Вот только… Я подумала о дяде Джаспере. Мне не хотелось бы сейчас оставлять его одного, но, я так понимаю, вам надо жениться немедленно. Хотя, я полагаю, обручение… если о нем напечатают в газете…
– Сара… – озорная и чуть виноватая улыбка появилась на его губах. – Я должен сделать одно признание. Ваш дядя дал мне разрешение просить вашей руки еще несколько дней назад…
– О! Я так и знала! – воскликнула она. – Я же чувствовала, что это неспроста, когда дядя… Но простите, я прервала вас, милорд, пожалуйста, продолжайте… – Девушка без сил упала в кресло и замолчала.
Его зеленые глаза сияли.
– Я собирался сказать, что сэр Джаспер согласен назначить свадьбу сразу после оглашения. Точнее говоря, через три недели.
– Три недели! – У нее даже голос сорвался. Калейдоскоп из визитов, объявлений, покупок, приемов и сборов заплясал перед глазами. – Но я не смогу…
– Никакой пышности, конечно, – продолжал Рейвенсден, не обращая внимания на ее слабый протест, – только наши семьи и ближайшие друзья. Венчание пройдет в деревенской церкви, и потом мы можем ограничиться простым завтраком здесь, перед тем как отправиться в Комберфорд. Естественно, о свадебном путешествии не может быть и речи, однако, учитывая определенные обстоятельства, это и к лучшему.
– Но…
– И вам нечего опасаться, что я увезу вас далеко от дяди. Как бы ни завершилось мое задание, я все равно предполагал провести все лето в Комберфорде. Если вдруг возникнут какие-нибудь неотложные дела в Рейвенсденхолле, я всегда смогу туда съездить на несколько дней.
– Это очень мило с вашей стороны, милорд, но… три недели!
Он как-то странно поглядел на нее.
– Сара, могу я быть откровенен?
– По-моему, вы всегда откровенны, милорд.
Слабая улыбка скользнула и пропала на его губах.
– Я обнаружил, что это экономит время. Но дело в том, что у сэра Джаспера как раз времени-то и нет, и он знает это. Он очень бы хотел увидеть нашу свадьбу и знать наверняка, что вы устроены.
– Понятно. – Сара еще раз обдумала его слова и поняла, что он прав. Как ни была тяжела мысль о здоровье дяди, но она понимала, что Рейвенсден дает ей возможность быть уверенной в том, что последние месяцы дяди не будут омрачены беспокойством о ее будущем. Все это выглядело вполне цивилизованно и разумно. Никаких всплесков эмоций. Никаких порывов сумасшедшей страсти. А следовательно, никаких поводов бояться насилия над своей личностью.
Непонятно было только то, почему это совсем не радует.
– Хорошо, милорд, – согласилась она, стараясь отогнать от себя столь нелепую мысль. – Пусть будет три недели.
– Вот и отлично! Как раз достаточно для того, чтобы вы привыкли называть меня Ником.
Губы Сары приоткрылись, но оттуда не вырвалось ни единого звука. Вместо этого у нее почему-то перехватило дыхание. Она судорожно вздохнула и попыталась снова:
– Да, конечно, милорд. Я хочу сказать… Н… Ник.
– Почти хорошо, – похвалил он и, взяв ее руку, поцеловал.
Глава одиннадцатая
Три недели пролетели незаметно, и, хотя времени должно было хватить на то, чтобы привыкнуть звать по имени будущего супруга, этого не случилось, так как виделись они исключительно мельком.
Похоже, ситуация и теперь не слишком изменится, уныло подумала Сара, когда дверь за горничной закрылась и она наконец осталась одна. Утром, на церемонии венчания, и потом за завтраком Рейвенсден был, конечно, очень галантен и внимателен, но, когда они приехали в Комберфорд и выслушали поздравления слуг, выстроившихся внизу для встречи с молодой хозяйкой, удалился в библиотеку и появился только для того, чтобы на скорую руку поужинать и пожелать ей доброй ночи.
Сара чувствовала себя покинутой и одинокой. Не было рядом дяди, к ежедневной заботе которого она так привыкла; завтра лорд Девенхэм увезет Риббонхоллов в свой родовой замок знакомиться с семьей; даже леди Рейвенсден отбыла в город сразу после свадьбы.
Учитывая, что Рейвенсден якобы мечтал о компаньоне, его поведение выглядело довольно странно. Не так представляла она себе свою первую брачную ночь, не без разочарования подумала Сара.
С другой стороны, ведь именно первой брачной ночи она боялась, так что вряд ли стоит обижаться на почтительное, но холодное обращение мужа. Это вообще не повод для огорчения, сказала она себе, отправляясь смотреть свою новую спальню.
Комната, обставленная старомодной тяжелой мебелью, казалась слишком большой, чтобы можно было назвать ее уютной, но в камине весело потрескивал огонь, густого винного цвета бархатные занавеси на окнах и балдахин из этой же ткани над высокой старинной кроватью выглядели прелестно. Стены были заново отделаны элегантными розово-кремовыми цветочными обоями, рисунок которых повторялся в шелковой обивке кресел, козетки и пуфика рядом с туалетным столиком. Множество свечей в серебряных канделябрах ярко освещали помещение.
