– Да? – мягко спросила Пиппа, подбадривая собеседника.
– Он сказал… он сказал, что ему подсказала тысяча свечей.
– Зажженных? – заинтересовался Дэйви, мгновенно забыв про каталог.
– Да, малыш, зажженных. На время я забыл эти слова. – Трубка опять оказалась у него в руках. – А сейчас память вернулась.
– Да, Рена умеет лечить душевные раны. Она, оказывается, медсестра со стажем, а еще спрашивала у меня совета, – язвительно фыркнула девушка.
– Да при чем здесь Рена?
Пиппа готова была поклясться, что в его голосе прозвучало столько же безразличия, как если бы он говорил о дереве или камне. Она и сама редко думала о сестре, а о ее отношениях с доктором и подавно, но Крэг, ему-то не все равно.
– А вот и она собственной персоной. – Дэйви наполовину высунулся из окна и заговорщицки прошептал: – Красная от злости, как помидор.
Подойдя к брату, Пиппа отметила про себя, что он абсолютно прав. Рена, злая и растрепанная, размашисто шагала к дому.
– Пойдем. – Девушка заботливо обняла брата за плечи.
– Она шипит, но не кусает, – спокойно отозвался из своего угла Крэг. – Однажды в «Падающей Звезде» у меня была дикая кошка, я знаю.
– Правда? – встрепенулся Дэйви. Рена была забыта. Фантазия уже рисовала мальчику удивительные картины. – Расскажите мне о ней, – мечтательно попросил он.
– Потом, в другой раз. Проводи сестру на кухню и помоги ей заварить чай. А я тем временем постараюсь кое-кого умаслить.
Лишь оказавшись на кухне – опять этот деревенский стиль, простор, основательность, вместительность, – Дэйви тихо спросил:
– Пиппа, а где он возьмет масло? Я его не видел.
– Да, – рассеянно отозвалась сестра. – Я тоже.
В тихой огромной комнате, которую они только покинули, Пиппа отчетливо представляла себе тысячу свечей. Не важно, что Крэг Крэг думал в тот момент о Рене. Тысяча свечей и две неподвижные фигуры, молча глядящие в глаза друг другу.
Как это красиво, тысяча зажженных свечей!
Глава 3
На обратном пути Пиппа вздохнула с облегчением. С того самого момента, как Рена, злющая и, по словам Дэйви, красная, как помидор, выскочила из машины и направилась к дому, девушка не переставала беспокоиться за брата. За всю свою недолгую жизнь он не слышал ни одного грубого слова, ни одного замечания, по крайней мере серьезного, а настроение его новоявленной тети не предвещало ничего хорошего. Пиппа не знала, как уберечь это маленькое ранимое создание, и готовилась к лютой схватке. Однако, к счастью для всех, ситуация разрешилась без ее участия. То ли горячий чай так подействовал на Рену, то ли умасливание Крэга, – кстати, Дэйви до сих пор не мог понять, где тот раздобыл в гостиной масло, – но она успокоилась и даже любезно щебетала с недавними кровными врагами.
– Хорошо, что я наткнулась на Крэга. Он всегда приводит меня в чувство. Знаешь, Пиппа, вместе мы бы далеко пошли. – Она плавно притормозила перед поворотом. – Я и он, мы отличная команда…
Но Пиппа уже не слушала. «Как неромантично, – думала она, – говорить о какой-то там команде, когда на свете существуют свечи…»
Впрочем, в благодушно-мечтательном настроении Рены были и положительные стороны. Она не бранила Дэйви, и Пиппа одним этим была счастлива. Все правильно, вот только… только… Ее губы бессознательно двигались, произнося два слова.
– Пиппа, – Дэйви громко завозился на заднем сиденье, – почему ты только что два раза сказала «при свечах»? Сейчас день, а в Томбонде везде электричество.
– Да, дорогой.
