https://wodolei.ru/catalog/sistemy_sliva/sifon-dlya-rakoviny/
Он молча покинул свое место и направился к алтарю. Служки закончили зажигать свечи и тоже двинулись вперед.
Воспоминаний о церемонии у Мари не сохранилось. Она лишь с облегчением почувствовала, что все уже позади, и священник с представителем короля приглашают их в ризницу. Она поставила свечу и смотрела, как шевалье де Рассак быстро царапает свое имя на бумагах. Потом представитель короля подал ему другой документ:
– Это королевский указ, который освобождает вас и ваших потомков от налогов, шевалье де Рассак. Вот здесь… – Тристан подписывал бумаги, в то время как тот продолжал, – …была добавлена статья. Соблаговолите принять к сведению: «В случае, если мадам Рассак скончается, не достигнув 35-летия, указ перестанет действовать».
Мари понадобилось некоторое время, чтобы связать имя «мадам Рассак» со своей персоной. Потом она поняла, что король все же сделал ей подарок. Супруг не сможет убить ее прямо во время брачной ночи, как бы сильно того ни желал.
Новоиспеченный муж поднял голову:
– И мне придется терпеть ее шестнадцать лет?!
Представитель короля кивнул, и Мари, едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться, ответила:
– О нет! Ближайшие шестнадцать лет вам придется не просто терпеть меня. Вам придется заботиться о том, чтобы эти шестнадцать лет я пребывала в добром здравии, шевалье де Рассак. И защищать мою жизнь ценой своей собственной.
Взгляд, которым он ее наградил, изгнал последние искорки веселья и заставил Мари похолодеть.
– Тут, мадам, вы можете проиграть свою партию!
Де Рассак бросил перо на стол, не удостоив взглядом ни священника, ни королевского представителя:
– А теперь пойдемте, мадам. Гости уже ждут нас.
– Гости? – изумленно спросила Мари. Этого она никак не ожидала. Возможно, все еще обернется к лучшему, раз он желает торжественно отпраздновать их свадьбу.
– И где же состоится это торжество?
Глаза Тристана сверкнули:
– Недалеко отсюда. Подыскать место, подобающее такому событию, было непросто, но мне это удалось. Идемте.
Мари остановилась как вкопанная. Ее охватило смутное предчувствие.
– Куда мы идем?
– Позвольте сделать вам сюрприз.
Против воли она последовала за этим ужасным человеком через капеллу к porte des titans (исполинские ворота), где их ожидал экипаж. Шевалье де Рассак (она все еще отказывалась считать его своим мужем) открыл дверцу кареты. По дороге он молчал.
Мари смотрела в окно. Фонари около домов уже были зажжены и разгоняли темноту. Когда экипаж остановился, шевалье вышел из него, даже не потрудившись помочь жене. Мари одной рукой ухватилась за дверцу кареты, другой приподняла юбки, чтобы не потерять равновесие на крохотной складной лесенке. И только оказавшись на тротуаре, она поняла, где находится.
Взгляд ее метнулся к мужчине, стоявшему рядом с ней.
– Нет, – прошептала она. – Нет, это… это… Вы не можете этого сделать!
– Еще как могу! – Он сжал ее запястье и повлек ко входу в заведение мадам Дессан.
Не обращая внимания на протесты, Тристан грубо тащил Мари за собой, отпустив только в какой-то комнате. Присутствующие там уже освободились от большей части своих одежд и расположились на подушках и круглых кроватях. В воздухе стоял крепкий запах пота, духов и разгоряченных страстью тел.
Взгляд Мари остановился на слившихся в экстазе телах. В ее ушах стояли стоны и хриплые крики дюжин глоток.
Единственной мыслью, которая владела молодой женщиной, было бегство. Она метнулась к двери лишь для того, чтобы убедиться в том, что перед ней, широко расставив ноги, стоит шевалье. Он зловеще улыбнулся:
– Как, вы не желаете поприветствовать наших гостей?
Впервые в жизни Мари поняла, что такое настоящий страх. Супруг выдаст ее этой своре и будет радоваться ее мучениям, не испытывая ни малейшей жалости. Она отчаянно искала возможность убежать, но другой двери не было, а три окна в комнате оказались завешены тяжелыми шторами.
И прежде чем она успеет до них добраться, ее схватят. Мари поняла, что попала в ловушку.
