– Честно говоря, не я твой командир, а сестра. Давай спросим ее.
– Она не разрешит. – Мальчик действительно чуть не плакал.
– А мы все же попробуем. – Он повернулся к девушке и тихо-тихо, так, чтобы слышала только она, зашептал: – Держу пари, она думает, что жить – значит в том числе и кататься на пони. Она поймет это, как только ты попробуешь.
– Он устанет и может упасть, – все еще колебалась Пиппа.
– И будет очень доволен, очень. Лучше уж переполнить сосуд, чем оставить его пустым.
– Я не знаю.
– Знаешь. – Не медля ни секунды, мужчина подхватил Дэйви и усадил в седло.
Что тут началось! Мальчик не помнил себя от, радости и так заразительно смеялся, что Мэрилин начала ревниво ворчать:
– Это мой пони, моя очередь.
Тогда Дэйви спустили на землю и усадили ее.
– Пиппа, как же это здорово! И по-моему, совсем не вредно, – простодушно признался он сестре, которая все еще не верила в случившееся, и побежал вслед за Крэгом.
Что совершенно очевидно, так это то, что происшедшее явно пошло на пользу Мэрилин. Когда позже к компании присоединился Дом, девочка уже уверенно сидела в седле, и управляющий остался доволен.
– Если честно, Крэг выиграл схватку, не я, – Смущенно призналась его помощница.
– А он еще здесь? – удивился Домрей.
– А ты думал, что он уехал? – в свою очередь удивилась она.
– Да. Крэг не любит город. А нашу местность он считает городом. Он никогда не задерживается дольше, чем требуют дела. Не понимаю, почему он тянет с отъездом в этот раз. – Домрей задумчиво прикусил нижнюю губу. – Впрочем, я не за тем пришел. Помоги мне осмотреть Травку. По моим расчетам, еще не время, но у этой дамочки свои представления на этот счет. Ты как женщина женщине посоветуй ей подождать, – угрюмо пошутил он. – Ветеринара как раз нет в городе.
– Ты же сам говорил, что она именно такие моменты и выбирает.
– Верно. – Домрей тяжело вздохнул. – Похоже, моя любимица снова решила пощекотать нам нервы.
Однако, когда они подошли к коровнику, схватки закончились, и, невинно глядя по сторонам, Травка азартно вытягивала сено из подстилки.
– Что я говорил!? Всегда она так! – горько улыбнулся несчастный управляющий. – А я, дурак, опять ей поверил. Думал, действительно начались роды. Хотя в глубине души всегда подозревал, что малышка Травка разыгрывает схватки, чтобы держать нас в боевой готовности.
Домрей еще долго причитал, а Пиппа тем временем присела на корточки возле красивой, довольно небольшой коровы с огромными выразительными сливовыми глазами и крохотным серебряным колокольчиком на шее. Она помнила, как ее соседи в Англии осматривали своих коров, и постаралась в точности воспроизвести, в сущности, несложную процедуру.
– Она нас не дурачит, – наконец объявила девушка. – Травка действительно вот-вот отелится. На твоем месте я бы позвонила этому ветеринару.
– Я уже звонил. – Молодой человек беспомощно развел руками. – Его нет в городе.
– Позвони кому-нибудь другому.
– В городе сейчас никого нет. В Сиднее проходит ежегодная конференция ветеринаров, и все съехались туда. Подобные съезды считаются идеальным предлогом отлынить от работы. Кроме того, всего неделю назад ей установили срок: через месяц.
– Да… И такое может быть, – согласилась Пиппа. – В любом случае сейчас она выглядит неплохо.
– Она просто водила нас за нос, – по-детски надув губы, проворчал Дом. – Требовала внимания. Знаешь что, дорогая, – погрозил он ей пальцем, – Если и еще раз замычишь, я…
– Му-у-у-у, – взревела Травка.
– Она прирожденная актриса, – засмеялся Домрей. – И все ведь понимает, шельма. А без спектаклей просто не может жить. Извини, Пиппа, что оторвал тебя от дел. Пойдем, а этой дамочке придется смириться со своей участью.
– Му-у-у-у, – запротестовала Травка, но в ответ услышала лишь хохот и звук удаляющихся шагов.
Правда, далеко они не ушли. Корова ревела как Сирена.
Домрей обернулся, чтобы в последний раз строго пожурить ее, но, увидев корову, отчаянно закричал:
– Господи Боже! Пиппа, беги сюда! Началось!
Девушка со всех ног бросилась обратно и поспела как раз вовремя. Уже показалась пара крохотных бархатных ножек, а мамаша, заметив подкрепление, успокоилась и перестала надрывно мычать.
– Уже недолго, – ласково подбадривала ее Пиппа, на что Домрей с сомнением покачал головой:
– Она может телиться и час, и дольше. Для такой миниатюрной коровы у нее очень крупные дети. Ветеринар пытался искусственно сдерживать их рост, да разве Травка позволит! Она так гордится своими телятами. Только отвернусь – возьмет да и выплюнет все лекарства. Я же говорю – шельма. Эта дамочка понимает куда больше, чем ей положено. – Стоя на коленях возле своей любимицы, он уговаривал, гладил, массировал ее до тех пор, пока руки не перестали его слушаться. Тогда вахту приняла Пиппа.
