До вечера дело было сделано, а Винклейн уже обвел тушью карандашные линии. Теперь у них лежало двенадцать готовых чертежей: планы каждого этажа и несколько планов всего дома в разрезе.
– Хорош будет домик, – уважительно произнес Винклейн.
– Теперь надо ввести данные в компьютер, – потребовала Доната.
– На это у меня уйдет не менее восьми дней! А как же быть с порученной мне перестройкой?
– Мы будем сменять друг друга, – решила Доната, – а вечером с компьютером может поработать Вильгельмина. Она ведь уже разбирается в нем, а сейчас остались только уточнения.
– Черт бы побрал все эти компьютеры!
– Не говори! Конечно, возни с ним много, но ведь он приносит нам и массу пользы.
В компьютер можно было закладывать отдельные чертежи, и он после введения данных сам выдавал изображения с такой перспективой, что вручную – карандашом или тушью – это давалось лишь с большим трудом. Получались и пространственные изображения в трех измерениях, каких на бумаге не вычертишь. Доната пропустила через компьютер и свои проекты по поселку Меркатор, а затем получила их изображения с помощью принтера. В результате получились виды отдельных сооружений и домов, выполненные столь тонко, что напоминали фотоснимки.
– Палленберги ведь не архитекторы, – пояснила она Винклейну, – они не в состоянии, подобно нам, по одному лишь чертежу представить себе вид здания. А с помощью компьютера я им эту задачу облегчу.
– Да еще и поставишь перед фактом, – добавил Гюнтер с чуть циничной улыбкой.
– Верно, – с готовностью согласилась Доната, – я ведь уже столько времени потратила, столько провозилась над всякими вариантами! Хочу, наконец, заставить их принять определенное решение.
– Энергия в тебе просто кипит, Доната.
«Жаль, что нельзя того же сказать о тебе», – подумала она, но слов этих не произнесла.
– Это не значит, что я хочу загнать их в угол, – уточнила она. – Компьютерное изображение, в конце концов, всего лишь плод нашей мысли. Его тоже можно менять по желанию. Но давай взглянем, как у тебя дела с заданием по перестройке. А потом сядем за компьютер.
На следующий день у Донаты был крупный разговор с Петером Блюме. График работ на новостройке, что на улице Вольфратсхаузерштрассе, не соблюдался, отставание насчитывало уже несколько дней – и это несмотря на благоприятную погоду. Когда Доната спросила его о причинах, он попытался оправдаться, утверждая, что не хочет выполнять работу халтурно – ведь ей это тоже не понравилось бы.
В тот день, когда она обнаружила отставание работ по срокам, Доната не нашла Блюме на этой стройке, так что ей пришлось звонить в разные места, разыскивая его, пока он наконец не нашелся на улице Шванталерштрассе – на строительстве дома, предназначенного для сдачи квартир внаем. В прорабской и состоялся крупный разговор.
– Полагаю, вы слишком много на себя берете. Как бы не надорваться, господин Блюме, – холодно заметила она.
– Что это вы имеете в виду?
– Я, правда, не взяла на себя труд пересчитать рабочих по штатным спискам, да и не хотелось вас подводить, господин Блюме… Но впечатление такое, что на Вольфратсхаузерштрассе их явно мало.
Он пожал плечами.
– У нас ведь не хватает квалифицированных кадров. Вам это должно быть известно, госпожа архитектор. Что же мне делать? С улицы что ли нанимать? Вас бы это устроило?
– Срок торжественного банкета по случаю окончания строительства должен быть выдержан.
– А кто будет платить штраф, если я найму леваков, а меня поймают? Может, вы?
– Только не приписывайте мне, что это я толкала вас на что-то подобное или хотя бы намекала на возможность нанимать вспомогательную рабочую силу без соответствующего оформления. Это идея ваша, и только ваша. Но леваки вовсе и не требуются. Достаточно снять людей отсюда и перебросить в соответствии с ведомостями распределения рабочей силы.
Лицо Петера Блюме налилось кровью.
– Я обязался… Она перебила его:
– У вас обязательства прежде всего по отношению ко мне. Я не только желаю, я требую, чтобы вы выполняли наш договор. – Она повернулась, чтобы идти своей дорогой. – Всего вам наилучшего.
– Черт бы тебя побрал, баба проклятая! – выругался он не очень громко, но все же так, чтобы она услышала.
Доната только молча ухмыльнулась.
Этому Блюме, раздумывала она, направляясь в свой офис, не следует доверять строительство дома Палленбергов, что она предполагала сделать. Возникла неожиданная проблема. Следовало подыскать другого производителя работ, по возможности в Крайллинге или в ближайших окрестностях. В данный момент это важнее всего. Ведь работы по рытью котлована можно уже начинать, хотя конструкция двойного дома все еще не окончательно согласована с Палленбергами. Доната собиралась сразу же заняться этим делом.