Каждая мелочь была заботливо продумана. Надо отдать справедливость, подумала Сара, день ее свадьбы прошел так, как она хотела. Все утро окруженная хлопочущей семьей и друзьями, она получила внимания ничуть не меньше, чем самая привередливая невеста, и теперь тишина ее комнаты именно то, что нужно. Вне всякого сомнения, Рейвенсден позаботился обо всем, кроме:..
Вздохнув, девушка подошла к окну, выходящему на лес и озеро. Было уже темно. Из стекла глядело ее отражение – мерцающий призрак в шитом жемчугом и кружевами шелковом пеньюаре.
Почему же ей так печально и одиноко? Почему мысль о том, что можно не бояться Рей-венсдена, благородно отказавшегося от супружеских прав, не радует ее?
Вот он, камень преткновения.
Этот простой вывод ошеломил ее. Господи, неужели она сошла с ума? О чем она думает? Она вовсе не хотела такого внимания со стороны мужа. Конечно же нет. Просто… она скучала по нему.
Чтобы хоть немного повысить настроение, Сара стала вспоминать, как хорошо она справилась со всеми свадебными хлопотами за такой короткий срок. Она даже смогла дать резкий отпор несносному сэру Пансонби Фриму, который имел наглость выразить ей свое неудовольствие в связи с ее решением.
Девушка поежилась, вспомнив этот неприятный инцидент. После разговора с преподобным Баттерлоу о предстоящем венчании Сара, невзирая на отсутствие пистолета, решившаяся пойти домой через лес, неожиданно почувствовала чье-то присутствие. Еле слышный треск веток и знакомое по двум предыдущим случаям ощущение, что за ней следят, сначала напугали, а затем рассердили. Круто развернувшись, она остановилась и стала ждать.
Через минуту из-за поворота появился запыхавшийся и утирающий лицо платком сэр Пансонби. Мелькнула мысль, что звук преследования раздавался гораздо ближе, но девушка была так разгневана, что тут же забыла об этом и накинулась на незадачливого поклонника. Сказав ему все, что думает по поводу морали джентльменов, шпионящих за девицами, она заявила, что не желает в дальнейшем иметь с ним никакого дела. Сокрушенный ее гневной отповедью, Фрим, так и не найдя слов в свою защиту, убрался восвояси, а довольная своей решительностью Сара спокойно отправилась домой.
Она и сейчас с удовольствием вспоминала о своей смелости. Она смогла избавиться от мерзкого приставалы сама, без какой-либо помощи своего ягуара.
Внезапно улыбка исчезла с ее лица. Когда же она начала думать о Рейвенсдене как о своем ягуаре? Так не годится. Лучше ей не забывать, что ягуар не домашнее животное и его не так-то легко приручить.
Эта мысль огорчила ее. Сара опять почувствовала себя одинокой. Да, в том-то все и дело. Она… одинока. Она скучает по Рейвенсдену, по теплому чувству товарищества, только было возникшему и снова исчезнувшему, по веселому блеску его глаз, улыбке. Девушка вздохнула и попыталась убедить себя, что теперь, когда они женаты, все вернется. Как бы хотелось знать, что он сейчас делает, чувствует ли себя таким же одиноким, думает ли о ней!
Она наконец одна, подумал Ник, услышав, как закрылась дверь за ее горничной. Он стоял у окна, глядя на мерцающий на воде озера лунный свет, и пытался уговорить себя, что его отделяет от жены не просто тонкая стена. Но напряженные до предела мускулы тела не желали слушать никаких уговоров и расслабляться.
Три недели назад, делая ей предложение, он и представить себе не мог, какие его ожидают муки. Дьявол, раньше с этим никогда не было проблем! Но сегодня вечером, когда он вдруг осознал, что она наконец в его доме, его жена, пришлось запереть себя в библиотеке – такое непреодолимое желание охватило его, что он не мог полностью доверять себе.
Но прекрасная дедовская коллекция старинных книг не помогла. Ник метался, как зверь в клетке, представляя себе, как совсем рядом за стеной укладывается в постель Сара.
Надо заставить себя думать о чем-то другом. В конце концов, ведь Сара не Мэриан, в которую он был так безумно влюблен…
Бесполезно обманывать себя, горько усмехнувшись, подумал он. Он хотел Сару. Он хотел ее так страстно, что не мог поручиться за себя в ее присутствии. Он настолько не доверял себе, что позволил приблизиться к ней только на несколько минут во время ужина.
Да нет, он не был безумно влюблен, просто ему не хотелось пугать свою прелестную, невинную жену, снова и снова безуспешно пытался убедить себя Ник.
