OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Армстронг Джульетта. Остров цветущих апельсинов: Роман»: Центрполиграф; Москва; 2001
ISBN 5-227-01507-4
Аннотация
Ирэн с радостью покинула негостеприимный дом английских родственников, откликнувшись на приглашение бабушки переселиться на Кипр. Сказочный остров очаровал девушку, а работа в бабушкином отеле доставляла радость. Персонал и постояльцы отеля боготворили ее, а двое самых привлекательных мужчин наперебой оказывали знаки внимания. Ирэн это было приятно, но она не подозревала, что честолюбивая Дельфина Киприани имеет свои виды на обоих красавцев…
Джульетта Армстронг
Остров цветущих апельсинов
Глава 1
Беспокойно ерзая на своем месте в углу зала аэропорта, Ирэн Мередит думала, что такой долгой ночи у нее никогда еще не было.
Да наступит ли вообще утро? А если наступит, появится ли твердое подтверждение отложенного вылета на Кипр?
Тем временем долгожданное сообщение уже не раз прозвучало по громкоговорителю, порождая надежды на то, что погода над Средиземным морем улучшается, неожиданные снегопады стихают. Но Ирэн слишком устала, чтобы радоваться, устала так, что теперь не могла заснуть.
Она взглянула на девятилетнюю Джози и позавидовала ее способности так легко погружаться в глубокий сон. Свернувшись в соседнем кресле, девочка выглядела милой и безмятежной; черные загнутые ресницы касаются щеки, блестящие темные локоны рассыпались в красивом беспорядке.
Но ведь Джози не испытала усталости и тревог, выпавших за последние месяцы на долю ее старшей сестры. Ее худшим испытанием была малоуспешная попытка скрыть от острых глаз тети Этель свой восторг от заманчивой перспективы покинуть ее и уехать с Ирэн на Кипр к своей незнакомой бабушке, о ласке и доброте которой она столько слышала.
Джози благословенно не ведала о мрачных предостережениях в адрес Ирэн, которыми щедро осыпал ее семейный адвокат мистер Блейк: об опасности оторваться от корней, потратить унаследованный в двадцать первый день рождения маленький капитал на, вполне вероятно, рискованное и даже катастрофическое предприятие. Девочке всего лишь пришлось перенести, не без героического стоицизма, взрыв горьких сетований тети Этель на безрассудное бегство от них с дядей Гербертом в благодарность за всю щедрость и доброту, проявленную к ним после смерти их родителей пять лет назад.
Тогда произошла одна ужасная сценка: дядя Герберт отложил газету и, глядя поверх очков, оборвал причитания тети Этель довольно резко для него:
– Этель, дорогая, не преувеличивай. Как-никак, мы слишком много получили по завещанию моего брата за все сделанное для племянниц.
Замечание так разъярило тетю Этель, что Ирэн пришлось увести ребенка из душной маленькой гостиной до начала громкой тирады насчет больших расходов, которых он, похоже, не замечает, причиненных девушками их бюджету из-за их себялюбия и скрытности.
Всегда скорая на язык тетя Этель недавно нашла свежий повод поязвить насчет «этого типа, Гая Косвея» – человека, за которого Ирэн собиралась выйти замуж и о котором после Рождества она ни разу не упоминала. Намеки на тщеславие и глупость девушек, положивших глаз на богачей – сыновей своих хозяев, не меньше! – воображая, что у них серьезные намерения, так и сыпались из нее.
Ответом на такие колкости могло быть только полное молчание, потому что по совершенно разным причинам ни тетя Этель, ни Джози не должны были узнать, почему закончилось «понимание» между молодыми людьми. А закончилось оно потому, что Гай наотрез отказался, чтобы после свадьбы Джози жила с ними.
Свой отказ он обосновал великой любовью к Ирэн. Гай хотел жену для себя – хотел ее свободной и счастливой, без девятилетней девочки на руках. Он утверждал, что ребенок прекрасно может остаться у дяди и тети. Или, если захочет Ирэн, он с радостью оплатит обучение девочки в первоклассном пансионе, ну и, несомненно, позаботится о достойных каникулах – и конечно, она сможет приезжать на уик-энды.
Ирэн не осуждала его. В свои двадцать шесть Гай не понимал, как сильно шок от смерти родителей в авиакатастрофе, а затем пять лет жизни с откровенно невзлюбившей ее тетей привязали девочку к старшей сестре.
– Но, Гай, я обещала, – объясняла Ирэн, – что по достижении двадцати одного года, когда я получу опеку над ней по завещанию отца, мы уйдем от тети Этель и заживем вместе.
– Тогда не делай этого, – сердито ответил он. – Девушка в двадцать один год связана маленькой сестрой. Это безумие, и, если ты действительно меня любишь, признай это и поищи более здравое решение проблемы.
При мыслях о Гае на глаза в который раз навернулись слезы – каким милым и нежным он был до тех пор, пока перед ними не встал вопрос о браке со всеми вытекающими отсюда последствиями. Его несчастное, сердитое, изумленное выражение лица, когда она заявила, что не оставит Джози.
