Чтобы избавиться от пота, струйками стекавшего со лба, он повязал вокруг головы красную бандану.
– Джон, у тебе есть еще одна?
Он обернулся, вначале не поняв вопроса, затем увидел, что ее взгляд направлен на бандану.
– Да, – ответил Джон. – Сейчас принесу. – Через минуту он вернулся, держа в руке голубой платок. Джон зашел ей за спину и присел на корточки. Свернув платок в толстую повязку немного более трех сантиметров шириной, он обернул ее вокруг головы Кенды и крепко завязал на затылке.
– Сойдет. – Он хотел было встать, но раздумал и присел рядом с ней. Странная улыбка появилась на его губах, а на лице было написано явное удовольствие. – Думаю, мне лучше быть рядом с тобой: в такую жару можешь полностью доверять мне.
Кенда улыбнулась, не сводя с него глаз.
– Тогда ты не будешь возражать, если я разденусь, а? Я подумываю, не принять ли душ…
Джон весело ответил:
– Я же сказал, что мне сейчас можно доверять! Если ты разденешься, то и я сделаю то же самое. Тогда мы сможем окатить друг друга водичкой…
И все же выражение благодушного недоверия не сходило с ее лица.
– Не знаю даже, верить ли тебе, Джон Тэйлор. Вообще-то ты выглядишь вполне приличным человеком. Твои слова кажутся достаточно правдивыми, но…
– Но полностью ли я откровенен с тобой? – закончил он за нее с коварной улыбкой. – Есть только один способ узнать это наверняка. Хочешь попробовать? Лицо Кенды выглядело растерянным.
– Ух… Полагаю, большой спешки нет. Мне нужно некоторое время, чтобы обдумать это.
Джон потрепал мочку уха и улыбнулся:
– Хорошо, подумай, и заодно, пока ты погружена в мысли, реши, согласна ли ты выйти за меня замуж.
Кенда изумленно раскрыла рот. Она не верила своим ушам.
– Замуж за тебя? – Она растерянно заморгала глазами. – Замуж? – Какое-то время ей казалось, что она ослышалась.
– Ты спрашивала меня, что мы будем теперь делать, помнишь? Что же ты находишь в моем предложении неприемлемого? Я считаю его вполне разумным! – Он рассмеялся. – Я бы хотел жениться на тебе, Кенда, поэтому подумай над этим, пока есть время.
Она вздохнула.
– Джон, мне не надо думать об этом. Я больше всего на свете мечтаю быть твоей женой.
Первым порывом Кенды было броситься в его объятия, но она сидела совершенно спокойно, просто глядя в глаза человека, которого так любила, человека, который теперь предложил ей руку и сердце. Сама эта идея была слишком неожиданной, слишком странной. На минуту ей показалось, что она выдумала весь этот разговор. Но рядом сидел довольно улыбающийся, реальный Джон, глаза его светились радостью – нет, все это ей не померещилось! Это была чистая, но чересчур уж фантастичная правда, чтобы в нее можно было сразу поверить.
– Где мы сможем пожениться, на Гавайях или в Калифорнии? – мягко спросила Кенда, – что ты думаешь по этому поводу? – Теперь радостные слова слетали с ее губ словно сами собой. – Правда, для меня это не имеет никакого значения. Никакого!
Джон медленно развернул и притянул ее к себе.
– Если быть до конца честным, Кенда, я бы предпочел заключить наш брак здесь. Разве только ты захочешь подождать до прибытия в порт… Конечно, это нормально, но я бы предпочел именно на "Бьюти", и сейчас.
– Как же мы сделаем это? – удивленно спросила Кенда. – Ведь юридически это невозможно, разве не так?
– Возможно. – Джон задумчиво почесал подбородок. – Я – капитан яхты "Бьюти", и в этом звании могу регистрировать браки. Я не знаю, как все окружающие посмотрят на такой брак, но для меня он будет законным и обязывающим. Я хочу взять в жены тебя, Кенда. Я понял это во время шторма. Не знаю, почему человеку непременно требуется пережить опасность, чтобы понять, что на самом деле главное для него в жизни. Я убедился, как дорога мне ты стала, когда те долгие трое суток боролся с океаном за наши жизни и за "Бьюти". Именно тогда я впервые подумал о женитьбе. На тебе. Я думал об этом в те часы, когда волны обрушивали на нас всю свою ярость. Не было минуты, чтобы я не мечтал о тебе.
– Почему же ты не сказал мне об этом раньше?! Это же было несколько дней назад! Джон, почему ты не сказал мне раньше?!
– Были проблемы, которые еще предстояло решить… – почему-то тихо произнес Джон.
– И ты их решил?
Он кивнул и радостно ответил:
– По-моему, да! Во всяком случае, я ждал, когда мы достигнем штилевой зоны: я подумал, что если наша любовь переживет шторм, то она выдержит и все остальные испытания.
В ту же минуту Кенда оказалась в объятиях Джона. Его губы легко коснулись ее щеки.
