Сидеть тихо и слышать, что предлагала сделать Фиби, было одним из самых тяжелых событий в жизни Трейса. Если бы он мог раскрыться, не причиняя ей неприятности, он ворвался бы и заставил ее замолчать до того, как она предложила полиции спасти от тюрьмы Тони Венцару и свою глупую сестру.
Трейс поднял руку к двери, и с первым ударом она приоткрылась. При виде Фиби его охватила тревога.
– Что ты, котенок? Сладенькая моя, что с тобой? Что случилось?
Он сел на корточки рядом с нею и боковым зрением уловил отражение своего движения.
Он повернул голову и замер в изумлении.
Это был мир зеркал. Бесчисленные отражения повторяли все движения людей.
Он стал перед ней на колени и взял ее лицо в ладони.
– Фиби, посмотри на меня. Что случилось?
– Ни-ни-ничего. – Она закусила губу и слабо улыбнулась. Это заставило его грудь напрячься. Слезинка скатилась по его пальцам, обжигая кожу. Он ощутил се боль как свою. Всхлипывая, она повторила: – Ничего, правда. – И добавила: – Честно.
– Доверься мне. Хоть я и мужчина, но вижу, что ты что-то скрываешь. – Его руки сползли ей на плечи. – Котенок, да ты совсем замерзла!
Он взглянул на пар, поднимающийся от воды в ванне. Времени на раздумья не осталось.
– Не беспокойся, котенок. Все уладится.
Он подхватил Фиби на руки, поцеловал в щеку, прижав ее к своему сердцу, и шагнул в воду – как был, в ботинках и брюках.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Фиби испуганно охнула, увидев, что произошло.
– Что ты де-делаешь? – спросила она, продолжая всхлипывать.
– Тише. Ты слишком замерзла, – сказал он, погружаясь в воду вместе с ней. – Сейчас я согрею тебя.
– Н-н-но твои брюки…
– Подумаешь, брюки. Ну, немного намокли. Потом высохнут. – Он наклонился назад, скользнув глубже в горячую воду.
Она попробовала вырваться и вскочить, но не смогла освободить ноги и лишь тихо сказала:
– Ты сумасшедший… Совсем сумасшедший.
– Да, конечно. Я сумасшедший Трейс Макграу. Мы все такие в службе спасения голых рыдающих женщин.
– Ну вот, ты опять такой… – сказала она со слезами в голосе.
– Какой такой? – Он зачерпнул горсть воды и вылил на ее дрожащие плечи.
– Нежный.
Губы Трейса изогнулись в улыбке.
– Прости, больше не буду.
– Пожалуйста, оставайся всегда таким. – Она подняла правую руку и потерла глаза, потом положила руку на плечо Трейса. Почти обняла его, поскольку была прижата к его груди.
Фиби постепенно успокаивалась. Скоро ее слезы высохли, и Трейс вздохнул с облегчением. Теперь, он подумал, можно узнать, почему она так плакала. Улыбаясь, Трейс начал целовать ее шею.
– Фиби. – Он почти пропел ее имя. Трейс чувствовал, как ее губы прижались к его плечу, и улыбнулся шире. – Тебе лучше?
Она кивнула.
– Да, лучше. – Ее голос был едва слышен.
Трейс обнял ее крепче.
– Я знаю, что утро было тяжелым, но мы справимся. Я слышал все, что ты обещала полиции… Я отнюдь не в восторге от этого, но помогу тебе. Я не дам ничему плохому случиться с тобой. Обещаю. Тебе не надо бояться или расстраиваться. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем.
Фиби еще не могла быстро соображать.
– Что ты хочешь сказать?
– О деталях мы поговорим потом. Я очень испугался за тебя и не хочу снова пройти через это. Не хочу, чтобы когда-нибудь снова у тебя случилась паника.
Фиби кивнула и тихо ответила:
– Это часто случалось со мной, когда я была моложе. Сейчас эти приступы бывают только из-за сильного стресса.