Когда она вошла в офис, Розмари Сфорци, сидевшая за столом в приемной, вскочила и воскликнула куда более весело, чем это было обычно ей свойственно:
– Поздравляю, госпожа Бек!
– Доброе утро, госпожа Сфорци! – поприветствовала ее Доната, снимая куртку. – Доброе утро, Гюнтер!
Коллега осклабился, рот до ушей, и это усилило подозрение Донаты, что с ней собираются сыграть какую-то шутку.
– С чем же это вы меня поздравляете? – холодно спросила она.
Сфорци протянула ей исписанный лист бумаги.
– Вот! Прочитайте сами! Вы – победительница; конкурса «Меркатор»!
В обязанности Сфорци входило распечатывать и сортировать ежедневно поступающие почтовые отправления. Доната все еще не верила.
– Правда? – скептически спросила она.
– Господи, до чего же ты cool, – воскликнул Гюнтер Винклейн.
«Надеетесь, что я попадусь на ваши плоские шуточки», – подумала Доната и взяла у секретарши лист с каким-то текстом. На нем стоял фирменный штамп «Меркатор-Банка». Она пробежала глазами текст, потом прочитала его еще раз более внимательно – и оказалось, что Сфорци сказала правду. Проекты Донаты были отмечены первым призом, и, следовательно, она должна получить заказ на строительство поселка.
Голова у нее закружилась.
– Ой, как вы побледнели! – испуганно воскликнула госпожа Сфорци. – Сядьте же! Дайте стул, господин Винклейн! Я принесу стакан воды.
Доната присела, выпила одним махом полстакана воды и наконец смогла улыбнуться. Из своего кабинета вышел Штольце. Доната не поняла, то ли Сфорци уже известила его, то ли он сам решил проявить к ней внимание.
– Ну, каковы ощущения, когда знаешь, что победила? – спросил он и обнажил в улыбке свои безупречные зубы.
– Судя по письму, они считают, что я – мужчина, – пролепетала она.
– Но ведь это не имеет никакого значения! – заверила ее секретарша. – Все равно большинство поступающих писем адресовано «Господину архитектору Д. Беку».
– Да, но в данном случае, – промолвила Доната, – дело совсем другое.
– Может быть, откажешься? – спросил Артур Штольце. – Ведь и при отказе ты могла бы получить кругленькую сумму…
Доната вскочила.
– Нет! И не подумаю!
– Так-то лучше, девонька моя, – поддержал ее решение Штольце.
Доната почувствовала себя уязвленной такой снисходительностью. Когда же это в последний раз ее называли «девонькой»?
– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? – возмутилась она.
Он, ухмыляясь, провел безымянным пальцем по своим усикам.
– Не забывай, что я тебе по возрасту в отцы гожусь.
– Ерунда какая-то, – произнес совершенно сбитый с толку Винклейн. – У меня есть предложение: пусть госпожа Сфорци позвонит в банк, устранит все недоразумения и согласует срок встречи с этими господами.
– Срок установить, конечно, надо, – согласилась Доната, – но этим я займусь сама. Лично.
Через несколько дней Доната направилась на своем кабриолете в Розенгейм. Рядом с ней сидел Артур Штольце. День был весенний, солнечный, небо голубое, как на картинке, а белые вершины гор казались совсем близкими. Но ни Доната, ни Артур не обращали на них никакого внимания.
Она вела машину сосредоточенно и спокойно и была ему благодарна, что он не задает никаких вопросов и не лезет с советами. Разговаривать ей вовсе не хотелось.
У поворота на Розенгейм они съехали с автомагистрали и вскоре оказались в городе. Здешний филиал банка располагался на площади Макс-Йозеф-Платц, в границах пешеходной зоны, так что сначала нужно было найти место, где припарковать машину. Оставив ее, они пошли пешком. Было без четверти одиннадцать, а поскольку их пригласили ровно к одиннадцати, они не спешили. Сначала побродили по кассовому залу, на стенах которого были развешаны проекты поселка – красиво оформленные и на достаточном расстоянии друг от друга. Над чертежами Донаты красовался щиток с надписью: «Архитектурная фирма Д. Бек. Первая премия». Доната глубоко вздохнула, прежде чем они ступили на лестницу и поднялись на второй этаж. Штольце напустил на лицо непроницаемое и чуть насмешливое выражение.
В приемной сидела молодая девушка, которой удавалось совмещать работу на компьютере с наблюдением за лестничной клеткой.
– Архитектор Бек, – представилась Доната. – Нас ожидает директор Мёснер.
– Да, верно. – Девушка, считавшая архитектором Артура, бросила на него взгляд, полный почтения. – Третья дверь налево, господин Бек.
Они не стали ничего уточнять и зашагали в указанном направлении.
