Заметив его движение, она повернула голову и встретилась с ним глазами, потом перекатилась на бок и подперла голову рукой. Ее плечи и грудь ясно вырисовывались в лунном свете.
– Ты молчишь, – произнесла Венди. – Твой опыт так тебя потряс, что ты потерял дар речи?
Джек улыбнулся в ответ:
– Что-то вроде того. Она взглянула на него пристальнее:
– Ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Да. – Он проглотил ком в горле. – Ас тобой?
– Было в порядке, пока я не увидела выражение твоего лица.
Его напряжение ослабло. Благодарение Богу, что она всегда сохраняет чувство юмора.
– Все это для меня так необычно, и я не хочу совершить ошибку.
– До сих пор у тебя все получалось просто замечательно.
– Спасибо. – Но он знал, что это было неправдой. Правдой было то, что он, как зверь, набросился на нее, думая лишь о собственном наслаждении. Неужели в нем действительно сидит зверь, разбуженный к жизни чувственностью?
– Джек? Что с тобой?
Ее слова не сразу дошли до его сознания. Когда он понял, что выдал себя, то решил, что у Венди никогда больше не должно быть повода задавать этот вопрос. Никогда.
– Слишком много думаю, – мрачно произнес он. – В самые неподходящие моменты. У меня всегда были с этим проблемы.
– Брось свои раздумья. Просто будь со мной.
Ее слова прозвучали удивительно естественно и легко. Он сейчас должен доказать ей – и себе, – что хорошо усваивает уроки.
– О’кей, давай начнем снова, – сказал он. – Привет, красотка.
– Привет, парень.
Он запустил руку в ее волосы и медленно пропустил их между пальцами. Такое прикосновение ему понравилось – при нем не было ощущения того, что он делает что-то запретное или неверное.
– М-м, – произнесла она. – Мне нравится, когда за исследование берутся основательно.
– Ты сама сказала, что совершенство достигается практикой.
Теперь Джек начал исследовать ее тело на ощупь, стараясь по ее отклику определить, что именно доставляет ей удовольствие.
Ее карие глаза – бархатные, загадочные – внимательно следили за каждым его движением, и у Джека мелькнула мысль, что в глубине этих глаз способен утонуть любой мужчина.
Он опустил руку и тронул ее щеку. Она оказалась бархатной и на удивление мягкой.
Движение его руки ниже показалось ему чересчур поспешным, больше подходящим семнадцатилетнему подростку; однако ему не терпелось узнать, насколько ее грудь мягче щеки. Накрыв ее упругие полушария, он подумал – замечает ли она, как дрожат его руки?
– Ты просто потрясающа! – Он тут же подумал, что его слова звучат слишком абстрактно. – Я хотел сказать, что у тебя очень красивая грудь.
Венди рассмеялась.
– Я польщена.
Он попробовал ощутить тяжесть ее податливой груди в своих ладонях и удивился, заметив, как стали твердеть ее соски от его прикосновений. Какое чудо представляет собой женское тело! И ее особенно.
Внезапно ему пришла мысль, что он чересчур медлителен. Еще вчера вечером он был так быстр, как быстр пистолет ковбоя, сегодня же движется медленнее черепахи. Джек посмотрел Венди в глаза.
– Мое время уже истекло?
– Ты смеешься? Мне нравится, что ты не спешишь.
Венди придвинулась ближе, и он уловил тонкий запах, исходящий от ее волос, – сладкий, легкий, напоминающий аромат какого-то цветка, скорее всего цветка апельсинового дерева. Он провел рукой по изгибу ее бедра и поразился удивительному сочетанию мягкости кожи и упругости мышц.
Ее дыхание стало прерывистым, карие глаза широко открылись, губы начали легонько дрожать. Венди с трудом улыбнулась:
– Боюсь, я привыкну и не смогу без этого.
– Я могу делать это каждый день.
– Не возражаю.
Джек передвинул руку на мягкие волосы. Она протяжно застонала. Ему понравилось, что его действия вызывают такую реакцию. На сей раз его поведение оказалось именно таким, как требовалось.
– Я тоже хочу дотронуться до тебя, – тихо произнесла она.
Он прижался губами к ее мягкому рту.
– Не сейчас.
– Но…
– Не сейчас, – повторил он. – Я еще прохожу учебу.
Он отвел ее руки к голове и прижал их к полу, удивленно наблюдая, как при этом поднялась ее грудь. Боже, как же она красива! Ему хотелось, чтобы она испытывала то же, что сейчас испытывал он, – ощущение лихорадочного жара во всем теле.
Он положил руку ей между ног, и его пальцам стало горячо и влажно. От движений его пальцев ее тело стало мелко дрожать, дыхание сбилось и сделалось неровным. Его язык прошел вниз по ее шее к вершине груди и сделал круг около соска. Венди внезапно изогнулась, с силой прильнув к его губам. Следуя ее порыву, он взял отвердевший сосок в губы и легонько его укусил.
– Пожалуйста, не останавливайся, – произнесла Венди задыхаясь. – Я хочу, чтобы ты вошел в меня, прямо сейчас.
