Мы будем жить вместе в красивом доме с чудесным садом.
Ирэн нагнулась и поцеловала девочку.
– Взрослые – странные люди, – объяснила она, пытаясь улыбнуться. – Гай любил меня не так сильно, вот и все.
– Значит, это не то, что тетя Этель сказала, когда болтала об этом со своими друзьями.
– Любимая, нельзя подслушивать!
– Я нечаянно, когда делала в кухне домашнее задание. Про отказ от хорошего предложения из-за сентиментального вздора.
– Забудь, лапочка.
– Хорошо, Ирэн. Но по ночам я иногда все еще слышу, как ты плачешь, когда ты думаешь, что я крепко сплю. Правда, не так часто, как раньше.
– Ты слишком много видишь и слышишь… – начала Ирэн, но девочка притянула ее на подушку и обняла.
– Ну и пусть Гай не очень любил тебя. Зато я люблю тебя очень-очень. Больше любого взрослого.
Никто особенно не удивился, когда утром позвонила Дельфина и сказала, что день-два не сможет вернуться – малыш все еще нездоров.
Никто особенно не волновался. Все равно сейчас не самое жаркое время и гостиница не особенно полна. Что касается болезни Тео, одна из девушек видела его на улице с бабушкой. Предположили, что заболела сама Дельфина, но не хотела признаться – глупо, так как все видели, как много она работает и, несомненно, заслуживает передышки.
Несмотря на ее отсутствие, все шло гладко. Пока Джози занималась в классе мисс Тейлор в пристройке гостиницы, Ирэн приобретала практические навыки работы.
Но на третий день грянул гром. Когда Ирэн и Джози мирно завтракали с бабушкой в ее удобной старомодной гостиной, появился Дэвид и объявил, что только что без уведомления прибыла большая группа скандинавских туристов. Очевидно, их подвело турагентство, сообщив, что для них заказаны номера в «Гермесе», когда ничего подобного сделано не было.
Вообще-то следовало отослать группу на поиск удачи в других гостиницах острова. Но в «Гермесе» случайно имелись свободные номера, и, поскольку это было удачной возможностью наладить связь со скандинавскими странами, Дэвид любой ценой был намерен их удержать.
– Была бы здесь Дельфина, – хмурясь, начал управляющий. – И Геркулес, а он болен!
– Мой милый Дэвид, незаменимых людей нет. Мы все засучим рукава. Ну, дети, допивайте кофе и пойдем. Джози может помогать мне и горничным, если захочет, пока не будет готова мисс Тейлор. А Ирэн может дать объяснения туристам.
– Не много ли вы от нее требуете? Даже если ее немецкий столь же хорош, как у Дельфины, у нее нет опыта.
– Ирэн знает шведский, – торжествующе похвасталась миссис Вассилу. – Это так, дитя?
– Ну, только поверхностно, – призналась Ирэн. – Понимаю, если не слишком торопятся. Но говорю не очень свободно.
– Ты блестяще справишься, – заверила ее бабушка. – Разговор на родном языке, даже если ты будешь иногда медленно подбирать слова, вызовет у них восторг. Ну, пошли.
Джози сильно волновалась, цепляясь за руку бабушки, а Ирэн обнаружила, что с трудом скрывает тягостные предчувствия. Попасть в окружение возмущенных английских туристов уже плохо. Но пытаться уговорить сердитых и громогласных шведов…
Дэвид, умело отделив ее от миссис Вассилу и Джози во время перехода к главному зданию, проявил внезапное сочувствие.
– Не пытайтесь говорить по-шведски, как предлагает ваша бабушка, если сомневаетесь, – порекомендовал ей он. – Если хорошо владеете немецким – как Дельфина, все пройдет как по маслу. Похоже, все шведы его знают. К тому же очень многие хорошо говорят по-английски.
Но миссис Вассилу имела дар убеждения. В холле, с внучками за спиной, она объявила собравшейся небольшой толпе шведов на ясном, четком немецком, что сейчас фрейлейн Ирэн на их родном языке сообщит о принимаемых мерах. С этими словами она изящно поклонилась и вихрем унеслась наверх, Джози не отставала от нее ни на шаг.
К своему удивлению и облегчению, Ирэн убедилась в правоте бабушки, требовавшей испытать ее знание шведского языка. Как только эти красивые энергичные молодые шведы услышали родную речь, они прекратили махать письмами и бумагами, успокоились и начали слушать.
Взывая к их здравому смыслу, Ирэн убедила туристов, что поиск виновных не самое важное. Важнее их хорошее настроение и комфорт.
К счастью, до нового притока туристов еще десять дней, и, если они пройдут в столовую, где уже ставят дополнительные столы, им подадут кофе и рогалики, а тем временем уже делается все возможное для их размещения.
Миссис Вассилу, занятая наверху управлением команды горничных, шестым чувством угадала, что старшая внучка добилась поразительного успеха в своей миссии. Впрочем, она была слишком занята, чтобы спуститься и похвалить ее, но, как выяснилось позже, ничуть не удивилась.
