Водя электробритвой по заросшему лицу, Сэм снова вспомнил о вчерашней стычке с Кирстен. Он чувствовал себя дураком, и неудивительно, потому что он и вправду дурак. Иначе почему же он вдруг ни с того ни с сего пришел к выводу, что она пытается затащить его в постель, предложив кофе с печеньем?
Вопрос был чисто риторическим, потому что Сэм уже знал ответ. Дело в ее голосе. Этот низкий сексуальный голос, от которого все его тело пронизывали какие-то стрелы. Это звучало как приглашение. Должно было звучать.
Сэм провел тыльной стороной ладони по щеке и посмотрел на себя в зеркало.
Идиот! Как тебе только могла прийти в голову такая мысль?
Сэм дернул плечами и выключил бритву, бормоча проклятия. Что с ним происходит? Почему всякий раз он говорит с ней по-хамски? Никому не хочется, чтобы ему говорили колкости, а он не только говорил колкости Кирстен, он язвил, ехидничал.
Ни одна женщина после Белинды не могла задеть и выбить его из колеи так сильно, и это ужасало Сэма гораздо больше, чем вес остальное. Он поклялся себе никогда не попадать в эти сети, приносящие столько мучений, и вплоть до вчерашнего дня не подпускал к себе ни одну женщину. Он отлично сознавал, что не может сочетать обширную врачебную практику с личной жизнью. К тому же работа никогда не предаст его, не то что женщина.
И все равно он должен извиниться перед Кирстен. Иначе ему не даст покоя совесть. Как только выдастся свободная минутка, он позвонит ей, скажет, что ему очень жаль, что он обидел ее, и попытается убедить в знак примирения пообедать с ним. Так он загладит свою вину и смягчит ее дурное впечатление о нем.
Почему-то для него было очень важно, чтобы Кирстен помнила его не только как бесчувственного хама.
Около восьми часов на ферме Бакли был готов завтрак, и Джим с наемными работниками, заменявшими уехавшего Бака, отправились на поле. Эмбер и Глория все еще спали, а Корали и Кирстен отдыхали за второй чашкой кофе на кухне.
– Мне не терпится узнать, как тебе понравился Сэм. Ты позволила ему поцеловать тебя на прощание, когда он довез тебя до дому?
Кирстен вздохнула и сделала большой глоток кофе. Она понимала, что Корали мечтает услышать, как Кирстен и Сэм влюбились друг в друга с первого взгляда и, возможно, уже начали строить планы на будущее.
Ей вовсе не хотелось разбивать мечты Корали о браках, свершающихся на небесах, тем более что сейчас вероятность таких браков почти исчезла. Кирстен представила, как, наверное, замечательно жить в небольшом городке в провинции, замужем за городским врачом, таким красивым…
Но не за этим доктором! Никогда! Конечно, Корали не представляла, что друг Джима такой эгоист, считающий, что любая женщина, с которой он знакомится, мечтает оказаться в его постели.
Одна мысль об этом так разозлила Кирстен, что она нашла в себе силы начать разговор на эту щекотливую тему.
– Корали, нам надо поговорить, – осторожно сказала она.
– Я знаю. Говори, – с охотой отозвалась Корали. – Что ты о нем думаешь? Не правда ли, он подходящая партия?
– Очень подходящая, ты права, – кивнула Кирстен.
– Он пригласил тебя куда-нибудь с ним пойти? – Корали явно не заметила сарказма в голосе подруги.
– Нет, не пригласил. А если бы и пригласил, я бы отказалась, – резковато ответила она. К сожалению, вежливо и мягко объяснить Корали бесполезность ее затеи невозможно, и Кирстен решила идти напролом.
Корали широко раскрыла глаза:
– Но почему? Неужели вы оба расстроены из-за аварии? Уверена, что ты можешь это оставить…
– Нет, дело не в этом, – перебила Кирстен. – Мне жаль, но мне этот человек не нравится, и я ему тоже.
Корали выглядела огорченной.
– Но я не понимаю. Вы оба такие славные. Как вы можете друг другу не понравиться? Что случилось? Неужели он пытался… Кирстен, он не пытался…
– Нет! – О Господи, разговор начал полностью выходить из-под контроля. Нельзя допустить, чтобы Корали подумала, что Сэм мог домогаться ее. – Нет, Корали, он ничего не пытался сделать. Он не дотронулся до меня и пальцем. Вообще, секс – последнее, что он может от меня захотеть. И я его не поощряла, будь уверена.
Корали недоверчиво покачала головой, но Кирстен продолжала:
– Мы поссорились. Как я тебе уже говорила, мы не подходим друг другу. Очень тебя прошу: выброси из головы мысли о моем браке. Не только с Сэмом, но и с кем-либо еще. Я приехала сюда, чтобы увидеться с тобой и твоей новой семьей, а не ради замужества. Прошу тебя, уважай и мои желания.
– Ну, ко… конечно, я согласна, если ты так хочешь, – голос Корали звучал глухо. – Мне очень жаль… – Она не закончила, потому что на лестнице раздались быстрые шаги и Эмбер стремительно влетела в кухню.
