Крейг сел на большой камень и посадил Гренту рядом с собой.
– Я не предполагал, что это будет так сложно сказать. Дело в том, что я уезжаю.
– Да? Навсегда? – Голос ее звучал спокойно, даже небрежно. – И куда же?
– Я нанялся на работу в группу, производящую раскопки на Крите, а потом, может быть, отправлюсь в Персию.
Гренте показалось, будто чья-то холодная рука сжала ей сердце, но внешне она никак не проявила своих чувств.
– Желаю вам удачи, – произнесла она и, помолчав, добавила: – Ориелла будет огорчена вашим отъездом.
– Ориелла никогда не будет скучать по мне, – засмеялся Крейг. – Они с Андре без памяти влюблены друг в друга. Я слышал, он собирается вскоре отвезти ее к своим родителям, а потом привезти их сюда познакомиться с графиней.
Вот и ответ! Значит, в конце концов, это действительно Ориелла! Теперь, когда она явно предпочла Андре, Крейгу невыносимо оставаться тут. Он решил порвать с прошлым и сменить обстановку.
Грента встала:
– Простите. Нам пора идти.
Они поднялись по каменной лестнице, ведущей из крепости на небольшую улочку, а по ней вышли к дороге. В тени крепостной стены Крейг внезапно развернул ее и крепко прижал к себе, но она отвернулась, и поэтому его губы коснулись только ее щеки. Гренте вовсе не хотелось заменять ему Ориеллу. Он тотчас же почувствовал ее отчужденность и опустил руки.
Они шли по дороге к центру Монтори, храня почти невыносимое молчание. Подошло такси, и несколько пассажиров высадились возле небольшой гостиницы.
– Я вернусь в этом такси на виллу, – решила Грента.
Крейг подозвал шофера и назвал адрес.
Звук громко захлопнувшейся двери заглушил ее слова: «Спокойной ночи, Крейг!» На мгновение она увидела его фигуру, освещенную лампами на портике гостиницы, и такси покатило по дороге.
На вилле, похоже, почти все легли спать, и Грента обрадовалась, что ей удастся избежать настойчивых расспросов Ориеллы. Только Анна ждала Грешу.
– Сколько раз я говорила вам, чтобы вы никогда меня не ждали, – сердито буркнула Грента. Нервы у нее были на пределе, иначе она никогда не позволила бы себе таким тоном разговаривать с девушкой.
Анна расплакалась.
– Простите, Анна. Не плачьте. Я не хотела вас обидеть.
– Нет, нет, синьорита. Дело не в этом. Дело в Пьеро. Ну, знаете, садовник с соседней виллы. Графиня рассердилась на него. – Девушка подняла заплаканное лицо.
– Почему? – спросила Грента, уже зная ответ.
– Потому что… потому что он иногда пропускал синьора Камерино в сад поговорить с одним из садовников графини. Но он не сделал ничего плохого! – заявила Анна. – Ах, пожалуйста! Похлопочите, чтобы его не уволили!
Грента сжала худенькие плечи девушки.
– Да, да, конечно! – Она утешила Анну, как могла, и заверила девушку, что Пьеро, вероятно, просто попугали.
Но в глубине души Грента считала, что на самом деле Пьеро не такой уж невинный агнец, каким представляется. Безусловно, время от времени он получает несколько сотен лир за то, что в нужный момент играет на мандолине.
Грента отослала Анну спать и приготовилась к долгой бессонной ночи.
Теперь уже не было необходимости скрывать от себя тот горький факт, что она полюбила Крейга так, как в будущем вряд ли сможет полюбить другого мужчину. Она размышляла о различии между ним и Мервином. Мевин застенчив и боится, чтобы ему причинили боль, но он открыт и доступен; Крейг строит из себя сердечного рубаху-парня, но за защитную броню его иронии удается пробиться лишь немногим женщинам.