– Мадам, месье! – воскликнул шевалье де Рассак. – Как и было обещано, я привез почетную гостью, которая станет сенсацией сегодняшнего вечера.
Он схватил Мари за руку и потащил к одной из кроватей, где уже лежал мужчина. Его щеки были красными, как покрывало на кровати – цвета бургундского вина, а глаза, казалось, готовы вот-вот вылезти из орбит.
Шевалье де Рассак швырнул Мари на кровать и потянул ее руки за голову. Прежде чем она смогла отреагировать, прежде чем вообще поняла, что муж затеял, он привязал ее запястья к стойкам кровати, где для этой цели висело кольцо с продернутым шелковым шнуром. Молодая женщина закричала.
Ее высокий голос перекрыл все звуки в комнате:
– Ты, бастард проклятый! Что ты задумал? Развяжи меня! Немедленно! – вопила она.
– Не надо ложного стыда, любимая. Я ведь знаю, как страстно ты жаждешь этого. И как твой законный супруг, я позабочусь о том, чтобы ты получила удовольствие сполна.
Де Рассак скользнул с кровати и вцепился в ее юбки. Когда Мари попыталась ударить его ногой, он подал знак стоящему сбоку мальчику в полосатых шароварах.
– Крепче держи ее ноги! Так крепко, как сможешь.
Мальчик повиновался и стиснул ее колени.
– Подходите взглянуть на королевскую шлюху! Теперь она принадлежит мне, но я не жаден. Каждый, кто пожелает, может сегодня быть королем!
Мари вцепилась пальцами в веревку. У нее начали стучать зубы, на лбу выступили капели пота. Она слышала какие-то слова, но разум отказывался понимать их. Ее супруг приглашал всю эту шайку насиловать ее, в то время как сам он будет праздно наблюдать за происходящим.
Трое мужчин подошли и остановились у кровати.
– Она действительно развлекалась с королем? – спросил один из них и почесал живот.
– Всякий раз, когда ему хотелось. Она ублажала короля всеми возможными способами. – Голос шевалье де Рассака звучал так холодно, что тело Мари покрылось мурашками.
Последние ее сомнения исчезли. Это не было представлением, разыгранным только для того, чтобы напугать и унизить ее. Он сделает это. Он допустит, чтобы у него на глазах свершилось насилие.
– Она совсем молода, – заметил второй. – Обожаю юных девушек.
– Хочу видеть ее грудь, дай мне взглянуть, – потребовал третий.
Не говоря ни слова, де Рассак схватился за ворот платья Мари и рванул ткань.
– Доволен?
Трое мужчин теперь стояли так близко от нее, что Мари различала цвет их глаз за масками. То обстоятельство, что все в комнате, кроме нее и де Рассака, были в масках, лишь усиливало чувство незащищенности. Кончиком языка она облизывала пересохшие губы. Мужчины начали двусмысленно усмехаться.
Чья-то рука прикоснулась к ней.
– Я хочу быть первым, – сказал один из мужчин. Нервы Мари были на пределе. Из глаз текли слезы, как ни пыталась она сдержать их, чтобы не доставить шевалье де Рассаку этого триумфа. Все тело ломило. Девушка сглотнула. Теперь ей оставалось надеяться лишь на то, что она потеряет сознание прежде, чем мужчина перейдет от слов к делу.
– Нет, – прошептала она, умоляюще заглядывая в каменное лицо своего супруга. – Ты этого не сделаешь. Все что угодно, только не это.
– Значит, ты просишь меня смилостивиться? – издевательски спросил он. – Я ведь крестьянин, слежу за спариванием своего скота. Пора тебе, любимая, начать привыкать к этому.
Постель позади нее колыхнулась, и Мари вздрогнула. Рядом с ней на коленях стоял мужчина. Желудок молодой женщины судорожно сжался, и она с отвращением закрыла глаза, которые тотчас открыла, когда чья-то рука грубо схватила ее за грудь.
Мари непроизвольно вскрикнула.
– Пожалуйста, шевалье де Рассак, умоляю вас, положите этому конец. Будьте милосерднее, чем… – тут она запнулась, а потом с трудом закончила: –…чем была я.
Она не сводила глаз с его лица, боясь пропустить малейшее проявление чувств, но каменное выражение не исчезло. Мари так никогда и не узнала, был ли он тронут ее мольбами прекратить все это, потому что вдруг раздался звон стекла, сопровождаемый глухим ударом, и на ковер приземлился камень величиной с кулак. Две женщины громко закричали.
