На ум ему пришли все передачи новостей, которые он слышал, и статьи,
которые читал за последние несколько месяцев, и в этот страшный миг он
понял, что началась Третья Мировая война.
В крутящемся, вздыбленном воздухе летели воспламенившиеся колосья,
дождем выпадавшие на дорогу и на крышу дома Поу-Поу. Зеленый брезентовый
навес дымился, а брезент на фургоне уже загорелся. Вихрь из горящей соломы
надвигался через разоренное поле, а поскольку ударные волны вызвали мощные
ветры, они превратились в сплошную катящуюся стену огня в двадцать футов
высотой.
- Поехали! - визжала Дарлин, подхватив Свон на руки.
Голубые глаза ребенка были широко раскрыты и смотрели,
загипнотизированные этим зрелищем огня. Дарлин со Свон на руках побежала к
автомобилю, а когда ударная волна сбила ее с ног, первые красные языки
пламени стали подбираться к бензоколонке.
Джош понял, что огонь вот-вот перескочит дорогу. Колонки взорвутся. И
тогда он снова оказался на футбольном поле перед ревущей в воскресный
полдень толпой и мчался к лежавшим женщине и ребенку как человек-танк,
пока часы стадиона отсчитывали последние секунды. Ударные волны сбивали
его бег, а горящая солома падала на него сверху, но вот он своей толстой
рукой подхватил женщину под талию. Она же плотно прижала к себе ребенка,
на чьем лице застыло выражение ужаса.
- Пустите меня, - завизжала Дарлин, но Джош согнулся и рванулся к
сетчатой двери, где Поу-Поу, со ртом, раскрывшимся от изумления, смотрел
на взлет огненных копий.
Джош почти добежал, когда увидел вспышку раскаленного добела воздуха,
будто в одно мгновение включили сотни миллионов многоваттных ламп. Джош
отвел свой взгляд от поля и увидел свою тень на теле Поу-Поу Бриггса, и в
этот самый короткий промежуток времени, длиной в тысячную долю секунды, он
увидел, как в голубом свете лопнули глаза Поу-Поу. Старик вскрикнул,
схватился за лицо руками и упал на сетчатую дверь, срывая ее с петель.
- О Боже, Иисус, о Боже! - бормотала Дарлин. Ребенок молчал.
А свет становился все ярче, и Джош чувствовал, как он омывает его
спину, сначала ласково, как солнце в погожий летний день. Но тут же жар
увеличился до уровня печи, и прежде чем Джош добежал до двери, он
почувствовал, как кожа на его спине и плечах зашипела. Свет был настолько
яркий, что он не видел, куда идет, и тут его лицо стало так быстро
распухать, что он испугался, что оно лопнет, как чересчур сильно надутый
пляжный мяч. Он запнулся, через что-то перелетел - это было тело Поу-Поу,
корчащееся от боли в дверях. Джош чувствовал запах горящих волос и жженой
кожи, и в голову ему пришла сумасбродная мысль: Я поджаренный сукин сын!
Он еще мог видеть сквозь щели распухших глаз; мир был колдовского
бело-голубого цвета, цвета призраков. Впереди него был раскрыт люк. Джош
дополз до него с помощью свободной руки, затем ухватил старика за руку,
подтащил его за собой, вместе с женщиной и ребенком, к открытому квадрату.
От взрыва в наружную стену застучали камни. Бензоколонка, понял Джош;
кусок горячего рваного металла чиркнул по правой стороне головы. Полилась
кровь, но ему некогда было думать о чем-то другом, кроме как попасть в
подвал, потому что за спиной он слышал какофонию завывания ветра, подобную
симфонии падших ангелов, но не осмелился посмотреть назад и узнать, что
надвигается с поля. Весь домик трясся, бутылки и банки сыпались с полок.
Джош швырнул Поу-Поу Бриггса по ступенькам как мешок с зерном, потом
прыгнул сам, содрав ляжку о доску, но продолжая держать рукой женщину и
ребенка. Они скатились на пол, женщина визжала сорванным задушенным
голосом. Джош вскарабкался наверх, чтобы закрыть люк.
Тут он поглядел на дверной проем и увидел, что надвигалось. Смерч
огня.
Он заполнил все небо, выбрасывая из себя зазубренные красные и
голубые молнии и неся в себе тонны чернеющей земли, сорванной с полей. В
этот момент он понял, что огненный смерч надвигается на бакалейный
магазинчик Поу-Поу и через несколько секунд сметет его.
И тогда они просто либо будут жить, либо погибнут.
Джош высунулся, закрыл люк и спрыгнул со ступенек. Упал он боком на
бетонный пол.
- Давай! - подумал он, зубы его ощерились, руки сжали голову. -
Давай, черт тебя возьми!
Неземное нашествие мощного рычащего и крутящего ветра, треск огня и
оглушающий удар грома заполнили подвал, выметая из сознания Джоша Хатчинса
все, кроме холодного, безумного страха.