Вдруг девочка пошевелилась в своем кресле, проснулась и тревожно посмотрела на Ирэн, словно ей передались тягостные мысли старшей сестры.
– Ирэн, я хочу есть. Уже утро?
– Еще нет, милая. И не говори так громко. Люди еще спят.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Не очень. А ты, Джози?
– Отлично. Только очень хочется выпить чего-нибудь горячего.
– Подожди до утра. Сейчас все закрыто.
Девочка тяжело вздохнула:
– По-моему, тетя Этель очень плохо поступила, не предложив нам термос, когда оказалось, что твой разбился. У нее их два. Даже три, с тем большим, что она выиграла на конкурсе.
– Не важно, тетю Этель уже не изменишь. У нас есть ячменный сахар. – Сейчас, когда они спаслись бегством, Ирэн могла отзываться о тете более благосклонно, чем обычно думала о ней.
– У меня есть идея получше! – Тихий мужской голос с легким иностранным акцентом заставил их резко поднять голову: рядом стоял высокий темноволосый мужчина с термосом. – Здесь остался прекрасный суп. Я наполнил термос перед закрытием ресторана. Присоединяйтесь. Томатный суп!
Джози выпрямилась и расцвела: тоненькая, бледная девочка.
– Томатный – мой любимый. Ирэн тоже его любит.
– Это хорошо. – Незнакомец улыбнулся старшей сестре. – Боюсь, вам придется делить одну чашку на двоих. – И затем добавил, глядя на Ирэн: – Если не возражаете, у меня есть дорожный ковер, которым я не пользуюсь.
Он вел себя так мягко и вежливо, что Ирэн не раздумывая приняла предложенный суп, хотя от ковра и отказалась. А когда Джози настойчиво пригласила незнакомца сесть рядом, Ирэн обнаружила, что поддерживает это приглашение улыбкой.
После горячего сестры почувствовали себя лучше, но если Джози почти тут же уснула, Ирэн, все еще усталая и взвинченная, так и не смогла сомкнуть глаз.
– Если вы не собираетесь спать, можно мне посидеть с вами еще немного? – осторожно поинтересовался молодой человек.
– Как хотите.
– Жутковато сидеть одному в молчащей и иногда храпящей толпе. Она чем-то напоминает современную символическую картину, изображающую людей в ожидании Страшного суда.
При этих словах по лицу Ирэн пробежала тень.
– Слишком близко к действительности, вам не кажется? О, я знаю, авиакатастрофы в наше время очень редки, учитывая неимоверное количество полетов. Но пять лет назад у Кипра разбились наши родители.
– Прошу прощения за свою бестактность. Но приятно, что вы летите на Кипр, а не в Афины, как многие наши соседи. Я буду жить в Никосии. Меня зовут Андреас Николаидес. – И он протянул девушке маленькую визитную карточку.
Ирэн вежливо приняла визитку и спрятала в сумочку. «Вряд ли карточка пригодится, – подумала она. – Впрочем, не стоит обижать такого вежливого и доброго человека».
– Наша дорога лежит дальше на север, – сообщила она. – В район Кирении.
– Лучшего места для отдыха не найти. И там вы встретите много англичан, так что у вас не будет никаких трудностей с языком. Впрочем, языковые проблемы там, как правило, не возникают – большинство киприотов более или менее говорит по-английски.
– Вы сами говорите почти без акцента.
– Научился в Англии, – объяснил молодой человек и добавил с улыбкой: – А вы говорите по-гречески? Нет, по-моему.
Ирэн поколебалась. Стоит ли так свободно разговаривать с этим собеседником? Хотя почему бы и нет? Ей ведь нечего скрывать.
Поэтому она спокойно ответила:
– До шестнадцати лет я говорила по-гречески так же свободно, как по-английски. Видите ли, наша мать – гречанка с Кипра. Отец англичанин, он работал на Кипре, там и познакомился с мамой. Я до тринадцати лет жила с ними в Ларнаке. Потом фирма перевела его обратно в Англию. – Смутившись, Ирэн умолкла. – Но вам, я думаю, все это неинтересно.
– Напротив! Пожалуйста, продолжайте. – Темные глаза грека были серьезны и светились искренним участием.
– Добавить почти нечего – во всяком случае, о прошлом. После гибели родителей мы жили у родственников в Англии. Сейчас направляемся к бабушке, она владеет и управляет отелем на побережье, в нескольких милях от Кирении. Отель «Гермес».
При этих словах черные глаза Андреаса широко раскрылись.
– Так вы внучки кириа Вассилу?! Теперь я вижу, что вы похожи на нее – внешностью и цветом волос, только глаза другие. Не воспринимайте мои слова как вольность, но они у вас ярко-синие, словно кипрские первоцветы. – И не успела она сделать сухое замечание по поводу его в буквальном смысле «цветистых» комплиментов или, что более важно, знакомства с бабушкой, как грек с улыбкой продолжил: – При первом взгляде со своего места я подумал, что вы молодая мама с дочкой. Но когда подошел поближе, еще раньше, чем услышал, как девочка зовет вас по имени, понял, что ошибся.