За ним последовали другие камни, и через несколько минут уже весь пол был усеян осколками. Снаружи в комнату проникали громкие голоса:
– Сволочи развратные, вон отсюда! Здесь живут порядочные люди! Занимайтесь своими мерзостями во дворце или в Париже! Здесь вы нам не нужны!
Люди в салоне бросились врассыпную, как куры, в курятник к которым забралась лисица. Они лихорадочно искали свою одежду. Повсюду раздавались крики боли, когда осколки стекла вонзались в босые ноги.
Глазами, расширенными от ужаса, Мари смотрела на окна. Ее кошмар обрел новые формы. Шторы, уже оказавшиеся в плачевном состоянии, были сорваны… Дом начала штурмовать возмущенная чернь.
Все, кто имел на теле хоть лоскут одежды, ринулись к дверям. Впрочем, далеко они не ушли. Яростные крики свидетельствовали о том, что вторгшиеся уже сгоняют в кучу гостей заведения, чтобы воспрепятствовать их бегству.
Мужчины, обступившие Мари, давно разбежались, пытаясь выбраться наружу. Мальчишка, державший ее ногу, тоже исчез. Как и шевалье де Рассак.
Мари вся сжалась. Она избежала одной опасности лишь для того, чтобы подвергнуться другой, значительно большей.
Мужчины, чьи возбужденные голоса разносились по дому, не удовольствуются тем, чтобы изнасиловать ее. Они могут ее убить.
Девушка отчаянно дергала свои путы, но и на миллиметр не смогла ослабить их. Между тем вторгшиеся уже полностью оборвали гардины и находились в центре помещения. К удивлению Мари, это оказались не мужчины, а четыре женщины. Они стояли около нее, держа в руках вилы и цепы. Перед девушкой забрезжил огонек надежды.
– Пожалуйста, помогите мне. Меня затащили сюда против моей воли! Я не имею к этому никакого отношения. Пожалуйста, развяжите меня, – взмолилась она.
Одна из женщин подошла ближе. Как и остальные, она была в простом платье и в чепце, на вид ей можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет.
– Я верю тебе на слово, крошка, – с издевкой сказала она и впилась пальцами в тонкую ткань платья Мари, ощупывая ее. – Ты одна из тех, кто развлекался здесь.
– Нет, я не такая… пожалуйста… помогите мне… я одна из вас, поверьте мне! – Мари отчаянно дернулась.
– Эта от нас не уйдет. Пойдем-ка, поищем Клода! Вдруг ему нужна будет поддержка, когда он даст урок этим свиньям?
Остальные женщины кивнули. Они пошли по комнате, нанося удары цепами по мебели и картинам, круша вазы и зеркала и вспарывая вилами чехлы на ложах. После того как все было разгромлено, они ринулись из салона.
Мари дрожала. То, что ей пришлось видеть: бессмысленное разрушение, насилие, свидетельствовавшее о накопившейся ненависти, наряду с угрозой, что они могут вернуться, превратило молодую женщину в комок страха. Когда они придут снова, вилы вонзятся в ее тело. Закрыв глаза, она покорно откинула голову на свои онемевшие руки. Участь ее была предрешена.
Вдруг кто-то схватил ее за запястья, минутой позже боль отпустила ее плечи и веревки упали на землю. Мари, словно оглушенная, открыла глаза. Рядом с ней стоял шевалье де Рассак.
В руке он держал нож и вид его не предвещал ничего хорошего.
– Не стоит меня благодарить. Ваша смерть меня не удовлетворит. Я хочу, чтобы ваша жизнь превратилась в непрекращающийся ад. У меня впереди целых шестнадцать лет, и я не желаю терять ни дня.
Мари взглянула на своего мужа. Она была слишком измотана, чтобы что-то возражать. Девушка медленно повела плечами и растерла запястья. Взгляд ее упал на ковровую дверь. Вероятно, шевалье прятался за ней.
– Что ж, если вы не хотите терять ни дня, тогда нам надо…покинуть это…место, – устало сказала она. Страх прогнал все остальные чувства.
– За тайной комнатой есть еще один выход. Может быть, нам удастся уйти через него. – Тристан не сделал ни малейшей попытки помочь ей встать.
