Афра моментально телепортировал коробку с конструктором за пределы досягаемости девочки и сразу же, как только Дэймия завопила от гнева, проделал то же самое с другой ближайшей коробкой.
«Нет, Дэймия, – приказал он самым строгим голосом, каким когда-либо разговаривал с ней, – этого делать нельзя!»
– Они не хотят разговаривать со мной! – жалобно плакала Дэймия. – Это нечестно! Они никогда не разговаривают со мной! Они никогда не играют со мной! – Она подбежала к груде игрушек, чтобы забросать ими Джерана и Сиру, но Афра успел телепортировать их в другой угол. – Это нечестно, Афра! Это совсем нечестно!
«Таня! – позвал Афра воспитательницу. – Забери эту маленькую негодницу и уложи её спать! Дэймия, ты немедленно пойдешь с Таней и перестанешь демонстрировать всем свои дурные манеры. Такое поведение недопустимо для того, кто в дальнейшем будет руководить Башней!» – Он почувствовал легкое отвращение к самому себе, когда услышал, как с его губ сорвался любимый упрек его матери.
К его удивлению, Дэймия тут же прекратила всхлипывать и подчинилась приказаниям Тани. Она уснула прежде, чем воспитательница закончила первый куплет колыбельной. Джеран и Сира играли, как будто ничего не случилось.
* * *
– Ровена, я думаю, что тебе следует поговорить с Джераном и Сирой, – начал разговор Афра, когда Юпитер в очередной раз закрыл Каллисто и все обитатели станции смогли отдохнуть и расслабиться.
– О чем? Что случилось?
Афра рассказал ей о том, что произошло в детском саду.
– По-моему, они специально выводят её из себя. Понятно, она чувствует себя никому не нужной.
Ровена задумалась, а затем ответила, словно оправдывая своих старших детей:
– Между ними существует особая связь. К тому же Дэймия намного моложе их.
– Но это не даёт им права исключать её из игр, тем более если они делают это нарочно.
– Дэймия не должна так реагировать. – Ровена плотно сжала губы; – Она постоянно требует внимания к себе.
– Возможно, но и Джеран с Сирой могли бы хоть иногда принимать её в свои игры. А они этого никогда не делают, как тебе хорошо известно. И не убеждай меня в том, что они более развиты. Дэймия для своего возраста развита вполне достаточно.
Ровена была вынуждена признать, что словарный запас её младшей дочери почти такой же богатый, как у Джерана и Сиры. Поэтому она спокойно поговорила со своими старшими детьми, которые, выслушав её, завели между собой разговор на собственном «стенографическом» языке, так что Ровена, совершенно не понимая их слов, почувствовала невольную симпатию к младшей дочери.
– Хорошо, мы научим Дэймию играть в одну из наших простых игр, – как обычно прямолинейно сообщил Джеран. – Это должно ей понравиться.
Ровена рассказывала потом Афре, что она с трудом сдержала себя от смеха, глядя на торжественное выражение лица сына.
– Ну, теперь ты понимаешь, что Дэймия обижалась не зря? – спросил Афра.
– Да, действительно. – Ровена глубоко вздохнула. – Я так хочу, чтобы все мои дети любили и понимали друг друга.
Афра презрительно фыркнул.
– Дорогая, тебе придется подождать, пока они не вырастут. Сейчас это эгоистичные, жестокие маленькие чудовища, – Ровена изумленно посмотрела на Афру. – Но они, несомненно, перерастут это.
* * *
Таня связалась с Башней через десять дней, тактично дождавшись перерыва в работе.
– Сегодня Джеран и Сира играли с Дэймией и ещё половиной других ребят в новую игру, – сообщила она Ровене, с трудом удерживаясь от смеха.
– Тогда почему…
– Потому что игра была связана с красками. – Таня всё-таки не выдержала и рассмеялась. – Твои трое стали совершенно зелеными, а остальные дети – разноцветными, смотря по тому, какие цвета ещё оставались в коробке с красками. Сама я не смогу отмыть сразу девятерых детей, поэтому нельзя ли хоть на четверть часа отпустить их родителей? К счастью, ребята воспользовались акварельной эмульсией и предварительно сняли с себя одежду.
Дэймия не была выдумщицей этой игры, но она продолжила её по-своему, когда несколькими днями позже попыталась покрасить Плута и всех куни, живших на станции. На этот раз она воспользовалась масляными красками, которые оставил служащий ремонтной бригады, уйдя на обед.
Все здорово рассердились на неё за эту выходку, и Ровена настояла на том, чтобы девочка помогала всем владельцам куни вычищать мех их любимцев.
Она также потребовала, чтобы все хозяева животных выразили Дэймии своё недовольство.
– Тогда, возможно, она поймет, что своим поступком могла причинить боль куни, обращаясь с ними подобным образом. Пусть знает, что у них тоже есть свои чувства.
Дэймия по-настоящему почувствовала себя наказанной со стороны взрослых.
