О магазин Wodolei.Ru
Кенда медленно открыла глаза и увидела улыбающуюся ей стюардессу. Прошло уже, вероятно, несколько часов.
– Мисс Ван, – тихо сказала она, – я только что отнесла кофе пилотам, не хотите ли и вы чашечку?
Кенда кивнула. Она взяла трясущимися руками чашку с кофе у молодой и симпатичной женщины, усевшейся в кресло рядом с ней.
– Не возражаете, если я поговорю с вами несколько минут?
– Нет, – прошептала Кенда, – пожалуйста.
– Через несколько часов мы приземлимся, а я просто умираю от любопытства… – Стюардесса помолчала. – Это правда, что вы провели на острове в одиночестве семь лет?
Кенда кивнула.
– Да, почти семь. – Внезапный приступ тоски по дому охватил ее, и она почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. Она медленно отпила глоток кофе, выигрывая время, чтобы не расплакаться.
– Боже мой, вы никогда не тосковали, оставшись в одиночестве? Я бы с ума сошла! – Молодая женщина покачала головой. – Не понимаю, как вам это удалось?
Кенда сделала еще глоток.
– У меня отличное здоровье. Конечно, сначала я боялась, но потом преодолела страх.
– Тот мужчина, который нашел вас… Держу пари, он был страшно поражен! – Стюардесса тихо рассмеялась.
Кенда долго не отвечала, но потом прошептала:
– Да, он очень удивился.
– А кто он был?
– Джон… Джон Тэйлор из Лос-Анджелеса.
– Как случилось, что он нашел вас?
Кенда подумала, хватит ли у нее сил ответить на этот вопрос.
– Джон сказал, что это была судьба. – Кенда покачала головой. – Я… я не знаю, как. Просто однажды я вдруг увидела его. – О Боже, она чувствовала себя такой беспомощной без него! Кенда ответила еще на несколько вопросов, даже не вдумываясь в свои слова. Она была теперь такой измотанной и одинокой… Кенда ощущала, как почва уплывает из-под ног и она падает в какую-то черную пропасть… В таком состоянии она и провела оставшуюся часть ночного полета.
Утром же, когда самолет на полной скорости подлетал к месту назначения, Кенда переключила все свое внимание на чистое голубое небо за иллюминатором. Пассажиры на борту лайнера готовились к прибытию в Гонолулу.
Кенда нервно пригладила свои роскошные золотистые волосы. Она знала, что внизу, где-то между атоллом Кирибати и Гавайями, плавно скользит по воде "Бьюти". Она могла бы закрыть глаза и слышать, как плещутся волны за бортом яхты… Солнце встало, и его лучи искрятся в бирюзово-синей глади океана. Как она хотела сейчас быть там, на палубе, вместе с Джоном, стоять подле него у штурвала или лежать рядом с ним на узкой койке в каюте, ощущая, как ласковые волны, убаюкивая, плавно покачивают яхту…
Как все это могло произойти? Как случилось, что она находится на высоте тысячи метров над океаном, одна, без Джона? Когда Гавайский архипелаг появился под крылом самолета, Кенде показалось, что где-то там, за островами, на горизонте виден край Земли. Скоро она будет дома. Наконец после всех этих лет и миль она увидит свой дом! Но Кенда не могла заставить себя радоваться: не осталось никого, кто бы мог ее встретить на пороге родного дома. От осознания этого невыносимая горечь переполнила ее душу. Она возвращалась домой одна.
…Почему Джон захотел непременно жениться на ней? Ведь сама она никогда не подталкивала его к этому! Ни разу не произнесла она ни слова о свадьбе. Кенда знала, что у него не было особой необходимости жениться на ней. Как он совершенно правильно сказал однажды, – это был лишь вопрос времени, и страсть, с которой они так боролись, в конце концов поглотила бы их. "Шторм, который у нас не хватит сил победить…" – так, кажется, сказал он. Это и произошло в день их свадьбы. Она откинулась на спинку кресла и оцепенело смотрела в пространство, спрашивая себя, сможет ли еще когда-нибудь улыбнуться вновь. И не могла ответить на этот вопрос.
