Но
Арл никогда бы не обидел меня. Этот человек тоже обещал не обижать меня,
если я добровольно отдамся ему. У меня снова полились слезы, я не могла
перестать плакать.
- Только что сегодня утром я была замужем, а теперь Арл умер, а вы
снова хотите заставить меня выйти замуж, не позволяя даже выплакать свое
горе по нему.
Эннис, удивляясь, вытер мои слезы.
- Вы плачете о нем? Хотя это был выбор вашего брата?
Я кивнула. Это все, что я могла сделать. Его слова изумили меня. Арл
только что умер, и я даже не успела привыкнуть к этой мысли.
- Арл был добр ко мне и терпелив, - заключила я. - Он не наказал бы
меня, если бы я не согласилась с ним или ослушалась бы его. Большинство
других моих поклонников побили бы меня за это. Поэтому я... я... печалюсь
о нем. Мы были бы хорошей парой.
Я не говорила уж о браке с Ником.
- Тогда я прошу прощения, что встрял в это дело.
Эннис задумался, затем он опустил мои руки и тепло обнял за плечи, я
полагаю, в знак сочувствия.
- Мне двадцать семь лет, у меня нет жены, так как я не нашел здесь
достойную женщину и не в состоянии добраться до Черного Корабля. Я уж
думал, что я умру, не имея детей, до тех пор, пока Ричард найдет мне
богатую и знатную невесту. Я хотел иметь жену. Я очень хотел иметь детей.
Я молил Бога помочь мне. Хоть какой-нибудь шанс! И я был готов напасть на
свадебную процессию!
На его лице появилась усталость. Его плечи дрожали. Казалось, он
испытывал угрызения совести. Я поверила ему, хотя он был из рода Харлана.
Если он разыгрывал спектакль, то слишком убедительно.
Наконец он обернулся ко мне и подошел ближе.
- К утру мы станем мужей и женой. - Теперь его голос был более
печален. - Я должен подчиниться главе моего Дома и выполнить приказание к
полудню, так же, как вы подчинялись главе своего Дома сегодня утром. Вы не
можете мне помешать. Вы только должны позаботиться о себе. Я не прошу от
вас невозможного. Наши Дома - враги, но, пожалуйста, пожалуйста,
постарайтесь сделать так, чтобы предстоящее было для вас менее
болезненным.
Я не знала, что сказать. Если я лягу с ним без сопротивления, то я
предам Халареков. Если я начну сопротивляться, то он возьмет меня силой, и
окажется, что я все равно предам Халареков. Альтернативой только могла
быть смерть. Я прошептала:
- Пожалуйста, я ничего не соображаю. Столько всего навалилось...
- Я знаю.
Правда ли, что он сочувствует мне?
- Можно мне немного подумать?
Он улыбнулся.
- Несколько часов, не больше. Мой нетерпеливый кузен, вероятно,
потребует доказательств рано утром. Вы девственница?
В данной ситуации этот вопрос был понятен. Де Ври тоже требовал
доказательств моей невинности.
- Конечно, - согласилась я. - Как еще может муж узнать, что первый
ребенок, действительно, его?
- Вот это характер! - Эннис улыбнулся, хотя за его теплотой было
заметно скрытое напряжение. - Я думаю, лучше бы перестать плакать.
Пойдемте со мной, я провожу вас в удобное для отдыха место. - Он
направился к двери. - Макнис выбрал отличное место для охотничьего домика.
Я остановилась.
- Макнис? Ван Макнис?
Я почувствовала, что он заметил мой испуг.
- Нет, он не знает, что его дом сдан в аренду кому-то из Дома
Харлана. Лишь его управляющий знает. Отдыхайте, моя леди. Мог ли
представить Лхарр Халарек, что Харлан подобрал для укрытия леди Катрин
домик Макниса?
Чертовски удачное место для укрытия. Я могла бы остаться здесь до
весеннего охотничьего сезона, и никто бы не догадался заглянуть сюда. Все
знали, насколько сильно был настроен Макнис против Харлана. Хорошо, что
Эннис сказал, где я нахожусь. Дом был выстроен окнами на юг и восток,
посреди большой равнины. То ли Эннис случайно выдал мне название этого
места, то ли домик так тщательно охранялся, что он, мог не беспокоиться о
том, что я сбегу. Позже я постараюсь разобраться, эта мысль не покидает
меня.
Эннис повел меня наверх крепости, в комнату, где со всех сторон были
окна. Кроме разбросанных шерстяных или плетеных из травы ковриков не было
никакой обстановки.
За окнами виднелись, кроме равнины, озеро и горы. Если напрячь
воображение, то можно представить, что далеко за золотистыми равнинами
находятся жилища в долине Онтара. Я подошла к ближайшему окну. Внизу в
озере отражались солнечные лучи.
- Можете отдыхать час, два, три, - сказал Эннис. Он уединился на
потрепанном коврике у двери и, прижавшись спиной к стене, закрыл глаза,
казалось, что он задремал.