Зато Дэвид, пробегая через офис по пути на рынок, выразил искреннее изумление.
– Я думал, что ваша бабушка сумасшедшая, если ждет, что вы справитесь с этой группой. Не думаю, что Дельфина, при всем своем опыте, сделала бы то же самое. Вместо того чтобы дружески убедить шведов отправиться в гостиную на, несомненно, необходимый им завтрак, она затеяла бы спор.
Ирэн улыбнулась.
– Я сама питаю большое уважение к мирским благам, – сказала она.
Позже, найдя в офисе груду ожидающих ответа писем, она стала распечатывать их и обрабатывать самые простые. Ирэн предпочла бы делать что-то более живое и интересное, но решила, что, поскольку от бабушки не поступил сигнал, проблема спален наконец решена и можно объявить это шведским туристам, ей лучше всего оставаться в офисе.
Но именно просмотр бумаг поверг ее в шок. Среди них лежало отпечатанное на машинке письмо с просьбой забронировать номера для группы из Швеции, а в случае невозможности немедленно ответить телеграммой. Письмо было на английском языке, с логотипом того же агентства в Стокгольме, которое называли туристы.
Перечитывая письмо второй раз, она заметила дату и почтовый штемпель: отправлено авиапочтой пять дней назад, должно быть, прибыло в день, когда Дельфина отпросилась домой. Вероятно, в тревоге за ребенка она проглядела письмо.
Ирэн хмуро держала в руке злополучное послание, когда на стол упала тень, и в следующий момент в офисе появилась Дельфина.
– Какой сюрприз, – несколько растерявшись, пробормотала Ирэн, не в силах скрыть неловкость. – Надеюсь, ваше появление значит, что Тео лучше.
– Давайте отбросим притворство, – резко оборвала ее женщина. – Как только я полчаса назад услышала о прибытии шведской туристической группы в Кирению, все бросила и приехала на помощь. К тому же случайно кое-что вспомнила и хотела добраться до своего стола раньше, чем вы начнете рыться в корреспонденции.
– Если вы расстроены находкой письма… – сдержанно начала было Ирэн, но не успела она сказать, что не собирается показывать его бабушке или Дэвиду, как Дельфина выхватила документ из ее руки.
– Письма на почте иногда теряются. – Она быстро разорвала листок в клочья. – И учтите, если попытаетесь сказать Дэвиду или даже бабушке о том, что я так поступила, они все равно вам не поверят. За все время работы здесь я не сделала ни одной серьезной ошибки.
– Тем больше у вас причин для Откровенного признания. В любом случае ничего серьезного не случилось. Вся группа размещена. У вас ужасно бледный и усталый вид. Почему вы не идете домой?
– Чтобы позволить вам нанести мне удар в спину – сообщить о чудесной находке?
Ирэн смерила ее взглядом.
– Не судите других по себе, – холодно отпарировала она и, оставив Дельфину в офисе, направилась в столовую.
Куча возмущенных шведов более приятная компания, чем Дельфина Киприани с ее змеиным языком.
Туристы, теперь настроенные весьма оптимистично, оказались милыми и дружественными людьми; здорово встретить леди, которая так хорошо говорит на их родном языке и так позаботилась о них. Когда они вернутся в Швецию, то расскажут друзьям, что самая лучшая гостиница, несомненно, «Гермес».
Оказав посильную помощь Никосу и его подручным, вернувшись в офис, Ирэн с удивлением и облегчением осознала, что не видит Дельфины. Вместо этого, словно королева, за столом восседала бабушка, а рядом с ней – повар. При появлении Ирэн оба подняли головы и улыбнулись.
– Мы вносим срочные изменения в меню, чтобы удовлетворить потребности вновь прибывших, – прокомментировала их действия миссис Вассилу, а повар добавил, поблескивая черными глазами:
– У них хороший аппетит, у этих шведов. Почему мисс Дельфина вмешивается – говорит, что я слишком экстравагантен? Когда она еще лежала в колыбели, я уже стоял у плиты!
– Миссис Киприани плохо себя чувствует. Удивительно, что она вообще пришла, – с укором заметила миссис Вассилу. И, обращаясь к Ирэн, добавила: – Дельфина выглядела до того больной, что я отослала ее. Она не хотела идти – у нее преувеличенное чувство долга. Пришлось настоять.
Зазвонил телефон, и миссис Вассилу знаком попросила Ирэн ответить. Девушка быстро подняла трубку и обрадовалась, что сделала это сама, поскольку на другом конце был Андреас, он настоятельно просил ее пойти с ним завтра вечером на танцы.
– Извините, но это исключено, – торопливо отказалась она. – Мы чрезвычайно заняты. Вряд ли я смогу вырваться.
– Тогда в другой ближайший вечер, – настаивал он. – Мне так хочется увидеть вас.
Смущенная тем, что голос Андреаса, вероятно, слышен не только ей, Ирэн бросила на бабушку полный сомнения взгляд.