Так по очереди они сменяли друг друга. Прошел час, и Домрей не на шутку забеспокоился.
– Хоть бы помогла нам чуть-чуть, – ворчал он.
– Может быть, этот теленок крупнее всех предыдущих, – предположила девушка. – Учитывая то, что она выплевывала все лекарства.
– Справишься здесь без меня? Пойду проверю, не вернулся ли из Сиднея мистер Фергюсон. Мы одни не справимся.
Сдерживая нарастающий страх, девушка кивнула, и Домрей бросился прочь.
Его не было что-то уж слишком долго, и Пиппа решила, что это недобрый знак. Вероятнее всего, мистера Фергюсона не оказалось на месте, и управляющий обзванивает всех подряд.
Она продолжала методично поглаживать корову по животу: нежно вверх и с усилием вниз, вверх, вниз, вверх, вниз, подбадривала, убеждала, как вдруг увидела невдалеке приближающуюся машину. «Должно быть, доктор Берт приехал навестить дядю Престона», – машинально подумала Пиппа, и тут ее осенило: конечно же доктор Берт! Вот кто им поможет!
– Еще не приехал, – неожиданно раздалось за спиной. Это вернулся Домрей.
– Наконец-то! – не дав ему закончить рассказ о проклятой сиднейской конференции, из последних сил – было не так-то просто массировать упругий живот Травки – выдохнула девушка. – Глен Берт здесь, в «Вершинах»!
К счастью, Домрею не пришлось повторять дважды.
– Понял, бегу! Держись, Пиппа, ты молодец! – Только и крикнул он, и в мгновение ока его и след простыл.
Снова оставшись совершенно одна, девушка вернулась к прежнему занятию.
– Умница, хорошая девочка, еще немножко, ну же, тужься, – без конца твердила она, но ножки теленка не продвинулись ни на дюйм. – Тужься же, глупая! – Пиппа чуть не плакала.
Тогда Травка укоризненно взглянула на нее своими огромными чудесными глазами, громко замычала, и… теленок появился на свет. Не потребовалась даже предусмотрительно приготовленная Домреем тонкая стерильная веревка. Маленький мокрый комочек – бычок или телочка, Пиппа не успела рассмотреть – неподвижно лежал на чистой душистой подстилке из сена, а жестокая мамаша даже не замечала его.
– Не такой уж он и большой, – мягко упрекнула ее девушка, на что Травка даже ухом не повела.
Почему же она игнорирует свое новорожденное чадо с такими же огромными сливовыми глазами? Она должна вылизывать его!
Слава Богу, из опыта соседей Пиппа знала, что, если мать не вылизывает теленка, ей надо подсказать, слегка посыпав новорожденного солью. Молодчина Домрей, обо всем позаботился – соль также оказалась под рукой. И только Пиппа нагнулась, чтобы взять ее, как Травка призывно замычала.
– Да, да, ты умница, чудесно справилась, а теперь очередь малыша.
Очередь малыша! Какого малыша? В этот момент из чрева показалась еще одна пара маленьких ножек.
– Близнецы! – От радости и удивления Пиппа на мгновение растерялась.
Прекрасно зная, какое это чудо, она страстно желала, чтобы рядом оказался кто-нибудь еще… и помог, поскольку моментально появилась масса дел. Одна пара рук с ними явно не совладает: нужно поддерживать новорожденного – шустрик уже встал на ножки и неуклюже потянулся к вымени – и продолжать уже привычный ритуал: гладить, хвалить, уговаривать. Лишь надежда на скорую помощь позволяла девушке не пасть духом.
Однако помощь по непонятным причинам задерживалась. Знай она, что Домрея не будет целую вечность, хотя на самом деле не прошло и часа, она бы отчаялась. Позже девушка узнала, что у дяди случился небольшой приступ, и доктор Берт попросил управляющего отвести его наверх, а Пиппа тем временем недоумевала, где же они.
Как только опасность приступа миновала, Домрей рассказал Глену о случившемся, и они побежали к коровнику, но успели только к концу действия.
Второй теленок был меньше и изящнее первого. «Девочка», – подумала Пиппа, и на этот раз Травка без всякой соли принялась вылизывать свое дитя. Первый уже нашел вымя и громко чмокал, полузакрыв глаза с длинными пушистыми ресницами, совсем как у матери.
– Какая ты умница, Травка, – восхищалась Пиппа. – Сразу и Лютик и Лилия. Да… так мы их и назовем. – Одной рукой она поддерживала маленькую телочку – бычок уже сам мог о себе позаботиться, – а другой с гордостью поглаживала их мать. Бурная радость, светящаяся в прекрасных зеленых глазах Пиппы, говорила о том, что она стала свидетелем чуда. Сразу две жизни появились на свет! Подумать только, сразу две!