Но Плут и куни не обиделись. Напротив, они сразу же прибегали на её особый переливчатый свист. Когда Таня ежедневно после обеда играла с детьми на свежем воздухе, Дэймия ждала своей очереди в окружении домашних любимцев.
Точно так же, как её брат и сестра могли абсолютно не обращать внимания на то, что находилось за пределами их взаимного общения, Дэймия, казалось, могла жить в мире, населенном только ею и животными.
Однажды днем, когда все дети собрались вокруг Тани, Дэймия в сопровождении своих четвероногих друзей забежала в парк. Она тащила за собой на веревочке мяч, который и пытались схватить бегущие следом куни. В конце концов, бегая по парку, она остановилась у двери бассейна, которую кто-то оставил открытой.
Девочка заглянула внутрь. Этот бассейн был гораздо больше того, что имелся у них в доме и в котором она плавала вместе с родителями. Здесь она не была ни разу. В это время дня бассейн был совсем пуст. Внезапно Пушинка протолкнула мяч через дверь и отбросила его на покрытую кафелем дорожку, идущую вдоль края бассейна. Веревка выскользнула из рук Дэймии, и кошка с триумфом побежала вокруг бассейна, подталкивая мяч перед собой.
– Пушинка, так нечестно! – прокричала Дэймия, устремившись в погоню. Но подошвы её сандалий были довольно скользкими, она оступилась и влетела прямо в бассейн, подняв тучу брызг.
Девочка была достаточно опытна, чтобы не запаниковать, и сумела удержаться на поверхности воды. Куни издала пронзительный вопль, и Плут, который последним вбежал в бассейн, бросился в воду, подняв волну, которая ударила Дэймии прямо в лицо и залила ей рот и нос. Она захлебнулась, дыхание её никак не восстанавливалось. Девочка ощутила первый страх.
«Афра! Помоги мне!» – воззвала она, панически размахивая руками и пытаясь добраться до края бассейна. Куни пытались помочь ей, но только мешали движениям. Она скрылась под водой.
Внезапно она почувствовала, как чьи-то руки вытолкнули её из воды, вытащили из бассейна и начали хлопать по спине, чтобы очистить легкие.
«Все в порядке, малышка, не бойся. Афра здесь, с тобой».
И она прижалась к мокрому, но такому успокаивающему телу.
«Дэймия!» – раздался крик её матери, и через мгновение Ровена тоже была здесь. Она забрала девочку у Афры и прижала к себе так крепко, что Дэймия с удивлением обнаружила, что её мама вся дрожит. Она ощутила страх матери, и это настолько выбило её из колеи, что она разрыдалась.
Понадобилось довольно много времени, чтобы успокоить девочку и Ровену, вытереть промокших насквозь Плута и куни, а затем доказать Дэймии, что это была не вина её друзей. Просто дверь была открыта, и она поскользнулась на мокром кафеле.
– Но ты же знаешь, Дэймия, что не должна без сопровождения заходить в здание бассейна, – говорила мать, с неодобрением глядя на дочь, – а куни не могут считаться сопровождением.
– Но я же не собиралась плавать, мамочка, я играла с моими друзьями.
Поверх головы дочери Ровена бросила беспомощный взгляд на Афру, который в это время выжимал свою рубашку.
– Она никогда не чувствует себя виноватой, не так ли?
– Действительно, так… – Афра замолчал, чтобы зачесать назад мокрые волосы. – Часто она и вправду ни в чем не виновата. Просто её подводят любопытство и одиночество.
– Но я же стараюсь исправить положение! – вспыхнула Ровена. – При поддержке Джеффа или без него. Дэймии нужен друг.
Афре удалось скрыть свою улыбку, но потом, когда до него дошёл смысл этой фразы, он даже перестал вытирать голову. Он уронил полотенце на пол и внимательно посмотрел на Ровену:
– Ты имеешь в виду то, о чем я думаю?
Она бросила на него лукавый взгляд и заявила:
– Я хочу, чтобы у моих детей было счастливое детство, чтобы они не чувствовали себя изгоями и не были вынуждены играть с животными.
– Но Дэймия любит куни.
– А я хочу, чтобы у неё был брат, которого она могла бы любить.
Когда Джеффу рассказали о последнем случае с Дэймией, он только глубоко вздохнул:
– В её возрасте я вел себя так же. Мама не могла удержать меня во дворе даже с помощью якорной цепи.
– Как же она узнавала, где ты находишься?
Вспоминая детство, Джефф улыбнулся:
– Отец умел прекрасно дрессировать животных… – Увидев выражение лица Ровены, он рассмеялся. – И он приставил ко мне в качестве сторожа волчицу.
Она повсюду ходила за мной, и если ей казалось, что я могу попасть в какую-то неприятную историю, она догоняла меня, сбивала с ног, усаживалась верхом и начинала выть во всю глотку. Иногда ей приходилось выть довольно долго, но это спасало меня от больших неприятностей, даже если учесть, что мои коленки и ребра были постоянно в ссадинах и синяках от общения с тридцатикилограммовой белой волчицей.
