– Господи, Зигфрид! – радостно воскликнула молодая женщина, обернувшись.
Однако каков у него вид! – с восхищением подумала она, окинув взглядом любимого мужчину. Серый костюм был явно от лондонского портного, а тщательно подобранный галстук, запонки, ботинки делали молодого человека похожим на преуспевающего директора банка или на голливудского киноактера. Над волосами Зигфрида вне сомнений поколдовал высокопрофессиональный парикмахер. Улыбка этого красавца так и лучилась добротой и любовью. Он радовался их встрече. Вне всяких сомнений, радовался!
Просторный зал ресторана с позолоченной лепниной на потолке, с хрустальными люстрами и зеркалами на стенах выглядел великолепно. Столики под белоснежными накрахмаленными скатертями, мягкие кресла, затянутые красным бархатом, гармонировавшие с такого же цвета портьерами на высоких окнах, вызывали желание провести здесь ни один час, беседуя и неспешно вкушая яства местных поваров.
– С некоторых пор вся энергия владельца этого ресторана нацелена не столько на изобретение новых кулинарных рецептов, сколько на то, чтобы придумать для своих клиентов нестандартную атмосферу. Кто тебе рекомендовал пообедать в «Бельканто»?
– Отец.
– У него замечательный вкус. Представь, официанты между подачей блюд исполняют оперные арии! Сейчас сама убедишься!
– А какая здесь кухня?
– Не современная, не облегченная, одним словом, необычная… Только представь, полузабытые блюда Франции девятнадцатого века!
Почтительно ожидающий распоряжений метрдотель сделал шаг вперед и сказал, кивнув Зигфриду, как старому знакомому:
– Добрый день! Итак?
– Верди! Прежде всего Верди! Или у мисс Дайаны будут другие предложения?
– Верди так Верди, – сказала она. – Признаться, я объездила весь город и страшно проголодалась. Жареная картошка у вас есть?
Метрдотель улыбнулся и сделал едва заметный жест. К столику поспешили официанты, в оркестре взмахнул смычком скрипач.
– Ничто так не подчеркивает красоту юной леди, как прекрасный мужской костюм ее кавалера! – вдруг раздался позади них знакомый женский голос. – Здравствуйте, молодые люди!
Дайана и Зигфрид мгновенно обернулись и увидели улыбающуюся Джейн Дюпре. Оба встали и после обмена приветствиями удобно расположились все вместе за столиком. При этом судовой врач со знанием дела принялась оценивать вид и качество блюд, которые расставляли перед ними официанты.
– Гусиная печенка! О! Что я вижу: настоящий луковый суп! Чувствую себя дома, на Елисейских полях! Нет-нет, не угощайте меня. Я буду обедать на борту «Исследователя», а здесь появилась с иной целью. Крис предупредил меня, что Дайану, вероятно, можно будет застать в «Бельканто». А раз так, подумала я, то и Зигфрид скорее всего окажется здесь же. И, как видим, я не ошиблась. Так вот что я должна сказать вам: будьте осторожны на улицах Пуэрто-Вальпо! Аналитический ум профессора Казимира Садовского вполне мог подсказать своему хозяину, что объект «Морской Бог» вовсе не вернулся в пучину родных океанских вод, а остался на судне и теперь находится в городе.
– Зигфрид в опасности?! – Нож и вилка так и выпали из рук Дайаны. – Чего же мы ждем? Надо срочно обратиться в полицию!
– Не думаю, чтобы это было разумно. Молодой человек находится в стране нелегально, в списках команды судна или членов экспедиции он пока что не значится… Зигфрид, вы сегодня вечером будете на «Исследователе»?
– Вряд ли…
– Берегите себя! Вы же знаете, профессор Стемплтон всерьез рассчитывает на ваше участие в новом научном проекте… Вот, собственно, и все, что я хотела сказать. Простите, молодые люди, что не могу составить вам компанию. У меня сегодня в городе еще полно дел… Она откланялась и ушла, а в ушах Дайаны все еще продолжали звучать слова об опасности, подстерегающей ее возлюбленного. Мерзавец Казимир Садовский! Сколько он может творить свои гадости!
Теперь Дайану не радовали ни изумительные блюда старинной французской кухни, ни оперные арии. Старания студентов-вокалистов столичной консерватории, приезжающих в далекий город Пуэрто-Вальпо по просьбе хозяина ресторана «Бельканто» и играющих роли поющих официантов, остались ею неоцененными.
– Идем отсюда, Зигфрид, – сказала она, опасливо оглядывая зал. – Мы обсудим все по пути к порту, ты проводишь меня хотя бы до проходной?
– Я в твоем распоряжении, моя милая, – с готовностью ответил молодой человек.