– И в «Падающей Звезде» тоже. Крэг сказал мне, у них там своя ветка, только не та, что растет на дереве, а железнодорожная. Представляешь?
– Да, дорогой, – автоматически повторила девушка.
«Хорошо, что Рена не стала сводить с нами счеты. Отчего же так тяжело на душе?» – мучительно думала она, пока ее мысли не были прерваны звенящими потоками слов кузины:
– Как я переживала! А наш драгоценный Дэйви даже не понадобился. Глен и у отца пробыл достаточно долго.
– Да, кстати, как он?
– А, он в порядке, – небрежно бросила она. Как кто-то смеет отвлекать ее от излюбленной темы! – Когда Глен закончил осмотр, я как бы невзначай упомянула Дэйви. Я употребила все красноречие, на которое только способна, и вот вам результат. Он обещал прийти в любое время, как только… в общем, нужно лишь позвонить, и он будет здесь. Без проблем.
– Любой врач поступит так же, не обольщайся.
– Пиппа, я же говорила, Глен до умопомрачения влюблен в свою работу. Он не приедет ради денег, ему нужна настоящая убедительная причина. Я рассказала ему о болезни Дэйви, и он загорелся не на шутку. Он не то что приедет, примчится по первому же зову, прилетит как на крыльях.
– Спасибо, – сухо поблагодарила Пиппа, – хотя могла бы и не утруждаться.
Рена ничего не слышала, точно глухарь на току.
– Сложность в том, – задумчиво бормотала она, – что Глен хочет поговорить с тобой, а ты знаешь, как я к этому отношусь.
– Да, только не понимаю почему.
– Да ладно дурака валять! – по-деревенски грубо крикнула та. – В зеркало-то ты смотришь когда-нибудь? Пиппа, ты красивая. Я и не думала, что ты так изменилась. Если бы знала, то не пригласила бы сюда ни за какие сокровища. Ведь кто-то когда-нибудь говорил тебе об этом.
– Никто и никогда.
– Не верю. Ты меня разыгрываешь.
– Придется поверить.
– Ты хочешь убедить меня в том, что дожила до двадцати лет… да, тебе где-то двадцать, ты меня немного моложе… и ни один мужчина ни разу не сделал тебе комплимента!
– Ни один.
– Не верю, – упрямо повторяла Рена.
Но это чистая правда. Я ни с кем не встречалась. Всю жизнь я посвятила ему… – Пиппа быстро кивнула в сторону брата.
– Ребенок не может отнимать так много времени.
– Зато любовь может.
– Тогда сохрани меня Боже от подобной напасти.
– Уже не сохранил. Или… или это все же борьба? Ой, извини, я вмешиваюсь не в свое дело.
– Вот именно. Хотя я первая начала разговор. Если честно, Пиппа, я почти ничего не знаю… ну… о том, что ты только что сказала.
– О любви?
– Да, видишь ли… – Рена вдруг резко прибавила газ, и машина буквально прыгнула вперед. Дэйви, застигнутый врасплох, полетел на пол. Слава Богу, он не пострадал, а Рена лишь угрюмо буркнула: «Извините». Что с ней случилось? Усадив брата на место, Пиппа вопросительно уставилась на сестру. Та молчала, прикусив нижнюю губу, и девушка решила сама нарушить неловкое молчание.
– Что сказать дяде, если он спросит, где я была? Он же категорически запретил мне ходить к Крэгу.
– Не думаю, что он спросит. Теперь, когда ему разрешили вставать, вряд ли. Мой отец прежде всего бизнесмен, он кинется проверять, не запустил ли Домрей хозяйство, не проводит ли больше времени в «Ку». Ему будет не до тебя. Сначала деньги, потом все остальное – в этом весь отец. Кстати, знаешь, ты можешь помочь Домрею. Папе это понравится. И удержит тебя подальше от Глена. – Она недобро улыбнулась.
– Рена, я тысячу раз повторяла, что не имею ни малейшего желания встречаться с твоим легендарным доктором Бертом.