Она ошиблась, думая, что в аэропорту Гонолулу не будет никого, кто придет встречать ее. Прием, который ей оказали и которого она не ожидала, был просто восторженным, и к тому времени, как ее усадили в лимузин и быстро отвезли в отель, она почувствовала себя еще более усталой. Вопросы, которыми засыпали ее корреспонденты, говорившие все разом и стремившиеся сунуть микрофон чуть ли не в лицо ей, вселили в душу тревогу, которую она не могла скрыть. Казалось, прошла целая вечность, пока человек из Института морской биологии не взял ее за руку и не вывел из толпы. Он быстро распахнул перед ней дверь лимузина, она скользнула в салон и спрятала лицо в ладонях.
– Кенда, – добрым и сочувственным тоном произнес он, – я пытался избежать этого.
Мы хранили ваше прибытие в тайне, но каким-то образом новость просочилась. Мне очень жаль.
Она кивнула, все еще закрывая ладонями лицо.
Он продолжал говорить:
– Мы встречались много лет назад в Сан-Диего. Вы помните, как ваш отец был приглашен докладчиком на семинар? Он взял вас с собой, и вы провели вечер с моей дочерью Нэнси.
Чуть не плача смотрела она на него. В конце концов кивнула.
– Да, – прошептала Кенда, – я помню… Вас зовут Уильям Пальмер, а отец называл вас просто Билл.
– Мы взяли на себя смелость заказать вам номер в Хилтоне, – Пальмер набрал воздуха в легкие. – Сейчас, когда завещание вашего отца может быть утверждено, это только вопрос времени, У нас есть адвокаты, которые будут отстаивать ваши интересы. Вы не возражаете?
– Нет. Мне нужна любая помощь, какую я могу получить… – Но на самом деле ей нужна была помощь Джона, и только его.
– Думаю, вы не слишком хорошо относитесь к нам за то, что мы оставили вас в таком ужасном положении, и это вполне понятно, – заботливо сказал он. – Когда я говорю "мы", я выступаю от лица всех сотрудников института. Я не могу передать вам словами, насколько мы опечалены происшедшим… Узнав несколько недель назад о том, что вы живы, мы были просто в шоке от того, что вы провели все эти годы в одиночестве на необитаемом острове… Никакие доводы не могут смягчить нашу вину, но…
– Это не ваша вина, – тихо ответила Кенда, – в этом никто не был виноват. – Она прекрасно понимала, что только злая воля судьбы оставила ее там, а не чье-либо равнодушие.
Пальмер долго тряс ее руку. Это был дружеский жест, и она сумела-таки улыбнуться ему.
Следующие несколько дней были просто забиты звонками с материка; визитами – в любые часы дня и ночи – репортеров газет, журналов и теленовостей; консультациями с адвокатами. Казалось, что дверь в прошлое медленно закрывается… Кенда очутилась втянутой в круговорот событий с такой силой, что половину дневного времени не могла и мечтать о душевном равновесии. Но все это выглядело каким-то нереальным. Без Джона все стало бессмысленным.
На третий день пребывания в Гонолулу Ли, экономка, работавшая в их доме до того, как Кенда поехала провести роковое лето с отцом, явилась навестить ее. Встреча получилась очень радостной. Ли привезла с собой корзину для пикников, полную всяческой снеди, и термос свежесваренного кофе.
После слез и объятий Ли стала угощать Кенду всякой всячиной, выложенной из корзины: сэндвичами, цыплятами, булочками, пирожными.
– Когда я увидела тебя по телеку прошлым вечером, я заставила брата отвезти меня в Гонолулу. Говорю ему: девочка настолько отощала, что хороший ветерок может свалить ее с ног.
– Не обижайся, Ли, все это выглядит очень заманчиво, но, честно говоря, я не знаю, смогу ли съесть хоть что-нибудь: у меня совсем нет аппетита. Мне уже несколько дней ничего не лезет в горло.
– Ну-ка, быстро принимайся за еду, молодая леди! Потом упакуем вещи и отправимся домой. Все эти люди совсем тебя достали, ты просто живой скелет! Я не собираюсь оставлять это дело так! Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы увидел тебя сейчас. Иди-ка сюда, садись и ешь. Немедленно!
Кенда улыбнулась и уселась за стол возле окна. Ли села напротив. Кенда взяла сэндвич и откусила. Ли не сводила с нее глаз.
– Ну, как на вкус?
– Восхитительно!