- Я бы хотела остаться одна, - сказала я. Эннис приоткрыл глаза,
давая понять своим взглядом, что ему нечего сказать, так как он не
собирается позволить мне убежать.
Я посмотрела в другое окно на заснеженные горы, и мне показалось, что
я снова вижу Онтар или Карна. Я глубоко высунулась из окна, чтобы
попытаться выбраться из комнаты.
Эннис вскочил с пола, обхватил меня руками и оттолкнул от окна
быстрее, чем я успела понять, в чем дело.
- Нет уж! - сказал он строго. - Вы не убежите. Особенно через окно.
От удивления я замолчала на мгновение, затем рассмеялась. Делать было
нечего: слишком много гнева и ярости за один день. Эннис выглядел
захваченным врасплох. Он медленно отпустил меня и отступил.
- Халарекам не свойственно самоубийство, - заключила я. - Я просто
хотела получше рассмотреть окрестности.
Эннис сомневался.
- По-моему, тоже.
Я лукаво улыбалась ему.
- Неужели вы думаете, что мысль о том, чтобы лежать рядом с вами, мне
так ненавистна, что я _г_о_т_о_в_а _н_а _с_а_м_о_у_б_и_й_с_т_в_о_?
Я заметила, что он почти свихнулся. Обиделся ли он? Наконец он уныло
усмехнулся.
- Нет, если я упущу вас, я могу лишиться своего инструмента,
необходимого для получения удовольствия от моего искусного обращения с
женщинами. Я только и думал об этом моем умении.
Было яснее ясного, как Ричард сурово управлял своими людьми, даже из
тюрьмы. Эннис тоже Харлан. И что мне до того, что он будет изуродован
из-за моего побега? Хотя, почему не важно? Я была беспомощна, одна в стане
врагов, где-то далеко от дома. Он совсем не обязан быть вежливым или
добрым ко мне. Так не обращался бы со мной ни Ричард, ни Брандер, никто,
держу пари.
- Я бы не прыгнула. Самоубийство гораздо хуже, чем брак с Харланом. Я
только хотела освежить комнату, чтобы легче было думать.
Он заколебался, затем опять вернулся на свое место у двери. Я бы
хотела, чтобы он вышел из комнаты, но достаточно было и того, что он
оставил меня одну у открытого окна. Я забралась на подоконник и распахнула
створки. Это было, как ни странно, нормальное открывающееся окно. В
поместье Онтар во многих малых Домах были ненастоящие окна: они никогда не
открывались, а если и открывались, то за ними была каменная стена,
окружающая дом.
Снаружи вырвался резкий поток воздуха. Дрэк, нарн и уль с их бурями
не позволяют путешествовать до весны. Останусь ли я здесь до весны, на всю
зиму в компании с Брандером? Беременность, по-видимому, наступит к началу
тау? Никогда в своих дурных снах я не могла представить, что буду
украденной невестой. Женщины Черного Корабля почти все были украденными
невестами, их похищали из других миров. На Старкере-4 в защиту женщин
Семья вступала в кровную вражду с похитителями, но в большинстве ближних
миров и во всех мирах Старой Империи война была запрещена. После последней
войны уже родилось пять поколений, но все еще помнили о ней. На
Старкере-4, где все города расположены внутри планеты и достаточно
защищены, как говорил Карн, жители не были научены горьким опытом войны.
Война принесла нам Болезнь. Никакое оружие не могло достичь наших
городов и поместий. Только биологическое просочилось через вентиляцию. Дом
Кериннена хотел разбогатеть на постройке вентиляционных шахт. Это оружие
погубило так много детей, оно было названо Болезнью. Из-за нее Дом
Кериннена был разрушен до последнего камня. Болезнь наводила страх на
родителей и отравляла жизнь всем оставшимся в живых. В следующем поколении
Болезнь подбиралась только к девочкам, причем неоднократно. Мальчики тоже
заболевали, но оставались в живых и приобретали иммунитет к Болезни. В
конце концов женщин благородных кровей оказалось очень мало. Это были
женщины высокого социального положения из знатных фамилий. Больше всего их
было у Свободных.
Я залюбовалась золотистой равниной. Эннис не мог найти родовитую
женщину и мог умереть бездетным. Я была из знатной фамилии. Я несла гены,
которые нужны Дому Харлана, а у Энниса были гены, которые Ричард хотел
сохранить у потомства своего Дома.
Я достигла брачного возраста. Я замужняя взрослая женщина. Я больше
не буду плакать. Хватит рыданий!
Однако легче сказать, чем исполнить. Я должна поднять голову и
задрать нос, чтобы не капали слезы. Арл был добрый и любящий человек, а
сейчас его нет. Смерть из-за родовой вражды, в которой его Дом никогда не
участвовал.
