Барри сразу лег спать и заснул как убитый, оставив Пейтон воевать с кровожадными комарами, беспрепятственно влетавшими в комнату через дыру в сетке от насекомых. В конце концов понапрасну избив себя по лицу и рукам, Пейтон натянула на голову простыню, и, хотя стало жарко, о комарах теперь напоминал только надоедливый звон.
Вспомнить о комарах пришлось утром при виде Барри, которому свирепые кровопийцы искусали все тело, не пощадив даже опухшую ногу. Правда, опухоль почти спала. Однако это благоприятное обстоятельство его нисколько не ободрило, ибо, проснувшись, он стал судорожно чесаться.
– Почему ты не включила кондиционер? – досадливо спросил он.
– Я даже не знала о его существовании, – пожав плечами, сказала Пейтон.
– И оставила меня на съедение комарам. Покорно благодарю. Право, Пейтон, ты порой меня удивляешь.
– Развод?
– Не говори глупостей.
– Да я пошутила.
– Неудачная шутка, – ответил Барри, продолжая чесаться.
Завтрак – яичницу с ветчиной, черный кофе и тосты – по его просьбе принесли в номер.
– Ну что ж, – вздохнул он, вытирая губы салфеткой, – раз ты хочешь, пойдем на пляж. А я бы с удовольствием порыбачил.
– В медовый месяц?
– А почему нет? Ты, наверное, захочешь заглянуть в местные магазины, и я бы мог это время провести с пользой. Впрочем, пока что не до рыбалки. Нога все еще не прошла. Может, у меня жар?
Несмотря на бдительного охранника, по пляжу слонялась целая вереница грязных босых торговцев, назойливо предлагавших каждому встречному свои незатейливые товары: грошовую бижутерию, купальные принадлежности, фрукты, напитки. Рядом с ними бегали полуголые ребятишки, успевая кричать, драться и падать.
– Мистер, купите кокос! – гаркнул курчавый парень, схватив Барри за локоть. – Я его при вас разобью. Угостите млечным соком свою жену.
Барри не удостоил его ответом.
– Откуда весь этот сброд? – возмутился он. – Ведь этот пляж только для постояльцев нашей гостиницы. За наши деньги нам обещали романтический уголок, а этот чертов курорт гроша ломаного не стоит. Безобразие! Я подам жалобу.
– Барри, помажься лосьоном, – сказала Пейтон, – а то сгоришь.
– Меня защитит и шляпа, я долго здесь не пробуду. А этот лосьон жутко пахнет, к тому же у меня на него аллергия. Я как-то им сдуру намазался, а потом чихал целый день. Мне достаточно и того, что здесь курят марихуану. И куда смотрит охранник! Пойдем в отель, Пейтон. С меня довольно.
– Я хочу искупаться. Ступай, встретимся в номере.
– Ты тоже хочешь наступить на морского ежа? Лучше сходи в бассейн.
– Я буду купаться в резиновых тапочках.
– Ну хорошо. Если не найдешь меня в номере, я буду в буфете. Хочу выпить чашечку кофе. Кофе, что мы пили за завтраком, был слишком слабым да и безвкусным. Может, лучше пойдешь со мной? Если тебя уколет или укусит какая-нибудь здешняя тварь…
– Барри, не беспокойся, – прервала Пейтон. – Ничего со мной не случится.
Пейтон проводила мужа задумчивым взглядом. Но как только он скрылся из виду, то исчез не только физически, но и выветрился из памяти. За кого она вышла замуж? Неужели за случайного человека? Что она знает о нем? Только то, что он зубной врач, что увлекается рыбной ловлей и тэквандо, что ему хватает шести часов, чтобы выспаться. Есть ли у него недостатки? Явных – ни одного. Пожалуй, он только излишне мнителен. Но что у них общего? Ничего! Может быть, это общее выявится со временем?