Кенда лгала. Каждый кусочек, который она брала в рот после ее прощального обеда с Джоном, вкусом напоминал ей горькую полынь. Она попыталась хотя бы слегка улыбнуться Ли, отметив про себя, что Ли почти не изменилась за прошедшие семь лет. Может быть, только набрала лишний килограмм или два в весе, но ее и без того полное тело, выражение ее глаз и лица остались прежними. Да, но сама-то Кенда сильно изменилась, и ей было интересно, замечает ли экономка, сколько изменений, и не только в возрасте, произошло в ней за эти семь лет. Ли явно все понимала, потому что спросила:
– Ты не рада, что вернулась домой, дорогая?
Кенда ощутила жжение в горле, и все внутри ее сжалось. Она поперхнулась куском, который пыталась проглотить: когда прозвучал вопрос Ли, он буквально встал ей поперек горла.
Джон Тэйлор соблазнил не только ее тело – он унес с собой ее жизненную силу, ее любовь, ее разум. Он увлек ее в мир прекрасных иллюзий, чтобы выбросить затем как котенка за порог их плавучего дома, и сейчас, когда она снова боролась за жизнь, его образ острым гвоздем засел в ее мозгу, ни на минуту не покидая его. Была ли она рада тому, что вернулась домой? Так спросила Ли… Как может человек ответить на такой вопрос, если душа его разрывается между двумя мирами… Она понимала, что тело ее было в Гонолулу, но сердце ее было где-то в Тихом океане на борту десятиметровой яхты – с человеком, за которого она вышла замуж. Вдруг Кенда поняла, что именно там она и хочет быть сейчас, что это просто необходимо ей! Никто в мире не значил для нее столько, сколько Джон Тэйлор.
Вместо ответа она рассказала Ли о Джоне, об их плавании, об их свадьбе и о том, что привело к разрыву с ним. Та слушала ее не перебивая, а когда она закончила, Ли глубоко вздохнула и спросила:
– Ты веришь, что он любил тебя, Кенда? Кенда печально кивнула.
– Да, он любил меня. Несмотря на то, что написано в его дурацком журнале, я знаю, что он любил меня.
Ли указала на накрытый стол.
– Ешь. Если он любит тебя, он придет к тебе. Если нет – тебе все равно нужно жить, дорогая. Жизнь ведь продолжается… И ты получше кого-нибудь знаешь, что я говорю правду.
Шли дни за днями… Все юридические формальности были улажены, и Кенда стала в итоге вполне обеспеченной наследницей. Она приобрела маленький домик на берегу океана и поселилась там вместе с Ли. В свое время она получила много предложений от издателей опубликовать свои воспоминания о жизни на острове, но так и не смогла заставить себя принять какое-либо из них.
Она постоянно думала о Джоне. Прошло уже достаточно много времени, и если бы он захотел, то давно прилетел бы на Гавайи. За это время он уже должен был добраться до Калифорнии… Кенда никак не могла заставить себя позвонить ему, как бы страстно она этого ни желала. Он отверг ее. Она представляла его вместе с Лилиан… Он же записал в судовом журнале, что "с нетерпением ждет возвращения домой и начала новой жизни". Да, Джон, наверное, уже был в Лос-Анджелесе.
14
Итак, уже долгие недели жизнь Кенды Ван текла в спокойном русле и не была перенасыщена событиями. Все еще продолжались звонки от издателей, которые предлагали ей солидные гонорары за публикацию воспоминаний, но она по-прежнему не могла заставить себя согласиться на это: ведь теперь Кенда почти не нуждалась в деньгах, которые ей предлагали.
Она успешно сдала вступительные экзамены в Гонолулском университете и записалась сразу на несколько курсов. Многие молодые люди предлагали ей руку и сердце, но она отказывала всем. Кенда все еще считала себя женой Джона Тэйлора… Каждый раз при воспоминании о Джоне ее сердце захлестывала боль, хотя после их размолвки прошло уже много времени. Она все еще любила его, время и расстояние так и не смогли излечить ее от этого. Ее сердце никогда не переставало тосковать по нему…
Пять, а иногда и шесть дней в неделю Кенда уделяла занятиям в университете; часто бывала на пляже, много читала. Она по-прежнему не представляла свою будущую жизнь без Джона, но была уверена, что сейчас он вместе с Лилиан и никогда не узнает, какие муки это причиняет ей… Казалось, что все: спокойствие, счастье, мечты о будущем – было полностью вычеркнуто из ее жизни. Кенда понимала, что начинает все больше и больше зависеть от Ли. Она во всем теперь полагалась на нее, и Ли стала самым жестким ее критиком.