– Как скажете, шевалье, – на негнущихся ногах Мари последовала за ним в комнату, оснащенную отверстиями для подглядывания, и заметила, что он запирает за ними дверь. Уцелевшей шпилькой она закрепила разорванную переднюю часть своего платья.
В самом деле, одна дверь из помещения вела в прихожую дома, которая, в свою очередь, выходила к задней части здания. Незамеченные, они вышли наружу. Даже на улице Мари слышала крики, треск сломанного дерева и звон стекла. Она не хотела думать о том, что могло случиться с посетителями заведения мадам Дессан. И еще менее желала как-то это предотвратить.
15
Фанетта ожидала Мари в апартаментах герцогини де Демиан. Она сидела сундуках, куда были уложены все пожитки ее госпожи. Увидев Мари, служанка схватилась за голову:
– Мадам, что случилось? Вы ранены? – в ужасе воскликнула она.
– Нет, Фанетта, со мной все в порядке. Я только очень хочу спать, – устало ответила Мари. Горничная помогла ей снять платье, расчесала волосы и наполнила водой таз.
Пока Мари мылась, Фанетта стояла рядом, покусывая нижнюю губу. Наконец она решилась:
– Мадам, прошу вас, возьмите меня с собой!
Мари от неожиданности застыла:
– Фанетта, я не знаю, что ждет меня в будущем. Здесь, в Версале, ты наверняка устроишься лучше. Ты снова найдешь кого-нибудь, кто возьмет тебя. У меня больше нет денег, я полностью завишу от шевалье де Рассака.
– Это не страшно, мадам. Я откладывала деньги. Я не хочу оставаться здесь, мне неуютно в Версале. Пожалуйста, возьмите меня с собой! – Девушка взглянула Мари прямо в глаза. – Вам будет полезно иметь своего человека среди чужих.
Об этом Мари еще не думала. Она отринула все, что должно было произойти после венчания, но теперь приходилось взглянуть в глаза реальности, а реальность заставляла предположить, что Фанетта права. Ей нужен кто-нибудь рядом, когда она отправится во владения шевалье де Рассака. Даже если он не может перерезать жене горло, его слова не оставляли ни малейших сомнений в том, что он превратит ее жизнь в настоящий ад.
В порыве чувств Мари обняла Фанетту.
– Если ты, несмотря ни на что, желаешь ехать со мной, я этому только рада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Воспоминаний о церемонии у Мари не сохранилось. Она лишь с облегчением почувствовала, что все уже позади, и священник с представителем короля приглашают их в ризницу. Она поставила свечу и смотрела, как шевалье де Рассак быстро царапает свое имя на бумагах. Потом представитель короля подал ему другой документ:
– Это королевский указ, который освобождает вас и ваших потомков от налогов, шевалье де Рассак. Вот здесь… – Тристан подписывал бумаги, в то время как тот продолжал, – …была добавлена статья. Соблаговолите принять к сведению: «В случае, если мадам Рассак скончается, не достигнув 35-летия, указ перестанет действовать».
Мари понадобилось некоторое время, чтобы связать имя «мадам Рассак» со своей персоной. Потом она поняла, что король все же сделал ей подарок. Супруг не сможет убить ее прямо во время брачной ночи, как бы сильно того ни желал.
Новоиспеченный муж поднял голову:
– И мне придется терпеть ее шестнадцать лет?!
Представитель короля кивнул, и Мари, едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться, ответила:
– О нет! Ближайшие шестнадцать лет вам придется не просто терпеть меня. Вам придется заботиться о том, чтобы эти шестнадцать лет я пребывала в добром здравии, шевалье де Рассак. И защищать мою жизнь ценой своей собственной.
Взгляд, которым он ее наградил, изгнал последние искорки веселья и заставил Мари похолодеть.
– Тут, мадам, вы можете проиграть свою партию!
Де Рассак бросил перо на стол, не удостоив взглядом ни священника, ни королевского представителя:
– А теперь пойдемте, мадам. Гости уже ждут нас.
– Гости? – изумленно спросила Мари. Этого она никак не ожидала. Возможно, все еще обернется к лучшему, раз он желает торжественно отпраздновать их свадьбу.
– И где же состоится это торжество?
Глаза Тристана сверкнули:
– Недалеко отсюда. Подыскать место, подобающее такому событию, было непросто, но мне это удалось. Идемте.
Мари остановилась как вкопанная. Ее охватило смутное предчувствие.