Раздвинув ее ноги, Джек прижался к ней. Когда она приподняла бедра, он не смог больше себя сдерживать. Он вошел в нее и тут же ощутил ее теплоту. С его губ сорвался стон. Он всегда подозревал в себе затаенную неуемную чувственность, но и не представлял себе, насколько она сильна.
Джек чуть отстранился, затем вошел в нее еще глубже. Уверенными движениями рук он начал любовную игру, которая должна была довести его партнершу до высшей стадии наслаждения.
На каждый его толчок она отвечала своим движением навстречу. Внезапно ее спина изогнулась дугой, и она вскрикнула. Он понял, что справился со своей задачей. После этого он мог перестать себя сдерживать. Его тело начало двигаться в том ритме, в котором нуждался он сам. Он совершал толчки быстрее и быстрее, до того момента, пока не достиг своего пика. После чего, обессиленный, упал на нее, уткнувшись лицом в ее шею.
– Ты кончил курс с отличием. – В ее голосе звучало удивление.
– У меня был хороший наставник.
Некоторое время он неподвижно лежал на ее груди; их ноги переплелись. Это тоже было удивительно – лежать на ее прекрасном теле. Последней его мыслью, перед тем как погрузиться в сон, было: на сей раз он смог удержать своих демонов на поводке, но в следующий раз он отпустит их на волю.
Как только солнце, поднявшись из-за верхушек деревьев, осветило комнату, проснувшийся Джек проделал на теле Венди дорожку из поцелуев от груди к шее. После пробуждения он чувствовал удивительную бодрость во всем теле. На сей раз ему не придется прибегать к крепкому кофе.
Вскочив на ноги, Джек подхватил Венди и начал кружить ее по комнате.
– Что ты делаешь?
– Ты хотела сказать: «Что мы делаем?» – Он наклонил голову к ее уху и благоговейно прошептал: – Как от тебя замечательно пахнет.
– Ты не ответил на мой вопрос, – улыбнулась она.
– Я танцую с тобой вальс.
Увидев, что он бережет ногу, она попыталась его остановить:
– Ты снова ушибешь колено!
– Не волнуйся. Так я выражаю свой восторг. Не хочешь присоединиться ко мне? – Он снова закружил ее, крепко держа в объятиях.
Его энтузиазм был заразителен. Она расслабилась в его сильных руках и поддалась бурной, несдерживаемой радости танца. Как-то сами собой развеялись все сомнения прошедшей ночи, когда ее партнер погружался порой в непонятное молчание. Теперь она могла видеть, что это ничего не значило. Он был в восторге и не скрывал этого. За стенами дома пели птицы, под утренним бризом шелестели листья деревьев. Чувство счастья наполнило ее, как вскрывшуюся реку – бурные весенние воды.
– Знаешь, ты очень смешной, – сказала Венди.
– А тебе понравилось наше представление?
– Невероятно понравилось, – призналась она.
– Тогда давай перевернем пластинку на другую сторону.
С этими словами Джек снова увлек ее на софу. Последним, что она увидела, перед тем как он накрыл ее рот своими губами, было его удивительно суровое лицо. Возможно, он просто ее к кому-то ревновал.
Переступив в понедельник порог «Валенсия-хаус», Джек ощутил необыкновенный прилив энергии. Ему удавалось прятать улыбку, однако с образом Венди перед мысленным взором он расставаться не хотел.
Он не имел ни малейшего представления, как теперь сложатся их отношения, но мог о них помечтать. Хватит ему ограничивать себя в мыслях и желаниях.
Миссис Хьюз задержала на нем оценивающий взгляд:
– У вас был хороший уик-энд?
– Да. – Слово «превосходный» подошло бы лучше. – Мендосино – прекрасное место для ребят.
– Я сделаю все приготовления к поездке. – Подняв голову, миссис Хьюз спросила: – Что вы считаете самым необходимым?
«Только Венди каждый день в моей кровати, миссис Хьюз».
– Я напишу список. – На его лицо внезапно снова вернулась улыбка, и он постарался немедленно ее согнать, но от взгляда миссис Хьюз это не укрылось.
– Рада видеть, что вы так счастливы, – невинно произнесла она.
– Хм-м. – Теперь он понял, почему Шекспир писал сонеты. Желание запечатлеть свои чувства навеки было сейчас невероятно сильным и у него.
Как только миссис Хьюз закрыла за собой дверь, Джек поднял телефонную трубку и набрал номер Венди.
Она ответила после третьего звонка.
– Алло?
– Это я.
– Джек… Рада тебя слышать. С твоего прошлого звонка прошел целый час. Я уж начала думать, что ты меня забыл. – Он слышал теплоту и юмор в ее голосе.
Господи, неужели прошел уже целый час? Он совершенно потерял ощущение времени. Не потерял ли он еще и голову? Похоже, ему пора остудиться.
– Ты получила мои цветы?
– Так тот медведь, сделанный из цветов, был от тебя?
– А от кого же еще?
– Меня смутила записка, – ответила она. – Я не знаю никакого доктора Любовь.
