Эта небольшая подробность заставила профессора выстраивать версии, причем одну фантастичнее другой. Но ни одно из этих предположений ровным счетом ничего не проясняло, а могло лишь завести в опасный лабиринт, кончавшийся тупиком. И профессор поспешил вернуться к привычному для научного работника анализу физических данных загадочного «трофея».
Он отметил, что у находящегося перед ним молодого человека, как и у всех отличных ныряльщиков и пловцов, необыкновенно хорошо развита грудная клетка и мускулы шейного отдела. Что его черные волосы вьются, скулы – высокие, профиль – гордый, независимый… Руки же сильные, ладони – широкие, крепкие.
Красавец, да и только! – невольно подумалось ему. Интересно, что там изображено у него на медальоне, висящем сейчас поверх свитера? Ах да, кажется, тонкий женский профиль. Вероятно, это возлюбленная Морского Бога…
На рабочем столе перед сбитым с толку профессором лежали сводки, полученные из всех ближайших портов, от авиадиспетчеров, от представителей военных служб флота и от береговой охраны двенадцати стран мира.
Но ничего нового они не содержали, а лишь подтверждали то, что было известно и до их поступления. В самом деле, судов, как морских, так и воздушных, в районе загадочной находки на тот период времени не было, бедствия никто не терпел, маломерный флот также отсутствовал, поскольку в этой части Тихого океана всегда скверная погода.
Что еще? Здесь не проходят маршруты контрабандистов, торговцев наркотиками, сюда не суют носа любители ставить рекорды по одиночному плаванию под парусом или на веслах.
Однако Кристофер Стемплтон прекрасно знал, что «Исследователь» находился в районе военно-морских учений флота США. Командовавший ими адмирал Джордж Миднайт был старым другом профессора и с минуты на минуту должен был выйти на связь.
Оставив загадочного гостя доедать сандвичи под присмотром боцмана и еще двух человек из команды, профессор поспешно покинул свою каюту и прошел в ходовую рубку. Это было сделано как раз вовремя.
– Сэр, на связи адмирал Миднайт, – оповестил вахтенный начальник, передавая профессору микрофон.
И вот в динамике раздался хорошо знакомый грубый мужской голос:
– Приветствую, Крис! Что за тревога у тебя на судне? Пожар, два пожара или одна свадьба?
Кристофер Стемплтон по возможности кратко и четко обрисовал ситуацию.
В ответ из динамика послышался смех. Судя по всему, адмирала забавляло услышанное. Еще бы! – подумал профессор. Это вполне естественно, что старый морской волк Джордж Миднайт воспринимает произошедшее, лишенное какой бы то ни было логики, не иначе как фантастический бред!
– Крис, кажется, твоя дочь нашла себе жениха, это ее девичьи сны материализовались!
Впрочем, подожди-ка, в ночном докладе с тральщика «Луизиана» говорится о какой-то чертовщине. Кого-то они там заметили в воде, кажется человека, но потом быстро потеряли из вида, поскольку все происходило ночью. В общем, толком, как и ты, тоже объяснить ничего не смогли. Хотя, думаю, к твоему случаю это не имеет никакого отношения. Тральщик в пяти часах хода от вас. Человек не в состоянии развивать такую скорость вплавь. Может быть, он свалился с неба?
Вновь послышался адмиральский смех.
Ничего на самом деле смешного тут не было! Профессор не исключал возможности, что юноша и впрямь свалился с неба, – этот район океана служил местом затопления для отработавших свой ресурс космических кораблей и орбитальных станций.
Все это могло случиться, например, с каким-нибудь из космических экипажей… Сводки об этом молчали, но уж очень хотелось дать логичные объяснения таинственному феномену.
И ни в коем случае нельзя было поступить так, как советовал ассистент Казимир Садовский, а именно изучить находку на лабораторном столе, как это обычно бывало с редкими экземплярами рыб или морских животных, пойманными в океане. Хоть он и опытнейший специалист-океанограф, последовать его гнусному совету мог только бесчувственный робот, не имеющий представления ни о гуманности, ни о человеческой порядочности!
Профессор, рассвирепев, просто выгнал Казимира Садовского из своей каюты, не желая продолжать бессмысленный и чудовищный разговор.
Но ответ на загадку надо было все же найти. Что делать, от кого ждать помощи?
– Джордж, что все-таки делать, как ты думаешь?
– Крис, мой совет, – серьезно и твердо сказал адмирал, – развяжи своему гостю язык. Дай ему виски или джина, или что он там предпочитает… А если он такой молчун, что и после этого ничего не скажет, запри его в одной из кают и сдай потом на берегу портовой полиции. Уверен, там от него сумеют получить всю интересующую тебя информацию. Спокойной ночи и конец связи!
Когда Дайана у себя в каюте окончательно оправилась от обморока, встала и оделась, часы показывали далеко за полночь.