– Достаточно, что в нашем доме обитают кот и куни…
– Просто я хочу убедить тебя в том, что в своем поведении Дэймия следует установившейся генетической модели.
– Больше животных мы заводить не будем, но в наших силах дать ей подходящего друга для игр, – продолжала Ровена, умело подводя беседу к нужной ей теме.
– Насколько я понял, в настоящее время ты как раз занята выращиванием такого друга, – язвительно заметил Джефф.
Ровена отступила назад, нервно закусив губу.
– Откуда ты знаешь?
– Сколько уже? Месяца два? Заметно… – Джефф сделал шаг вперед и положил руку ей на живот. – Как тебе это удалось?
– У женщины должны быть свои тайны, – ответила Ровена, опустив голову.
– Знаешь, это мальчик.
– Чтобы Дэймии было о ком заботиться.
– Кроме Афры, – добавила Ровена.
– Он член семьи. Её привязанность к нему естественна.
– И на помощь она звала его, а не меня.
Джефф понял, что волнует Ровену.
– Ты сама не раз говорила детям, что они не должны звать тебя, когда ты находишься в Башне.
Ровена тяжело опустилась на стул.
– Но я же должна была внушить это им.
– Согласен. Поэтому Афра и стал тем человеком, к которому можно всегда обратиться. Давай поблагодарим его за то, что он всегда готов помочь.
Может быть, ему так понравятся доверчивые детские руки, обнимающие его шею, что он наконец-то создаст и свою семью?
– Твое очередное сватовство не удалось? – Ровена втайне была рада этому. – Тебе стоит оставить это занятие своим родственникам, дорогой.
– Что-то я не припомню никаких попыток с твоей стороны.
– Я ещё не встретила достойную женщину, – парировала Ровена. А когда Джефф в свою очередь вопросительно посмотрел на неё, она продолжила:
– У Афры должна быть особенная жена. Своим счастьем я в большой степени обязана ему!
* * *
Ровена тяжело переносила беременность. Она утешала себя тем, что все неприятные проявления скоро пройдут. Однако ничего не исчезало, а только усиливалось: её ноги постоянно болели, раздражительность выросла до неимоверных размеров, она была совершенно убеждена в том, что на станции повышенная гравитация. В своем плохом самочувствии она обвиняла всех, кто только попадался ей на глаза, включая Брайана Аккермана, но особенно доставалось Дэймии – за то, что ей нужен младший брат, и Джеффу – за то, что тот не помешал ей «выкрасть» собственное семя.
Такое нервное состояние Ровены провоцировало образование порочного круга: плохое настроение матери побуждало детей шалить, эмоции Прайм угнетали сотрудников Башни, что, в свою очередь, выводило Ровену из себя.
Таким образом положение ухудшалось с каждым днем. К шестому месяцу беременности Ровены персонал станции был совершенно измучен.
Но больше всего Ровену выводило из себя то – хотя в этом она не признавалась даже себе, – что Афра совершенно не раздражался из-за её вспыльчивости, каких бы масштабов та ни достигала. Она даже хотела, чтобы появился повод обругать его. Но в своем искреннем желании оберегать её капеллианин выглядел почти раболепно.
Афра пытался принять на свои плечи большую часть забот о детях, чтобы Ровена выкроила время на отдых. Однако она очень неохотно отпускала от себя Дэймию, разрешая лишь своим старшим детям проводить много времени с «дядей Афрой».
Но Афра по-прежнему спокойно воспринимал сложившуюся ситуацию. Это крайне раздражало Ровену, и как раз потому; что это не раздражало Афру. Он даже взял с Дэймии торжественное обещание особенно бережно относиться к маме в её тяжелом состоянии. Девочка изо всех сил старалась выполнять это обещание, пока однажды Ровена не прикрикнула на неё, когда та попыталась подать завтрак маме в постель. После этого случая Дэймия замкнулась, стала много беспричинно плакать.
Но долго печалиться было не в характере Дэймии. Воодушевленная привязанностью Плута и куни, она пустилась в сопровождении своих четвероногих друзей исследовать самые укромные уголки станции Каллисто.
Никто не «слышал», как она разгуливала в поисках приключений, потому что, поняв необходимость ментального ограждения своего сознания от матери, девочка проецировала для наблюдавших ложные картины окружавших её предметов, чаще всего это было изображение её собственной комнаты.
Таким образом, пока её мать считала, что она спокойно играет в доме, находясь в полной безопасности, Дэймия претворяла в жизнь свои исследовательские порывы. Больше всего ей нравились капсулы персональной безопасности. Они были установлены вдоль всех туннелей и коридоров на станции и предназначались на случай срочной эвакуации людей при катастрофическом падении давления воздуха в результате повреждения куполов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50