– Поняли? А теперь проваливайте.
Я осталась на месте. Мне не хотелось оставаться. Признаюсь, мне очень хотелось уйти. Но я осталась.
– Могу я видеть Винус? Глаза Дэнни сузились.
– Она больна, – ответил Дэнни. – Простыла.
– И все же можно ее видеть? Дэнни вытаращил глаза.
– Нет, нельзя. Убирайтесь отсюда.
Я сидела, жалея о том, что со мной нет Джули, потому что не чувствовала себя и наполовину такой храброй, какой притворялась. В глубине души у меня зародилась смутная тревога. Чем упорнее Дэнни отказывался показать мне Винус, тем сильнее становилась тревога за нее.
– Вали отсюда! – Он подошел к столу и толкнул меня в плечо.
Наконец Тери поднялась.
– Я приведу ее, – устало сказала она.
– Сядь на место! – приказал Дэнни. – Я сам ее приволоку. Он исчез в проходе. Послышался его злой голос, глухой шум, и вскоре он появился в коридоре, толкая перед собой Винус. Она была босиком, в красном клетчатом фланелевом халате. Увидев меня, она широко открыла глаза от удивления.
– Ну что, довольна? – Дэнни подтолкнул Винус вперед. Я заметила, что у нее под халатом, похоже, ничего не было.
– Привет, Винус. Ты сегодня не пришла в школу, и я беспокоилась.
Винус смотрела на меня. Не тем пустым взглядом, который часто бывал у нее в школе, но так, словно я была чудесным, нереальным видением и она не знала, радоваться ей или пугаться.
– Надеюсь, завтра ты придешь, – сказала я. – Мне тебя не хватало.
– Ну что, довольна? – спросил Дэнни. Я сдержанно кивнула.
– А теперь убирайся, – сказал он Винус и толкнул ее. Она не двигалась. Она стояла, глядя на меня.
– Убирайся же! – Он толкнул ее в плечо. Винус повернулась и исчезла в коридоре.
На следующий день, с трудом преодолев ступеньки, в классе появилась Ванда. За ней шла Винус.
– Сегодня красавица ходит в школу, – сказала Ванда.
– Да, правильно. Спасибо, что привела ее, Ванда, – ответила я.
Ванда в бесформенной одежде и тяжелом твидовом мужском пальто смотрела на меня почти умоляюще. Я заметила, что, несмотря на холод, она была без перчаток, шапки и шарфа.
– Тебе будет теплее в перчатках или варежках, Ванда, – сказала я. – Я постараюсь найти что-нибудь для тебя.
В классе был только Джесс, он складывал головоломку. Я отвела Винус к ее столу, а потом спустилась с Вандой вниз по лестнице.
– Кто сейчас дома, Ванда? – спросила я. – Дэнни там?
– Ванда идет домой, – ответила она.
– Тебе нужно вернуться домой после того, как отведешь Винус в школу? – Я не поняла, что она имеет в виду. – А Дэнни дома?
– Не люблю Дэнни, – пробормотала она.
– Почему? – Я сняла со шкафа ящик с одеждой и стала искать там перчатки для Ванды, но не могла подобрать одинаковых.
– Не люблю Дэнни. Дэнни говорит: «Спать в ванной».
– Спать в ванной? – Я подняла глаза. – Ты спишь в ванной?
– Красавица.
– Винус?
– Холодно. Холодные руки. – Ванда прижала ладони к ушам. – Там холодно. Не люблю Дэнни. Не хочу домой.
– Понимаю. – Но я ничего не понимала. От меня ускользал точный смысл ее слов, однако в одном я была уверена: дело плохо, с кем-то – с Вандой или с Винус, а может быть, с обеими обращаются жестоко. – Посмотрим, что я могу сделать. Договорились? А может, ты немного побудешь здесь?
– Нет! – Ванда казалась испуганной. – Не ходить в школу.