– Доброе утро! – весело сказала она. – Как насчет завтрака?
Корали молчала, и видно было, что ответить сейчас она не в состоянии, так что Кирстен изобразила на лице широкую улыбку и сказала:
– Все готово. Яичница с беконом еще теплая, стоит на плите, а Корали испекла такие булочки – пальчики оближешь.
Она отодвинула стул и встала:
– Садись, а я положу тебе завтрак.
Эмбер остановила ее и хихикнула:
– Спасибо, но у нас другие правила. Каждый, кто опаздывает к столу, должен сам себя обслуживать.
Кирстен шутливо подняла руки вверх.
– Прошу прощения. Я не собиралась нарушать правила, так что в таком случае я, пожалуй, вернусь к себе и продолжу устраивать свое гнездышко.
Она уже направилась к выходу, но голос Корали заставил ее остановиться:
– Кирстен, я через час освобожусь и приеду к тебе. Хочу с тобой поговорить. Нам есть что с тобой обсудить.
Кирстен кивнула:
– Отлично. Только прихвати с собой пару твоих булочек, а я вскипячу чайник.
Было около десяти часов утра, когда Корали постучалась в дверь коттеджа Бака. Все время до этого Кирстен провела, меряя шагами пол и ругая себя за резкость и опасаясь, не принесет ли это вреда ее дружбе с Корали.
Она поспешно бросилась открывать подруге дверь.
– Тебе не обязательно стучаться, – сказала она. – Это же твой дом.
Корали вошла внутрь.
– Этот дом принадлежит всей семье, – признала она, – но пока здесь кто-либо живет, то это его владения, а сейчас здесь живешь ты. И я не хочу нарушать права на частные владения, просто входя без стука.
Кирстен выдавила короткий смешок:
– Поверь, моя жизнь – открытая книга – или дверь в данном случае.
Они прошли в гостиную и сели на обитый коричневым бархатом диван.
Корали закинула одну обтянутую джинсами ногу на другую, пытаясь выглядеть спокойной, но ее волнение выдавали стиснутые на коленях руки. Кирстен, тоже одетая в джинсы, сбросила туфли и поджала ноги под себя.
Первой заговорила Корали:
– Я… я думала о нашем утреннем разговоре… Извини, если мои лучшие намерения выглядели как назойливое вмешательство.
– Нет, Корали, пожалуйста, – перебила ее Кирстен. – Все совсем не так. Дело просто в том, что ни я, ни Сэм еще не готовы к каким-либо серьезным отношениям. Но даже если бы и были готовы, то мы друг другу не подходим.
Корали задумалась.
– Это не из-за тебя. Такое происходит с каждой женщиной, с которой я знакомила Сэма. Я должна была об этом подумать, прежде чем пытаться вас обручить.
Кирстен стало неудобно, что из-за нее подруга почувствовала себя виноватой.
– Не вини себя, – мягко сказала Кирстен. – Ты ведь не могла предположить, что мы с Сэмом окажемся такими противниками.
Корали покачала головой.
– Нет, я должна была предположить. Дело не в том, что это именно ты, дело в том, что ты женщина.
Кирстен поразилась:
– Ты хочешь сказать, что он женоненавистник! Тогда почему ты…
Корали была так же расстроена, как и Кирстен.
– Нет-нет, я не это имела в виду, – быстро проговорила она, – он не женоненавистник, но однажды женщина, которую он любил, предала его и разбила его сердце.
Кирстен откинулась на спинку дивана.
– О! – воскликнула она. – Ты хочешь сказать, он в разводе?
– Нет. Они были помолвлены несколько лет, но ждали, пока он закончит учебу, чтобы пожениться.
Кирстен почувствовала, что ее сердце гулко забилось.
– Но почему…
Корали поморщилась:
– Не спрашивай меня. Вообще-то вся их совместная жизнь не была сплошным праздником. Они жили вместе, пока он учился в медицинском колледже.
Кирстен сердито отмахнулась:
– Никогда не понимала такого сожительства. Когда люди живут вместе, они сильно привязываются друг к другу, даже не всегда это сознавая. У них обязательства друг перед другом, так почему не зарегистрировать брак?
Корали усмехнулась:
– Эй, мисс Синий Чулок, пора бы вам выбраться из своего футляра. Я уже выслушивала от тебя что-то подобное, когда со мной тоже случилось такое.
– Верно, и ты последовала моему совету. Если помнишь, ты потом меня благодарила. Говорила, что я спасла тебя от огромной ошибки, – Кирстен смущенно посмотрела в сторону. – Прости. Я не хотела тебя упрекать. Только я не выношу, когда женщина сама ставит себя в такое положение.
– Ну, о Белинде не беспокойся, – с усмешкой сказала Корали. – Это она ушла, причинив Сэму все неприятности, какие только могла. Деталей я не знаю. Он об этом никогда не говорит, так что я знаю кое-что из рассказов Джима и от разговорчивых горожан. В таком маленьком городке, как Купер-Каньон, все знают все про всех.