Следующие несколько дней Грента загружала себя работой, которой накопилось больше, чем обычно.
Как-то проверяя в кабинете фарфор и стекло, Грента увидела на полке пару шкатулок, одну из которых «украла» с виллы Роландо. Она взяла их в руки, чтобы рассмотреть повнимательнее, и тут обнаружила, что одна шкатулка намного тяжелее другой. Поискав несколько минут, Грента нашла скрытую пружину, которая откинула крышку. Внутри лежали девять золотых монет.
– Посмотрите, Мервин, – показала она ему шкатулку. – Я украла с виллы Роландо не только шкатулку, но и монеты!
– Очень хорошо спрятанные, – заметил Мервин. – Это большая удача.
Последние несколько дней Ориелла все время проводила с Андре, который собирался уехать на две недели.
– Завтра мы поедем в Паэстум, – как-то сообщила она Гренте. – А на обратном пути посетим Виетри.
– Ну, да. Приятное местечко, – согласилась Грента.
– Да, но у Андре есть особая цель, – сообщила Ориелла, сверкнув темными глазами. – Вы, наверное, заметили, что там продаются маленькие ослики?
– Да.
– Здесь существует обычай, – радостно поведала Ориелла. – Обыкновенных сувениров много, но на счастье выбирают фарфорового ослика! Если мужчина дарит его девушке, это значит, что он дарит ей свою любовь! И надеюсь, Андре купит мне такого ослика! Грента чуть не задохнулась от удивления.
– Ваша мама дала согласие на помолвку?
– Да, она согласна. Андре мне очень нравится. Но сначала будет тихая свадьба мамы со Стефано, а потом мы дадим сообщение о нашей помолвке. Я хочу, чтобы на нашей свадьбе Стефано выступил в роли моего отца!
Грента обняла подругу.
– Дорогая Ориелла, я желаю вам огромного счастья!
Как только Гренте удалось убежать, она уединилась в своей комнате и поискала в ящике тумбочки фарфорового ослика, подаренного Крейгом. Ах, почему ей раньше не было известно об этом абсурдном обычае? Но сейчас уже поздно сожалеть.
Немного позже, в этот же день, Мервин предложил Гренте прокатиться на катере.
Бенно стал уже меньше бояться воды, но на катере Мервина он все же цеплялся за Гренту, как за якорь.
– Грента, я хочу вам кое-что сказать, – начал Мевин, когда катер отошел далеко от берега.
– Да? – насторожилась она.
– В свете всех этих предстоящих свадеб я хочу, чтобы вы знали, каким прекрасным помощником вы мне были с самого начала нашей совместной работы. Наше сотрудничество было счастливым для меня и, надеюсь, приятным для вас.
– Да, конечно, – с готовностью согласилась она и задумалась: не собирается ли он сказать ей, что работа закончена и он больше не нуждается в ее помощи?
– Да, признаюсь, иногда я думал, не могли бы мы сделать наше сотрудничество постоянным, но не был уверен, что ваши мысли идут в том же русле, и, если честно, Грента, я не готов ко второму браку!
Она с благодарностью посмотрела на него. Откровенность и искренность Мервина были теми качествами, ради которых стоит дружить, и она всегда будет помнить его.
– Вы, наверное, тоже мне помогли, – ответила наконец она. – Работая с вами, я научилась видеть вещи в перспективе.
Это был достойный ответ, и Грента надеялась, что он его удовлетворит.
– А теперь в эту перспективу входит Крейг? – с сердечной улыбкой спросил он.
Она попалась в ловушку.
– Скажем, будущее в данный момент слишком отдалено, – уклончиво ответила Грента. – Пора спуститься и начинать готовить ленч:
Бенно настоял на том, чтобы пойти с ней в салон, и, несмотря на тесноту, старался не путаться у нее под ногами.
