Мне хотелось бы попасть в Ирландию, отыскать ее ковен и узнать, что произошло на самом деле. Может быть, когда-нибудь мне удастся это сделать.
18. Тайные знаки
22 января 1999 год
Теперь я знаю: Линден, мой брат, не достигший пятнадцатилетнего возраста, мертв. Помоги мне, Богиня, я совсем один, если не считать Элвин. И они говорят, что это я убил его.
Я посмотрел на слова, которые только что написал, и не мог понять их смысла. Линден мертв. Меня обвиняют в его смерти.
Они говорят, что меня скоро будут судить. Я совсем не могу думать. У меня постоянно болит голова. Все, что я ем, мое тело отвергает. Я потерял больше двенадцати килограммов веса и могу пересчитать все свои ребра.
Мой брат мертв.
Когда я смотрел на него, то видел мамино лицо. Он мертв, а меня обвиняют, хотя я ни в чем не виноват.
Джиоманах
Когда я приехала домой, там никого не было, Я была рада побыть в одиночестве. Пока я ехала домой от Робби, мне пришла в голову идея, и мне надо было тайно от домашних осуществить ее.
Прежде всего, надо было предпринять меры предосторожности. Я достала из папиного набора инструментов, что был в кладовой, отвертку с крестовиной, потом отнесла ящик с вещами Мейв на площадку второго этажа. Отвинтив крышку вентиляционной шахты, я положила туда ящик. Когда я снова привинтила крышку, то ничего нельзя было заметить. Это тайное место я использовала уже много лет, прятала там свой первый дневник и куклу Мэри-Кей после большой ссоры с ней.
Но прежде чем завинтить крышку вентиляционной шахты, я вынула из ящика ритуальный атами, красивый старинный кинжал с мамиными инициалами на нем. Я была горда тем, что у меня были такие же инициалы, как у мамы и бабушки. Спускаясь по лестнице, я нежно провела пальцами по резной рукоятке кинжала.
Примерно неделю назад, собирая информацию о культе Викка, я натолкнулась на старую статью, которую написала женщина по имени Элен Файэрсдотер. В ней были описаны традиционные принадлежности ведьм и как ими пользоваться. Оказалось, что ритуальный кинжал имеет отношение к огню. С его помощью можно также концентрировать энергию и отыскивать спрятанные вещи.
Я натянула куртку, вышла наружу в холод и заперла за собой дверь. Окинув быстрым взглядом улицу, я убедилась, что за мной никто не наблюдает. Держа старинный кинжал перед собой, как металлоискатель, я начала обходить дом. Я прикасалась старинным лезвием к подоконникам, дверям, доскам обшивки дома, всюду, куда могла дотянуться.
И первый тайный знак я обнаружила на перилах крыльца. Невооруженным взглядом его найти невозможно, но когда я провела кинжалом поверх него, руна засветилась каким-то неясным, ведьминским светом. У меня перехватило горло. Так вот оно что! Это следы того, чем занимались здесь Скай и Хантер прошлой ночью. Я провела пальцами по этой руне, и прочитала ее. Пеорт.
Я глубоко задышала, стараясь оставаться спокойной и разумной. Пеорт. Это слово ровным счетом ничего не говорило мне об их намерениях. Надо искать дальше.
Я обходила дом и обнаруживала все больше и больше тайных знаков. Дэиг – для осознания и ясности. Еох, лошадь, символизирующий возможность перемен. Отхел – право первородства и наследственность. И вот на подоконнике, прямо под окном моей спальни, я нашла то, что искала; руна Ир, похожая на двойной рыболовный крючок.
Я смотрела на него и чувствовала, будто чья-то рука сжимает мое горло. Ир – руна смерти. Кэл говорил мне, что она не обязательно означает смерть, а может символизировать какое-то важное завершение вообще. Я пыталась, как могла, успокоить себя этим, но мне было трудно убедить себя.
И тут я почувствовала в душе какой-то еле уловимый трепет. Кто-то был рядом. И следил за мной.
Я резко обернулась и посмотрела в зимний сумеречный полумрак. Одинокий уличный фонарь бросал желтый конус света на наш двор, Я никого не увидела, даже применив свое магическое зрение ведьмы. И перестала ощущать чье-то присутствие. Что, мне только показалось и никого не было здесь на самом деле?
Я не знала. Понимала только одно – мне здесь больше нельзя оставаться ни на секунду. Я повернулась, вбежала в дом и заперла за собой дверь.
Когда Кэл приехал за мной, я немного успокоилась, хотя до этого волновалась, размышляя, что такого необычного он придумал к моему дню рождения.
– Что-то в тебе изменилось, – сказал Кэл, когда я закрыла за собой дверь дома. Он, озадаченный, улыбнулся мне. – Ты выглядишь совсем иначе. У тебя и глаза стали другими.
Я похлопала ресницами:
– У меня макияж. Мэри-Кей наконец уговорила меня. Я подумала, а почему бы и нет? Это же особый случай.
Он засмеялся, взял меня за руку, и мы рядом пошли к его машине.
– Ты выглядишь поразительно, только не думай, что должна делать это для меня.