– Ну, я полагаю, все шло к тому, чтобы возник такой приступ. Я бы даже сказал, что для него были веские причины. Но я хочу, чтобы ты не волновалась ни о полиции, ни о твоей сестре с ее мужем, ни о делах мистера В. Может быть, Алварец согласится на сделку со мной, и я сам соберу для него информацию, в которой он нуждается. – Трейс вздохнул и потер затылок. – Я все равно уже нахожусь на «Мираже». Как только продам статью в какую-нибудь газету, то сразу сообщу полиции все, что буду знать к тому времени.
Фиби резко отстранилась от него. Ее глаза покраснели и опухли от слез, и в них был виден испуг.
– Нет. – Она, как маленький ребенок, провела под носом тыльной стороной руки, и Трейс едва не рассмеялся. – Спасибо тебе за такое предложение, но я не могу на него согласиться. – И хотя ее голос еще немного дрожал, в словах ясно чувствовалось упорство. – Это – мои заботы, – продолжала она, – и я не буду…
– Нет, не твои, – перебил Трейс. – Я пока не знаю деталей, но уверен, что всеми этими проблемами мы обязаны твоей сестре.
Фиби начала раздражаться.
– Да, но я не могу перекладывать мои проблемы на кого-то другого.
– А вот Тиффани смогла. – Только сейчас он осознал, что видит обнаженную грудь Фиби, и уже не мог отвести глаз от нее. Однако решил удержаться от прикосновения, пока не будет закончен спор.
– Это ответ не по существу. Я здесь, и я остаюсь, и я справлюсь. Твое предложение очень заманчиво, но…
– О, так? А что ты будешь делать в следующий раз, когда попадешь в сложную ситуацию? – Тут он решил, что, возможно, лучше будет использовать логику. – Я не хочу быть занудой, котенок, но как ты собираешься играть в шпионов, если замерзаешь и задыхаешься? Если ты так расстроена от одного лишь разговора с полицейским, я могу гарантировать, что ты сорвешься, когда начнешь подслушивать и подсматривать на этом проклятом корабле. И если ты думаешь…
Фиби завопила в гневе, перебивая тираду Трейса:
– Мой приступ паники не имеет никакого отношения к тому, что говорил Алварец! – Она внезапно остановилась. – Ну, я имею в виду, что, – Фиби засмущалась и покраснела, – во всяком случае, не из-за него начался этот приступ.
Трейс старался не смотреть на ее грудь, хотя все время помнил о ней.
– Тогда из-за чего?
Фиби застеснялась еще больше и начала неловко перемещаться у него на коленях. Затем прижалась к его груди и снова всхлипнула.
– О, Трейс, мне так стыдно, неудобно та-а-а-ак…
В зеркале напротив себя он увидел свое изумленное лицо.
– Стыдно? Почему тебе стыдно?
– Я даже не хочу говорить об этом, – глухо сказала она ему в плечо.
– Ничего не понял. Объясни.
Она сказала «нет», а он сказал «да», и так несколько раз, пока наконец Фиби не застонала:
– Ну не хочу я говорить об этом!
Она снова согнулась, уткнув лицо в колени и напряженно обняв их.
– Ш-ш-ш, – успокаивал Трейс Фиби, – прости. Не расстраивайся, хорошо? Я только хочу помочь тебе. – Он глубоко вздохнул. – Ты знаешь, – он говорил мягко, лаская рукой ее спину, – я смогу помочь быстрее, если ты скажешь мне, что же тебя так огорчает.
Она не шевельнулась.
– Даже ты не можешь повернуть время вспять и сделать так, чтобы последних суток не было.
– Последних суток, хм? Тебе было так тяжело снова увидеть меня? – Он задал этот вопрос в шутку, но когда тишина стала слишком долгой, он задержал дыхание, и его сердце пропустило удар.
Наконец она подняла глаза.