Однажды в выходной день Кенда почувствовала, что с экономкой происходит что-то странное. За все утро она не прочитала ей ни одной нотации. Ли выглядела очень счастливой, она прибирала в доме и все время напевала гавайскую свадебную песню.
Когда Кенда, взяв книги под мышку, уже готова была отправиться на пляж, она все же вопросительно взглянула на Ли.
– Можно мне узнать, почему ты сегодня такая веселая?
Ли приподняла брови, радостно улыбаясь:
– Сегодня вообще прекрасный день!
– На Гавайях большинство дней прекрасные, – напомнила ей Кенда.
– Но некоторые из них прекраснее других… – ответила Ли, продолжая вытирать пыль и напевать.
Кенда прикрыла за собой дверь и пошла на пляж. Она немного поплавала, а потом уселась на коврик, взяла книгу и с серьезным выражением лица принялась читать ее.
– Это действительно так интересно? – раздался чей-то голос позади нее.
Она замерла. Затем медленно повернула голову и посмотрела на говорившего.
– Привет, – улыбнулся Джон.
– Привет… – прошептала Кенда.
– Не возражаешь, если я присяду?
Она подвинулась, уступая ему место. В какой-то момент ей показалось, что сердце ее не выдержит напора чувств и разорвется. Он смотрел на нее, ничего больше не говоря. Ее глаза тоже внимательно всматривались в его лицо, как бы заново изучая его.
Наконец Джон сказал:
– Я соскучился по тебе, очень соскучился.
Она вскрикнула:
– О, Джон, это я во всем виновата!
Он тут же возразил ей:
– Нет-нет, это не так! Я знаю, это я обидел тебя – но только не знаю, каким образом. Я мучился все последние месяцы, ломая над этим голову и стараясь понять, что же я сделал не так, но до сих пор не знаю, в чем причина нашей размолвки.
Кенда молчала, а он продолжал:
– Я думал, что со временем все же найду ответ, но так и не смог докопаться до истины… Пожалуйста, скажи мне правду, а потом я уйду и оставлю тебя в покое… но я должен все знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Мисс Ван, – тихо сказала она, – я только что отнесла кофе пилотам, не хотите ли и вы чашечку?
Кенда кивнула. Она взяла трясущимися руками чашку с кофе у молодой и симпатичной женщины, усевшейся в кресло рядом с ней.
– Не возражаете, если я поговорю с вами несколько минут?
– Нет, – прошептала Кенда, – пожалуйста.
– Через несколько часов мы приземлимся, а я просто умираю от любопытства… – Стюардесса помолчала. – Это правда, что вы провели на острове в одиночестве семь лет?
Кенда кивнула.
– Да, почти семь. – Внезапный приступ тоски по дому охватил ее, и она почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. Она медленно отпила глоток кофе, выигрывая время, чтобы не расплакаться.
– Боже мой, вы никогда не тосковали, оставшись в одиночестве? Я бы с ума сошла! – Молодая женщина покачала головой. – Не понимаю, как вам это удалось?
Кенда сделала еще глоток.
– У меня отличное здоровье. Конечно, сначала я боялась, но потом преодолела страх.
– Тот мужчина, который нашел вас… Держу пари, он был страшно поражен! – Стюардесса тихо рассмеялась.
Кенда долго не отвечала, но потом прошептала:
– Да, он очень удивился.
– А кто он был?
– Джон… Джон Тэйлор из Лос-Анджелеса.
– Как случилось, что он нашел вас?
Кенда подумала, хватит ли у нее сил ответить на этот вопрос.
– Джон сказал, что это была судьба. – Кенда покачала головой. – Я… я не знаю, как. Просто однажды я вдруг увидела его. – О Боже, она чувствовала себя такой беспомощной без него! Кенда ответила еще на несколько вопросов, даже не вдумываясь в свои слова. Она была теперь такой измотанной и одинокой… Кенда ощущала, как почва уплывает из-под ног и она падает в какую-то черную пропасть… В таком состоянии она и провела оставшуюся часть ночного полета.
Утром же, когда самолет на полной скорости подлетал к месту назначения, Кенда переключила все свое внимание на чистое голубое небо за иллюминатором. Пассажиры на борту лайнера готовились к прибытию в Гонолулу.