Он открыл мне дверцу машины, потом обошел кругом и сел на место водителя.
– Ты получил мое сообщение? – спросила я, когда он запустил мотор.
Он кивнул.
– Мама сообщила, что ты меня вызывала. – Он не сказал, что это был ведьминский вызов. – Мне жаль, что я не смог связаться с тобой. У меня были важные дела, причем тайные, но ты можешь догадаться – у тебя сегодня день рождения.
Я коротко улыбнулась, но мне не терпелось рассказать ему о событиях, произошедших за последние двадцать четыре часа:
– У меня был очень трудный день без тебя. Даже два дня.
Я поплотнее закуталась в куртку.
– Что случилось?
Я открыла рот, и новости лавиной хлынули из меня: фары позади, из-за которых я попала в аварию, гадание на огне, появление Скай и Хантера прошлой ночью у нашего дома. Кэл смотрел на меня то разочарованно, то тревожно, то бесстрастно. Потом я сказала ему главное – что отыскала ведьминские принадлежности Мейв.
– Ты нашла принадлежности матери? – вскричал он.
Машину занесло. На секунду я подумала, что нас ждет то же самое, что произошло со мной. Но к счастью, мы вырулили на дорогу.
Я всплеснула руками и усмехнулась.
– Я и сама с трудом в это верю.
Он выключил мотор и сидел, удивленно глядя на меня.
– Ты взяла их с собой? – с надеждой спросил он.
– Нет, – призналась я. – Я спрятала их в вентиляционной шахте. Когда я уезжала, папа чинил электрическую розетку в коридоре, и мне нельзя было добраться до них.
Кэл бросил на меня удивленный, заговорщический взгляд.
– В вентиляционной шахте, – повторил он, и мы оба расхохотались.
Это было довольно глупо: прятать магические принадлежности в таком месте.
– Ну ладно, это пустяки. Покажешь мне завтра, – сказал Кэл.
Я кивнула:
– Ну… и что ты думаешь о моей аварии?
– Не знаю, – пробормотал он и покачал головой. – Может быть, это просто спешил какой-то подонок. Но если ты боишься, то надо доверять своим инстинктам, и нам нужно будет разрешить кое-какие вопросы. – Его взгляд стал жестким, потом на его лице появилась обеспокоенная улыбка. – Почему ты ничего не говоришь про прошедшую ночь? О том, как Скай и Хантер ходили вокруг твоего дома?
– Я отправила тебе ведьминское сообщение, но ты не пришел. Я беспокоилась, не заблокировала ли как-то Скай этот вызов.
Кэл нахмурился, потом похлопал себя по лбу.
– Нет, не это. Я точно знаю, как это вышло. Мы с мамой сделали сильное оберегающее заклинание перед тем, как начать наш ритуальный круг, как раз для того, чтобы люди вроде Скай и Хантера не могли сунуть нос в наши дела. Это могло заблокировать твое послание, Черт! Мне так жаль. Мне в голову не пришло, что ты попытаешься связаться со мной.
– Ладно, проехали. Со мной ничего не случилось. – У меня по спине пробежал холодок, когда я вспомнила события прошлой ночи. – По крайней мере, ничего особенного.
Мы вышли из машины в холод и вместе пошли к передней двери.
И встретили Селену, которая выходила из дома. Она была в длинном, до самого пола, черном бархатном манто, на шее и в ушах сверкали лиловые аметисты. Как всегда, она выглядела сногсшибательно.
– Добрый вечер, мои дорогие, – с улыбкой сказала она.
От нее повеяло восхитительным ароматом, который ассоциировался у меня со зрелостью и богатством. И то, что я пользовалась духами с ароматом пачули, показалось мне наивным и каким-то детским, словно я была глупенькой девчонкой.
– Вы чудесно выглядите, – честно призналась я.
– Спасибо, девочка, у тебя сегодня день рождения. Ты тоже хорошо выглядишь, – сказала она, натягивая черные перчатки. – Я еду на прием. – Она бросила на Кэла многозначительный взгляд. – Буду поздно, а вы ведите себя хорошо.
Я почувствовали себя неловко, а Кэл беззаботно рассмеялся. Когда Селена вышла через широкую входную дверь, мы начали подниматься на третий этаж в его комнату.
– Ну и что же твоя мама подумает о том, что мы собираемся делать? – неуклюже спросила я.
Звуки моих шагов заглушал толстый ковер на ступеньках лестницы.
– Догадываюсь, что она полагает, что мы будем заниматься любовью, – ответил Кэл.
Судя по его тону, это звучало так, будто мы собирались поиграть в невинную настольную игру. Он небрежно улыбнулся.
А я чуть не свалилась с лестницы.
– И что… она будет расстроена? – заикаясь, спросила я, стараясь выглядеть спокойной.
Все родители моих друзей рассвирепели, если бы узнали, чем занимаются их дети под крышей родного дома. Может быть, все, кроме родителей Дженны.
– Нет. В Викке заниматься любовью вовсе не такой уж грех, как в других религиях. Это праздник любви, праздник жизни, признание Бога и Богини. Это красиво. Это нечто особенное.
