– Вы убили Эми, – тихо, будто желая прояснить все до конца, произнесла она и почувствовала на себе взгляд мужа.
– Спокойно, любимая. Он не уйдет от возмездия.
– Откуда такая уверенность, Рейвенсден? – Кетсби постепенно утрачивал свой вежливый тон. – Может, вы и решились бы разоружить меня, будь вы один, но вы не станете рисковать жизнью жены. Я же вижу, что вы без ума от нее.
– Я действительно люблю жену, – спокойно признал Ник, – и не собираюсь позволить ни вам, ни кому-нибудь еще отнять ее у меня.
– О, Ник…
– Как трогательно, Рейвенсден! – раздраженно прервал Кетсби. – Посему я не стану вас разлучать, а отправлю в мир иной обоих.
– Не будьте идиотом. А в случае этого убийства кто будет козлом отпущения? Один из слуг? Как только раздастся выстрел, они взломают дверь. Вам не уйти дальше террасы.
В ответ Кетсби холодно усмехнулся:
– Не такой уж я дурак. Мы с вами отправимся в парк, в то место, откуда ваша челядь привыкла слышать звуки ваших тренировочных выстрелов, и там произойдет закончившаяся трагически любовная ссора.
Он повернулся к Саре:
– Если учесть вполне определенный интерес мужа к делам вашего дяди Джаспера, все очень логично, не правда ли? Вы в отчаянии умоляете его о пощаде, впадаете в истерику, кидаетесь к нему, начинаете хватать его за руки, не учитывая, что он вооружен. Происходит легкая борьба, и он нечаянно стреляет в вас. Что после этого ему остается делать, как не покончить жизнь самоубийством? К тому времени как слуги сообразят, что тут что-то не так, я давно вернусь в Истборн, где мне и следует находиться, дабы помогать Рейвенсдену. Думаю, вы согласитесь, план безупречный.
– Не совсем, Кетсби, – возразил Ник, к великому облегчению Сары, которая действительно не видела изъянов в плане. Единственный выход, решила она, категорически отказаться идти с ним в парк. – Видите ли, я вчера послал Фиггинса в Лондон выяснить, не имеет ли кто-то из служащих министерства иностранных дел привычку посещать какие-либо места в двух-трех часах езды отсюда. Ему останется только привезти хозяина гостиницы в Лондон, чтобы тот дал свидетельские показания. Игра проиграна. Предлагаю вам немедленно бежать из страны.
– Что? – изумленно вскричала Сара. – Ты собираешься позволить ему…
– Нет! – прервал ее Кетсби, глядя на них безумными глазами. – Я не покину страну нищим! Неужели не понятно, Рейвенсден? Я кругом в долгах. Разорен подчистую и отступать не намерен. – Весь лоск окончательно слетел с него. Он яростно махнул Саре пистолетом. – Идите к окну и откройте его!
Так как она колебалась, он поднял пистолет и прицелился ей прямо в сердце.
– Сара! Делай, как он велит!
Резкий приказ мужа заставил ее двигаться. Она умоляюще поглядела на него через плечо, и он, улыбнувшись, смягчил тон:
– Не бойся, дорогая, я не позволю ему причинить тебе зло.
Но в данный момент ее волновало другое. Кетсби был явно не в себе и способен начать стрелять здесь, если загнать его в угол. Пытаясь сообразить, как выйти из этого положения, она медленно подошла к высокому окну и начала отпирать его. Взгляд случайно упал на большую раковину, лежащую на подоконнике. Сара замерла.
– Отлично. – Кетсби махнул Нику, чтобы тот придвинулся поближе, пристально следя за каждым его движением. – Теперь мы выйдем отсюда, как будто решили прогуляться. Открывайте окно, мадам.
Сара очень медленно подняла руку, словно не решаясь подчиниться.
Ее медлительность окончательно вывела Кетсби из себя. Он снова начал махать пистолетом, и в какой-то момент, когда оружие было направлено слегка в сторону, она молниеносно схватила раковину и кинула ему прямо в лицо.
Тот инстинктивно шарахнулся в сторону и случайно нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел, и в ту же секунду Ник прыгнул, увлекая Кетсби вниз. Опрокинув кресло, мужчины катались по полу, но вот Ник оказался сверху, держа врага за горло. Сара завороженно глядела, как напряглись мышцы рук под сюртуком. Через секунду все было кончено.
В комнате воцарилась тишина. Оставив Кетсби лежать на полу, Ник поднялся и посмотрел на нее.
– Ты не собираешься обыскать его? – стараясь казаться спокойной, прошептала Сара. – У него может быть еще один пистолет.
– Любимая… – Холодный, смертельный блеск исчез у него из глаз, оставив место печали. – Он мертв, Сара.
– Мертв? О… Да, конечно, мертв. – В дверь начали барабанить. – На какой-то момент я поверила, что вы собираетесь отпустить его.