– Что ты думаешь, например, насчет завтрашнего рассвета? – прошептал он ей на ухо. – Произнесем клятву верности – и, кто знает, может быть, после этого заживем счастливо.
Кенда утвердительно кивнула.
– Теперь, – рассмеялся Джон, – как насчет купания?
– Думаю, нам лучше перенести его тоже на завтра! – рассмеялась и она. – По правде говоря, сегодня я не доверяю тебе.
Небольшой порыв ветра налетел с кормы. Паруса надулись, и "Бьюти" двигалась вперед, пока ветерок не утих. Паруса опять безжизненно повисли. Кенда жестом отчаяния утерла пот с лица и постаралась, чтобы ее недвусмысленные эмоции не вырвались наружу.
Джон быстро встал, схватил ее за руку и потащил за собой.
– Давай приготовим свадебный пир! – счастливо воскликнул он. – И не будем жалеть продуктов. Я испеку не только пирог, но и буханку моего любимого хлеба – тесто замесим на морской воде. Ты позаботишься об овощах и фруктах, а ночью я наловлю рыбы – она будет на нашем столе коронным блюдом!
Тем вечером, не сумев уснуть от возбуждения и изнывая от жары, Кенда вышла на палубу и залюбовалась тропическим звездным небом в полной ночной тишине. Она была потрясена завораживающей красотой бездны мироздания. Джон хотел, чтобы она стала его женой, и этот факт делал тихое ритмичное поскрипывание яхты, свет, который изливался из иллюминаторов "Бьюти" на черную блестящую гладь океана, и яркую лунную ночь еще более прекрасными.
Она слышала, как Джон на цыпочках подошел к ней сзади. Он обнял ее и крепко прижал к себе.
– Что ты тут делаешь? – спросил он. – Неужели все-таки передумала?
– Нет. Я никогда не изменю своего решения, – сказала Кенда, целуя его руку. – Я просто чувствую себя слишком замечательно, чтобы спать. Мне не хочется терять драгоценные часы на сон. Я хочу запомнить все.
– Кенда, – его голос стал низким, а тон сказанного – серьезным, – я хочу рассказать тебе о Барбаре и… – он проглотил комок в горле, – и о Джил.
Ее настроение поднялось еще более. Последние тайны между ними исчезали! Объятая волной счастья, Кенда обернулась, посмотрела на мускулистое тело Джона, на его загорелое лицо и подумала: "Какой же он неотразимый…".
– Расскажи… – прошептала она.
– Мы с Барбарой поженились, когда оба еще учились в колледже. Я заканчивал выпускной курс, а она была на первом. Мы очень сильно любили друг друга… – Он выдержал паузу. – Три года спустя от этого уже ничего не осталось. Я не знаю, кого винить в том, что любовь остыла. Может быть, молодость… Наши семьи были против этого раннего брака. Нас предупреждали, но мы никого не хотели слушать. Так или иначе, но когда наша страсть друг к другу прошла – а это случилось очень скоро, – мы решили расстаться. Мы жили порознь целый год, но потом обстоятельства свели нас, и мы решили попробовать начать все с начала. Но и на этот раз ничего не вышло, и когда она уходила, то сказала, что подает на развод. Мы оба решили расстаться, и она уже обратилась в суд, когда выяснила, что беременна. После долгого разговора мы решили не разводиться – по крайней мере, до рождения ребенка. Но с того времени мы уже не жили как муж и жена. – Он говорил почти шепотом. – Родилась Джил. Она была самым красивым ребенком, какого только можно было себе представить.
Кенда улыбнулась. Она как раз очень хорошо могла это себе представить. Очень легко было поверить, что его дочь была просто ангелочком.
– Но она родилась больной… У нее был врожденный порок сердца. Очень тяжело поверить, что у такого малыша может быть столько недугов: стеноз сердечных клапанов, сосудистая недостаточность… С первого же дня жизни ей требовалась постоянная помощь врачей. За первые три месяца она перенесла три операции на сердце! – Его брови сурово сомкнулись. – Я пытался организовать свой бизнес; отец финансировал меня, но я не хотел, чтобы он тратил свои деньги, поэтому буквально разрывался между работой в своей компании и дочерью. – Он тяжело вздохнул. – Барбара существовала где-то на заднем плане несколько лет. Я не любил ее, но мы оба любили Джил… Мой третий год в бизнесе принес доход в три четверти миллиона, и с того момента мне сопутствовала удача. Мы смогли предоставить Джил лучшее в мире медицинское обслуживание. Я летал с ней в Хьюстон, в Южную Африку и, наконец, в Бостон, где была ее последняя операция. Она уже прожила шесть лет с сердцем, которое считали абсолютно безнадежным с самого рождения. – Он медленно покачал головой. – И вот в первый раз, в первый раз за все эти годы у нас появился луч надежды! Все клапаны были заменены. Группа хирургов сказала нам, что если бы удалось привести в нормальное состояние сосуды, то Джил смогла бы вести практически здоровый образ жизни. Барбара была против хирургического вмешательства, решительно против. Она закатила чудовищный скандал.