Кенда нервно пригладила свои роскошные золотистые волосы. Она знала, что внизу, где-то между атоллом Кирибати и Гавайями, плавно скользит по воде "Бьюти". Она могла бы закрыть глаза и слышать, как плещутся волны за бортом яхты… Солнце встало, и его лучи искрятся в бирюзово-синей глади океана. Как она хотела сейчас быть там, на палубе, вместе с Джоном, стоять подле него у штурвала или лежать рядом с ним на узкой койке в каюте, ощущая, как ласковые волны, убаюкивая, плавно покачивают яхту…
Как все это могло произойти? Как случилось, что она находится на высоте тысячи метров над океаном, одна, без Джона? Когда Гавайский архипелаг появился под крылом самолета, Кенде показалось, что где-то там, за островами, на горизонте виден край Земли. Скоро она будет дома. Наконец после всех этих лет и миль она увидит свой дом! Но Кенда не могла заставить себя радоваться: не осталось никого, кто бы мог ее встретить на пороге родного дома. От осознания этого невыносимая горечь переполнила ее душу. Она возвращалась домой одна.
…Почему Джон захотел непременно жениться на ней? Ведь сама она никогда не подталкивала его к этому! Ни разу не произнесла она ни слова о свадьбе. Кенда знала, что у него не было особой необходимости жениться на ней. Как он совершенно правильно сказал однажды, – это был лишь вопрос времени, и страсть, с которой они так боролись, в конце концов поглотила бы их. "Шторм, который у нас не хватит сил победить…" – так, кажется, сказал он. Это и произошло в день их свадьбы. Она откинулась на спинку кресла и оцепенело смотрела в пространство, спрашивая себя, сможет ли еще когда-нибудь улыбнуться вновь. И не могла ответить на этот вопрос.
Она ошиблась, думая, что в аэропорту Гонолулу не будет никого, кто придет встречать ее. Прием, который ей оказали и которого она не ожидала, был просто восторженным, и к тому времени, как ее усадили в лимузин и быстро отвезли в отель, она почувствовала себя еще более усталой. Вопросы, которыми засыпали ее корреспонденты, говорившие все разом и стремившиеся сунуть микрофон чуть ли не в лицо ей, вселили в душу тревогу, которую она не могла скрыть. Казалось, прошла целая вечность, пока человек из Института морской биологии не взял ее за руку и не вывел из толпы. Он быстро распахнул перед ней дверь лимузина, она скользнула в салон и спрятала лицо в ладонях.
– Кенда, – добрым и сочувственным тоном произнес он, – я пытался избежать этого.
Мы хранили ваше прибытие в тайне, но каким-то образом новость просочилась. Мне очень жаль.
Она кивнула, все еще закрывая ладонями лицо.
Он продолжал говорить:
– Мы встречались много лет назад в Сан-Диего. Вы помните, как ваш отец был приглашен докладчиком на семинар? Он взял вас с собой, и вы провели вечер с моей дочерью Нэнси.
Чуть не плача смотрела она на него. В конце концов кивнула.
– Да, – прошептала Кенда, – я помню… Вас зовут Уильям Пальмер, а отец называл вас просто Билл.
– Мы взяли на себя смелость заказать вам номер в Хилтоне, – Пальмер набрал воздуха в легкие. – Сейчас, когда завещание вашего отца может быть утверждено, это только вопрос времени, У нас есть адвокаты, которые будут отстаивать ваши интересы. Вы не возражаете?
– Нет. Мне нужна любая помощь, какую я могу получить… – Но на самом деле ей нужна была помощь Джона, и только его.
– Думаю, вы не слишком хорошо относитесь к нам за то, что мы оставили вас в таком ужасном положении, и это вполне понятно, – заботливо сказал он. – Когда я говорю "мы", я выступаю от лица всех сотрудников института. Я не могу передать вам словами, насколько мы опечалены происшедшим… Узнав несколько недель назад о том, что вы живы, мы были просто в шоке от того, что вы провели все эти годы в одиночестве на необитаемом острове… Никакие доводы не могут смягчить нашу вину, но…
– Это не ваша вина, – тихо ответила Кенда, – в этом никто не был виноват. – Она прекрасно понимала, что только злая воля судьбы оставила ее там, а не чье-либо равнодушие.