– О! – Кровь запульсировала у меня в венах.
Я кивнула, стараясь выглядеть спокойной. Кэл закрыл дверь, потом притянул меня к себе и поцеловал.
– Мне жаль, что я не был с тобой прошлой ночью, – прошептал он мне прямо в губы. – Я был так связан мамиными делами. Но теперь я буду рядом.
Я поднялась на цыпочки и обняла его руками за шею.
– Хорошо, – сказала я.
Он мягко разнял мои руки и взял спички с прикроватного столика. Я смотрела, как он зажигал свечи, одну за другой, пока не запылали все. Свечи стояли в ряд на каминной полке, на верху каждого книжного шкафа, на полу, даже с потолка свисали старинные железные канделябры с горящими свечами.
Когда он выключил верхний свет, мы очутились словно в пылающем коконе. Это было так необычно, красиво и романтично…
Потом Кэл прошел к своему темному столу, на котором стояли бутылка искрящегося сидра и две вазы, с земляникой и с шоколадными конфетами. Он наполнил два бокала сидром и один подал мне.
– Спасибо, – с благодарностью сказала я. – Все это так необычно.
Мне стало щекотно в горле от пузырьков легкого золотистого сидра.
Он подошел ко мне, мы сели бок о бок и стали пить сидр.
– Жду не дождусь, когда увижу ритуальные вещи Мейв, – сказал он, поглаживая мои волосы на виске. – Это историческая находка, все равно, что обнаружить гробницу Тутанхамона.
Я рассмеялась:
– Гробница Тутанхамона по версии Викка. Это что-то мне напомнило. Я вынула оттуда одну вещь и взяла ее с собой.
Поставив бокал на ночной столик, я поднялась, прошла к своей куртке и вытащила кинжал атами из нагрудного кармана. Он был завернут в носовой платок. Я молча протянула его Кэлу, снова садясь рядом с ним.
– Боже! – прошептал он, развернув платок. – Его глаза восторженно засияли, и на губах заиграла нетерпеливая улыбка. – О, Морган, как это красиво!
Я снова засмеялась, видя его возбуждение.
– Я знаю. Разве это не удивительно?
Он провел пальцами по инициалам, выгравированным на лезвии.
– Завтра, – рассеянно сказал он и посмотрел на меня. – Завтра, – повторил он уже более твердо, – у меня будет трудный день. Я отыщу Скай и Хантера и потребую, чтобы они оставили тебя в покое. Потом поеду к тебе домой и сниму все эти тайные знаки. А потом я хотел бы умереть от зависти, рассматривая драгоценные ритуальные принадлежности твоей матери.
– О, вот это будет зрелище! – рассмеялась я.
Он тоже рассмеялся, и мы, прижавшись друг к другу, стали целоваться и пить сидр. «Это просто чудо!» – сонно подумала я, глядя на него.
Кэл еще раз поцеловал меня, потом поднялся.
– Подарки! – объявил он, проходя через комнату.
Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы принести сверток с подарками, который ожидал меня на столе у дальней стены комнаты.
– Что ты делаешь? – спросила я, положив руку на горло и касаясь серебряной пятиконечной звезды на шее.
Это была первая вещь, которую он подарил мне, и я высоко оценила его поступок.
Он улыбнулся и разложил подарки в ряд на кровати. Я глотнула еще сидра и поставила бокал на ночной столик.
Первой оказалась прямоугольная коробка. Я начала срывать с нее бумажную обертку.
– Теперь это уже не очень-то актуально, – сказал он.
Мое лицо расплылось в улыбке. В коробке оказался серебряный ритуальный кинжал с цветами и черепом, который мы видели в магазине практической магии. Я повернулась к нему.
– Какой хорошенький, – сказала я, проводя пальцем по лезвию.
– Это будет запасной вариант. Или нож для торта. А может быть, для открывания конвертов.
– Благодарю тебя, – прошептала я.
– Мне хотелось, чтобы он был у тебя, – сказал Кэл. – Дальше.
Он подал мне маленькую коробочку, и у меня перехватило дыхание, когда я открыла ее. В ней лежала пара потрясающих серебряных сережек с золотистыми камушками тигриного глаза. Драгоценные камни были так похожи на глаза Кэла, что я не удержалась и посмотрела ему в лицо, сравнивая.
– Какие они красивые! – Я восхищенно покачала головой.
– Надень их. Это будет означать, что я всегда с тобой.
Он поднял мои волосы, чтобы открыть мочки ушей.
Я держала серьги, не зная, что сказать.
– У тебя уши не проколоты, – удивленно сказал Кэл.
– Я знаю, – извиняющимся тоном пробормотала я. – Мама повела нас с Бри прокалывать уши, когда нам исполнилось двенадцать лет, но я оттуда сбежала.
– О, Морган, я так сожалею! – сказал он, смеясь. – Это моя ошибка. Как я мог не заметить этого! Я должен был купить тебе что-то другое. Ну ладно, я забираю их и обменяю на что-нибудь еще.
– Нет! – возразила я, забирая коробочку себе. – Они мне нравятся. Это самая красивая вещь из всех, что я когда-то видела. Я проколю уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20