– Я так долго воспитывала Джози, иногда даже забываю, что она моя сестра. Внезапная потеря любящей мамы была для нее ужасным потрясением. А тетя, у которой мы жили, по натуре совсем другая. Она считает детей просто обузой и не скрывает этого. Поэтому Джози привязана ко мне сильнее, чем была бы в ином случае.
– На Кипре детей обожают. Кириа Вассилу ее полюбит.
Лицо Ирэн прояснилось.
– Я тоже так думаю. Бабушка хорошо относилась ко мне в детстве. – Потом спросила: – Так вы знакомы?
– Не совсем. Мои родители – они уже умерли – иногда останавливались в «Гермесе», когда жили в Никосии. Я тоже. Но недолго. И, как я слышал, многое изменилось с тех пор, как она наняла управляющего. По-моему, этот субъект – киприот по матери, правда, по ее дальней родне, а его отец – суровый шотландец. И, видимо, он пошел в отца – не всегда ладит с вашей бабкой.
Впервые Ирэн засомневалась в мудрости своего решения принять, поступившее от бабушки в ее двадцать первый день рождения довольно туманное предложение – поселиться с Джози на Кипре и помогать в семейном отеле.
Бабушке она написала, что не имеет опыта в гостиничном деле, но хорошо знакома с работой секретаря, а еще у нее есть прекрасная способность к языкам, всегда поощрявшаяся родителями; она всегда участвовала в программах обмена студентами. Именно это довольно необычное достоинство позволило Ирэн занять хорошее место в лондонской фирме грузоперевозок. Кроме греческого, она хорошо знает английский, немецкий и немного шведский. Ко всему этому Ирэн добавила, что интересуется кулинарией и домоводством, но, к сожалению, почти не имеет возможности практиковаться в этих искусствах.
Миссис Вассилу, которая говорила по-английски лучше, чем писала, прислала телеграмму с единственным словом: «Приезжай». И вот теперь Ирэн впервые слышит, что бабушка, ранее единолично возглавлявшая «Гермес», сейчас наняла управляющего, да к тому же человека, с которым, судя по услышанному, будет нелегко сработаться.
– Не беспокойтесь, – сказал Андреас, слегка удивившись внезапной тени на красивом лице. – Не принимайте Дэвида Маклеода в расчет. Главная все равно ваша бабка. Она женщина с причудами, но все ее любят. И, несомненно, она с нетерпением ждет вас.
– Я помню бабушку ласковой и нежной, – ответила Ирэн. – Джози, конечно, совсем не помнит ее, зато твердо уверена, что хуже тети Этель, от которой мы уехали, никого быть не может.
– Что же плохого в тете Этель? – лениво поинтересовался Андреас.
– Во-первых, она не выносила нашу мать – называла ее «иностранкой», словно только это в ней было важно. Она вообще любит развешивать ярлыки: дети для нее – «отродье», а образованные люди – «проклятые снобы».
– Тогда почему ваш дядя на ней женился?
– Думаю, она была по-своему красива в молодости. Возможно, разочарование было взаимным. Дядя Герберт мил, но недотепа…
И тут, прервав этот довольно странный разговор, – когда она мысленно внезапно удивилась, каким образом начала обсуждать своих родственников с совершенно незнакомым человеком, – по залу разнеслось долгожданное объявление: «Небо над Средиземным морем быстро проясняется, пассажиров рейса в Афины и на Кипр просят пройти в самолет».
К облегчению Ирэн, Андреас Николаидес не выпустил их с Джози из-под своего крыла. Несмотря на приобретенную независимость, усталость ума и тела сделали ее бесстыдно благодарной ему за заботливое сопровождение, тем более что он хорошо знал, что делать.
Не отставая от Андреаса, они поднялись в самолет, и грек сразу же устроил так, что они сели вместе – Ирэн посередине, а Джози у окна, чтобы, если девочка рано проснется, она могла бы выглянуть в иллюминатор и полюбоваться открывающимся из него видом, пусть даже там будет только бесконечная вата облаков.
Устроившись в своем кресле с дорожным ковриком Андреаса для дополнительного комфорта, Ирэн, как и большинство пассажиров, наконец сморил сон, и впервые за многие недели она спокойно заснула. Во сне в ее жизнь вернулся Гай, со всей его лаской и заботливостью; они обживали новый дом, и Джози, вполне естественно, была с ними.
Переход к реальности оказался болезненным, но счастливое волнение Джози при виде земли внизу и «доброе утро», услышанное от улыбающегося Андреаса, заставили ее стряхнуть с себя путы печали и, по крайней мере, притвориться, что она разделяет их веселое настроение.
Поднятию ее боевого духа помогло и появление завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23