Женщина устало потерла лицо и отступила назад:
– Входите, если хотите.
Внутри развалились перед телевизором две девочки и мальчик. В стороне стоял стол с двумя скамьями. На одной из них сидела Ванда, уставившись себе на руки.
– Убирайтесь отсюда, – сказала женщина. – Выключите этот чертов ящик. Я полчаса назад велела его выключить.
– Заткнись, сука, – огрызнулся мальчик. Ему было около двенадцати.
Женщина ударила его по ноге, и довольно сильно.
– Проваливай!
Что-то сердито пробормотав себе под нос, он встал и вышел на улицу. Тери плюхнулась на диван. Жестом пригласила меня и Джули сесть.
– Только не говорите мне ни о каких неприятностях, – устало произнесла она, – я ничем не могу вам помочь. У меня и без того проблем невпроворот.
Похоже, она говорила правду, и я почувствовала к ней жалость.
– Винус здесь? – спросила я.
– Не знаю, – сказала Тери. Было видно, что она по-настоящему измотана. Она снова провела по лицу рукой.
– А вы не знаете, где можно ее найти? – спросила я. – Мне бы хотелось ее видеть.
Тери обвела взглядом фургон, словно Винус могла где-то спрятаться. Потом прокричала Ванде:
– Где Винус?
Ванда неторопливо поднялась с места. Прошла по узкому коридору в одну из комнат в конце фургона. Несколько секунд мы напряженно ждали.
Ванда нетвердой походкой вышла из комнаты, что-то неся в руках. Когда она подошла ближе, я увидела, что это кукла, завернутая в одеяльце. Ванда робко мне улыбнулась и принялась качать куклу.
– Наша красавица, – произнесла она.
– Ванда! – в отчаянии крикнула Тери, увидев куклу. – Я спрашивала про Винус, идиотка. Я просила тебя привести сюда Винус, а не куклу.
Но Ванда так и не привела Винус. В тот день нам не удалось с ней встретиться.
Винус появилась на следующий день как ни в чем не бывало, поэтому я решила начать с того, на чем мы остановились. Я переставила мебель в классе, чтобы отгородить небольшое закрытое пространство, что-то вроде кабинки. Там я собиралась заниматься только с Винус, не привлекая внимания мальчиков.
Оставив ребят на попечение Джули, я завела Винус за шкаф в кабинку. Потом усадила ее и села напротив.
У меня возникло впечатление, что девочка слегка встревожена. Только впечатление, потому что в ее лице ничего не изменилось, она быстро обвела глазами тесное пространство, и ее плечи едва заметно напряглись, словно она собиралась сделать какое-то движение. Но она продолжала сидеть неподвижно.
Открыв пакетик «М&М», я взяла немного в горсть и протянула ей:
– Помнишь, что это?
Она слегка опустила глаза.
Я высыпала разноцветные конфетки на стол и оставила их там, ничего не предпринимая, в надежде на то, что Винус соблазнится и возьмет одну. Этого не случилось.
– Конфеты, – сказала я. – Ты любишь конфеты? – и положила одну в рот. – М-м-м… Как вкусно. Шоколад.
– Вот, возьми, – сказала я. Взяла красненькую лепешечку и положила между губами Винус. Конфета осталась лежать на месте, и я подтолкнула ее пальцем в рот. – Попробуй.
Никакой реакции.
– Раскуси ее.
Винус неподвижно сидела на месте. Я протянула руку и потрясла ее за подбородок, делая энергичные жевательные движения. Это не произвело на Винус никакого впечатления. В конце концов шоколад должен был растаять у нее во рту, и она должна была ощутить его вкус, хотела она того или нет. Я наблюдала за ней, дожидаясь, пока она сглотнет. В конце концов это случилось.
– Вкусно? – спросила я. – Хочешь еще одну?
Я протянула руку и сунула ей в рот зеленую конфетку.