На судне стояла мертвая тишина, был остановлен главный двигатель, лишь глубоко под ногами, в железных недрах, глухо стучал дизель-генератор, вырабатывавший электричество. Девушка поднялась на мостик, прошла мимо ходовой рубки.
Приоткрыв дверь в отцовскую каюту, она увидела картину, которую ни за что не смогла бы себе вообразить.
За столом, откинувшись на спинку стула и свесив голову на грудь, спал совершенно пьяный капитан «Исследователя», перед ним стояла изрядно опустошенная бутылка джина и пара пустых стаканов. Кругом были разбросаны бумаги.
По другую сторону стола сидел таинственный гость, бывший узник подводной ловушки. Он с нескрываемым любопытством наблюдал за происходящим, продолжая не спеша пить кофе и уплетать бисквиты, запас которых на судне, похоже, подходил к концу.
Дайана бросилась к отцу, дернула его за рукав, пытаясь разбудить.
– Н-нич-чего не п-понял… – пробормотал тот, на мгновение открыв глаза, после чего навалился грудью на стол, подложив под голову руки, и опять уснул.
Боже, зачем это он? – испуганно подумала девушка. А как же сердце? А язва желудка?
– Эй, как вас там! – решительно крикнула она незнакомцу, самостоятельно пытаясь вытащить отца из-за стола и приподнимая его. – Помогите мне!
Юноша сразу же оказался рядом, отстранил ее, легко поднял профессора со стула и сказал:
– Берите за ноги, так вам будет легче… Куда нести?
– Направо, в угол… – ответила она, подхватывая отца под колени и кивком указывая туда, где за отодвинутым коротеньким занавесом ждала своего хозяина отделанная красным деревом капитанская койка.
Когда с их помощью благополучно уложенный на свое спальное место исследователь океанских глубин отвернулся к стенке и продолжил пребывание в объятиях Морфея, оба они оказались стоящими друг перед другом. Молчание было недолгим. Первым его нарушил незнакомец, спросив:
– Ты кто?
– Я – Дайана Стемплтон, – ответила девушка, завороженно глядя в глаза незнакомца.
– Значит, ты дочь профессора Стемплтона. Он мне представился…
– А ты ему?
– А я ему – нет… Он пытался поговорить со мной по душам, но избрал весьма сомнительный способ. И вот результат… – Юноша кивнул в сторону спящего капитана. – Но тебе я назовусь. Мое имя – Зигфрид. Я буду разговаривать только с тобой, потому что ты спасла мне жизнь. Стоило тебе появиться перед иллюминатором и заметить меня несколькими минутами позже, моего искусства задерживать дыхание не хватило бы на большее время.
– Значит, не зря я не переобулась и не сняла вечернего платья, – сказала она, улыбнувшись.
– Вот! Ты успела спасти меня, да еще и позволила полюбоваться на твою прекрасную одежду! – Глаза молодого человека смотрели весело и приветливо.
Хорошо, конечно, что он доброжелателен, подумалось ей. Но зачем так пристально смотреть на мою грудь? Да он, похоже, ничем не отличается от нахалов в университетских кафе, вот так же нагло разглядывающих девчонок. Ладно, пусть смотрит.
– Кто ты? – спросила Дайана, все еще продолжая ощущать нереальность происходящего, однако не смущаясь из-за нескромного взгляда юноши. – Как ты оказался в океане, как выжил, проведя столько времени под водой?
– Я назвал тебе свое имя. Я Зигфрид. Остальное никого не должно интересовать. Скажи, твой отец, он что, алкоголик? Почему его так тянет на выпивку?
– А вот это не должно интересовать тебя! У папы вчера был день рождения, а ты своим появлением задал такую загадку, что…
– Надеюсь, она так и останется для всех вас неразгаданной. Я не намерен посвящать в свои тайны посторонних лиц! – отрезал он. – И к утру меня на борту вашего судна не будет! А тебе, я вижу, нравится смотреть мне в глаза. Что ты молчишь? Скажи что-нибудь. Поверь, я выслушаю тебя очень внимательно.
Как завороженная, Дайана стояла молча и наблюдала, как двигаются красиво очерченные губы молодого человека. Ей никогда не доводилось видеть таких фантастических глаз. Только что они были безмятежно голубые, но вот потемнели, стали темно-синими. И незаметно превратились в черные-черные, как небо над океаном в безлунную ночь.
Может быть, ночной гость разозлился на нее? За что? В чем она провинилась? Да если бы не изобретение отца, выловившее из океана этого юношу, он, вполне возможно, достался бы прожорливым акулам на обед.
Словно угадав мысли девушки, гость осторожно коснулся пластыря на своей шее и пояснил:
– Это сделали люди.
– Так кто же ты? – тихо спросила Дайана. – Скажи мне, я ни с кем не поделюсь твоей тайной.