Грента зажгла две конфорки на масляной плитке. На одну поставила кастрюлю с супом, на другую – сковородку с маслом. И тут вдруг катер толкнуло с такой силой, что Грента пролетела через весь салон. Отовсюду посыпалась глиняная посуда, и Бенно закричал.
Поднявшись, Грента повернулась и увидела пламя, охватившее перевернутую плиту. Прежде всего она подумала о том, как бы его потушить, но тут заметила исчезновение Бенно.
– О боже мой! – воскликнул Мервин, заглянув в салон.
– Где Бенно? – едва выдохнула она.
– Он пронесся наверх, как ракета! – Мервин сглотнул. – Он за бортом!
– Тогда постарайтесь погасить огонь! – бросила Грента. – Лучше всего бросить плиту за борт! – И она ринулась на палубу, откуда почти тут же заметила на поверхности воды темную, коротко остриженную головку Бенно.
Грента мгновенно сбросила босоножки и прыгнула в воду. Сделав несколько сильных гребков, она изловчилась схватить ребенка за рубашку. Обратный путь прошел менее комфортно, потому что Бенно крепко уцепился за ее шею и мешал плыть.
– Мервин! – истошным голосом заорала она.
– Спокойно! Спокойно! Мы идем! – ответил кто-то по-итальянски с проходящей мимо гребной шлюпки.
Грента обрадовалась подоспевшей помощи. Один из мужчин поднял мальчика в шлюпку, а потом помог залезть ей. Задыхаясь, она показала им в сторону «Сокола». В этот момент на палубе появился Мервин и выбросил за борт почерневшую, но все еще тлеющую плиту.
Гребная шлюпка направилась к катеру Мервина, и через несколько минут Бенно с Грентой благополучно перебрались на его борт. Мужчин поблагодарили за помощь: Мервин отдал им несколько тысяч лир и налил по бокалу коньяка. Довольные рыбаки уплыли, предупредив их о подводных скалах.
Грента быстро спустилась в крошечный салон, сняла с Бенно мокрую одежду и завернула его в одеяло.
– Вы тоже снимите мокрую одежду, Грента! – велел Мервин. – Я иду в Позитано. Там мы покажемся доктору.
– Это будет лучше всего. Я так волнуюсь за Бенно!
В Позитано Мервин, не теряя времени, взял такси и повез «купальщиков» к ближайшему доктору.
– Ничего страшного, – заключил тот, но рекомендовал Бенно и Гренте срочно вернуться домой и двадцать четыре часа лежать в постели.
Мервин взял другое такси, и через несколько минут они уже были в Монтори. На вилле практичная графиня, полная сострадания, отдала необходимые распоряжения. Бенно передали на попечение Анны, а Ориелла и пара горничных хлопотали над Грентой.
К вечеру она приняла горячий душ, надела теплое платье и спустилась на террасу.
Мервин сидел там с серьезным и виноватым лицом.
– Что я наделал! – печально произнес он. – Я чуть не утопил вас обоих.
– Несчастный случай, вот и все, – отмахнулась Грента.
Вдруг поблизости раздался гневный голос, и очень скоро перед ними появился Крейг.
– Где этот недотепа? – И тут он увидел Мервина. – Тебе мало того, что ты стукнулся днищем о скалу? Ты еще и поджег катер, а твои пассажиры оказались в воде!
– Я извинюсь позже, Крейг. – Мервин беспомощно пожал плечами и ушел в дом.
Грента улыбнулась Крейгу, заботливо склонившемуся над ней.
– Я в порядке. Никто не пострадал…
– Не пострадал? – с негодованием повторил Крейг. – Всю дорогу сюда я трясся от страха!
– Как вы узнали о случившемся?
– Мне позвонила Ориелла. К счастью, я был дома. Она рассказала мне все, что знала, и я тотчас же приехал.
– Спасибо, Крейг. Это очень мило с вашей стороны.
Он поднял ее с шезлонга.