Пейтон пожала плечами. Как знать? Она чувствовала неудовлетворенность, смешанную с унынием, хотя и не изводила себя досадным вопросом: любит ли она мужа. Многие вступают в брак, даже не узнав друг друга как следует. Придет ли любовь – дело времени. Другие исповедуют укоренившееся суждение: стерпится – слюбится. В то же время страстная, пламенная любовь нередко оборачивается нескрываемой неприязнью. О любви к мужу Пейтон не думала. Ее смущало другое: стоило ему скрыться с глаз, и он переставал существовать для нее.
Размышления Пейтон прервал присевший рядом с ней на песок одетый в майку и шорты мускулистый высокий парень со светлыми коротко подстриженными волосами и обаятельной мальчишеской улыбкой на загорелом лице.
– Привет, малышка, – весело произнес он. – Разве можно скучать на берегу Карибского моря?
– Я не скучаю, – ответила Пейтон и улыбнулась. Ей понравилось наивное, восторженное восхищение, с которым он смотрел на нее.
– Я вижу, ты положила на меня глаз. – Парень задиристо улыбнулся.
– И не подумала. – Пейтон приняла нарочито чопорный вид.
Парень расхохотался.
– Ты, малышка, что надо. Буду рад видеть тебя в нашей компашке. Присоединяйся вечером к нам. Мы собираемся в доме Глерил Блэк. Ты знаешь, где это?
Пейтон покачала головой.
– Я замужем, – сказала она, – и провожу здесь медовый месяц.
– Тогда приходи вместе с мужем. Надеюсь, он компании не испортит.
– Я спрошу у него.
– Заметано. А тебе травки не надо?
– Может, чуть-чуть.
– Тогда приходи сегодня после полудня к зданию почты. Найдешь меня за углом. Я тебе дам немного в подарок.
– Договорились, – сказала Пейтон. – Я как раз собираюсь сегодня в город. Как тебя зовут?
– Даррил. А тебя?
– Пейтон. Ты здесь живешь?
– Приехал в отпуск к родителям. Я архитектор. Работаю на Тринидаде. – Парень поднялся на ноги.
– Встретимся возле почты. А вечером приходи на закидоны-опрокидоны.
– Куда? – Пейтон опешила.
– На вечеринку. Весело проведем время. Пока. – Парень повернулся и не спеша пошел прочь.
– Подожди! – крикнула Пейтон и поспешила за ним.
– И этот парень пообещал дать тебе немного марихуаны? – взволнованно сказал Барри.
Пейтон кивнула.
– Ты слишком рискуешь. Он может быть полицейским. Если мы случайно с ним встретимся, сделай вид, что с ним незнакома, и в любом случае ничего не бери у него.
– На копа он не похож, – возразила Пейтон. – Он архитектор, работает на Тринидаде. Он производит хорошее впечатление.
– Это и подозрительно. Возможно, он хотел втереться в доверие. Здесь масса туристов, а подошел он почему-то к тебе.
– Может, я ему приглянулась. Что в этом плохого? Давай примем его приглашение, сходим на вечеринку, познакомимся с местными.
– Эти местные – дикий народ, – размеренно сказал Барри. – С ними держи ухо востро, того и гляди ограбят, а то и убьют.
Пейтон пожала плечами. Может, Барри и прав, но только если бы зависело от нее, она пошла бы на вечернику, не думая о последствиях.
После ланча они отправились в город и вскоре вышли на улицу, вдоль которой тянулись лавки, представлявшие собой неказистые постройки с открытыми прилавками и навешанными над ними тентами. Здесь торговали соломенными шляпами, спортивной одеждой, напитками, фруктами…
На одном из прилавков Пейтон увидела странные зеленовато-желтые фрукты, похожие на огромные апельсины.
– Давай купим, – предложила она.
– И что ты будешь делать с этими фруктами? – раздраженно возразил Барри. – Мы даже не знаем, можно ли их есть сырыми.