– Хорошо, хорошо. Вот, держи. – Я помогла ей натянуть перчатки. Одна была черной, другая коричневой. – Так тебе будет теплее.
– Иду сейчас. Не иду в школу.
– Хорошо. – Я направилась вместе с ней к двери, но потом остановилась. – Погоди, Ванда. Хочешь пончик? – Я указала на коробку с пончиками, стоявшую рядом с кофеваркой.
Она взяла два, и ее лицо расплылось в широкой улыбке.
Мне захотелось немедленно рассказать об этом разговоре Бобу. Слова Ванды произвели на меня гнетущее впечатление. Но было ровно девять, пора возвращаться в класс.
Все утро я внимательно наблюдала за Винус. Она вела себя как всегда, большую часть времени сидела с отрешенным видом. Единственным моим успехом с Винус было то, что после долгих уговоров она сама подходила ко мне. Но разве это можно назвать успехом? А теперь это страшное предположение о том, что дома у нее творится что-то ужасное.
На утренней перемене я нашла Боба в учительской и рассказала ему о своих подозрениях.
– Не знаю, что с этим можно сделать, – сказал Боб.
– Может, сообщить в Социальную службу?
– Я думаю, они этим занимаются. Прежние сожители Тери тоже жестоко обращались с детьми, поэтому Социальная служба следит за ними. Им известно, что там творятся темные дела. Но нужны доказательства. Мы не можем вмешиваться в частную жизнь на основании подозрений.
Я вздохнула:
– Жаль, что у нас нет повода выдворить оттуда Дэнни. Как вспомню о нем, меня бросает в дрожь.
Плечи Боба опустились.
– Хорошо, я еще раз позвоню в Социальную службу.
На перемене я не стала заставлять Винус идти через весь класс. Вместо этого я постояла с ней у двери, пока не ушли другие ребята, а потом повела ее в уголок для чтения.
– Что будем читать? – спросила я.
Я заранее положила на полку книжки про Лягушонка и Жабенка, про Фрэнсис и комиксы про Ши-Ра.
Винус медлила. Потом, подняв правую руку, еле заметно указала на комиксы.
– Ши-Ра? Хорошо. Давай посмотрим, что случилось с Ши-Ра.
Я взяла книжку, уселась на ковер и, посадив Винус на колени, начала читать.
История оказалась на удивление сложной для детских комиксов. Я и забыла, сколько диковинных созданий населяли воображаемые миры Хи-Мена и Ши-Ра: ведьмы, эльфы, летающие тарелки, штурмовики, роботы, заколдованные кошки и лошади – странная смесь современности и древности. Этот мир был совершенно непохож на мир Лягушонка и Жабенка, где все трудности сводились к тому, в котором часу просыпаться, чтобы не опоздать в школу, и как отыскать потерянную пуговицу.
Слушала ли меня Винус? Понимала ли она смысл прочитанного? На эти вопросы я не могла ответить. Как всегда, она сидела абсолютно неподвижно.
Наконец настал драматический момент, когда простая девочка Адора вынимает волшебный меч, поднимает вверх и превращается в могущественную Ши-Ра.
– Видишь, как она это делает? – спросила я, водя пальцем по картинке. – Тебе бы хотелось сделать так? Вытащить волшебный меч и превратиться в Могущественную принцессу? И прогнать всех злодеев своим мечом?
Винус слегка наклонилась вперед и стала внимательно разглядывать картинку.
– Хочешь, поиграем в Ши-Ра? – спросила я. – Посмотрим, получится ли у нас превратиться в принцессу?
Я сняла ее с колен и подошла к доске, где лежала линейка. Потом вернулась в уголок для чтения.
– Как ты думаешь, если я повернусь вокруг и скажу: «Именем Седовласого!» я превращусь в Ши-Ра? – Винус широко раскрыла глаза. Я засмеялась и подняла линейку над головой. – Мне попробовать превратиться в Ши-Ра?