Готовясь к переговорам, Доната особенно тщательно позаботилась о своей внешности. Она наложила на лицо очень скромный макияж, надела светло-серый костюм и шелковую блузку, особенно подчеркивавшую зеленый цвет ее глаз, туфли на высоком каблуке и простой парик цвета ее собственных волос. Артур был одет с иголочки: темный костюм с соответствующего цвета жилеткой, белая рубашка с запонками и серебристый галстук.
Девушка из приемной уже известила начальство об их приходе: дверь кабинета директора открылась изнутри еще до того, как они к ней подошли. Стройный темноволосый человек с почти черными глазами, придававшими ему вид выходца из южных стран, встречая их, широко улыбался.
– Добро пожаловать, господин Бек! – Он посторонился, пропуская их в кабинет. – Прошу вас, входите! Разрешите представить вас господину директору Мёснеру?
Тяжеловесный лысый господин в роговых очках встал из-за письменного стола и протянул мясистую руку Артуру Штольце.
Штольце ее пожал. Лишь после этого он внес поправку:
– Я не архитектор!
– Нет? – растерялся директор банка. – Но мне доложили… я ожидал…
– Это я, – сказала Доната.
– Кто?
– Я – архитектор Доната Бек. – Она протянула ему руку.
Он коснулся ее таким быстрым движением, будто боялся обжечься, и, словно онемев, бухнулся в свое кресло.
В этой ситуации не растерялся молодой человек, похожий на южанина.
– Георг Пихлер, – представился он с легким поклоном, – ассистент господина директора Мёснера. Садитесь, пожалуйста. – Он пододвинул Донате кресло около письменного стола.
Мёснер между тем, кажется, оправился от неожиданности. Почти умоляюще он заглянул в чуть погрустневшие глаза Штольце.
– А кто вы? Видимо, тоже архитектор?
– Должен вас разочаровать, – ответил Штольце и осторожно выпустил из рукавов манжеты. – Я – коммерческий директор, отвечаю за финансовую сторону дела.
– Да, но тогда, значит… – В явной растерянности Мёснер повернулся к Донате. – …Значит вы хотите убедить меня в том, что это вы… – Он запнулся и попытался указательным пальцем распросторить ворот рубашки, который его стеснял.
Зеленые глаза Донаты смотрели на него с вызовом. – Премированные проекты выполнены мною.
– Хм, они милы, просто даже обаятельны, против этого не поспоришь…
– Вы можете спокойно признать, что они хороши, – уточнила Доната, – иначе, видимо, они не были бы премированы.
Пихлер поворачивал голову, глядя то на своего шефа, то на Донату, словно следил за полетом мяча на состязании по теннису.
– Ладно, что ж, чертежи отличные, признаю. Разумеется, мы заплатим вам гонорар, госпожа Бек.
– Я хочу строить поселок!
– Вы? Женщина? – Мёснер рассмеялся отнюдь не весело. – Это невозможно.
– Это вовсе не первый заказ в моей практике, господин директор. Я работаю как глава самостоятельной архитектурной фирмы уже более десяти лет. Я строила жилые дома, один высотный, фабричные корпуса, гаражи. Поскольку вы, господин Мёснер, видимо, не наводили обо мне справок, я всегда готова представить вам документы о моих предшествующих проектах.
– Но в данном случае речь идет о поселке – жилом комплексе на тридцать пять домов с гаражами и… – Встретившись с ледяным взглядом Донаты, он умолк. – Ну, вы ведь и сами все это знаете.
Она вытянула свои стройные ноги и положила одну на другую.
– Именно так я и работала. Директор Мёснер тяжело вздохнул. Теперь взял слово Штольце.
– В условиях конкурса сказано буквально, что строительство поселка будет поручено тому архитектору, который является автором проектов, отмеченных первой премией.
«Ну и формулировочка!» – подумала Доната, но и сама не нашла слов, которыми можно было бы проще выразить сказанное.
– Вы нас ввели в заблуждение! – Директор Мёснер побарабанил своими толстыми пальцами по крышке стола. – Да, можно, несомненно, говорить о намеренном введении нас в заблуждение.
Доната знала, что иногда можно добиться цели просто женским обаянием. Иногда, да. Но сейчас она была просто не в состоянии задействовать это средство по отношению к такому человеку. Слишком часто за последние годы ей приходилось воевать с подобными типами, и теперь она уже знала, что с ними такая тактика успеха не принесет.
– Я даже не могу понять, о чем идет речь, – произнесла она ледяным тоном.
– Ой, только не считайте меня идиотом! Вы же преднамеренно проставили на конверте только инициалы вашего полного имени.
– Вы сейчас изрекли бессмыслицу и знаете это! – Почувствовав, что высказалась слишком резко, Доната пробормотала еще: –…Господин директор, – и продолжала: – Первая премия и тем самым заказ на строительство были мне присуждены еще до того, как члены жюри знали мое имя. Что же им оставалось делать, когда выяснилось, что победителем является женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29