Пиппа умиленно наблюдала, как телочка смешно хлопает большими мокрыми ушами, как бычок удивленно косится по сторонам, а Травка самозабвенно водит туда-сюда своим огромным шершавым языком, когда в проеме наконец-то появилось двое мужчин. Девушка подняла на них полные восторга глаза. Как и Травка, она ждала похвалы, доброго слова, но они словно онемели. Возможно, будь она на их месте, она бы тоже молчала, застигнутая врасплох удивительной прекрасной картиной: красивая девушка, корова и два теленка. Воплощение самой жизни!
Пиппа не сразу поняла их чувства и испугалась. Неужели что-то не так? Неужели она что-то упустила?
Ворвавшаяся вслед за мужчинами Рена не позволила прояснить ситуацию. Окинув сцену долгим им, неприязненным взглядом, она сухо скомандовала:
– Ты здесь больше не нужна. Пойдем, поможешь мне в доме.
Глава 4
Спотыкаясь, Пиппа еле поспевала за сестрой, которая неслась к дому так, точно за ней гналась стая диких собак, время от времени с треногой заглядывая в ее холодное, ничего не выражающее лицо. В словах Рены сквозила явная угроза, и девушка вдруг вспомнила предупреждение Джанет: «Берегись, Пиппа, горбатого могила исправит». Сама она никогда не сталкивалась с Реной на поле брани, если можно так выразиться, а вот ее бывшая одноклассница, видимо, знала, о чем говорит. В ушах почему-то раздался звон мечей, и девушка подсознательно взглянула на свою спутницу. Никто на свете не назвал бы ее сейчас красивой, уж очень сложно было разглядеть прежние прелестные черты в искаженном ненавистью лице.
«Что, черт возьми, я сделала? – недоумевала Пиппа. – За что Рена на меня взъелась?»
Должно быть, она произнесла последние слова вслух, потому что Рена резко остановилась, дернув ее за рукав и почти крича:
– Ах ты, змея! Все прекрасно подстроила, да? Нарядилась…
– Рена, ты в своем уме! Я решительно не понимаю, о чем речь!
– Ах, ты не понимаешь!
– Нет, если, конечно, ты не о…
– Вот именно! Радостное событие, верно? Как минимум, для тебя!
– Рена, ты преувеличиваешь, я понятия не имела, что Травка…
– А она взяла да и отелилась, да? И ты замечательно справилась с ролью ветеринара и… и… – Рена вся дрожала.
– Я думала, вы обрадуетесь, что кто-то оказался рядом, – инстинктивно оправдывалась Пиппа. – В конце концов, телята тоже являются собственностью фермы и стоят денег.
– Брось! – Рена лишь раздраженно отмахнулась в ответ. – Конечно, увидя тебя, любой решил бы, что ты беспокоилась о нашем благосостоянии.
– Но ведь так и было!
И тут Пиппа все поняла… она поставила себя на место Рены, и картина быстро прояснилась. По мнению ее троюродной сестры, она, Пиппа, если пользоваться выражением Домрея, оттеснила Рену в глубину сцены. Рена хотела сыграть главную роль в трогательной пьесе о маленьком несчастном мальчике и его заботливой тете, а теперь эта наглая выскочка, эта противная англичанка затмевает ее сценой с двумя – доктор Берт, безусловно, в восторге – двумя телятами! И таким образом оказывается на первом плане.
Пиппа так ярко представила себе всю абсурдность ситуации, что не смогла сдержать бурный хохот.
– Рена, это же нелепо! О какой красоте можно говорить, когда человек в три погибели согнулся около коровы? Неужели ты думаешь, что доктор Берт…
– Доктор Берт? При чем здесь доктор Берт? – Довольно долго Рена бестолково хлопала длинными ресницами, явно ничего не понимая. Постепенно ее мысли приняли правильное направление, и она сказала: – Я не об этом, я о твоем несносном всезнайстве. Домрею очень понравится твоя расторопность. Он любит находчивых людей.
– Естественно, он ведь настоящий хозяин.
– А ты хозяйка, да?
– Такая же, как медсестра. По-моему, ты попала в собственные сети. Приписываешь мне качества, которыми я отродясь не обладала, и сама же злишься. Рена, я тебя совершенно не понимаю.
– А здесь и нечего понимать! – грубо крикнула та.
– А мне кажется, есть, – не отступала Пиппа. – Выходит, я не только должна избегать Глена Берта, чтобы не расстраивать ваше величество, но и сторониться мистера Харди.
– Ничего подобного я не говорила. Я… я…
– Ты только что обвинила меня, что я ему помогаю, а не ты ли совсем недавно…
– Опять ты ничего не поняла! Харди я просто ненавижу! У тебя слишком богатое воображение, вот и рисуешь себе всякую чушь. Не зря твой отец был поэтом.
– В отца у нас пошел Дэйви. А кстати, где он? Мистер Берт уже осмотрел его?
– Не успел. Собирался, а тут у отца случился приступ.
– Сильный?
– Да нет. Небольшое ухудшение. Он опять в постели и проведет там денек-другой. Уверена, это расплата за то, что слишком рано встал на ноги, видите ли, и так долго отдыхал! Все ему денег мало! Он неисправим! – Презрительно хмыкнув, Рена без всякой паузы переключилась на Дэйви: – Он где-то здесь.
– Хорошо. Чем тебе помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21