За этим занятием мы с Винус провели сорок минут. Я положила ей в рот двадцать две конфеты. Все это время она просто смотрела на меня, я тихонько приговаривала, какие это вкусные конфеты и как приятно их есть, но она ни разу не взглянула на них, ни разу не сделала попытки их прожевать.
Когда прозвенел звонок с урока, я встала и вывела Винус из кабинки туда, где сидели другие дети.
Ванда ждала у двери, чтобы отвести Винус домой. Джули старалась не отстать от мальчиков, помчавшихся к автобусу.
– Зайди на минутку, Ванда. Мне надо с тобой поговорить, – сказала я.
– Не разговаривать с чужими.
– Правильно, это разумное правило. Но я не чужая, я учительница Винус.
У Ванды снова в руках была кукла в одеяльце.
– Я бы хотела поговорить с тобой о Винус. Может, зайдешь посидишь со мной?
– Не ходить в дом к чужим.
– Вот. Хочешь «М&М»? – спросила я. Это было нечестно с моей стороны, потому что я сводила на нет все попытки обезопасить Ванду от чужих, но мой трюк сработал. Как только я рассыпала конфеты на столе, Ванда радостно устремилась в класс.
Она запихала конфеты в рот и шумно начала жевать.
– Это твоя кукла? – спросила я, когда Ванда села.
– Красавица, – произнесла она и погладила куклу по пластиковой голове. – Она не ходит в школу.
– Нет-нет, твоя кукла не ходит в школу. А Винус ходит. Расскажи мне о ней. Что Винус делает, когда она дома?
– Есть.
– Винус ест?
– Есть! – потребовала Ванда, и я поняла, что ей хочется еще конфет.
Пакетик почти опустел. Я высыпала то, что осталось, на стол. Ванда сгребла конфеты обеими руками. Я посмотрела на стоявшую у дверей Винус, которая глядела в пустоту.
– Сейчас идти домой, – сказала Ванда, как только конфеты кончились.
– Погоди, – сказала я.
– Сейчас идти домой. – Ванда встала. – Красавица. Пошли домой, красавица, – позвала она Винус.
Прежде чем я успела ее остановить, она уже выходила из класса, Винус шла впереди.
Только когда она ушла, я заметила оставленную на полу куклу в одеяльце.
Было одно занятие, которое я проводила со всеми своими учениками. Я придумала эту игру много лет назад во время дождливой перемены, когда еще была практиканткой. Дети вели себя очень буйно, поэтому я решила отправить их в воображаемое путешествие. Мы уселись в кружок на полу и закрыли глаза. Потом я попросила их сосредоточиться и представить себе водолазный колокол, потом они вообразили, как мы погружаемся на глубину. Мы начали смотреть в иллюминаторы, и я просила ребят описать, что они видят. Мы провели под водой пятнадцать минут. Когда мы наконец поднялись на поверхность и очутились в классе, дети были в восторге. Потом я попросила их нарисовать увиденное. Мы повесили рисунки на стене в холле и еще долго обсуждали наше путешествие.
Я полагала, что эти упражнения будут полезны для моих Бурундуков. Особенно для Джесса. Он страдал синдромом Туретта и зачастую непроизвольно вздрагивал и дергался. Или неожиданно издавал какие-то звуки. Джесс не выкрикивал ругательств – в медицинской литературе часто пишут именно об этом проявлении болезни, хотя на самом деле оно встречается редко, – но он издавал резкие звуки, похожие на отрывистый лай. Другие дети относились к этому терпимо. И все же это мешало нам на занятиях.
Я также надеялась, что путешествия помогут Билли. Я хотела добиться, чтобы он сначала думал, а потом уже действовал. Воображаемые путешествия должны были помочь ему осознать, что мысли, рождающиеся у тебя в голове, можно контролировать.
