Кирстен снова почувствовала, что слезы предательски подступают к глазам.
– Тут не за что извиняться, – дрожащим голосом произнесла она. – Любая девочка хотела бы быть такой же счастливой, как Корали.
Она сказала «девочка» для того, чтобы ее слова прозвучали весело, но на самом деле все было гораздо серьезнее: она всю душу отдала бы мужчине, который полюбил бы ее так, как Джим – Корали.
Сэм тоже не упустил ни единого слова и жеста из этой краткой сцены. С самого начала он заметил, что Кирстен не такая уж искушенная, какой хочет казаться. Она никогда не посвятит себя только карьере. По ее словам, она мечтает о собственном доме, о муже, о семье и множестве детей. И, хотя работу медсестры она не бросит, на первом месте для нее всегда будет семья.
Именно по этой причине он с самого начала предупредил ее о своих намерениях, ясно сказав, что женитьба вовсе не входит в его планы.
Тогда почему он так старается восстановить их отношения после той ссоры? Почему не может забыть о ней? Она ведь очень скоро вернется к себе в Калифорнию, и никогда больше они не увидятся, так почему же он не может позволить событиям идти своим чередом?
Неужели он пытается вернуть ее после того, как она переспала с Доном Стерлингом? Но почему он так сильно отреагировал? Он не может ее привязать к себе. Он сам доказывал ей это. У них нет никакого будущего, поэтому оба они вправе спать с кем угодно.
Проклятье! Сама мысль о том, что Кирстен спала со Стерлингом, острым ножом врезалась в его сердце.
Ход его мыслей нарушился громким хлопком двери на втором этаже, и дочери Джима появились на лестнице, громко препираясь.
– Эй, девочки! – крикнул Джим. – Прекратите! В чем дело?
Сэм решил, что сейчас посторонним лучше удалиться, и дотронулся до руки Кирстен.
– Думаю, нам лучше выйти, о'кей?
– Согласна, – ответила она, и оба направились к выходу, спустились с крыльца и сели в машину.
По пути в город они сидели в полном молчании. Сэм имел сверхзанятой вид, а Кирстен до сих пор мучило сомнение, не пригласил ли он ее как «запасной вариант» после отказа его драгоценной Белинды. Кирстен очень хотелось его об этом спросить, но она боялась новой ссоры.
– Корзинка, приготовленная твоей экономкой, так вкусно пахнет, – наконец сказала она, чувствуя запах курицы, капусты брокколи и грибного супа, доносящийся с заднего сиденья машины. От запаха она даже облизнулась.
– Да, Эстер отлично готовит, – почему-то безразличным тоном сказал он. – Она приходит ко мне убирать и готовить по понедельникам, средам и пятницам. Корзинку она приготовила еще вчера, мне оставалось только все разогреть.
Разговор снова оборвался, и наступила гнетущая тишина. То, о чем обоим хотелось заговорить – о Белинде и Доне, было запретной темой, а больше ни один предмет не казался подходящим для разговора.
– А ты… То есть как тебе в гостях у Джима и Корали? – неуверенно спросил Сэм.
На эту тему Кирстен охотно откликнулась.
– Отлично. Джим потрясающий парень, Корали так счастлива. Понятно, что некоторое время были трудности с его дочерьми, но в конце концов все уладилось, – она вздохнула. – Это я уговорила Корали ответить на то объявление, поэтому я особенно рада, что все хорошо. Если бы было не так, я была бы за это в ответе.
Сэм бросил на нее взгляд и нахмурился.
– Это довольно опасно. Человек, дающий объявление в газету о браке, может оказаться не совсем нормальным. Надеюсь, ты не станешь делать то же самое?
Кирстен дернула плечами, его слова задели ее. Черт бы его побрал! Этого следовало ожидать. Он никогда не упустит возможности показать, что считает ее слишком безответственной. Он злился на нее, когда они впервые встретились, и этот гнев не проходил никогда, как бы Сэм этого ни отрицал.
– Сэм, – холодно сказала она, – я устала от того, что все время служу для тебя боксерской грушей.
Он, не веря своим ушам, изумленно уставился на нее.
– Боксерской грушей! – воскликнул он. – Я до тебя иначе, как нежно, не дотрагивался.
– Нет, не физически, – объяснила она, – но слова могут причинять не меньшую боль.
Кровь отхлынула от его лица.
– Слова? Кирстен, я знаю, что, когда ты врезалась в мою машину, я был резок с тобой, но клянусь Богом: больше я ни разу намеренно не обижал тебя ни словами, ни как-либо еще. О чем ты говоришь?
Кирстен не могла остановиться.
– Ты просто не можешь не напоминать мне постоянно, что я глупая, незрелая и… и недостойная…
– Недостойная? – вскричал Сэм. – Какого дьявола ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать – ничего не стоящая, – раздраженно бросила Кирстен. – К примеру, я не стою того, чтобы занять место Белинды в твоей жизни, но гожусь, чтобы заменить ее, когда она занята…
Сэм резко вскинулся:
– При чем тут Белинда? Черт возьми, Кирстен, я понятия не имею, что случилось, почему ты так расстроена. Ты говорила с Белиндой? Она сказала или сделала что-то, что тебя огорчило?..