– Нет. – Фиби покачала головой. – Речь вообще не об этом. – Она вздохнула и неохотно продолжала: – Конечно, вся эта история с Тиффани и полицией взволновала меня, но последней каплей стала наша с тобой встреча сегодня утром. – Фиби приподняла голову и посмотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. – Когда я думала, что говорю по телефону… с этой штукой в руке… сегодня утром… когда ты вошел… – Фиби посмотрела ему в глаза. Краска залила ее лицо, потом охватила шею и даже грудь. Трейс не смог сдержать улыбку.
– Значит, ты хотела бы лишить меня одного из самых радостных моментов моей жизни?
– Не смейся надо мной.
Он улыбнулся еще шире.
– Я не смеюсь над тобой, котенок.
– Смеешься. – Она опять смотрела вдаль. – Хотя, наверно, я не должна обвинять тебя. Ты, должно быть, подумал, что я выглядела глупо.
– Могу честно сказать: слово «глупо» даже не пришло мне в голову. Я вообще потерял способность думать. Котенок, если в мире есть женщина, которую мне хочется видеть всегда, – это только ты.
Фиби покраснела еще гуще.
– Теперь я понимаю, почему женщины без ума от тебя.
– Ни одна женщина не волнует меня так, как ты. Я теряю рассудок от одного взгляда на твой мизинец.
– Ты снова стал нежным.
Эта женщина, очевидно, не имеет понятия, насколько она обворожительна!
– Ты понимаешь, что делаешь со мной?..
– Ты говоришь серьезно? – с удивлением спросила она, поворачиваясь к нему лицом.
Трейс мог только кивнуть. Это был его второй шанс, и он не собирался упускать его. Он провел пальцем по ее ключице, медленно двигаясь вниз.
– Не понимаю тебя. Я совсем не роковая женщина.
– О, ты… Ты такая очаровательная. Соблазнительная, – шептал Трейс, потому что вдруг лишился голоса. – Позволь мне доказать это. – Он мягко взял ее за руки. – Я хочу целовать тебя… – Он смотрел в ее глаза. – Ты позволишь мне?
Фиби облизала губы. Как объяснить ему, что он может целовать ее, сколько захочет? Не дожидаясь ответа, Трейс отвел ее руки от ее груди, и она забыла обо всем на свете. Его ладони были нежными и горячими, и она выгнулась и застонала, закрыв глаза. Или это он застонал? Он сотворил некое волшебство и теперь мог выполнить все желания, которые у нее накопились за долгие годы разлуки с ним. Он поцеловал ее закрытые веки. Она ощутила его дыхание, как прикосновение мягких лепестков.
Воспоминания вернулись к ней.
– Я должна сказать тебе кое-что. Прости меня. За то, что не дала тебе возможности рассказать о твоей сестре… Ты не представляешь, как мне жаль.
Зрачки у Трейса расширились.
– Мне тоже жаль. Я должен был заставить тебя поговорить со мной, но я был очень глуп. – Он пожал плечами и вздохнул. – Очень, очень глуп. – Она попыталась возразить, но он покачал головой и поцеловал ее в губы. – Ты веришь мне?
Она рассеянно кивнула. Тогда он прошептал:
– Я хочу видеть тебя.
Фиби попробовала засмеяться.
– Я думала, ты уже насмотрелся.
– Мне всегда будет мало. О, котенок, неужели ты не знаешь, как ты прекрасна?
Трейс тихо засмеялся и прижался лбом к ее лбу. Ему вдруг стало страшно, что все это ему только снится, и он вот-вот проснется. Он обнял ее за талию.
– Ты не представляешь, сколько раз я мечтал, как буду обнимать тебя.
Она подняла голову, и ее серые глаза наполнились удивлением.
– Ты мечтал обо мне?
– Да, много раз. Не знаю, почему тебе так трудно поверить в это.
Она почувствовала биение его сердца, и они оба задрожали от страсти. Их глаза встретились в зеркале. Он мягко поцеловал ее висок. Фиби едва сдержала стон.
– Ты чувствуешь, ты чувствуешь…
– То же, что и ты, – простонал он сквозь сжатые зубы.