– Только пока ты была в опасности, Сара… – Все хорошо. – Она улыбнулась ему, по крайней мере попыталась, потому что выражение беспокойства не покидало лицо Ника. – Благодарю вас, – добавила она как можно более любезным тоном.
– Благодарю вас?
Сара кивнула. Она больше не могла сдерживаться. С каким-то приглушенным всхлипом она бросилась в его объятия.
– О Ник, я думала, он убил тебя… когда раздался выстрел.
– Нет. О Господи, Сара, прости меня. Прости меня!
Она подняла затуманенные слезами глаза к его лицу:
– За что?
– Я так виноват перед тобой, – мрачно проговорил он. – Не говоря уже о том, что из-за меня твоя жизнь подвергалась опасности, я еще заставил тебя присутствовать при… О Сара, маленькая моя… – он попытался стереть слезы с ее лица, – тебе пришлось жить с такими страшными воспоминаниями. Я не хотел, чтобы ты видела, как я убиваю, теперь ты знаешь, что я способен на это, что я тот, кто я есть.
– Ты – человек, которого я люблю, – всхлипнула она, прижимаясь к нему теснее. – Конечно, ты способен убивать, но только чтобы защитить кого-то, а вовсе не из любви к убийству. Я рада, что он мертв. Зачем, думаешь, я бросила в него раковину?
В его смехе слышались облегчение и удивление.
– Моя любимая храбрая малышка. К счастью, с раковинами ты обращаешься более умело, чем с пистолетом. Радость моя, повтори опять, что ты любишь меня.
Она хотела, но рыданья душили ее. Ник так крепко прижимал ее к себе, что она слышала, как бешено стучит его сердце, и чувствовала, что его тоже трясет. Неужели этот сильный и отважный человек способен так волноваться? Неужели причиной этому ее признание? Она боялась поверить.
Потом он улыбнулся ей, и в его глазах было столько нежности и благодарности, что сомнения покинули ее.
– Любимая, сможешь еще минутку оставаться храброй? – прошептал он. – Думаю, Винвик нашел наконец запасной ключ. Уверен, он не одобряет стрельбу в доме джентльмена.
Часа два спустя Сара находилась именно там, где ей больше всего хотелось быть, – на коленях мужа в кресле своей спальни. Она уверяла его, что окончательно оправилась от потрясений сегодняшнего утра.
– А правда, что свидетельства хозяина гостиницы было бы достаточно, чтобы обвинить Кетсби в измене? – спрашивала она, сомнения обуревали ее с тех самых пор, как вернулся Фиггинс и подтвердил версию Ника.
– Может, для окончательного приговора этого и недостаточно, – признал он. – Но для него даже подозрение губительно. К тому же он был явно не в себе и плохо соображал. То, что я вычислил его метод, повергло Кетсби в панику. – Он придвинул ее к себе поближе. – Когда я понял, что это он был причиной кошмаров, с которыми ты жила все эти годы, я ни в коем случае не хотел допустить, чтобы дело дошло до суда.
Сара понимающе кивнула и решила перевести разговор на более волнующую тему. Например, когда он в первый раз понял, что любит ее.
– Ну, думаю, тем вечером в Риббонхолле, когда тебя рассмешила мысль о том, что и на вечеринку можно приходить с оружием. – И добавил, усмехнувшись: – Конечно, тогда я не признался себе в этом. Я знал, что страстно хочу тебя, любимая, но до вчерашнего дня, когда тебя чуть не убили, я не позволял себе думать о любви. Страх потерять тебя был так велик, что больше я уже не мог отрицать очевидного.
– Ты не потеряешь меня, Ник. Никогда.
– Я не заслуживаю такого счастья, – сорвавшимся голосом пробормотал он. – Особенно после сегодняшнего утра. Бог свидетель, Сара, когда я увидел письмо, то попытался обмануть себя, уговорить, что не люблю тебя. Больше всего меня взбесило сознание собственной слабости – я знал, что в любом случае я пойду на все, чтобы спасти тебя от тюрьмы и осуждения. Конечно, это слабое оправдание, но именно поэтому я и накинулся на тебя так яростно, совсем ослеп и оглох.
– Все хорошо, – прошептала она. – Где-то в глубине души я понимала, что ты не можешь всерьез подозревать меня.
– Когда я начал вслух читать проклятое письмо, все внезапно встало на свои места. До меня наконец дошло то, что ты пыталась сказать. Не говоря уж о твоей порядочности, ты просто была слишком маленькой, чтобы оказаться замешанной в такое. Господи, если бы ты только знала, что я тогда почувствовал, как испугался, что потерял тебя навсегда. Даже сейчас я не могу понять, как ты смогла простить меня. Я не заслуживаю тебя, Сара, но клянусь: я потрачу всю свою жизнь, чтобы стать достойным тебя.