Наконец его слова прорвались сквозь пелену гнева Кирстен. По выражению его лица и жестам легко можно было понять, что Сэм действительно не имеет понятия о том, что она говорит. Значит, Белинда на самом деле бессовестно лгала?
Внезапно мощный мотор взревел и машина помчалась вперед, минуя улицу, на которую они должны были свернуть. Кирстен испуганно спросила:
– Сэм! Куда ты собрался?
Он упорно смотрел прямо на дорогу.
– Мы едем ко мне домой, – жестко сказал он. – Нам с тобой надо все выяснить прямо сейчас.
Прежде чем Кирстен успела возразить, он резко нажал на газ, так что ей пришлось вцепиться в ручку дверцы. Наконец Сэм сбавил скорость, еще раз повернул налево и остановил машину перед своим домом.
Кирстен все еще сидела, не выпуская ручку, когда Сэм вышел из машины и открыл ей дверцу.
– Извини, если напугал тебя, – он помог ей выйти. – Пойдем. Давай что-нибудь выпьем, нам предстоит долгий разговор.
У Кирстен дрожали колени, когда она выбиралась из машины и покорно шла рядом с Сэмом. Не от бешеной езды, а от переполнявшего ее волнения.
Войдя в дом, Сэм провел ее в гостиную и усадил в большое удобное кресло, а сам на минуту вышел. Вернулся он с двумя рюмками бренди, одну из которых протянул ей.
– Вот, выпей, даже если тебе это и не очень нравится. Поможет нам обоим немного успокоиться.
Сэм сел на диван.
Кирстен попробовала напиток и наморщила нос.
– Какая гадость! – воскликнула она, позабыв о хорошем тоне.
Сэм улыбнулся и отпил из своей рюмки.
– Немного обжигает, но зато хорошо успокаивает нервы.
Кирстен откинулась в своем кресле, медленно потягивая бренди. Она заметила, что если пить маленькими глотками, то обжигающая жидкость проходит легче и действительно расслабляет.
Бросив быстрый взгляд на Сэма, она увидела, что он сидит, наклонившись вперед, упершись локтями в колени, и крутит в руках свою рюмку. Он выглядел мрачным, и от этого Кирстен начало казаться, что она снова все не так поняла.
Проклятье! Что с ней творится в последнее время? Она всегда была спокойной, хотя иногда и бывали причины взорваться. Но они с Сэмом словно нарочно создают друг другу проблемы.
– Кирстен, – голос Сэма прервал ее мысли, и Кирстен чуть не расплескала бренди. – Объясни, почему ты на меня так сердишься. Даже если ты думаешь, что я знаю или должен знать, скажи, потому что я ничего не могу понять, а если и попытаюсь угадать, то вряд ли это приведет к чему-то хорошему.
– Да, ты прав, не приведет, – согласилась Кирстен. – Но ответь на один мой вопрос.
– Конечно, – по его голосу было слышно, как он напряжен. – От тебя у меня нет секретов. Что ты хочешь знать?
Кирстен вздохнула. Теперь или никогда. Если она не спросит, то умрет от желания это узнать.
– Сэм, ты просил Белинду Эванс пойти с тобой на танцы, прежде чем приглашать меня?
Он издал короткий недоуменный возглас, но Кирстен упорно не поднимала глаз.
– Почему ты это спрашиваешь? Когда я пригласил тебя, Белинды даже не было в городе. Если помнишь, она появилась только на следующий вечер.
Кирстен покачала головой:
– Нет, я не об этом. После той ссоры во вторник, когда я вернулась с гор, я не надеялась, что ты вообще станешь со мной разговаривать. Ты ведь тогда умчался в город. А потом я несколько дней ничего о тебе не слышала. Я была так расстроена, что совсем забыла о танцах, пока ты не позвонил и не напомнил мне. А потом, тем же утром, мы с Корали поехали в город за покупками и встретили Белинду. Она заявила, что ты приглашал ее на танцы, но она отказалась, потому что уже была приглашена к друзьям.
На этот раз Сэм шумно вздохнул, и Кирстен подняла глаза. Сэм смотрел на нее с выражением крайнего недоумения:
– Белинда тебе это сказала? Чепуха какая-то. Согласен, я был чертовски зол на тебя, но потом остыл и успокоился. Я даже не говорил с Белиндой об этих танцах. Ты что-то не так поняла.
Она стиснула зубы. Сэм не должен подумать, что эта женщина снова сумела вывести ее из себя.
– Нет, Сэм, – холодно ответила она, – я все поняла правильно. Со мной была Корали, и она может повторить тебе в точности все слова. И я не желаю быть заменой другой женщины, а для тебя я была именно этим.
Сэм закрыл глаза и покачал головой.
– Нет, это не так. Я не виделся и не говорил с Белиндой восемь лет, до этой недели…
– Я знаю, – печально сказала Кирстен, – но она оставалась для тебя самой главной женщиной в жизни. Ты сам признал это. Ты говорил, что никогда не женишься и глубоко не привяжешься ни к одной женщине именно из-за ее предательства. И такое положение вещей дает ей полную власть над тобой. Ты позволял ей – может быть, неосознанно – влиять на тебя все эти годы, а теперь она вернулась, и это будет продолжаться.