Во взгляде ее прочитывалась тревога и забота… Кроме того, ей очень нравился этот высокий и веселый парень в колючем шерстяном свитере, в полотняных штанах и грубых башмаках на пробковой подошве.
Казалось, перед ней стоит персонаж из романа о стародавней жизни, когда по морям стремительно ходили чайные клиперы, а девушки в портовых тавернах распевали трогательные песенки о мужественных моряках, сгинувших без вести в бушующих волнах. Он был красив, этот нечаянный гость…
Интересно, а я ему нравлюсь? – подумала Дайана.
Молодой человек, словно в ответ на безмолвный вопрос, встал, сделал широкий шаг вперед, нагнулся и поцеловал ее в губы. И она неожиданно для себя ответила на его поцелуй. Боже, что я делаю! – тут же испугалась бедняжка. Хорошо, что отец спит и не видит всего этого безобразия.
А, собственно, чего он не увидел? – спросила она себя тут же. Что его дочь ни с того ни с сего вдруг прильнула к незнакомцу, дала ему обнять себя за плечи? Ответила на поцелуй, сама того не ожидая?
Да, впервые в своей жизни Дайана позволила своим губам, своему языку соприкоснуться и слиться в поцелуе с губами мужчины. Поэтому, отпрянув от него и переведя дыхание, на долю секунды она удивилась собственному поступку. Произошло нечто из ряда вон выходящее, то, во что трудно было поверить!
От него пахло кофе и бисквитами, но впервые за все время нахождения Дайаны на «Исследователе» запах еды не вызвал у нее отвращения. Она вновь обхватила плечи юноши, приблизившегося к ней, и прижалась к нему – это случилось как-то само собой…
Колючий свитер обжег нежную кожу щеки Дайаны, ее вздымающаяся грудь ощутила необыкновенное тепло сильного мужского тела. Они снова начали целоваться. Отец спал лицом к стенке.
Хорошо, однако, что он не был свидетелем этих безумных поцелуев и вообще не видел, как его дочь ведет себя с незнакомцем и что позволяет проделывать с собой. Но утром, подумала Дайана, надо будет обязательно высказать отцу все, что она думает о его безобразном поведении. Пить джин с больным сердцем?! Что он делает?!
Ладонь юноши осторожно опустилась на бедро Дайаны, и мысли девушки смешались. Оказывается, прикосновение мужской руки способно вызывать такие глубокие ощущения, что словами этого не высказать, хочется ответить лаской… И руки Дайаны осторожно погладили плечи и спину юноши. Боже, в ответ странный гость дотронулся до ее груди и коснулся губами шеи.
Не может этого быть! На студенческих вечеринках молодые люди, танцуя, тысячу раз дотрагивались до ее бедер, гладили спину и даже произносили ничего не значащие глупые слова. Но только прикосновение этого незнакомца так возбудило ее, что заставило думать о нем, как о мужчине, которому она разрешила бы все…
В дверь осторожно постучали, и Дайана с сожалением оторвала свои губы от нежного и требовательного рта молодого человека, с трудом сделала шаг назад. Сказка кончилась, в действие вступал распорядок судовой жизни.
В каюту вошли Казимир Садовский и судовой врач Герман фон Клюве. В коридоре за их плечами виднелись фигуры нескольких матросов.
– Молодой человек понимает английский язык? – спросил Казимир Садовский и, пытливо всматриваясь в лицо таинственного гостя, с удовольствием констатировал: – Думаю, понимает. Тогда вот что, прошу вас следовать за мной. Вам приготовлено спальное место в судовом лазарете, врачу отданы соответствующие распоряжения. Пара успокоительных таблеток улучшит ваше самочувствие после стресса. Кроме того, вы подверглись длительному переохлаждению, да и разница давления в подводном резервуаре и здесь – не подарок для человеческого организма. Впрочем, как и для любого другого организма тоже… – Казимир Садовский смотрел на юношу так, словно видел в нем жалкое лабораторное животное, обреченное терпеть пытки экспериментатора. – Словом, мистер, не знаю вашего имени, прошу! Надеюсь, металлические решетки на окнах лазарета не испортят вам отдыха. Считайте их живописной деталью интерьера. Барон, проводите гостя!
Дайана наблюдала, как Зигфрид, кивнув ей на прощание, шагнул в коридор, сопровождаемый доктором фон Клюве. Матросы расступились, но их напряженные фигуры и сжатые кулаки говорили о том, что они готовы к разного рода неожиданностям и отлично проинструктированы ассистентом отца.
Дурак все-таки этот гнусный Казимир Садовский! Какие у него неприятные глаза. А усики?! Ему бы только стоять в белом клеенчатом фартуке у лабораторного стола и исследовать внутренности морских котиков, подумалось ей. Ах, с каким бы удовольствием она шлепнула его по напыщенной, высокомерной физиономии!
Войдя в свою каюту и захлопнув дверь, Дайана включила верхний свет и подошла к зеркалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18