Бетонный пол внезапно содрогнулся, потом поднялся на три фута и
раскололся, как разбитая фарфоровая тарелка. С дикой силой его швырнуло
вниз. По барабанным перепонкам Джоша била боль. Он открыл рот, и хотя
знал, что кричит, крика своего не услышал. И тут потолок подвала
прогнулся, балки захрустели как кости на зубах голодного зверя. Джоша
ударило по затылку; он ощутил, что его подбросило и закрутило как винт
самолета, а ноздри его были забиты плотной мокрой ватой, и все, чего ему
хотелось, так это выбраться с этого чертова борцовского ринга и попасть
домой.
Потом он ничего больше не чувствовал.

10. ДИСЦИПЛИНА И КОНТРОЛЬ ДЕЛАЮТ ЧЕЛОВЕКА МУЖЧИНОЙ
10 часов 17 минут до полудня (горное дневное время).
Земляной Дом
- На десяти часах еще больше корпусов! - сказал Ломбард, когда радар
провернулся еще раз и на зеленом экране сверкнули яркие точки. -
Двенадцать идут на юго-запад на высоте четырнадцать тысяч футов. Боже,
поглядите, как эти матки идут! - Через тридцать секунд вспышки ушли за
радиус действия радара. - Еще пять приближаются, полковник! - Голос
Ломбарда дрожал от страха и возбуждения, его лицо с тяжелым подбородком
раскраснелось, глаза за стеклами очков, по типу летных, расширились. -
Идут на северо-запад на семнадцати тысячах триста. Это наши. Идите, детки!
Сержант Беккер ухнул и ударил кулаком по ладони.
- Сотрем Ивана с карты! - заорал он.
Позади него покуривал трубочку капитан Уорнер и невозмутимо наблюдал
здоровым глазом за радарным экраном. Двое техников в форме управляли
радаром на периметре. Через комнату в кресле полулежал сержант Шорр, глаза
его были остекленевшие и неверящие, и его страдающий взгляд все время
подбирался к экрану главного радара и сразу же отскакивал к
противоположной стене.
Полковник Маклин стоял за правым плечом Ломбарда, скрестив руки на
груди, все его внимание сосредоточилось на зеленых вспышках,
передвигающихся на экране в последние сорок минут. Легко было разобрать,
где русские ракеты, потому что они направлялись к юго-востоку, по
траекториям, которые вели их к среднезападным базам ВВС и зонам с
межконтинентальными баллистическими ракетами. Американские ракеты летели
на северо-запад на смертоносное рандеву с Москвой, Магаданом, Томском,
Карагандой, Владивостоком, Горьким и сотнями других целей в городах и
ракетных базах. У капрала Прадо на голове были наушники, ловящие слабые
сигналы от коротковолновиков по всей стране.
- Сан-Франциско только что взлетел на воздух, - сказал он. -
Последнее сообщение от КХСА в Сасалито. Что насчет огненного шара и
голубых молний - остальное исказилось.
- На одиннадцать часов семь корпусов, - сказал Ломбард. - На
двенадцати тысячах футов. Направляются на юго-восток.
Еще семь, подумал Маклин. Боже мой! Это довело до шестидесяти семи
количество "поступившей почты", засеченной радаром Голубого Купола, и
только одному Богу известно, сколько сотен, а вероятно и тысяч, прошли
вдали от радиуса действия радара. Судя по паническим сведениям
коротковолновиков, американские города испепелены в полномасштабной
ядерной атаке. Но Маклин насчитал сорок четыре штуки "отправленной почты",
направленной к России, а он знал, что тысячи межконтинентальных и крылатых
ракет, бомбардировщиков B-1 и ядерных боеголовок подводного базирования
применены против Советского Союза. Не имело значения, кто начал; все
разговоры окончены. Сейчас имело значение только то, кто достаточно силен,
чтобы дольше продержаться против атомных ударов.
Когда Маклин увидел на экранах радаров первые советские ракеты, он
тут же отдал распоряжение запечатать Земляной Дом. Расставлена охрана по
периметру, ворота в скале опущены, задействована система заглушек
люферного типа, чтобы предотвратить попадание радиоактивной пыли в
вентиляционные короба. Осталось единственное, что нужно было сделать:
сообщить гражданским в Земляном Доме, что Третья Мировая война началась,
что их дома и родные вероятно уже испарились, что все, что они знали и
любили, вполне могло уже исчезнуть во вспышке шара огня. Маклин
отрепетировал это мысленно уже много раз: он соберет гражданских в главном
зале и он спокойно объяснит им, что происходит. Они поймут, что должны
оставаться здесь, внутри горы Голубой Купол, и им возможно уже никогда не
попасть домой. Потом он обучит их дисциплине и контролю, сплавит жесткие
панцири с их мягкими, жиденькими гражданскими телами, научит их думать
по-солдатски. И из этой неприступной крепости они будут отражать советских
захватчиков до последнего дыхания и последней капли крови, потому что он
любит Соединенные Штаты Америки и ни один человек не заставит его стоять
на коленях и умолять.