– А почему не попробовать? Я таких фруктов сроду не видела.
– Пойдем, пойдем дальше, – ответил Барри, потянув Пейтон за руку.
Но вот лавки кончились, и вдоль дороги потянулся кустарник.
– Барри, тропинка! – воскликнула Пейтон, остановившись в разрыве между кустами.
– Это не пешеходная тропа. Здесь нет указателя.
– Барри, давай пройдемся.
Вдоль тропы произрастали бананы, высокие древовидные стебли с большими гладкими удлиненными листьями. Внезапно дорогу перебежал, сверкнув небольшими глазками, красивый красновато-коричневый зверек с тонким носом.
– Это мангуст! – восхитилась Пейтон.
– Давай повернем обратно, – проворчал Барри, не обратив внимания на зверька. – Наверное, мы в частном владении.
Пейтон не согласилась.
– Погуляем еще, – сказала она. – Здесь очень красиво.
Невдалеке от тропы показался извилистый ручеек, с веселым журчанием низвергавшийся небольшими уступами к миниатюрному озерцу.
– Какое живописное место! – воскликнула Пейтон. – Можно побродить по воде.
– Не вздумай лезть в воду, – остановил ее Барри, увидев, что Пейтон снимает туфли. – В ручье могут водиться ядовитые рыбы, пиявки.
Из-за деревьев неожиданно вышли две женщины: старуха, чья непокрытая голова сквозила белесыми лысинами, а дряблые полуоткрытые губы обнажали уродливые клыки, и женщина помоложе, сухая и вытянутая, как палка.
Пейтон поздоровалась, натянуто улыбнувшись.
Женщины чуть кивнули и оглянулись. К ним подходил высокий широкоплечий мужчина, державший в руке мачете. Подойдя к женщинам, он остановился и замер. Пронзительный взгляд его глубоко посаженных глаз, большой морщинистый лоб, мрачное выражение лица не предвещали ничего доброго.
– Извините, – промямлил Барри, – мы, вероятно, оказались в частном владении. Мы гуляли, случайно зашли сюда. Проезжая дорога с той стороны? – Он сопроводил вопрос жестом.
Не дождавшись ответа, Барри потянул Пейтон за руку и быстрым шагом пошел обратно. Отойдя на безопасное расстояние, он взволнованно произнес:
– Ты видела, какое зверское лицо у этого верзилы с мачете? Такой зарежет, не моргнув глазом. Соблюдай осторожность, когда будешь одна. Ни с кем не знакомься.
Пейтон уныло кивнула. Если бы она оказалась в этих краях с подругой, они бы весело провели время, не страшась никакой опасности. Не было бы скучно и с Даррилом.
В гостинице Барри узнал, как добраться до горного водопада, но путь пешком его не прельстил, и он вызвал такси. Однако узнав, сколько стоит поездка, он пришел в раж.
– Безобразие! – вскричал он. – Двенадцать долларов за три мили пути – да где это видано!
Долгие споры с водителем привели к компромиссу: Барри пообещали сделать обратный рейс за половинную цену.
Водопад – низвергавшийся уступами горный поток – оказался красивым, захватывающим душу зрелищем, и Пейтон долго смотрела, как вниз с беспрестанным грохотом падают зеленые струи, а вверх в безостановочном вихре взлетает плотная завеса водяной пыли.
От интересного зрелища Пейтон оторвал Барри, потянувший ее в находившийся поблизости ресторан.
Сев за столик, он заказал два коктейля и омары: по-китайски – для Пейтон, а себе – жаренные на рашпере.
Потягивая коктейль, Барри пустился в длинные рассуждения о перепланировке квартиры, которую они присмотрели в Верхнем Уэст-сайде, а затем в который раз стал рассказывать о своих планах на будущее, не забыв и о частной практике, которую он намеревался купить.
Выпив коктейль, Барри сказал:
– К омарам возьмем вина. Ты сколько выпьешь?