– О Ник, успокойся. Я не могу винить тебя в том, что ты заподозрил меня, ведь я и сама на несколько ужасных минут поверила в предательство бедного дяди Джаспера, а у меня было куда меньше оснований. Думаю, письмо сунули в мою сумочку слуги, когда нашли меня ночью. Прочесть по-французски они не могли и решили, что, раз оно лежит рядом, значит, оно мое. Потом я, ничего не подозревая, приказала горничной упаковать и убрать все вещи, связанные с той страшной ночью. Если бы я не знала дядю так хорошо…
– Да, у тебя были годы, чтобы укрепить свою веру в дядю. В то время как я…
– Твоя вера была разрушена, – тихо закончила она. – Я понимаю, Ник. Правда понимаю. Ты, должно быть… – она отодвинулась и старалась не смотреть на него, – должно быть, ты очень любил ее.
– Так вот, что тебя тревожило? – спросил он. И когда она слабо кивнула, он снова притянул ее к себе и поцеловал. – А я-то думал, это просто страх перед мужчинами, вернее, перед интимными отношениями с мужчиной.
Она вспыхнула и покачала головой.
– С тобой я никакого страха не чувствую.
– О любимая, если я что-нибудь понимаю, это звучит как приглашение…
Она так застенчиво и робко улыбнулась в ответ, что он весь рванулся к ней, но тут же застыл, поняв необходимость довести начатый разговор до конца.
– Сара, ты даже представить себе не можешь, какая ты удивительная! Сколько в тебе невинности и мягкости, честности и храбрости. Действительно, двенадцать лет назад я страстно влюбился в прелестное личико. Мальчишеская любовь, которая не способна угадать тщеславие и пустоту за внешней красотой. Предательство Мэриан, конечно, меня больно ранило, но к тому моменту, когда она погибла, будучи беременной от другого мужчины, я уже не любил ее. Там нечего было любить.
– Мне очень жаль, – прошептала Сара, думая о молодом мужчине, так жестоко расставшемся с иллюзиями юности.
Он снова поцеловал ее.
– А мне нет. Потому что, когда я встретил свою истинную любовь, мое сердце сразу узнало ее, даже несмотря на то, что уму и потребовалось какое-то время, чтобы понять.
– О Ник… – слезы счастья наполнили ее глаза, – мне больше нравится любовь мужчины, чем мальчика…
– У тебя есть и то и другое, – тихо проговорил он. – Ты вернула мне ту часть души, которую я считал утерянной навеки. Сара, ты вернула мне веру в честь и добродетель. Вернула нежность в мое сердце.
– Думаю, ты никогда по-настоящему и не терял этого, – проговорила она, нежно водя пальцем по его щеке. – Просто спрятал куда-то далеко. Чтобы выжить в том мире, где тебе приходилось жить.
– О Сара… моя истинная любовь… Ты даже не можешь себе представить, как ты нужна мне, как я хочу тебя. Я понимаю, все это для тебя еще слишком ново, но, клянусь, я буду очень нежен.
– Знаю, – прошептала она, притягивая его к себе. – Я не боюсь, Ник. Раньше меня пугало это из-за Эми и еще… было какое-то странное чувство, что история еще не закончилась. Мне казалось, что опасность где-то подстерегает меня. Думаю, именно поэтому я и стала гулять и ездить одна. Хотела встретиться со своим страхом и таким образом освободиться. Но теперь, когда ты избавил меня от него… я… я тоже хочу тебя, Ник.
С хриплым стоном он схватил ее на руки и понес к кровати. Их губы встретились. На этот раз она любила и отдавалась свободно и открыто. Страсть захватила их целиком, все остальное больше не существовало. Время остановилось.
Разомлевшая, усталая, счастливая Сара взглянула на мужа. Блестящие зеленые глаза больше не таили холода и опасности – только тепло, нежность и любовь.
– Никогда не думала, что мужчина может быть так нежен, – тихо прошептала она.
Он лениво улыбнулся и посмотрел на их переплетенные тела.
– Ты пока еще не готова к чему-то другому, моя маленькая возлюбленная, но когда ты привыкнешь ко мне, когда будешь чувствовать себя в абсолютной безопасности… знаешь, страсть бывает иногда дикой и необузданной, но я никогда не сделаю тебе больно. Никогда.
Сара попыталась осмыслить его слова и почувствовала, как кокетливая женская улыбка изгибает ее губы. Приподнявшись на одном локте и положив руку ему на грудь, она спросила:
– И как вы полагаете, милорд, сколько времени мне понадобится, чтобы привыкнуть к вам?
Ник усмехнулся.
– Ты оказалась на удивление способной ученицей и временами просто сводишь меня с ума, так что… – Он прижал ее голову к своей груди и прошептал: – Немного, совсем немного.
– Может быть, завтра? – с невинным видом спросила она.
– Зачем торопиться? Я однажды сказал Деву, что любовь к Мэриан была как сияющая роскошная люстра, которая быстро гаснет. Но ты, Сара, как пламя одинокой свечи, будешь гореть в моем сердце вечно.
– О Ник, я так люблю тебя…
Он не дал ей закончить, снова увлекая в мир любви и наслаждения. Слова стали лишними. Ягуара нельзя приручить, но она завоевала его сердце. Они всегда будут вместе.
Навеки.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27