Пальмер долго тряс ее руку. Это был дружеский жест, и она сумела-таки улыбнуться ему.
Следующие несколько дней были просто забиты звонками с материка; визитами – в любые часы дня и ночи – репортеров газет, журналов и теленовостей; консультациями с адвокатами. Казалось, что дверь в прошлое медленно закрывается… Кенда очутилась втянутой в круговорот событий с такой силой, что половину дневного времени не могла и мечтать о душевном равновесии. Но все это выглядело каким-то нереальным. Без Джона все стало бессмысленным.
На третий день пребывания в Гонолулу Ли, экономка, работавшая в их доме до того, как Кенда поехала провести роковое лето с отцом, явилась навестить ее. Встреча получилась очень радостной. Ли привезла с собой корзину для пикников, полную всяческой снеди, и термос свежесваренного кофе.
После слез и объятий Ли стала угощать Кенду всякой всячиной, выложенной из корзины: сэндвичами, цыплятами, булочками, пирожными.
– Когда я увидела тебя по телеку прошлым вечером, я заставила брата отвезти меня в Гонолулу. Говорю ему: девочка настолько отощала, что хороший ветерок может свалить ее с ног.
– Не обижайся, Ли, все это выглядит очень заманчиво, но, честно говоря, я не знаю, смогу ли съесть хоть что-нибудь: у меня совсем нет аппетита. Мне уже несколько дней ничего не лезет в горло.
– Ну-ка, быстро принимайся за еду, молодая леди! Потом упакуем вещи и отправимся домой. Все эти люди совсем тебя достали, ты просто живой скелет! Я не собираюсь оставлять это дело так! Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы увидел тебя сейчас. Иди-ка сюда, садись и ешь. Немедленно!
Кенда улыбнулась и уселась за стол возле окна. Ли села напротив. Кенда взяла сэндвич и откусила. Ли не сводила с нее глаз.
– Ну, как на вкус?
– Восхитительно!
Кенда лгала. Каждый кусочек, который она брала в рот после ее прощального обеда с Джоном, вкусом напоминал ей горькую полынь. Она попыталась хотя бы слегка улыбнуться Ли, отметив про себя, что Ли почти не изменилась за прошедшие семь лет. Может быть, только набрала лишний килограмм или два в весе, но ее и без того полное тело, выражение ее глаз и лица остались прежними. Да, но сама-то Кенда сильно изменилась, и ей было интересно, замечает ли экономка, сколько изменений, и не только в возрасте, произошло в ней за эти семь лет. Ли явно все понимала, потому что спросила:
– Ты не рада, что вернулась домой, дорогая?
Кенда ощутила жжение в горле, и все внутри ее сжалось. Она поперхнулась куском, который пыталась проглотить: когда прозвучал вопрос Ли, он буквально встал ей поперек горла.
Джон Тэйлор соблазнил не только ее тело – он унес с собой ее жизненную силу, ее любовь, ее разум. Он увлек ее в мир прекрасных иллюзий, чтобы выбросить затем как котенка за порог их плавучего дома, и сейчас, когда она снова боролась за жизнь, его образ острым гвоздем засел в ее мозгу, ни на минуту не покидая его. Была ли она рада тому, что вернулась домой? Так спросила Ли… Как может человек ответить на такой вопрос, если душа его разрывается между двумя мирами… Она понимала, что тело ее было в Гонолулу, но сердце ее было где-то в Тихом океане на борту десятиметровой яхты – с человеком, за которого она вышла замуж. Вдруг Кенда поняла, что именно там она и хочет быть сейчас, что это просто необходимо ей! Никто в мире не значил для нее столько, сколько Джон Тэйлор.
Вместо ответа она рассказала Ли о Джоне, об их плавании, об их свадьбе и о том, что привело к разрыву с ним. Та слушала ее не перебивая, а когда она закончила, Ли глубоко вздохнула и спросила:
– Ты веришь, что он любил тебя, Кенда? Кенда печально кивнула.
– Да, он любил меня. Несмотря на то, что написано в его дурацком журнале, я знаю, что он любил меня.
Ли указала на накрытый стол.
– Ешь. Если он любит тебя, он придет к тебе. Если нет – тебе все равно нужно жить, дорогая. Жизнь ведь продолжается… И ты получше кого-нибудь знаешь, что я говорю правду.