Винус кивнула. Хотя и едва заметно, но кивнула. Подняв линейку высоко над головой, я повернулась вокруг себя:
– Именем Седовласого! Я – Ши-Ра!
Я посмотрела на Винус:
– Получилось? Я превратилась в Ши-Ра?
Винус слегка качнула головой. И улыбнулась. Она уловила юмор в моих словах.
– А ты? – спросила я. – Если ты попробуешь, то наверняка превратишься в Ши-Ра. Как ты думаешь?
Едва заметно она покачала головой.
– Ты в это не веришь? Не веришь, что превратишься в Ши-Ра? – воскликнула я с преувеличенным изумлением. – Давай попробуем. Потому что я думаю, что под обликом Винус на самом деле скрывается Ши-Ра.
Винус на этот раз по-настоящему покачала головой.
– Нет, – сказала она очень тихо.
– Как – нет? – Я протянула ей линейку. – Попробуй.
Настала долгая пауза. Я начала сомневаться, что Винус примет участие в игре. Затем очень медленно и осторожно она протянула руку.
Я дала ей линейку и улыбнулась.
Винус взяла ее, подняла вверх, крепко сжимая ее в руках, закрыла глаза и сделала полный оборот. Ее движения были медленными и скованными, брови сдвинуты, губы крепко сжаты, но она сделала все, что нужно. Потом остановилась, открыла глаза и посмотрела на меня.
Всплеснув руками, я изобразила изумление:
– О, Могущественная принцесса, это ты!
И Винус рассмеялась.
Глава седьмая
Февраль, три часа дня.
Наконец-то я добилась того, что наша группа стала сплоченной. Мальчики стали лучше себя вести, число неприятных инцидентов сократилось. Я по-прежнему использовала систему светофора.
Эту строгую программу спасало от излишней аскетичности пение. Не знаю, подходило ли для наших занятий слово «музыка», хотя Джесс и Билли явно обладали музыкальными способностями. Мы часто придумывали собственные слова, а при случае и собственные мелодии! И время от времени мы пели – как в настоящей опере! – обмениваясь «ариями» такого типа: «Не думаю, что ты успеешь рабо-о-ту эту сделать!» – «о нет, успею». – «Не успеешь, перемена ско-о-ро». – «О нет, успею, вот сейчас…» Мы получали огромное удовольствие от пения, оно помогало нам общаться непосредственно, и мы все время улыбались.
Мальчики, еще легковозбудимые и всегда готовые к дракам, начали заботиться друг о друге – по мелочам, но искренне. Билли, в частности, начал проявлять братский интерес к Шейну и Зейну. Он называл их «мальцами» и часто, когда они собирались идти на перемену, говорил мне: «Не беспокойтесь, я присмотрю за мальцами». Близнецы, однако, далеко не всегда отвечали тем же. Ни Шейн, ни Зейн пока так и не научились контролировать свое импульсивное поведение, но Билли и даже Джесс, казалось, поняли, что у близнецов есть проблемы и, как говорил Билли, «не надо все принимать на свой счет».
У Билли с Джессом тоже начали развиваться дружеские отношения, но им бывало трудно друг с другом. Частично из-за различия характеров. Билли был шумным и открытым. Он всегда был полон энтузиазма. Джесс, напротив, был живым воплощением ослика Иа-Иа из книжки про Винни-Пуха. Он не был особенно молчаливым или стеснительным, но смотрел на мир грустными глазами. Он не мог с таким же пылом относиться ко всему, как Билли, его вообще раздражала его восторженность. Он постоянно говорил Билли, чтобы тот успокоился, заткнулся, перестал дурачиться.