– Куда мы идем?
– Позвольте сделать вам сюрприз.
Против воли она последовала за этим ужасным человеком через капеллу к porte des titans (исполинские ворота), где их ожидал экипаж. Шевалье де Рассак (она все еще отказывалась считать его своим мужем) открыл дверцу кареты. По дороге он молчал.
Мари смотрела в окно. Фонари около домов уже были зажжены и разгоняли темноту. Когда экипаж остановился, шевалье вышел из него, даже не потрудившись помочь жене. Мари одной рукой ухватилась за дверцу кареты, другой приподняла юбки, чтобы не потерять равновесие на крохотной складной лесенке. И только оказавшись на тротуаре, она поняла, где находится.
Взгляд ее метнулся к мужчине, стоявшему рядом с ней.
– Нет, – прошептала она. – Нет, это… это… Вы не можете этого сделать!
– Еще как могу! – Он сжал ее запястье и повлек ко входу в заведение мадам Дессан.
Не обращая внимания на протесты, Тристан грубо тащил Мари за собой, отпустив только в какой-то комнате. Присутствующие там уже освободились от большей части своих одежд и расположились на подушках и круглых кроватях. В воздухе стоял крепкий запах пота, духов и разгоряченных страстью тел.
Взгляд Мари остановился на слившихся в экстазе телах. В ее ушах стояли стоны и хриплые крики дюжин глоток.
Единственной мыслью, которая владела молодой женщиной, было бегство. Она метнулась к двери лишь для того, чтобы убедиться в том, что перед ней, широко расставив ноги, стоит шевалье. Он зловеще улыбнулся:
– Как, вы не желаете поприветствовать наших гостей?
Впервые в жизни Мари поняла, что такое настоящий страх. Супруг выдаст ее этой своре и будет радоваться ее мучениям, не испытывая ни малейшей жалости. Она отчаянно искала возможность убежать, но другой двери не было, а три окна в комнате оказались завешены тяжелыми шторами.
И прежде чем она успеет до них добраться, ее схватят. Мари поняла, что попала в ловушку.
– Мадам, месье! – воскликнул шевалье де Рассак. – Как и было обещано, я привез почетную гостью, которая станет сенсацией сегодняшнего вечера.
Он схватил Мари за руку и потащил к одной из кроватей, где уже лежал мужчина. Его щеки были красными, как покрывало на кровати – цвета бургундского вина, а глаза, казалось, готовы вот-вот вылезти из орбит.
Шевалье де Рассак швырнул Мари на кровать и потянул ее руки за голову. Прежде чем она смогла отреагировать, прежде чем вообще поняла, что муж затеял, он привязал ее запястья к стойкам кровати, где для этой цели висело кольцо с продернутым шелковым шнуром. Молодая женщина закричала.
Ее высокий голос перекрыл все звуки в комнате:
– Ты, бастард проклятый! Что ты задумал? Развяжи меня! Немедленно! – вопила она.
– Не надо ложного стыда, любимая. Я ведь знаю, как страстно ты жаждешь этого. И как твой законный супруг, я позабочусь о том, чтобы ты получила удовольствие сполна.
Де Рассак скользнул с кровати и вцепился в ее юбки. Когда Мари попыталась ударить его ногой, он подал знак стоящему сбоку мальчику в полосатых шароварах.
– Крепче держи ее ноги! Так крепко, как сможешь.
Мальчик повиновался и стиснул ее колени.
– Подходите взглянуть на королевскую шлюху! Теперь она принадлежит мне, но я не жаден. Каждый, кто пожелает, может сегодня быть королем!
Мари вцепилась пальцами в веревку. У нее начали стучать зубы, на лбу выступили капели пота. Она слышала какие-то слова, но разум отказывался понимать их. Ее супруг приглашал всю эту шайку насиловать ее, в то время как сам он будет праздно наблюдать за происходящим.
Трое мужчин подошли и остановились у кровати.
– Она действительно развлекалась с королем? – спросил один из них и почесал живот.
– Всякий раз, когда ему хотелось. Она ублажала короля всеми возможными способами. – Голос шевалье де Рассака звучал так холодно, что тело Мари покрылось мурашками.
Последние ее сомнения исчезли. Это не было представлением, разыгранным только для того, чтобы напугать и унизить ее. Он сделает это. Он допустит, чтобы у него на глазах свершилось насилие.