Шли дни за днями… Все юридические формальности были улажены, и Кенда стала в итоге вполне обеспеченной наследницей. Она приобрела маленький домик на берегу океана и поселилась там вместе с Ли. В свое время она получила много предложений от издателей опубликовать свои воспоминания о жизни на острове, но так и не смогла заставить себя принять какое-либо из них.
Она постоянно думала о Джоне. Прошло уже достаточно много времени, и если бы он захотел, то давно прилетел бы на Гавайи. За это время он уже должен был добраться до Калифорнии… Кенда никак не могла заставить себя позвонить ему, как бы страстно она этого ни желала. Он отверг ее. Она представляла его вместе с Лилиан… Он же записал в судовом журнале, что "с нетерпением ждет возвращения домой и начала новой жизни". Да, Джон, наверное, уже был в Лос-Анджелесе.
14
Итак, уже долгие недели жизнь Кенды Ван текла в спокойном русле и не была перенасыщена событиями. Все еще продолжались звонки от издателей, которые предлагали ей солидные гонорары за публикацию воспоминаний, но она по-прежнему не могла заставить себя согласиться на это: ведь теперь Кенда почти не нуждалась в деньгах, которые ей предлагали.
Она успешно сдала вступительные экзамены в Гонолулском университете и записалась сразу на несколько курсов. Многие молодые люди предлагали ей руку и сердце, но она отказывала всем. Кенда все еще считала себя женой Джона Тэйлора… Каждый раз при воспоминании о Джоне ее сердце захлестывала боль, хотя после их размолвки прошло уже много времени. Она все еще любила его, время и расстояние так и не смогли излечить ее от этого. Ее сердце никогда не переставало тосковать по нему…
Пять, а иногда и шесть дней в неделю Кенда уделяла занятиям в университете; часто бывала на пляже, много читала. Она по-прежнему не представляла свою будущую жизнь без Джона, но была уверена, что сейчас он вместе с Лилиан и никогда не узнает, какие муки это причиняет ей… Казалось, что все: спокойствие, счастье, мечты о будущем – было полностью вычеркнуто из ее жизни. Кенда понимала, что начинает все больше и больше зависеть от Ли. Она во всем теперь полагалась на нее, и Ли стала самым жестким ее критиком.
Однажды в выходной день Кенда почувствовала, что с экономкой происходит что-то странное. За все утро она не прочитала ей ни одной нотации. Ли выглядела очень счастливой, она прибирала в доме и все время напевала гавайскую свадебную песню.
Когда Кенда, взяв книги под мышку, уже готова была отправиться на пляж, она все же вопросительно взглянула на Ли.
– Можно мне узнать, почему ты сегодня такая веселая?
Ли приподняла брови, радостно улыбаясь:
– Сегодня вообще прекрасный день!
– На Гавайях большинство дней прекрасные, – напомнила ей Кенда.
– Но некоторые из них прекраснее других… – ответила Ли, продолжая вытирать пыль и напевать.
Кенда прикрыла за собой дверь и пошла на пляж. Она немного поплавала, а потом уселась на коврик, взяла книгу и с серьезным выражением лица принялась читать ее.
– Это действительно так интересно? – раздался чей-то голос позади нее.
Она замерла. Затем медленно повернула голову и посмотрела на говорившего.
– Привет, – улыбнулся Джон.
– Привет… – прошептала Кенда.
– Не возражаешь, если я присяду?
Она подвинулась, уступая ему место. В какой-то момент ей показалось, что сердце ее не выдержит напора чувств и разорвется. Он смотрел на нее, ничего больше не говоря. Ее глаза тоже внимательно всматривались в его лицо, как бы заново изучая его.
Наконец Джон сказал:
– Я соскучился по тебе, очень соскучился.
Она вскрикнула:
– О, Джон, это я во всем виновата!
Он тут же возразил ей:
– Нет-нет, это не так! Я знаю, это я обидел тебя – но только не знаю, каким образом. Я мучился все последние месяцы, ломая над этим голову и стараясь понять, что же я сделал не так, но до сих пор не знаю, в чем причина нашей размолвки.
Кенда молчала, а он продолжал:
– Я думал, что со временем все же найду ответ, но так и не смог докопаться до истины… Пожалуйста, скажи мне правду, а потом я уйду и оставлю тебя в покое… но я должен все знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18