В окно влетел ледяной порыв ветра. Я посмотрела вдаль на озеро у
подножия гор. Холод, твердыня, прочность.
Умерла последняя надежда. Это была земля Макниса, земля союзника.
Меня здесь никогда не найдут. Впервые я поняла, какая жизнь была у невест
Черного Корабля. Мать никогда не рассказывала о ее жизни здесь. Сейчас я
могу представить обиды и унижения, которые она испытала, когда ее
превратили из человека в машину для производства детей. Я много пережила,
но меня никто не обижал, а Эннис обещал, что он не обидит меня, если я не
буду сопротивляться. Другие мужчины не такие.
Обиды и насилие обеспечены были на долгие годы, так как брак
заключался на всю жизнь, за исключением измен жены или если жена была
бесплодна. Я теперь могу вырваться из Дома Харлана только после смерти
Энниса, а поэтому добровольно я отдамся ему или нет, не имеет никакого
значения.
С другой стороны, я могу отказаться от близости с ним, он - нет.
Эннис был добр ко мне, но непреклонен. Поэтому, находясь здесь, он _н_е
м_о_г_ отказаться от меня; это было хуже, чем согласиться стать женой
Харлана. Я была бы опозорена навсегда.
Принял бы Карн обычай Сломанной Печати? На мгновение я засомневалась.
Карн сильно изменился после возвращения из Болдера. Он следует обычаям
Гхарров. Означает ли это, что он принял бы брак по принуждению без борьбы?
Я слезла с подоконника и стала расхаживать по комнате, мягко ступая
ботинками, которые были свадебным подарком леди Агнес, по каменному полу.
Карн, наверное, представляет, какая опасность грозит, если ребенок,
которого я рожу, будет наполовину Харлан. Если это будет мальчик, то он
будет наследником Халарека, если умрут мальчики Нетты, а для Ричарда
смерть двух детей - дело привычное.
Я долго прохаживалась и размышляла. Я никогда раньше не оказывалась в
столь затруднительном положении. Когда я остановилась у окна и снова
выглянула наружу, то заметила, что небо окрасилось в пурпурный цвет, а
горные вершины отбрасывали длинные черные тени перед крепостью. То были
темные, слепые тени, предвестники ночи. Слепые, как я. Я никогда раньше не
наблюдала зло в Черных Кораблях, кроме огромных расходов. Мать, казалось,
уговорила себя, что новая жизнь для нее лучше прежней, поэтому я всегда
представляла Черные Корабли как относительно безопасное место для потомков
и сохранения чистоты крови Домов.
Как бы я хотела сейчас, чтобы Мама рассказала о себе, как все
произошло у нее. Возможно, Отец нанял специальных людей, чтобы выбрать
себе жену. Возможно, Мать была уже готова к этой жизни. Опять от горя
полились слезы. Я бы все отдала, чтобы освободиться от всего случившегося.
Я бы выбрала Ника. Я бы отказала де Ври. Между нашими Домами была бы
долгая борьба, но мы бы победили.
"Не обманывай себя, Катрин Магдалина Алиша Халарек, - шептал дух моей
матери. - Ни один Дом не может позволить себе соединиться с другим Домом,
уже тесно спутанным с кем-то".
Я пыталась подавить обиду, но это было безнадежно. Согласиться на
близость с врагом, чтобы подарить ему ребенка, даже если этот ребенок
будет наследником Дома Халарека.
"Ох, Ник, - бормотала я, - как мы были глупы, когда отказались от
любви и удовольствия ради такой глупости, как фамильная честь и власть".
Я съежилась в маленький комочек и рыдала, рыдала, рыдала. Было уже
совсем темно, когда я вытерла слезы, разгладила платье и набросила
свадебную накидку на голову, чтобы скрыть свое заплаканное лицо. Брандеру
доставили бы удовольствие мои слезы. Эннису, я думаю, нет.
"Поведение выдает чувства", - всегда говорила моя мать. Теперь я
могла проверить это.
- Теперь я готова, - произнесла я.
Эннис стоял, протянув мне руку. Я взяла его за руку, и он повел меня
в свою комнату.

4
Чтобы я отказалась от сопротивления, Эннис дал мне больше времени,
чем нужно, чтобы прошла боль. Он был нежным, добрым и очень искусным.
Когда был объявлен ужин, простыня на его кровати уже-была окрашена
кровью, что требовал увидеть Брандер. После этого я узнала, что акт любви
может быть очень приятным.
Выглядели ли мы удовлетворенными, когда шли на обед? Я подозреваю,
что да, потому что Брандер только посмотрел на нас оценивающим взглядом и
провел нас к столу. Эннис и я уставились на большую тарелку на двоих, из
которой было принято есть мужу и жене. Слуги расставили еду, и мы начали
есть в полной тишине, изредка только лишь прерывая ее просьбами принести
овощи или подать вино или бренди. Я нашла, что есть из одной и той же
тарелки с Эннисом слишком странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26