Когда Эхнатон умер, возрождающаяся мощь Амона вернулась к своим традициям, репрессиям и конформизму, что в конечном счете привело к деградации искусства и науки, в том числе и развитых технологий бальзамирования и погребения, а в медицине начало преобладать использование магических заклинаний – подобный упадок мы видим и сейчас в возрождающемся мусульманском фундаментализме и, что ближе к нам, в требованиях преподавать в школах «научный креационизм».
Никому не известно, что случилось с Нефертити, Царицей Эхнатона, – даже дата и место ее смерти. Историки также не пришли к единому мнению насчет ее происхождения.
То же касается и Тутанхамона. Известно лишь то, что и Нефертити, и Тутанхамон, а также Эхнатон, могут быть детьми Аменхотепа III. Египтологи Дж. Р. Харрис, Джулия Сэмпсон и другие, опираясь в основном на ряд медицинских фактов, доказали, что женщина, которая приняла облик мужчины и правила вместе с Эхнатоном в последние три года его царствования – «неуловимая» Сменхкара – была некто иная, как Нефертити.
Что касается возможности существования политических комиксов во времена фараонов – хранящиеся в Британском музее папирусы сатирического содержания и многочисленные карикатуры, изображенные на осколках известняка (остраконах), которые находили по всей долине Нила, подтверждают, что это не только возможно, но и весьма вероятно.
Бог солнца Ра (или Ре), отец-созидатель, был общим богом для всех египтян, но поклонялись они еще и разным его обликам: Ра-Хорахте, солнцу раннего утра (Поднимающемуся Гору); Атону, полному лику солнца; Ра-Атуму, послеобеденному солнцу; и Амону, прячущемуся, или полуночному солнцу. Моральные идеалы Народа Солнца представляла богиня Маат, и воплощенная в ней идея – сочетание истины, порядка и справедливости. С другой же стороны, Тот отличался от богов и того времени, и нашего, своим стремлением рассеять тьму с помощью учения.
Календарь египтян состоял из двенадцати месяцев, но у них было три времени года по четыре месяца. Новый год начинался, когда над западным горизонтом появлялась песья звезда Сопдет (Сириус), после того, как семьдесят дней ее не было видно из-за гало от солнца. Ее появление служило сигналом о разливе Нила, происходившем в середине июля. Сезон половодья длился до октября, когда средняя высокая температура в городе, ныне известном как Люксор, колеблется от 98 до 107° по Фаренгейту. Сезон всходов длился с ноября по февраль, а сезон засухи – с марта по июнь.
Я предпочла Египетского Аменхотепа греческому Аменофису, и те правила произношения, которыми в настоящий момент пользуется большинство американских египтологов. Город Амона – Луксор – египтяне называли Уасетом, а греки Фивами. Ипет-Исут, великий северный храм Амона, в арабском стал Аль-Карнаком (форт); а Ипет-резит, южный храм Амона, построенный Аменхотепом III, стал Аль-Уксуром (дворцы), а потом, вследствие неправильного произношения, Луксором. Шасу называли иностранцев, ведущих кочевой образ жизни, – включая некоторые семитские племена. Согласно отдельным источникам, название «еврейский» начало использоваться только после Исхода, но когда это событие произошло, если оно вообще имело место, все еще спорный вопрос.
Я также выбрала один из нескольких вариантов хронологии, хотя все они спорны. Но события книги «Око Гора» разворачиваются в те двадцать пять лет, последовавших за правлением Эхнатона, когда славная Восемнадцатая Династия завершила свое существование.
БЛАГОДАРНОСТИ
Стихи, использованные в тексте в качестве эпиграфов к главам о Египте, взяты из «Пробуждающегося Осириса» – нового перевода «Египетской Книги Мертвых», сделанного Норманди Эллис («Фейнс Пресс», 1988). Эллис отошла от архаичного языка ранних переводов и позволила читателю увидеть меняющийся цвет неба над пустыней глазами людей, живших там тысячи лет назад, – чтобы мы могли разделить их стремления и разочарования, а также понять, что те люди были способны и на полет воображения, и на обыденность. И, наконец, в их голосах мы начинаем слышать наш собственный голос.
Доктор Роберт Пикеринг, медицинский антрополог и бывший глава Отделения антропологии Денверского музея естественной истории, показал мне реконструкции, сделанные на основе томографии мумий, и поделился не только опытом, но и энтузиазмом, так что мне захотелось побольше узнать о жизни древних египтян, а не только об их погребальных ритуалах. На выставке «Яркое солнце Египта: Мир Аменхотепа III», организованной Кливлендским музеем искусств совместно с Объединением национальных музеев Парижа (каталог Алиэль Козлофф и Бетси Брайан, 1992) для меня по-настоящему открылся этот прекрасный художественный период египетской истории. И хотя за это время я видела множество интересных выставок и коллекций, эта особенно будила мысль (и воистину очаровывала) – в основном потому, что проходила она в прекрасном Художественном музее Кимбелла в Форт-Уорте, Техас, построенном по проекту архитектора Луиса Канна.
В создании этой книги приняли участие многие люди. Юнис Макуортер всегда была готова читать черновики, давая мне возможность опробовать мои идеи. Доктор Джордж Беддингфилд помогал проницательными замечаниями насчет сюжета и способа изложения, Кристина Харкар уделила мне много времени и редакторского опыта, а Лесли Кронц прислушивалась к голосу и тону повествования, когда это было особенно необходимо. Время от времени люди из клуба «Санди Афтенун Конносерс» тоже читали некоторые главы, делились размышлениями, и просили еще. Может, это из-за вина, которым я их угощала. Дженнифер Сойер Фишер, мой редактор, не только наставляла меня, но и сохраняла при этом неизменное самообладание, и подбадривала, просто как очередной читатель. Элизабет Зимска, а потом и Ник Эллисон, мои агенты, открыли передо мной еще одну дверь, и в то же время щедро осыпали меня мудростью, уверенностью в себе и энтузиазмом. Спасибо им всем.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55