Итак, в понедельник после утренней перемены я сказала:
– Теперь, ребята, мы займемся чем-то новым и интересным. Снимите ботинки, положите их в ящик, а после подойдите ко мне и сядьте в кружок на полу. Шейн, перестань махать руками, пожалуйста. Винус, сядь. – Мне пришлось встать и усадить Винус на место. – Все готовы? Сейчас мы отправимся в путешествие. А так как мы Бурундуки, то отправимся в лес. Готовы? Мальчики кивнули.
– Тогда закройте глаза, не крепко, просто слегка прикройте. – Я тоже закрыла глаза. – А теперь в путь. – Открыв глаза, я оглядела ребят. – Нет, Зейн, закрой глаза. Вглядись в себя. Там лес. Видите деревья?
– Да! – радостно выкрикнул Билли.
– А какие?
– Сосны! – немедленно ответил Билли.
– Ты видишь сосны. Все видят сосны, или кто-нибудь видит в своем лесу другие деревья?
– Я вижу дерево с большими листьями, – сказал Шейн.
– Молодец. Сосны и деревья с большими плоскими листьями. Те, у которых листья осенью опадают. Мы называем их лиственными деревьями. Рассмотрите свои деревья повнимательнее. Какие деревья растут в вашем лесу?
– Я вижу деревья с листьями и сосны, – сказал Джесс.
– Высокие деревья? – спросила я. – С толстыми стволами? Поглядите вокруг. Вы видите молодые деревья?
– Мои все огромные! – крикнул Билли.
– Ты можешь обхватить ствол руками, Билли? А теперь все вместе. Подойдите к дереву и постарайтесь обхватить его руками. Ощутите кору под пальцами. А теперь прижмитесь к стволу щекой. Что вы при этом чувствуете?
Я снова открыла глаза. Все мальчики вытянули перед собой руки, пытаясь обнять воображаемое дерево. Я бросила быстрый взгляд на Винус. Глаза у нее тоже были закрыты. Лежавшие на коленях растопыренные пальцы слабо шевелились.
– У моего кора в буграх! – вдруг громко выкрикнул Билли.
– Тише, Билли, – сказала я. – Ты распугаешь всех зверей.
– У меня тоже. Я чувствую ее щекой, – сказал Джесс.
– А ты, Зейн? Что ты чувствуешь?
– Это сосна. Она шершавая.
– Чувствуешь, как она пахнет?
Он кивнул и слегка улыбнулся, его глаза по-прежнему были закрыты.
– Да.
– И я чувствую, как пахнет мое дерево! – воскликнул Билли.
– Заткнись, Билли, ты распугаешь всех зверей, – сказал Джесс.
– Смотрите, – вмешалась я. – Кто-то бежит между деревьями. Смотрите внимательно. Что вы видите?
– Оленя! – завопил Билли.
– Ты, придурок! – крикнул Джесс. – Перестань орать. Ты вспугнул оленя!
И прежде чем я успела понять, что происходит, Джесс стукнул Билли кулаком по лицу.
Наше воображаемое путешествие было довольно бесцеремонно прервано. Билли разрыдался, Джесс стал топать ногами, Зейн и Шейн вскочили на ноги с криком:
– Это нечестно! Они все испортили! Их нужно посадить на «тихий» стул!
Мне было жалко Билли, я знала, что он не хотел испортить путешествие. Ему просто было хорошо, и он, как обычно, потерял над собой контроль. Я обняла его. И хотя я не могла оправдать поступок Джесса, я не хотела его наказывать. Он тоже слишком увлекся путешествием. Я подошла к нему, обняла за плечи и сказала, что сожалею о том, что Билли спугнул его оленя, и понимаю, почему он рассердился, но в тысячный раз напоминаю, что драться нельзя, и прошу это запомнить.
Шейн с Зейном уныло стояли в стороне.
– Давайте еще поиграем в путешествие. Это нечестно. Они все испортили. Пожалуйста, давайте еще поиграем, – попросил Зейн.
– Обязательно поиграем. Но не сейчас, – ответила я. Близнецы недовольно поплелись к своим партам.