– Она совсем молода, – заметил второй. – Обожаю юных девушек.
– Хочу видеть ее грудь, дай мне взглянуть, – потребовал третий.
Не говоря ни слова, де Рассак схватился за ворот платья Мари и рванул ткань.
– Доволен?
Трое мужчин теперь стояли так близко от нее, что Мари различала цвет их глаз за масками. То обстоятельство, что все в комнате, кроме нее и де Рассака, были в масках, лишь усиливало чувство незащищенности. Кончиком языка она облизывала пересохшие губы. Мужчины начали двусмысленно усмехаться.
Чья-то рука прикоснулась к ней.
– Я хочу быть первым, – сказал один из мужчин. Нервы Мари были на пределе. Из глаз текли слезы, как ни пыталась она сдержать их, чтобы не доставить шевалье де Рассаку этого триумфа. Все тело ломило. Девушка сглотнула. Теперь ей оставалось надеяться лишь на то, что она потеряет сознание прежде, чем мужчина перейдет от слов к делу.
– Нет, – прошептала она, умоляюще заглядывая в каменное лицо своего супруга. – Ты этого не сделаешь. Все что угодно, только не это.
– Значит, ты просишь меня смилостивиться? – издевательски спросил он. – Я ведь крестьянин, слежу за спариванием своего скота. Пора тебе, любимая, начать привыкать к этому.
Постель позади нее колыхнулась, и Мари вздрогнула. Рядом с ней на коленях стоял мужчина. Желудок молодой женщины судорожно сжался, и она с отвращением закрыла глаза, которые тотчас открыла, когда чья-то рука грубо схватила ее за грудь.
Мари непроизвольно вскрикнула.
– Пожалуйста, шевалье де Рассак, умоляю вас, положите этому конец. Будьте милосерднее, чем… – тут она запнулась, а потом с трудом закончила: –…чем была я.
Она не сводила глаз с его лица, боясь пропустить малейшее проявление чувств, но каменное выражение не исчезло. Мари так никогда и не узнала, был ли он тронут ее мольбами прекратить все это, потому что вдруг раздался звон стекла, сопровождаемый глухим ударом, и на ковер приземлился камень величиной с кулак. Две женщины громко закричали.
За ним последовали другие камни, и через несколько минут уже весь пол был усеян осколками. Снаружи в комнату проникали громкие голоса:
– Сволочи развратные, вон отсюда! Здесь живут порядочные люди! Занимайтесь своими мерзостями во дворце или в Париже! Здесь вы нам не нужны!
Люди в салоне бросились врассыпную, как куры, в курятник к которым забралась лисица. Они лихорадочно искали свою одежду. Повсюду раздавались крики боли, когда осколки стекла вонзались в босые ноги.
Глазами, расширенными от ужаса, Мари смотрела на окна. Ее кошмар обрел новые формы. Шторы, уже оказавшиеся в плачевном состоянии, были сорваны… Дом начала штурмовать возмущенная чернь.
Все, кто имел на теле хоть лоскут одежды, ринулись к дверям. Впрочем, далеко они не ушли. Яростные крики свидетельствовали о том, что вторгшиеся уже сгоняют в кучу гостей заведения, чтобы воспрепятствовать их бегству.
Мужчины, обступившие Мари, давно разбежались, пытаясь выбраться наружу. Мальчишка, державший ее ногу, тоже исчез. Как и шевалье де Рассак.
Мари вся сжалась. Она избежала одной опасности лишь для того, чтобы подвергнуться другой, значительно большей.
Мужчины, чьи возбужденные голоса разносились по дому, не удовольствуются тем, чтобы изнасиловать ее. Они могут ее убить.
Девушка отчаянно дергала свои путы, но и на миллиметр не смогла ослабить их. Между тем вторгшиеся уже полностью оборвали гардины и находились в центре помещения. К удивлению Мари, это оказались не мужчины, а четыре женщины. Они стояли около нее, держа в руках вилы и цепы. Перед девушкой забрезжил огонек надежды.
– Пожалуйста, помогите мне. Меня затащили сюда против моей воли! Я не имею к этому никакого отношения. Пожалуйста, развяжите меня, – взмолилась она.
Одна из женщин подошла ближе. Как и остальные, она была в простом платье и в чепце, на вид ей можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет.
– Я верю тебе на слово, крошка, – с издевкой сказала она и впилась пальцами в тонкую ткань платья Мари, ощупывая ее. – Ты одна из тех, кто развлекался здесь.