– Передай молодому человеку, что ты – девушка не слишком-то свободных нравов, – властно прошептала миссис Вассилу. – Если хочет встретиться с тобой, пусть, как положено, сначала обратится ко мне.
Удивленная, Ирэн решила, что не стоит полностью передавать молодому человеку такое сообщение.
– Моя бабушка полагает… – начала было она.
– Ну! Все остальное известно заранее! – Ирэн представила его веселую усмешку. – Вы получили цветы?
– Да, получила. Большое спасибо.
– Рад, что вам понравилось. Ладно, передайте привет кириа Вассилу и скажите, что для меня будет большой честью познакомиться с ней. А также мои извинения за нетрадиционное поведение. Но я так много лет не был на Кипре, что немножко подзабыл наши прекрасные старосветские приличия и необходимые знаки внимания.
Он повесил трубку.
– Довольно развязный молодой человек, судя по тому, что я услышала из беседы, – сурово прокомментировала миссис Вассилу. – Если я хоть что-то понимаю в жизни, то этот тип сегодня же появится на моем пороге.
Улыбаясь Ирэн, повар сочувственно откликнулся:
– И кто его за это осудит?
Ирэн улыбнулась в ответ, в памяти всколыхнулись воспоминания тех дней, когда она жила на Кипре с родителями. Люди, работающие на кого-то, понятия не имели о подобострастии. Они считали себя одной семьей. Для них было естественно говорить то, что они думают.
Хотя мера миссис Вассилу по отсылке Дельфины домой подразумевала, что ее обязанности снова возлагаются на Ирэн, Девушка так обрадовалась отсутствию своей недоброжелательницы, что дополнительная работа абсолютно не расстроила ее.
Действительно, ей пришлось выполнять многое из того, что для Дельфины было обычным делом – та давно уже привыкла к внезапному прибытию больших групп туристов, хотя, как правило, об этом было известно заранее; она работала со скоростью молнии, обеспечивая Никоса всем необходимым для сервировки стола, – за серебро отвечал он, – аранжируя свечи и цветы, чтобы они прошли критический осмотр миссис Вассилу.
Но Ирэн, хоть, разумеется, и медленнее Дельфины, так преуспела, что после окончания долгого рабочего дня получила долгожданную похвалу от Дэвида.
– Вы блестяще поработали. Это наше общее мнение с миссис Вассилу. Разошлись мы только в одном: я удивлен вашей сноровкой, она – нисколько.
– Я допустила несколько ошибок, – призналась Ирэн. – Никос вернул мне отдельные скатерти и салфетки, которые нуждались в починке. Он был очень вежлив, но, очевидно, подумал, что я небрежна.
– Это мелочи. Особенно меня поразило ваше спокойствие, когда вас преследовали нелепыми жалобами наши самые назойливые старые постояльцы.
Она рассмеялась:
– В нашем лондонском офисе было много поводов для раздражения. Люди могут вести себя очень неразумно. Но эти милые старушки – они просто не хотят, чтобы о них забыли, когда приходит много незнакомцев.
– Вижу, вы собираетесь баловать их, как ваша бабушка, – немедленно последовал его резкий ответ. – Хотя, заметьте, если кто-то, служащий или постоялец, действительно создает трудности, она может стать жесткой. – И затем со сдержанным юмором поинтересовался: – Вы тоже способны на жесткость? Просто не верится!
В памяти Ирэн возник Гай и его горькие обвинения, настроение девушки, к ее ужасу, мгновенно испортилось, на глазах выступили слезы.
– Моя дорогая, что я сказал, чем обидел вас? – Дэвид остановился, крепко держа ее за руку. В свете ламп у входной двери слезы скрыть было просто невозможно.
– Просто я – дура, – всхлипнула она. – Помню то, что должна забыть. И, возможно, немного устала.
Тут явно дала о себе знать его шотландская кровь – шотландец не лезет в чувства даже близких друзей, не говоря уже о посторонних, поэтому вместо дальнейших расспросов Дэвид удрученно посетовал:
– Мы ужасно перегрузили вас сегодня – фактически с самого приезда. Пора устроить перерыв и немного отдохнуть. – Затем, поскольку она все еще терла глаза, предложил: – Постоим немного на свежем воздухе, прежде чем вы войдете?
Ирэн знала, что он оставил несказанным: «Вы не хотите показать бабушке и маленькой сестре, что плакали», – и была ему благодарна.
Ясно, что он не такой медведь, как она думала. Действительно, при всей своей бесцеремонности и взрывах раздражения этот большой, неповоротливый человек был способен к неожиданной деликатности. Прогуливаясь с ней по залитому лунным светом саду, полному ароматом цветов цитрусовых и других, незнакомых Ирэн запахов, он неловко извинялся за свою неприветливость при первой встрече.
– Я нежно люблю вашу бабушку, уважаю ее за практический здравый смысл. Но в редкие моменты размолвок просто схожу с ума, особенно когда думаю, что она делает серьезную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23