– Стакана два, – ответила Пейтон.
– Два стакана? Это не много?
– В медовый месяц можно позволить лишнее.
– Тогда возьмем целую бутылку.
Вино, которое принесли вместе с омарами, пришлось Барри по вкусу, а вот цена возмутила.
– Сорок три доллара за бутылку? – свирепо воскликнул он. – Да это настоящий грабеж! Больше десяти долларов это вино не стоит.
Не улучшили его настроение и пережаренные омары.
Красоты горного водопада забылись.
Правда, Барри немного повеселел, с аппетитом отведав имбирного пудинга, – отменного, на его вкус, – но Пейтон нашла отменное блюдо чрезмерно приторным.
В город их отвез тот же водитель. Отпустив машину, Барри рассудительно произнес:
– Чаевых я ему не дал. И так заплатил втридорога.
Пейтон остановила мужа у бара. За окном в глубине помещения стоявший за стойкой бармен надраивал до блеска конусовидные коньячные рюмки. За столом сидело несколько негров.
– Зайдем? – спросила она.
– Этот бар похож на притон, – наставительно сказал Барри. – Пропустить по стаканчику перед сном лучше в отеле.
Придя в номер, Пейтон включила кондиционер и, переодевшись в ночную рубашку, залезла под простыню, взяв в руки купленный в дороге журнал, обложка которого обещала познакомить с сексуальными фантазиями мужчин и верными способами, позволявшими женщинам использовать мужские достоинства в своих собственных целях. Пейтон прочитала статьи, но ничего нового не узнала.
Рядом лег Барри. Задрав ей рубашку, он принялся целовать ей живот, скользя губами к лобку. Достигнув цели, он стал лизать ей влагалище, раздражая языком клитор. Пейтон пришла в секундное замешательство: перед тем как лечь спать, она не помылась. На смену пришло ощущение несуразности: голова Барри, сновавшая между ног, наводила Пейтон на мысль, что она дает жизнь взрослому человеку, правда, не испытывая мучений.
Не испытывала она и особого удовольствия. Лесбийская любовь, да и только! Пейтон слышала, что это женщины-лесбиянки, зная в ней толк, доставляют друг другу настоящее наслаждение, но и в это не верилось. Когда она однажды сама занялась лесбийской любовью, то ей показалось, что она поедает блюдо восточной кухни, приготовленное из не до конца уморенных скользких червей.
Между тем Барри положил ей под ягодицы подушку и продолжил раздражать клитор, орудуя языком. Пейтон вскрикнула и испытала оргазм. Барри вытер губы, чуть отдышался и, вонзив пенис ей во влагалище, заходил над ней ходуном между приподнятыми и согнутыми в коленях ногами. Пейтон испытала новый оргазм, на этот раз менее интенсивный. Барри застонал и затих.
– Спасибо, – сказал он наконец.
– Спасибо тебе, – отозвалась Пейтон.
– Пойду, помоюсь, – произнес Барри, опустив ноги с кровати. – Тебе принести полотенце?
– Принеси лучше попить, – ответила Пейтон натягивая на себя простыню.
Взяв у жены опустошенный стакан, Барри спросил:
– Собираешься спать?
– Я уже сплю, – буркнула Пейтон.
– Тогда, если не возражаешь, я посмотрю телевизор. Возможно, идет какая-нибудь спортивная передача.
Пейтон не ответила. Она погрузилась в сладкое забытье.
Глава тринадцатая
У здания аэропорта стоял шикарный автомобиль. Пейтон открыла заднюю дверцу и тут же поняла, что совершила оплошность: дверь полагалось открывать шоферу. К вылезавшему из машины водителю подошел черноволосый мужчина, одетый в элегантный костюм, с дорогим кожаным чемоданом в руке. Его лицо казалось несколько грубоватым, чему виной были густые черные волосы, мясистый нос, полные губы и большой подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39