– А что, если он захочет?
– Здесь я бессильна, извини. Если бы могла, то…
– Надеюсь, ты говоришь правду, – оборвала ее Рена. – Наверняка ему понадобится подробная информация о болезни Дэйви, и он спросит тебя. Так вот, не задерживайся с ним, расскажи и уходи. Не то… не то берегись!
Казалось почти невероятным, что красивый, четко очерченный рот Рены произнес такие гадкие слова. В другое время Пиппа страшно бы разозлилась, но не сейчас. Ее мучило любопытство.
– Интересно, чем же я смогу помочь Домрею? – невинно спросила она.
– В наших краях скот растет как на дрожжах. Все эти свинки, коровки, лошадки. Проклятые животные требуют массу времени. – Рена брезгливо пожала плечами. – Ты могла бы следить за графиком работ, ставить все эти галочки… Кстати, ты умеешь ездить верхом?
– Смотря что от меня потребуется.
– Дом тебе сам все объяснит.
Что за странное создание эта Рена! Дерзкая, решительная, твердая как скала. Как и в школьные времена, она оставалась для Пиппы загадкой.
Подъехав к дому, они первым делом заметили дядю Престона, озабоченно снующего туда-сюда по саду. Старик, как и предсказывала его дочь, о «Ку» даже не заикнулся, все ворчал о плачевном состоянии дел да сплошных денежных убытках.
Пиппа уже слышала подобное раньше, правда, все больше о его непутевой наследнице, ее упрямом нежелании вникать в положение вещей.
Оставив Дэйви с Реной, девушка взяла дядю под руку и медленно повела прочь.
– Вы еще заработаете свой миллион, – весело пошутила она.
– Тебе хорошо смеяться, а я серьезно обеспокоен. Последнее время моя торговля… а… да что там говорить!
– Но отчего же не сказать, иногда надо выговориться. Помогает. – Ее слова прозвучали настолько бездушно, что Пиппа испугалась, не обиделся ли добрый старик. Впрочем, какое еще чувство могла она в них вложить? Они с тетей всегда жили очень бедно, почти на грани нищеты, и один лишь взгляд на красивое, добротное поместье Франклинов заставлял ее криво усмехаться, вспоминая дядины «стесненные условия».
– Как Рена справится со всем этим? – словно заезженная пластинка, твердил старик.
– Да одно это поместье…
– Не прокормит ее, нет. Она привыкла иметь все и сразу. Вот почему я оставил всякую надежду после того, как… если бы я знал, если бы не был таким слепцом… – Дядя не закончил мысль и уныло опустил голову. После болезни она казалась маленькой и сморщенной, как высушенная тыква, и Пиппе стало невыносимо жаль старика. Вздохнув, он печально пробормотал: – Это все деньги.
– Кто же не любит сладостного звона монет? – улыбнулась девушка.
– Да, да… правда, я надеялся, что она остановится на Крэге, а эта вертушка возьми да затей новую игру.
– С доктором Бертом, да?
– Вот именно, с ним.
– Испортили вы ее, дядя, ой испортили. Избаловали.
– Ты права. – Невероятно, но он даже не пытался спорить. – Я был уже не молод, Рена – каким удивительно красивым ребенком она была. Да, Пиппа, я ее испортил. Хотя до недавнего времени она была совершенно другой. Капризничала, да, но не до такой степени, водила меня за нос, скандалила, спорила. А после несчастного случая мою девочку словно подменили.
В день их приезда дядя уже упоминал о несчастье. И Крэг тоже. Заинтригованная, девушка спросила:
– Она поранилась?
– Рена? Ну нет. Она прекрасная наездница, – с гордостью добавил ее отец, отворачиваясь с обиженным видом.
С минуту оба молча шли по тропинке, пока Пиппа не вспомнила о загадочном предложении своей троюродной сестры.
– Рена предложила мне помочь вашему управляющему по хозяйству. Что вы на это скажете?