Разумеется, Дайане приятно было это слышать! Вот только до проходной порта в этот вечер ей дойти было не суждено…
Центральные улицы Пуэрто-Вальпо, как и в любом другом европейском или американском городе, с наступлением темноты были ярко освещены. В темном воздухе вовсю призывно плясала и мигала световая реклама, горели уличные фонари, уютно светились окна гостиниц, богатых частных особняков, ослепляли прохожих фары проезжающих мимо автомобилей.
Что же касается окраинных, боковых улочек и тупиков, то с освещением тут дело обстояло из рук вон плохо. И как только багровый диск солнца садился в океан, по южному черная, почти непроглядная тьма охватывала их, и они становились куда страшнее и темнее закоулков в трюмах «Исследователя».
Казалось, до порта было рукой подать, только спустись к океану, где полыхали прожектора на загружающихся калийной селитрой судах разных стран мира.
Дайана и Зигфрид миновали фонтан, шумящий в темноте тысячами струй, затем аптеку со светящейся витриной и рекламной вывеской, наугад спустились по широкой каменной лестнице с пологими ступенями и оказались в нешироком тупике, застроенном двухэтажными домами в колониальном стиле.
Тускло светились узкие окна, вокруг стояла мертвая тишина, лишь эхо шагов нарушало ее.
– Слушай, по-моему, мы заблудились! – обеспокоено сказала она.
За углом раздались грубые голоса.
Молодой человек шагнул в черный проем арки одного из домов, увлек Дайану за собой, обняв за плечи и приложив палец к своим губам, показывая, что она должна молчать.
– Тсс!
Гремя коваными подметками по булыжнику, мимо прошли двое полицейских, а с ними человек в черном плаще и щегольской шляпе, чем-то удивительно напоминавший мистера Садовского.
Сердце Дайаны быстро забилось.
– Придется тебе переночевать в городе, – сказал Зигфрид. – Смотри, нет ни такси, ни телефона, чтобы его вызвать.
– Переночевать в городе? Но где?! – в ужасе посмотрела она на своего провожатого.
Он кивнул на скромную вывеску, едва подсвеченную на фасаде дома напротив, обещавшую «Кров и стол» каждому, кто, как почему-то было написано, имеет лишние деньги.
– Я боюсь, – призналась Дайана.
– Чего? – спросил Зигфрид.
– Ты только представь: одна в чужом городе, в подозрительной гостинице…
– Почему же одна? – шепотом проговорил он. – Я тоже боюсь ночевать в подозрительных гостиницах. Будем ночевать вдвоем!
И смело постучал в резную деревянную дверь, подмигнув Дайане.
Портье в гостинице не оказалось. Дверь отперла сама хозяйка лет тридцати пяти и с улыбкой перечислила права и обязанности постояльцев. Молодой паре приятно стало хотя бы оттого, что прав оказалось куда больше, чем обязанностей.
Права на чистое белье и на завтрак стоили денег, которые тут же были выложены перед хозяйкой на дубовую стойку.
– А много в вашей гостинице номеров? – поинтересовалась Дайана. – Какой из них лучший?
– Номер у нас всего один, и он же самый лучший. Уверена, вам понравится!
– А что означает фраза на вывеске про лишние деньги? Вдруг они у нас есть? – спросил Зигфрид.
– Лишние деньги означают, что постояльцам гарантированы покой, безопасность, такси прямо к воротам в любое время суток, телефонная связь с любой точкой города и порта и… – Женщина на секунду исчезла, нырнув под дубовую стойку. – Вот. Контрабандный портвейн «Феррейра», ему двадцать лет, он младше вас, молодой человек, но старше вашей спутницы. Сыр, фрукты и ягоды входят в цену бутылки.
Зигфрид посмотрел на Дайану.
– У меня есть лишние деньги, но, увы, на такси их не хватит! Телефонная связь с судном тебя удовлетворит?
– Вполне!
Из последовавшего затем разговора по телефону с отцом Дайана узнала, что полиция провела на «Исследователе» обыск. Разумеется, было понятно, кого искали и кем была инициирована эта акция.
Также отец рассказал, что обед на судне с седлом барашка удался вполне, посетовал, что сам не присутствовал во время исполнения арий из опер Верди в ресторане «Бельканто», передал привет от Джейн Дюпре и посоветовал как можно лучше провести завтрашний день.
– Но особо не мелькайте на улицах, ни в центре, ни на окраинах, – предупредил он напоследок.
– Я все поняла, папа! Спокойной ночи! – успокоила его Дайана и положила телефонную трубку.
– Что-то темновато у вас в округе, – сказал Зигфрид, принимая из рук хозяйки корзинки с сыром, фруктами и ягодами.
– Разве это темновато? – удивилась та. – Вам бы побывать в Пуэрто-Вальпо зимой! Да, в городе проблемы с электричеством, после того как в горах наводнением разрушило дамбу электростанции, но сейчас…
Погасла, моргнув, лампа, и владелица гостиницы уже в полной темноте договорила:
– Сейчас тоже весело!