Им казалось, что они стали единым целым и теперь летят, окруженные сияющими зеркалами, всегда поднимаясь, но никогда не падая.
Он спустился на землю с заоблачных высот наслаждения, и его сердце снова забилось. Она доверчиво прижималась к нему, медленно возвращаясь к действительности.
Он едва мог дышать. Он весь дрожал.
Внезапно в его душе вспыхнул неземной свет, и он подумал: «Я никогда не позволю ей уйти от меня. Я не смогу еще раз потерять ее, потерять наши чувства. Никогда не смогу».
И затем он подумал: «Что же мне теперь делать, черт побери?..»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Фиби осторожно переступила через веревку от занавеса. Она несла в гримерную свои невесомые сценические костюмы. На ней были туфельки на шпильках, но шла она бесшумно, потому что пол за кулисами был покрыт мягким ковром, приглушавшим звуки. После изнурительной тренировки наступило затишье.
Репетиция прошла успешно. Вспоминая свой танец, Фиби улыбалась. Ее тело болело, но, черт возьми, успех стоил того. И вдруг ей захотелось, чтобы Трейс оценил ее выступление!
Вспомнив Трейса, она подумала о наслаждении, которое он подарил ей, и улыбнулась еще шире.
– Женщина улыбается так только по одной причине.
Неожиданно раздавшийся голос испугал Фиби, и ее сердце будто упало. Повернувшись, она увидела Малыша Марторелли. Всякий раз, когда она видела его, одни и те же два слова приходили ей на ум. Большой и квадратный. Такими были его лицо, нос, тело, руки. Даже завитки его темных волос казались квадратными. Как такое могло быть, Фиби и сама не понимала.
Марторелли был правой рукой мистера В. Ходили слухи, что он мог выполнить любой приказ хозяина и даже собственноручно наказывал провинившихся. И вот теперь этот человек внимательно разглядывал Фиби.
– Я не сразу узнал тебя, так необычно ты выглядишь сегодня. Но я-то знаю, почему.
Фиби прижала костюмы к груди и постаралась успокоиться. Она не могла позволить себе показать, что боится Малыша.
– Да ну… – Она облизала вдруг высохшие губы. – Я тоже не узнаю себя в этом наряде, – сказала Фиби, пробуя улыбнуться. Она была в расшитом блестками костюме райской птицы, состоявшем из лифчика всех цветов радуги и крошечных трусиков с хвостом из огромных перьев. На голове у нее была шляпа с перьями, которая соскальзывала на глаза каждый раз, когда Фиби двигала головой. Заставив себя продолжать, она похлопала рукой по кипе одежды и радостно заговорила: – Костюмерша была очень довольна. Ничего не надо переделывать, так что я полностью готова к моему первому выступлению.
– Хорошо. Но речь не о костюме. Я смотрел на тебя, когда ты танцевала.
– Смотрел на меня?
Он лениво глянул на нее из-под опущенных век.
– Ты танцевала не так, как раньше. Движения были другими.
Фиби рассеянно кивнула и оглянулась, ища кого-нибудь из танцовщиц, но все уже ушли.
Снова взглянув на Малыша, она заставила себя широко улыбнуться.
– Думаю, дело в том, что я наконец разучила свой номер. Я всегда танцую лучше, если не боюсь наступить кому-нибудь на пальцы, – попробовала она пошутить, но ее усилия не произвели на Малыша никакого впечатления.
Он подошел к ней ближе. В правой руке у него был синий резиновый мяч, похожий на теннисный. Он начал подбрасывать его, сжимая в кулаке между бросками, и звук удара мяча о ладонь раздражал Фиби, усиливая ее волнение. Она переступила с ноги на ногу и поглядела в сторону гримерной.
– Я не об этом, – сказал он. – Знаешь, я тебе что-то скажу. Я завидую этому парню, кто бы он ни был. Везучий сукин сын.
У Фиби пересохло во рту.
– Что ты говоришь?
– Первый сорт, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16