– Почему? – спросила Кенда с живейшим любопытством. – Почему она была против операции?
– Потому что в этом был определенный риск. Техника оперативного вмешательства успешно отработана, но были и неудачи, – он теперь смотрел мимо Кенды. – А Джил так многого хотела от жизни! Она очень переживала, что не может бегать и играть как здоровые дети, и больше всего на свете хотела отправиться со мной в плавание на "Бьюти". И я хотел этого так же сильно… Я много читал ей вечерами. Иногда мы приезжали в бухту и проводили ночь на "Бьюти", стоявшей на якоре. – Его темные глаза слишком сильно заблестели в темноте. – Потребовалось много усилий, но наконец мы с Джил убедили Барбару согласиться на операцию. – Джон тяжко вздохнул. – Она умерла на операционном столе в Бостоне. Она умерла… – Горькие слезы потекли у него из глаз и заструились по лицу.
Кенда протянула руку и нежным прикосновением кончиков пальцев вытерла их. Затем смахнула слезы и со своих глаз.
– Я не мог поверить в это! – плача, продолжал Джон. – Я просто не думал, что она может умереть! Я ни разу, даже зная, на какой риск мы идем, не задумывался об этом! Прошло уже около четырех лет, а я все еще не могу поверить, что она мертва…
– Так вот что ты имел в виду в тот день, когда сказал мне, что хотел отправиться в плавание с семьей, но вынужден был плыть один!
Джон кивнул.
– Да. Ты понимаешь, в один день у меня была семья, а в другой все сгорело синим пламенем… Я не могу описать тебе все муки, которые испытал. Как я винил себя, Кенда! Правда! Такая жестокость жизни просто уничтожила меня. Я знал, что Барбара обвиняет только меня в смерти Джил, да я и сам терзал себя бесконечно. На то, чтобы понять, что это не я убил мою девочку, ушел целый год. Ее никто не убивал… В том, что она умерла, не было ничьей вины. – Джон попытался слабо усмехнуться и прошептал: – Все лучшие хирурги, все светила медицины не смогли бы помочь моей маленькой Джил…
Вздыхая, Кенда положила голову ему на плечо. Она и не пыталась заговорить: не было слов, которые смогли бы передать ее боль сострадания в этот момент.
– А Барбара… Барбара два года назад вышла замуж за страхового агента из Лондона и с тех пор живет там. Я получил от нее открытку на Рождество – это был единственный случай, когда я узнал что-то о ней от нее самой после развода. Открытка была написана в веселом духе. Я предполагаю, что она счастлива – во всяком случае, надеюсь на это.
– И я также, – нежно промурлыкала Кенда, – и я тоже.
– Я хотел, чтобы ты знала абсолютно все, – признался он с горечью. – Может быть, это наведет тебя на кое-какие раздумья.
Оторвав голову от его плеча, Кенда пристально посмотрела в его грустные глаза.
– Я не могу бороться с твоим прошлым и не намерена: у тебя свои воспоминания, у меня свои. Я хочу, чтобы мы делились ими друг с другом. Там, на острове, мне не с кем было даже просто словом перекинуться! Я тосковала по человеческому голосу, но потом смирилась со своим одиночеством. И вот, когда я потеряла всякую надежду, я услышала твой голос… Я никогда не забуду выражение твоего лица, когда обернулась и впервые увидела тебя! – она улыбнулась. – Ты был ответом на все мои молитвы, да, – на все. – Кенда подавила слезы. – У меня уже тысячи воспоминаний о тебе, и ничто и никто их у меня не отнимет. У тебя тоже в памяти хранится много эпизодов, связанных с твоей дочерью, и я не хочу убивать эту память. Я еще больше люблю тебя за то, что ты помнишь Джил…
Джон перехватил руки Кенды и порывисто поднес их к своему сердцу. Тянулось долгое молчание, и она наконец прошептала:
– Пожалуй, я спущусь в каюту… – Идя вниз, она слышала, как он стал чинить рыболовные снасти.
Шли часы, но после разговора с Джоном Кенда никак не могла сомкнуть глаз. Она беспокойно ворочалась, ее сердце было переполнено его, Джона, печалью… Сев на койке, она открыла иллюминатор, и свежий ветер наполнил каюту. Кенда вдохнула его полной грудью. Разговор необычайно взволновал ее, выбил из колеи… Удивленная, шокированная, опечаленная, она всем сердцем заново переживала все злоключения Джона. Но ночь все-таки принесла ей облегчение: все напряжение между ними, все недомолвки исчезли. Она и Джон начнут свою общую жизнь без омрачающих ее секретов, скрытых в глубинах их душ и угрожавших в любой момент открыться и испортить такой счастливый брак…
Да, она уже понимала, что их брак будет счастливым. И это понимание переполняло ее радостью. Кенда не ожидала от Джона предложения выйти замуж, но хотела всегда быть с ним. Проведенные с ним недели доказали ей, что в ее жизни не может быть другого мужчины. Будет только Джон. Сегодня. Завтра. Всегда!
Чувствуя себя очень счастливой, Кенда улыбнулась в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18