Но что бы там ни было, уснуть сегодня ему явно не удастся. А раз уж он обречен бодрствовать, надо попытаться разгадать тайну убийства Эми Линлей. Интуиция подсказывала ему, что за этим стояло нечто большее, чем знала Сара, а своей интуиции он привык доверять. Для сэра Джаспера это до сих пор было темой настолько болезненной, что он просто не мог вдаваться в детали, а леди Риббонхолл, которую он мягко пытался подвести к разговору об Эми, неожиданно сухо заявила, что со временем Сара все расскажет сама, если он будет достаточно тактичен и терпелив.
Тактичен и терпелив. Интересно, что сказала бы Сара, если бы он сейчас вошел к ней и заявил, что просто хочет поболтать.
Какое-то время эта мысль занимала его, пока он вдруг не увидел свое отражение в стекле. Из окна на него смотрело перекошенное от напряжения лицо. Она, конечно, не поверит, да он и сам себе не верил. Необходимо найти иной способ для выхода примитивных инстинктов, иначе его прелестная, невинная, такая желанная жена останется и дальше такой же недостижимой, как сегодня.
– Господи, Винвик! – воскликнула Сара, замерев с чашкой у рта и уставившись в окно. После почти бессонной ночи ей так хотелось мирно позавтракать в компании с мужем. Однако в данный момент ни мира, ни мужа не было. – Что там происходит? Это похоже на…
– …выстрелы, – спокойно объяснил дворецкий, как будто ничего более естественного, чем стрельба во дворе в восемь часов утра, и представить себе невозможно. – Его сиятельство упражняется в стрельбе.
– Упражняется! Зачем? Предстоит осада?
– Ничего об этом не слыхал, миледи. Его сиятельство любит держать себя в форме, так он выразился, но, пока тут жила миледи, она запрещала это.
– Прекрасно ее понимаю. – Поставив чашку, Сара решительно поднялась из-за стола. – Очевидно, милорд не привык к тому, что рядом с ним живут женщины.
Винвик позволил себе чуть улыбнуться.
– Вы найдете мишень в дальнем от конюшен углу двора, миледи. Чтобы не пугать лошадей.
– Чтобы не пугать лошадей… – раздраженно бормотала Сара, направляясь на звук выстрелов. – Он, видимо, считает, что лошади более чувствительны, чем…
Картина, представшая перед ее глазами, на минуту лишила ее дара речи. В конце аллеи к стене была прикреплена мишень, на внушительном расстоянии от нее стоял Рейвенсден, держа по пистолету в каждой руке. Замерев, Сара завороженно смотрела, как он каким-то неуловимым движением вскидывал сразу оба пистолета и разряжал их почти одновременно. Сара много раз наблюдала, как дядя упражняется в стрельбе, но было что-то леденящее душу в том, как спокойно и методично стрелял граф.
– Мне очень жаль, дорогая, что шум потревожил вас, – проговорил Рейвенсден, неожиданно повернувшись. – Как вы себя чувствуете сегодня утром?
Спокойный, вежливый тон настолько не соответствовал только что продемонстрированной устрашающей ловкости и агрессивности, что Сара растерялась. С трудом совладав с голосом и даже не утруждая себя вопросом, как он узнал, что она стоит рядом, она спросила:
– Как вам кажется, чем вы занимаетесь, милорд?
– Проверяю новые двуствольные пистолеты, – спокойно ответил граф, опуская оружие. – Приходится немного переместить прицел, иначе второй выстрел попадает ниже цели.
– Какая жалость! – холодно поглядев на мужа, заметила Сара.
– Так я и знал, что вы мне посочувствуете. Стрелок стрелка всегда поймет. Попробуй-те, дорогая. Я перезаряжу для вас, – усмехнувшись, неожиданно предложил Рейвенсден.
– Ну… я не уверена…
– Если хотите, можем подойти к мишени поближе. Я не хотел бы поставить вас в неудобное положение.
– Поставить меня в… Дайте пистолет! – протянув руку, вспыхнула Сара.
– Вот, прошу. Я зарядил только один ствол, но, думаю, вам этого будет достаточно.
– Спасибо, милорд. Господи, да он весит целую тонну!
– Он действительно тяжелее, чем обычное оружие, – с улыбкой, которую Сара назвала бы дьявольской, заметил граф. У нее уже начало закрадываться подозрение, что муж насмехается над ней, но она не успела выразить его в словах, так как он заговорил снова: – Держите пистолет обеими руками, вот так.
Встав сзади, Рейвенсден взял жену за локти, чтобы помочь держать оружие. Сара подняла пистолет на уровень груди и стиснула зубы.
– Я возьму на себя часть веса, – прошептал он ей прямо в ухо. – Вы только прицельтесь и спустите курок.
Только прицельтесь и спустите курок? И как она ухитрилась попасть в такое дурацкое положение? Она не могла даже заставить свои пальцы пошевелиться; ее руки были словно парализованы прикосновением Рейвенсдена. Да и вся она как-то странно ослабела. Ноги у нее подкашивались, и, если бы он не держал ее так крепко, она просто упала бы к его ногам.
Сознание собственной слабости вдруг показалось ей так унизительно, что, собравшись с силами и крепко зажмурившись, она ухитрилась нажать на курок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27