– Идемте поговорим. – Он повел Гренту по извилистой дорожке, обсаженной гибискусами и олеандрами.
Наконец он остановился, схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Что мне с вами делать? От вас никогда не добьешься прямого, серьезного ответа.
– А мне еще не задали прямого, серьезного вопроса, – жалобно произнесла она.
– Я думал, работая с Мервином, поняв его, вы привязались к нему, и сомневался, имею ли я право разрушать то, что может перерасти в счастливый брак? – Он помолчал. – Потом, когда Мервин привез из Неаполя мальчика, я видел, как он старается построить фундамент, некое связующее звено между вами, мальчиком и им самим. Это сводило меня с ума… и разбивало мне сердце.
– И тогда вы решили уехать?
– Я не видел другого выхода.
– А теперь? Вы переменили ваше решение?
– Вы сделали это за меня, – ответил Крейг. – Вы думаете, я когда-нибудь смогу уехать и оставить вас на милость этого блаженного? Да у меня тогда не будет ни секунды покоя!
– Мм, – пробормотала она. – Кажется, мне пришлось прыгнуть в море, чтобы вы пришли к этому?
– Ну, нет. В тот день, когда мы ездили в Паэстум… я столкнул вас с яхты и понял, что вы полностью вписываетесь во все мои планы на будущее. Будущее без вас мне было неинтересно! – Он обнял ее и свободной рукой запрокинул ей подбородок. – Вот теперь вы видите, что вы со мной сделали, – прошептал он. – Если вы меня прогоните, я уйду, но всегда буду ждать!
– Вы все же считаете, что придется ждать?
– Дорогая! – Сжимая ее в объятиях, он целовал ее губы, щеки, веки.
– Помните, вы купили мне фарфорового ослика? – спросила она.
– Естественно. Ни одной девушке я никогда не дарил фарфоровых осликов!
Она засмеялась:
– Тогда я не понимала, что это значит, и только недавно Ориелла объяснила мне, но в тот момент я была оскорблена и обижена, потому что думала, что этот подарок отражает ваше мнение обо мне.
– И что же вы сделали? Разбили его?
Грента усмехнулась:
– Было такое искушение, но я спрятала его подальше, чтобы никто не узнал, кем меня считает один мужчина!
– А теперь вы знаете, что этот мужчина любит вас? Она нарочито глубоко вздохнула:
– Кажется, я в первый раз слышу от вас это слово?
– Вероятно, но не в последний! – парировал он. Распустив по плечам ее длинные волосы, заколотые на затылке, он произнес грозно и требовательно: – А как насчет взаимности? «Я люблю тебя, Крейг» будет достаточно!
– С восторгом принимаю вызов! Я люблю тебя, Крейг!
Наконец он услышал эти слова!
Позже, когда они вернулись на виллу, графиня встретила их с распростертыми объятиями.
– Вы счастливы? Оба?
– Если говорить обо мне, то да, – ответил Крейг. Сияющие глаза Гренты были красноречивее слов. Графиня поцеловала девушку и пожелала ей счастья и удачи.
За обедом Ориелла предложила выпить за Мервина. Тот удивился, но Ориелла пояснила:
– Ведь это Мервин, американец, нашел нам с Грентой мужей, одной француза, другой англичанина, и именно ему мы должны быть благодарны!
За обедом много смеялись и болтали, а когда Крейг, наконец, собрался возвращаться в Сорренто, он напомнил Гренте, что завтра состоится фестиваль мандолин, и он рано утром приведет свою яхту в гавань Монтори.
На следующее утро, проходя по коридору, Грента увидела свое отражение в венецианском зеркале, снова висевшем на законном месте. Она улыбнулась счастливой улыбкой. Позже в этот же день Грента очень удивилась, когда графиня пригласила ее в свою личную гостиную:
– Я не имела возможности поблагодарить вас за все, что вы сделали для нас с Ориеллой, – сказала Леонора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17