Я повернулась и посмотрела на Винус. Она по-прежнему сидела на полу, скрестив ноги и закрыв глаза. Неужели она не понимает, что мы закончили игру? Или просто не хочет понимать?
Я подошла и села перед ней на корточки:
– Винус!
Ответа не последовало.
– Открой глаза, Винус. Наше путешествие закончилось.
Она медленно открыла глаза. Я улыбнулась:
– Ты задержалась в лесу.
Она смотрела на меня. Выражение ее глаз было таким загадочным, что мне показалось, что эта девочка с другой планеты.
В среду Билли подрался на перемене с мальчиком из другого класса и его вызвали к директору. Боб отчитал Билли. Билли был в ярости. Он не мог понять, почему он всегда во всем виноват, и вернулся в класс с раскрасневшимся лицом и на грани слез от несправедливости мира.
К счастью, в классе была Джули, я попросила ее заняться другими детьми, а сама решила уделить время Билли. Внутреннее чувство подсказывало мне, что он нуждается в сочувствии и ласке и, если я начну утешать его, он расплачется. Я вывела Билли в коридор.
Когда мы вернулись в класс, Джули с трудом держала ситуацию под контролем. Шейн с Зейном спорили о том, кто первым включит кассетный магнитофон, а Джесс лаял от волнения.
Я заметила, что Винус в классе нет.
– Где Винус? – спросила я.
Джули испуганно обвела глазами комнату.
– Наверное, пошла в туалет. Она была здесь. Точно была. Я подошла к окну. Винус неподвижно сидела на своей стене.
Я не имела представления о том, появлялась она в классе после перемены или нет.
– Так не годится, – сказала я. – Я пойду за ней.
– Нет, – с неожиданной горячностью возразила Джули. – Лучше пойду я.
В ее голосе слышалась невысказанная мольба, она боялась оставаться с ребятами наедине. Я все больше убеждалась в том, что ожидала от Джули слишком многого. Хотя у нее имелся опыт работы с детьми, она не была учительницей и не претендовала на эту роль. Раньше она помогала Кейси, трудолюбивому, добродушному и к тому же прикованному к инвалидному креслу мальчику, а мой класс поверг ее в шок.
Мне удалось добиться, чтобы все занялись своим делом, а Джули отправилась уговаривать Винус спуститься со стены.
Прошло уже минут десять. Я выглянула в окно, Джули по-прежнему стояла у стены, беседуя с Винус, которая, казалась, не обращала на нее ни малейшего внимания. Через двадцать минут Джули вернулась. Она ничего не сказала, но ее убитый вид говорил сам за себя.
– Я пойду за ней, – сказала я. – Если у тебя возникнут проблемы, позови Боба.
Оказавшись на пустой игровой площадке, я направилась прямиком к Винус.
– Винус, пора возвращаться в класс. Когда звенит звонок, нужно идти на урок.
Никакого ответа. Она восседала в своей любимой позе.
– Винус! Ты меня слышишь?
Я знала, что перешла Рубикон. Спустившись на игровую площадку сама, я приняла правила ее игры. Единственный способ выиграть – привести Винус в класс. Однако стена была высокой, и если я не дотянусь до Винус или не смогу ее удержать, она просто спрыгнет на другую сторону, как в прошлый раз.
Неожиданно подпрыгнув, я одной рукой схватила Винус за ногу, а другой за платье. Она этого не ожидала. Я резко дернула ее к себе, и, потеряв равновесие, она упала прямо ко мне на руки.
Винус мгновенно пробудилась к жизни. Она дико завопила и стала яростно вырываться, но я крепко ее держала. Учителя и ученики подбежали к окнам. Кто-то даже вышел из дома напротив и подошел к ограде.
Я обхватила ее руками и села, чтобы она не брыкалась, потому что на улице она, естественно, была в башмаках. Она вопила и пыталась вырваться.
Вскоре примчался Боб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20