- Полковник? - один из молодых техников оторвал взгляд от экрана
радара на периметре. - Я вижу приближающийся автомобиль, похож на
"Роумер", идет к горе на довольно большой скорости.
Маклин подошел ближе, чтобы рассмотреть искорку, несущуюся вверх по
горной дороге. "Роумер" двигался так быстро, что его пассажирам угрожала
опасность врезаться прямо в Голубой Купол.
Все еще во власти Маклина было открыть въездные ворота и впустить
"Роумер" внутрь, применив код, который опередит компьютерную систему
запечатывания убежища. Он представил обезумевшую от страха семью в
автомобиле, может быть семью из Айдахо Фоллс или из какой-нибудь другой
деревушки у подножия горы. Человеческие жизни, думал Маклин, пытающиеся
уйти от десятикратного сокращения численности. Он поглядел на телефон.
Набрав свой номер карточки и сказал в трубку код, он заставит компьютер по
чрезвычайной ситуации расцепить замок и открыть ворота. Сделав это, он
спасет жизнь людей.
Он потянулся к телефону.
Но что-то внутри его шевельнулось; тяжелое, темное, невидимое,
шевелящееся словно на дне доисторического болота.
- С-с-стоп! - Шепот Солдата-Тени был похож на шипение запала на
динамите. - Подумай о еде! Больше ртов - меньше еды!
Маклин заколебался, пальцы на дюйм отползли от телефона. Больше ртов
- меньше еды! Дисциплина и контроль! Возьми себя в руки.
- Я должен впустить их! - услышал Маклин собственный голос, и другие
в помещении управления уставились на него. - Не уговаривайте, мистер!
- "Не уговаривайте, мистер?" Больше ртов - меньше еды! И вам ведь
известно, что бывает, когда человек голоден, не так ли?
- Да, - прошептал Маклин.
- Сэр? - спросил техник по радару.
- Дисциплина и контроль, - повторил Маклин невнятно.
- Полковник? - Уорнер сжал плечо Маклина.
Маклин дернулся, будто бы просыпаясь от кошмара. Он оглядел
остальных, потом снова поглядел на телефон и медленно убрал руку. На
мгновение он опять оказался на дне, опять в грязи и дерьме, во тьме, но
теперь он снова был в порядке. Теперь он знал свое место. Точно.
Дисциплина и контроль делали чудеса. Маклин рывком сбросил руку капитана
Уорнера и сузившимися глазами стал наблюдать искорку на экране радара по
периметру.
- Нет, - сказал он. - Нет. Они слишком опоздали. Слишком. Земляной
Дом останется запечатанным.
И почувствовал гордость за такое мужественное решение. В Земляном
Доме было больше трехсот человек, не считая офицеров и техников. Больше
ртов - меньше еды. Он был уверен, что поступил правильно.
- Полковник Маклин! - позвал Ломбард, голос его осел. - Посмотрите
сюда!
Полковник Маклин тут же подскочил к нему, уставившись в экран. Он
увидел группу из четырех чудовищ, шедших в пределах радиуса действия
радара, одно из них, казалось, шло медленнее остальных, и пока оно
колебалось, те три, что шли быстрее, исчезли за горой Голубой Купол.
- Что происходит?
- Этот корпус сейчас на двадцати двух тысячах четыреста, - сказал
Ломбард. - А несколько секунд назад он был на двадцати пяти тысячах.
Думаю, он падает.
- Не может он падать. На сотню миль здесь нет ни одного военного
объекта, - подскочил сержант Беккер.
- Проверьте еще раз, - приказал Маклин Ломбарду самым спокойным
голосом, на какой был способен.
Стрелка радара поползла вокруг с устрашающей медлительностью.
- Двадцать тысяч двести, сэр. Возможно, сбой в системе наведения.
Подлая, идет прямо к нам!
- Вот дерьмо! Определите мне место падения!
Развернули заделанную в пластик карту зоны вокруг горы Голубой Купол,
и Ломбард стал делать расчеты с помощью компаса и проектора, высчитывая и
пересчитывая углы и скорости. Руки его дрожали, и не один раз ему пришлось
повторять вычисления снова. Наконец он сказал:
- Он должен пройти над Голубым Куполом, сэр, но я не знаю данных о
турбулентности над нами. По моим расчетам, он упадет здесь, - и он ткнул
пальцем в точку примерно в десяти милях к западу от реки Литтл-Лост. Он
посмотрел еще раз на экран. - Он уже на восемнадцати тысячах, сэр. Падает,
как сломанная стрела.
Капитан Уорнер, "Медвежонок", ухмыльнулся.
- Вот она, технология Ивана, - сказал он. - Все у них кое-как.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19