– Поправка. Ты не знала доктора Любовь.
– О’кей, доктор. Ты навещаешь больных по вызову?
– К счастью для тебя, я – именно врач «Скорой помощи».
– И как скоро ты оказываешь помощь? – спросила она.
Он бросил взгляд на часы.
– Как насчет девяти?
– Прекрасно. – Венди понизила голос до шепота. – Нэйт ушел до полудня.
– Еще лучше. Тогда скоро увидимся.
Венди только успела собрать и засунуть в шкаф разбросанную одежду и рассовать по полкам принадлежности для рисования, как раздался звонок Джека. Она встретила его долгим поцелуем. Затем он достал из кармана смятый листок бумаги и гордо вручил ей.
– Что это?
– Читай.
Она быстро пробежала глазами строки стихов и с трудом сдержала смех. Стихи были ужасны. Ее взгляд перешел на его лицо. Благодарение Богу, оно не было серьезным.
– Тебе не следовало этого делать.
– Господи, неужели так плохо?..
– Нет, я, конечно, польщена, что ты ради меня сделал эту попытку. – Выхватив бумагу из его рук, она громко прочла: – «Розы цветут, медведи любят мед. Хоть и хромая, доктор Любовь Венди за собой ведет». Или: «Венди, Венди, Венди, карие глаза. Как тебя я вспомню, катится слеза».
Она взвизгнула, когда он схватил ее за руку. Затащив в угол, он прижал ее так, что она не могла двинуться.
– Ты не годишься в критики. Ты должна знать, что у человека от любви начинают путаться в голове мысли.
– Про любовь там ничего нет, – ответила она. – Только мысли, которые путаются.
С быстротой опытного борца Джек подхватил ее на руки, перенес на диван и сам упал сверху. Она попыталась вырваться, но он быстро оказался на ней верхом. Его руки высвободили ее блузу из-под джинсов и двинулись по гладкой коже вверх.
– У нас соревнование по борьбе? – Венди лежала под ним, изгибаясь от прикосновений его рук, подбиравшихся к ее груди.
– Я знаю, как его выиграть, – ответил он, расстегивая ее блузу.
– Это действительно обезоруживает, – произнесла она, когда его губы накрыли ее сосок.
– Сдаешься?
– У меня есть выбор?
– Прекращай сопротивление – или я его подавлю.
– Выбираю первое. – Внезапно она почувствовала страх.
Что за сила высвободилась в нем, после того как она помогла ему лишиться невинности, думала Венди, расстегивая пуговицы его рубашки. Можно ли было их отношения назвать любовью? Руки остановились сами собой, поскольку ее вдруг охватили сомнения. А если это не любовь, то что тогда?
Голос Джека прервал ее размышления:
– Венди, ты куда-то пропала.
– Прости. Я задумалась.
– Неужели у меня так плохо получается? – Он говорил ровным голосом, но в его глазах было видно удивление.
Она почувствовала себя виноватой из-за того, что не говорит вслух о своих сомнениях. Желая искупить вину, она взяла его лицо в ладони и поцеловала.
– Я просто утром была занята работой. Выставка совсем скоро. – Она оставила на краешке его рта поцелуй. – Ты просто замечательный. Так ты собираешься принудить меня к сдаче?
Выражение удивления исчезло из его глаз.
– Собираюсь.
– Так я сдаюсь.
У нее будет бездна времени подумать о своих сомнениях позднее.
Его рука двинулась по ее бедру. Наступило время, когда слова уступают дорогу чувствам.
Когда они оторвались друг от друга, Джек проследил глазами, как Венди с непередаваемой грацией прошла к шкафу и достала мужскую рубашку. Не отрывая глаз от ее гибкого тела, Джек оделся. Он не мог себе и представить, что связь с женщиной может произвести такое невероятное изменение в его обычно логическом, рациональном рассудке.
Уходя, он на прощание привлек ее к себе. Сначала взглянул в ее раскрасневшееся лицо, затем на ее рубашку, под которой ясно вырисовывались округлости груди. Им вдруг овладело чувство собственника, ревностно оберегающего свои владения.
– Это рубашка твоего старого приятеля?
– Нет, моя. У меня их несколько.
– А почему мужская?
– Когда я была маленькой, мой папа много путешествовал. Несколько лет он работал в дипломатическом корпусе в Испании.
Он прервал ее:
– Ты никогда мне об этом не говорила. – Неудивительно, что она так рассудительна. – Наверное, это было очень интересно?
– Вовсе нет.
Было заметно, что она не хочет касаться этой темы, но Джек хотел знать о ней все.
– Почему?
– Он часто надолго уезжал из дома. А когда возвращался, был очень занят. Слишком занят, чтобы иметь время для собственного ребенка…
– А мужские рубашки? – подсказал Джек.
– Однажды, когда он собрался уезжать надолго, я его не хотела отпускать и потянула за рукав так, что рукав порвался. – Она смотрела перед собой, вспоминая эту сцену. – Но отец не рассердился. Он снял рубашку и сказал, что оставляет ее вместо себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18