Кирстен поставила рюмку на стол и поднялась.
– Думаю, ты ничего не можешь поделать. Любовь не поддается управлению, и чаще всего она слепа. Со мной то же самое, я знаю, но я не буду вертеться здесь, пытаясь спасти тебя от ее влияния.
Сэм дернул плечами и встал, на его лице появилось ледяное выражение.
– Не очень-то ты высокого обо мне мнения.
Сердце Кирстен разрывалось на тысячу кусочков.
– Хотелось бы, чтобы это было правдой, – печально сказала она, – но, к несчастью, я с моей любовью могу справиться еще меньше, чем ты. Ты очень много значишь для меня, но с этим я справлюсь. Я хочу прожить свою жизнь как можно полнее, а не просто существовать, потому что меня влечет не к тому человеку!
Сэм заморгал.
– Так ты признаешь, что не любишь меня, а тебя просто ко мне влечет?
Эти слова привели ее в замешательство.
– Не знаю, – задумчиво сказала она. – Мне трудно разделить эти два чувства. Не могу представить, что буду близка с мужчиной, которого не люблю.
Сэм был явно удивлен.
– А как же тогда Дон Стерлинг? Ты считаешь, что любила его, когда в тот понедельник провела с ним ночь? Если так, то не думаю, что твои чувства ко мне очень глубоки.
Она взяла рюмку, отпила еще бренди, а потом подошла к большому старинному окну и остановилась спиной к Сэму.
– Ты можешь в это не поверить, – отрывисто сказала она, – но я и Дон в ту ночь не занимались любовью. – Она замолчала, ожидая его реакции, но так как ее не последовало, то продолжала: – Я… я не совсем солгала тебе, просто позволила тебе сделать свои выводы, – она снова замолчала, но Сэм все еще никак не отреагировал, что удивило и смутило ее. – Я действительно провела ночь в одном домике с ним, но я легла в спальне, а он – в другой комнате на диване. Он… он повел себя как джентльмен и как друг. Он не позволил себе ни единого неприличного жеста или слова. Я… я поступила ужасно по отношению и к нему и к тебе, позволив тебе подумать иначе.
Сэм по-прежнему не двигался и не произносил ни слова. Кирстен была не в силах больше выносить гнетущее молчание.
Она отхлебнула еще бренди и обернулась к нему.
– Сэм? Ты ничего не хочешь сказать? – почти умоляюще спросила она.
Выражение его лица не изменилось.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – Он говорил холодно и неторопливо.
– Не… не знаю. Просто скажи что-нибудь. Знаю, то, что я сделала, непростительно, но и я сожалею, правда…
– Тогда почему ты это сделала? – обвиняющим тоном бросил Сэм.
– Мне было больно и обидно, потому что ты практически не обращал на меня внимания, когда появилась Белинда. Я приехала к тебе, думая, что… то есть…
– Думая, что мы займемся любовью? – мягко спросил Сэм. – Я тоже этого ждал. Я ждал этого с того самого момента, как проводил тебя предыдущим вечером домой, но когда неожиданно появилась Белинда… Да, это действительно было потрясение. Если бы ты осталась хоть чуть-чуть дольше, то увидела бы, что я выпроводил ее из дому. Пока я собирался с мыслями, ты уже ушла.
Потрясенная, Кирстен воскликнула:
– Но почему? Ты же говорил, что любил ее!
Наконец Сэм сдвинулся с места и подошел к ней.
– Значит, ты не поняла, что я говорил тебе о Белинде, – грубовато сказал он. – Это правда, я сильно и страстно любил ее, а когда она меня бросила, боль от ее предательства была невыносимой, но я справился.
Кирстен затаила дыхание, а Сэм продолжал:
– Я не хочу сказать, что хранил ей верность все эти годы, надеясь и ожидая, что она ко мне вернется. Мы знали друг друга всю жизнь, и я безоговорочно верил ей. А обманутое доверие я не смогу забыть. Если Белинда смогла так поступить после всего, что мы значили друг для друга, то как я мог верить, что другая женщина не сделает то же?
Он протянул руку и отодвинул в сторону тонкие занавески, так, что покрытые снегом горы вдалеке стали хорошо видны.
– Она не нужна мне. Даже если бы я все еще любил ее, я не смог бы ей верить. Менее всего я хотел бы, чтобы она ко мне вернулась. И все, что было между нами после ее приезда, – это те объяснения, которые ты слышала. Если она утверждала другое, то она лгала, и я с ней об этом еще поговорю.
С плеч Кирстен словно гора свалилась. Теперь точно видно, что Сэм не собирается возвращаться к Белинде. Больше ее хорошенькое личико и приемы соблазнения на него не действуют. С другой стороны, на его отношения с Кирстен это никак не влияет. Чувство облегчения снова ее покинуло. Это только усиливает его намерение не верить ни одной женщине на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18