Ее слова разбудили в Кирстен любопытство.
– Ну же, ради Бога, – нетерпеливо сказала она, – что произошло?
– Это долгая история, – начала Корали. – Ее звали Белинда Эванс, ее родители и родители Сэма были близкими друзьями, так что они знали друг друга с пеленок. Они были лучшими друзьями в начальной и средней школе, влюбленными в старших классах и любовниками в колледже. Насколько я знаю, так было до последнего года учебы Сэма, пока не разразилась катастрофа.
– Но, если они так любили друг друга, почему же не поженились? – настаивала Кирстен.
Корали округлила глаза:
– Я уже говорила, что не знаю. Ты же представляешь, какими бывают студенты в колледже. Им хочется свободы. Однажды я спросила об этом Джима, но он ответил, что не знает, потому что это никого не касается.
Кирстен робко улыбнулась:
– Согласна, он прав… Но продолжай. Почему они расстались?
– Когда Сэм поступил в медицинскую академию в Чикаго, Белинда поехала с ним и они стали жить вместе. Они решили, что Белинда будет работать, чтобы поддерживать себя и его, но ее гуманитарного образования было недостаточно. Она смогла устроиться только продавщицей в магазине на какую-то мизерную зарплату.
Кирстен была озадачена:
– Насколько я поняла, отец Сэма был врачом. Неужели он не мог оплатить обучение сына?
– Да, мог и платил, – ответила Корали, – но врачи в провинции получают меньше, чем их коллеги в больших городах, а обучение в медицинской академии безумно дорого. Сэм не хотел обременять отца, к тому же жизнь с Белиндой тоже требовала расходов. А он был не единственный ребенок в семье, другим детям тоже надо было учиться.
– Понимаю, – сказала Кирстен. – И из-за финансовых проблем Сэм и Белинда расстались?
Корали нахмурилась.
– Нет. Дело было в том, что Сэм проводил очень много времени на работе и в академии, и в конце концов из-за этого они разошлись. Она чувствовала себя одинокой, несчастной и раздражалась, потому что много ночей, не говоря о днях, он проводил в больнице. Он пытался объяснить ей, что для студентов-медиков это обязательно, но она не верила и начала поговаривать, что лучше ему найти другую подругу.
– Как она могла! – воскликнула Кирстен. – Студенты всегда проводят на практике по многу часов, не говоря уже о тех, кто начал специализироваться.
Корали пожала плечами.
– Не все это знают, – заметила она. – Ты и я знаем, потому что сами учились медицине, но Белинда от этого была далека. Ее отец был инженером с блестящим опытом работы с компьютерами, но он не заканчивал колледжа. Белинда имела образование, но у нее были достаточно легкие предметы, не требовавшие практики. А если верить Джиму, то она вообще не хотела работать. Она хотела выйти замуж за преуспевающего человека, который бы обеспечивал ее.
– Еще и ленивая, – процедила Кирстен сквозь зубы. Теперь она услышала достаточно, чтобы откровенно невзлюбить эту женщину.
– Боюсь, что так, – кивнула Корали, – но Джим говорит, что никто не осмеливался сказать об этом Сэму. Однажды Джим попытался – и насилу унес от него ноги. Сэм так любил ее, что не видел никаких недостатков.
– Так что же наконец произошло? – упрямо спросила Кирстен.
Корали грустно продолжила:
– Однажды ночью Сэм вернулся из больницы и обнаружил, что Белинда ушла. Она забрала все свои вещи и оставила записку, в которой написала, что больше так жить не может. На следующие несколько дней у Сэма были назначены важные экзамены, так что он не мог ездить искать ее. А когда через пару недель нашел, она уже вышла замуж за человека, который, как он узнал, не раз скрашивал ей ночи, пока Сэм был в больнице.
Волна сочувствия к Сэму полностью вытеснила гнев, который чувствовала Кирстен в начале разговора.
– Как только она могла так поступить! – с негодованием воскликнула она. – Должно быть, он был в отчаянии.
– Да, – ответила Корали. – Он, конечно, справился, но никогда больше не связывал себя надолго ни с одной женщиной. Именно поэтому я так хотела, чтобы вы с ним были вместе. Вы так подходите друг другу, но, видно, его вообще никто не интересует.
Доброе сердце Кирстен разрывалось от жалости к Сэму, с которым так подло поступила эта испорченная и эгоистичная женщина. Ей хотелось утешить его, прогнать его боль, но она сочла, что это из-за профессии медсестры, а не из-за хорошего к нему отношения.
– Но его в этом случае нельзя винить, – сказала Кирстен. – Наверное, он никогда больше не может доверять ни одной женщине. Хотелось бы помочь ему, но я не могу. И никто не может, пока он сам это не поймет и не попросит об этом. И, Корали, не надо тебе больше пытаться знакомить его с женщинами. Он просто даст им от ворот поворот, как и мне.
Наконец Корали удалось вставить слово:
– Я и не пытаюсь свести его с любой женщиной, но ты – особенная, и я чувствую, что именно ты смогла бы вернуть ему веру в женщин и научила бы его снова любить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18