– Нет, я не такая… пожалуйста… помогите мне… я одна из вас, поверьте мне! – Мари отчаянно дернулась.
– Эта от нас не уйдет. Пойдем-ка, поищем Клода! Вдруг ему нужна будет поддержка, когда он даст урок этим свиньям?
Остальные женщины кивнули. Они пошли по комнате, нанося удары цепами по мебели и картинам, круша вазы и зеркала и вспарывая вилами чехлы на ложах. После того как все было разгромлено, они ринулись из салона.
Мари дрожала. То, что ей пришлось видеть: бессмысленное разрушение, насилие, свидетельствовавшее о накопившейся ненависти, наряду с угрозой, что они могут вернуться, превратило молодую женщину в комок страха. Когда они придут снова, вилы вонзятся в ее тело. Закрыв глаза, она покорно откинула голову на свои онемевшие руки. Участь ее была предрешена.
Вдруг кто-то схватил ее за запястья, минутой позже боль отпустила ее плечи и веревки упали на землю. Мари, словно оглушенная, открыла глаза. Рядом с ней стоял шевалье де Рассак.
В руке он держал нож и вид его не предвещал ничего хорошего.
– Не стоит меня благодарить. Ваша смерть меня не удовлетворит. Я хочу, чтобы ваша жизнь превратилась в непрекращающийся ад. У меня впереди целых шестнадцать лет, и я не желаю терять ни дня.
Мари взглянула на своего мужа. Она была слишком измотана, чтобы что-то возражать. Девушка медленно повела плечами и растерла запястья. Взгляд ее упал на ковровую дверь. Вероятно, шевалье прятался за ней.
– Что ж, если вы не хотите терять ни дня, тогда нам надо…покинуть это…место, – устало сказала она. Страх прогнал все остальные чувства.
– За тайной комнатой есть еще один выход. Может быть, нам удастся уйти через него. – Тристан не сделал ни малейшей попытки помочь ей встать.
– Как скажете, шевалье, – на негнущихся ногах Мари последовала за ним в комнату, оснащенную отверстиями для подглядывания, и заметила, что он запирает за ними дверь. Уцелевшей шпилькой она закрепила разорванную переднюю часть своего платья.
В самом деле, одна дверь из помещения вела в прихожую дома, которая, в свою очередь, выходила к задней части здания. Незамеченные, они вышли наружу. Даже на улице Мари слышала крики, треск сломанного дерева и звон стекла. Она не хотела думать о том, что могло случиться с посетителями заведения мадам Дессан. И еще менее желала как-то это предотвратить.
15
Фанетта ожидала Мари в апартаментах герцогини де Демиан. Она сидела сундуках, куда были уложены все пожитки ее госпожи. Увидев Мари, служанка схватилась за голову:
– Мадам, что случилось? Вы ранены? – в ужасе воскликнула она.
– Нет, Фанетта, со мной все в порядке. Я только очень хочу спать, – устало ответила Мари. Горничная помогла ей снять платье, расчесала волосы и наполнила водой таз.
Пока Мари мылась, Фанетта стояла рядом, покусывая нижнюю губу. Наконец она решилась:
– Мадам, прошу вас, возьмите меня с собой!
Мари от неожиданности застыла:
– Фанетта, я не знаю, что ждет меня в будущем. Здесь, в Версале, ты наверняка устроишься лучше. Ты снова найдешь кого-нибудь, кто возьмет тебя. У меня больше нет денег, я полностью завишу от шевалье де Рассака.
– Это не страшно, мадам. Я откладывала деньги. Я не хочу оставаться здесь, мне неуютно в Версале. Пожалуйста, возьмите меня с собой! – Девушка взглянула Мари прямо в глаза. – Вам будет полезно иметь своего человека среди чужих.
Об этом Мари еще не думала. Она отринула все, что должно было произойти после венчания, но теперь приходилось взглянуть в глаза реальности, а реальность заставляла предположить, что Фанетта права. Ей нужен кто-нибудь рядом, когда она отправится во владения шевалье де Рассака. Даже если он не может перерезать жене горло, его слова не оставляли ни малейших сомнений в том, что он превратит ее жизнь в настоящий ад.
В порыве чувств Мари обняла Фанетту.
– Если ты, несмотря ни на что, желаешь ехать со мной, я этому только рада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27