Кроме того, между ними существовало заметное соперничество. Хотя Джесс не мог похвастать большими успехами в учебе, он очень старался не отставать от Билли и даже превосходить его – что было непросто. Но на музыкальных занятиях Джесс блистал. Благодаря нашей безумной привычке петь у него появился шанс быть первым хоть в одной области. Он помнил слова песен лучше кого бы то ни было. Помнил мелодии. Мог даже наиграть их на маленьком металлическом ксилофоне, единственном инструменте в классе. А когда Джесс пел или играл, никаких тиков у него не было. И я привыкла к тому, что Джесс просил, чтобы мы спели, когда чувствовал, что Билли в чем-то его обгонит.
Винус в классе была почти незаметна. Никто из мальчиков не общался с ней. Большую часть времени они вели себя так, словно ее вообще не существует. Но и у нее наметился прогресс, теперь она стала более контролируемой.
Чтобы отметить нашу новообретенную стабильность, восьмого февраля мы устроили Праздник Башмаков.
Я заранее пообещала ребятам, что мы устроим в пятницу что-то особенное, настоящую церемонию! После всех этих месяцев, сказала я, мне наконец-то кажется, что мы доросли до того, чтобы каждый носил ботинки в классе. Все это будет, конечно, зависеть от того, смогут ли все сохранить зеленый свет в течение недели и ни разу не подраться.
Мальчики отнеслись к этой новости очень серьезно. Так серьезно, что Джесс, который и всегда был склонен наблюдать за порядком в классе, надоел всем постоянными замечаниями.
Чтобы праздник получился настоящим, я заказала в кондитерской большой торт с изображением бурундука, с надписью «Праздник Башмаков» и именами всех детей. Торт принесли во время обеда, и с этого времени никто не мог говорить ни о чем другом.
Я заранее аккуратно обвязала каждую пару обуви лентой и прикрепила к ней маленькую медаль, на которой было написано «Первый приз». Надпись, конечно, не совсем подходила к случаю, но ничего другого в магазине школьных принадлежностей не оказалось.
Перед началом церемонии я рассадила всех по местам, затем сняла коробку со шкафа. Первая пара обуви, которую я вытащила, принадлежала Зейну. Я подняла их, демонстрируя всем ленту и медаль.
– Зейн, позволь вручить тебе твои ботинки и эту медаль за хорошее поведение, – произнесла я самым торжественным тоном.
Зейн расплылся в широкой улыбке.
– Подойди ближе, – подсказал Джесс театральным шепотом.
Зейн поднялся со стула и подошел ко мне. Я приколола медаль ему на рубашку и вручила ботинки. Он все еще не научился завязывать шнурки, и мне пришлось ему помочь. Когда шнурки были завязаны, Зейн задрал сначала одну, а потом другую ногу, словно никто не видел ботинок раньше. Все бурно зааплодировали.
Следующими появились ботинки Джесса. Церемония повторилась.
Затем я достала ботинки Винус. Подняла их, демонстрируя ботинки и ленту, так же как в первые два раза.
– Винус, позволь вручить тебе твои ботинки, – сказала я. Все мальчики обернулись и посмотрели на нее.
Она не отрывала от меня глаз. Вначале, когда я подняла ботинки, она подалась вперед, и можно было подумать, что она собирается встать. Но тут к ней обернулись мальчики.
– Просто отдайте ей их, – сказал Билли. – Она не пойдет за ними.
Я прошла между партами к месту, где сидела Винус.
– Помочь тебе надеть их? – спросила я.
Она приподняла ногу. Это было едва заметное движение, но она сделала его сама, без принуждения. Я натянула на нее ботинки.
– А как быть с медалью за хорошее поведение?
Я выпрямилась и встала рядом с ее столом. Медаль была у меня в руках.
Неожиданно Винус отодвинула стул, как любой другой ученик, и встала.
– Вот это да! – воскликнул Билли, словно она продемонстрировала чудеса ловкости.
Я приколола медаль ей на грудь.
– Ну что, наградим Винус аплодисментами за хорошее поведение и по поводу возвращения обуви? – спросила я.
Все принялись бешено хлопать в ладоши. Винус постояла еще немного, потом села.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20