Свет керосинового фонаря освещал ступени узкой деревянной лестницы, беленые стены с углублениями, в которых стояли горшки с цветами. Почти под самой крышей женщина отперла низкую и широкую дверь, вошла в номер сама и жестом пригласила войти за собой следом притихших постояльцев.
Комната была просторной и чистой, но молодым людям показалось, что они каким-то чудом перенеслись на полтора-два столетия в прошлое. Неужели машина времени существует и находится в полном распоряжении хозяйки чудесной гостиницы?
Распятие черного дерева на стене, огромная высокая кровать, колченогий стол, массивные дубовые стулья с камышовыми сиденьями и спинками… Громоздкий шкаф для одежды, сработанный неведомым деревенским столяром, занавеси на окошках, смотрящих на восток, где чернели громады высоких гор, и на окошках, глядящих на запад, за которыми были видны огни судов, стоящих на внешнем рейде порта Пуэрто-Вальпо… Эмалированный таз и кувшин для умывания…
На одном из подоконников лежала фантастической красоты раковина – серо-голубая, напоминающая сказочный рог. Казалось, раковина жила, дышала, она просто спала, как живое существо. Ей снились бездонные глубины океана…
Комната напоминала одну из иллюстраций старинной книги о путешественниках «Сто тысяч миль», таким было впечатление от увиденного у Зигфрида и Дайаны.
– Туалет внизу, – пояснила хозяйка. – Как, впрочем, и душ тоже. Вы должны меня понять. Гостиница принадлежала еще моему деду, я сочла разумным ничего на чердаке не менять. Каким-то непонятным образом меня находят романтические парочки, подобные вашей, женихи и невесты, путешествующие в поисках экзотики.
– А чем так замечательно пахнет? – повела носом Дайана. – Такое впечатление, что за окнами цветущий луг! Окна комнаты выходят в парк?
Хозяйка рассмеялась.
– Ничего подобного, какой там парк! Просто я сушу на каминной трубе высокогорные травы, потом продаю их аптекам. Одной контрабандой вина не проживешь, сами понимаете… А от старой и маленькой гостиницы какой доход? Так, всего лишь память о деде!
Повесив фонарь на кованый крюк в потолочной балке, женщина зажгла еще пару свечей на столе, застланном накрахмаленной скатертью, расставила керамические тарелки с сыром, виноградом и фруктами, водрузила пару бутылок вина и грубые толстостенные стеклянные стаканы темно-зеленого цвета.
Захватив с собой один из подсвечников, она пожелала гостям спокойной ночи и вышла.
Когда далеко внизу скрипнула и успокоилась последняя ступенька старинной лестницы, Дайана и Зигфрид поняли, что остались одни в целом мире и в их распоряжении целая ночь. Целая ночь!
Благоухали развешенные на бечевках пучки лечебных трав, наполняя комнату ароматом привольных лугов. Свет фонаря и пламя свечи бросали странные тени на потолочные балки, на резные спинки стульев, на громоздкий шкаф, напоминающий рубку парусника.
Странное ощущение уюта и вечности царило в комнате, веселило сердце и успокаивало душу. Неужели так мирно и комфортно жили когда-то люди? Куда все подевалось, откуда в мире взялись спешка, гонка за миражами, стрессы?
Далеко-далеко за окнами раздался гудок парохода.
Таинственно дышала на подоконнике сказочная раковина-рог.
Дайана распахнула одно из окон и обомлела. Стена дома отвесно уходила вниз, словно в пропасть, но в свете луны было видно, что далеко внизу черепичные крыши домов пологой волной тянутся в сторону порта.
Эта волна была рассечена черными провалами площадей и улиц, яркими вкраплениями белели стены монастыря и колокольни. Тускловатые желтые пятна окон в некоторых домах, – очевидно, там тоже горели керосиновые фонари – казались отражением звездного неба.
А на горизонте дышало огромное темное существо по имени Тихий океан, и до окна долетали отголоски его дыхания, чистого и свежего. Вот эта великолепная картина, в отличие от уюта комнаты, тревожила сердце и заставляла кружиться голову, и собственная жизнь казалась наполненной особым предназначением и вдохновением.
Хотелось подняться на борт первого попавшегося парохода и отправиться на край земли в поисках неведомого счастья.
– Красота! – сказала Дайана и обернулась.
Ну и джентльмен! Зигфрид, сняв с себя великолепный костюм, сидел за столом в чем мать родила и с аппетитом уминал сыр.
– Что ты сказала? – только и спросил он.
– Оставь кусочек к вину, обжора! – попросила она, скинула туфли и с удовольствием ступила на выскобленные плахи старинного деревянного пола. – У меня такое ощущение, что мы с тобой знакомы ровно столько лет, сколько исполнилось этому дому.
– Даже больше! – отозвался он. – Садись к столу, будем смаковать «Феррейру» и строить планы на будущее. У тебя они какие?
Дайана решила пока что не высказываться на этот счет.
– Мало ли что приходит мне в голову?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18