардон, мне надо в туалет».
Книга преподносит множество важных и ценных уроков. Теперь буду гораздо лучше знать, что надо делать. Если запомнить как можно больше правил, даже не придется останавливаться и думать. Со временем автоматически стану правильно действовать и реагировать так же, как остальные.
На следующее утро я в костюме готов искать работу. Понес карточку к леди за конторским столом в вестибюле и показал.
– Знаете, где это может быть?
– Знаю, где это есть, – сказала она, закатив глаза и постукивая по столу кончиками пальцев.
Я вытащил из пиджачного кармана книгу и прочел:
– «В чьем-либо присутствии не подобает напевать про себя, издавая шумливое мычание, барабанить пальцами, притоптывать туфлей».
– Что?
– Такое правило.
– У меня свои правила, черт побери. Какого черта вам нужно?
– Просто хочу узнать, как пройти по адресу, указанному на карточке.
– Вы даже тут не живете. За каким чертом тащиться в агентство по трудоустройству?
– Может быть, скоро я буду здесь жить.
– Ох, какая прекрасная новость.
– Спасибо.
– Мне придется тогда поскорей переехать отсюда.
Я уже держал палец на правиле.
– «Не изрекайте злонамеренных речений, не насмешничайте, не высказывайте презрения в чей-либо адрес, даже ежели оно заслужено».
– Слушай. Скажешь еще одно слово, я засуну проклятую книжку тебе в задницу.
Поэтому я просто ушел, хотя Стиль практически выдавливал из меня нехорошие слова, заставляя губы произносить звуки «х» и «г» по дороге в агентство по трудоустройству.
17
Не хочется признаваться, но этот кусок белого… я хочу сказать, леди из мотеля оказалась права насчет агентства по трудоустройству. Мне ничем не сумели помочь, потому что я не постоянный житель. Отправили к доске объявлений, но и там не нашлось ничего подходящего.
Поэтому я поплелся обратно в мотель. Хозяйка при виде меня головой покачала. Неужели каждый должен постоянно высказывать неодобрение: ц-ц-ц, о-о-ох, бу-бу-бу, ш-ш-а?
– Вам три раза звонили, – сказала она.
– Три раза? Леди по имени Мисси?
– Сказали, что Мисси, только, если желаете знать мое мнение, голос больше похож на мужской.
– Номер записали?
– Вот, – сказала она, вытаскивая из кармана бумажку. – Только не берите в голову, черт побери, будто я вам какая-нибудь секретарша.
Я пошел с бумажкой к телефону, набрал номер. Ответил какой-то тип.
– Мисси дома?
– Мисси? – переспросил он. – Я и есть Мисси.
– Ну конечно.
– Могу сказать, где твоя мама. Я с ней был прошлой ночью. Сейчас у меня на голове ее трусики.
На фоне слышался хохот его приятелей.
– Вот как? Послушайте: «Не потешайтесь и не подтрунивайте над серьезными предметами. Воздерживайтесь от язвительных колких насмешек, а высказав остроумное и любезное окружающим замечание, сами над ним не смейтесь».
– Мне понравилась ухмыляющаяся мордашка в объявлении. Симпатичнее твоей мамаши.
– Очень умно отвечать на чужие объявления. Вы что, целый день докучаете людям?
– Дурацкое твое объявление. Поэтому я и звоню. Просто чтобы назвать тебя дураком.
– «Не укоряйте мужчину, совершающего посильное, – прочел я, – даже если он не вполне преуспел».
– Ты будешь меня учить, что делать?
– Может быть, я; может быть, Рей Стиль; может быть, Джордж Вашингтон. Если это Рей Стиль, лучше побереги свою задницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19