Как и говорила Рена, старик был безумно рад.
– Да, да, – оживленно закивал он. – У нас в «Вершинах» и без того много бездельников, хотя мою дочь не это беспокоит. Чертовка просто хочет убрать тебя с дороги. Этот Берт бывает здесь чуть ли не каждый день, ты же знаешь.
– Когда-нибудь мне все-таки придется с ним встретиться, он хочет расспросить меня о болезни Дэйви.
В ответ дядя нервно хихикнул:
– Тогда жди грозы.
Подобный поворот очень расстроил девушку. За всю свою жизнь она не слышала стольких угроз, как за последние несколько дней. Проводив старика до дома и передав его на попечение прислуги, Пиппа резко развернулась и, не разбирая дороги, бросилась к конюшням, бросив через плечо, что сейчас, пожалуй, самое время помочь Домрею.
Управляющий сидел за огромным письменным столом, с головой поглощенный делами, и не сразу понял, что уже не один. А когда заметил, то вскочил и, широко улыбаясь, пододвинул девушке стул.
– Я пришла помочь тебе, – смущенно начала Пиппа.
– А… понимаю. Мистер Франклин снова в седле.
– На самом деле идея принадлежала Рене, но ее отец очень обрадовался.
– Ах, Рене… – Дом погрустнел и вернулся к своим бумагам.
Наступила неловкая пауза. Пиппа совершенно не знала, что еще сказать, поэтому, набравшись смелости, выпалила:
– Я слышала, грядет череда радостных событий? Я имею в виду приплод.
К ее удивлению, слова подействовали на Домрея как бодрящий душ. Вмиг сбросив апатию, он превратился в прежнего жизнерадостного молодого человека.
– О да! Роза отелится через месяц. А через несколько недель свинарник превратится в настоящие ясли-сад. Что же касается Травки…
– Судя по имени, Травка – здешняя корова?
– Да. И она поразительно непредсказуема в выборе места и времени. Она может отелиться сию минуту, а может через неделю или через месяц. Установленные сорок недель наша красавица не признает, по собственному желанию она то растягивает сроки, то сокращает.
– Разве коровы, как правило, не перенашивают детенышей?
– Только не наша Травка. Иногда я думаю, что правила созданы исключительно для того, чтобы она их нарушала. Более того, судя по прошлым родам, она очень ранимая. Конечно, у нас хороший ветеринар, вот только Травка всегда выбирает именно тот момент, когда он в недосягаемости.
– Может быть, я смогу помочь?
– Заманчивое предложение. А у тебя есть опыт?
– Я с рождения жила в деревне и наслышана о подобных случаях, – гордо ответила Пиппа и перевела разговор на другую беспокоящую ее тему. – Рена сказала, что тебе нужна наездница и что ты сам все объяснишь.
Вместо ответа, Дом положил карандаш, которым бессознательно чертил что-то на подставке, сложил руки на столе и задумчиво взглянул на девушку.
– А она настырная, правда? – безучастным голосом спросил он.
– Не понимаю, о чем ты?
– Пиппа, ты не сможешь оттеснить ее в глубину сцены. Скорее, она всех оттеснит. О, извини, я несу несусветную чушь. Забудь, что я говорил.
Но девушка настаивала:
– Объясни, что ты имеешь в виду. Ответа не последовало, и Пиппа догадалась:
– Это все из-за Рены, да?
– Да.
– Про какую сцену ты говоришь? – Она вспомнила, что Крэг говорил почти то же самое, только другими словами. Он сказал: «Расставляет капканы».
– Она решила, – устало пробормотал Дом-рей, – не подпускать тебя близко к дому, когда там доктор Берт. Это значит, что Рена хочет завоевать его, а когда Рене что-нибудь нужно…
Его слова прозвучали почти безразлично, впрочем, от Пиппы не ускользнуло то, как побелели суставы пальцев, когда его большие, сильные руки сжались в кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21