– На то были серьезные причины…
– Не может быть серьезной причины, чтобы лгать, – раздувая от негодования ноздри, резко оборвал ее Росс.
Брита поджала губы.
– Вот проживете с мое – тогда поймете, что иногда ложь, а не правда является благом. – Он фыркнул, а она добавила: – Разве вам никогда не приходилось поступаться правдой, чтобы уберечь от боли любимого человека?
– Никогда. Ложь бесчестна.
– Тем не менее бывает так, что, когда человек чего-то не знает, он из-за этого и не мучается. – Брита подняла широкую мозолистую ладонь, чтобы предупредить его несогласие с ней. – Правда в том, что ваша семья не приветила бы дочь Эаммона Сатерленда. И в том, что Сьюзан умирает не от холодной, сырой погоды и послеродовой горячки, а от тоски по любимому.
– Она хочет умереть? – не поверил Росс.
– Сьюзан не такая сильная и телом и душой, как Меган. Она влюбилась в Лайона навсегда. Она отдала ему свое сердце, а он умер и забрал ее сердце с собой. Теперь она последует за ним.
– Но ведь она в ответе за Киерана!
– Она знает, что Меган позаботится о нем. С того самого дня, как Сьюзан послала Лукаса за Мег, она висит на волоске от смерти и ждет лишь приезда сестры, чтобы отправиться к Лайону.
Россу хотелось закричать «нет», но он чувствовал, что Брита говорит правду. Ему было больно за Сьюзан, за Меган, за крошечного младенца, которому суждено вырасти, не зная ни отца, ни матери.
– По крайней мере люди, виновные в смерти Лайона, заплатили за это своими жизнями, – сказал он.
– Да? – воскликнула Брита и радостно улыбнулась, но кончики ее морщинистых губ опустились, когда Росс рассказал ей о том, какой конец ждал Арчи и Дугласа. – Но они-то ни при чем, – сказала она. – Их не было в Кертхилле, когда убили Лайона.
– То есть как?
Брита обежала быстрым взором спящих людей и, понизив голос, объяснила:
– Когда Сьюзан нашла Лайона, он умирал. Она держала его в своих объятиях и вдруг увидела двоих мужчин, прячущихся на опушке леса.
– Это они убили Лайона?
– Тогда она думала только о том, чтобы помочь Лайону, хотя Мэри говорила мне, что его рана была слишком серьезной и он навряд ли поправился бы, если бы даже она сама или Меган оказались в ту минуту около него.
– Она узнала этих мужчин?
Брита вздохнула.
– Да, позже, когда она пришла в чувство, она вспомнила, что это были… Эаммон и Комин.
– Оба? – выдохнул Росс. – Но кто из них убил?..
– Она этого не знает. Может быть, ни тот, ни другой. Лайона застрелили в спину.
– Но когда Сьюзан вернулась в Кертхилл, разве она не сказала отцу и Комину о том, что видела их?
– Нет. Вначале она была слишком охвачена горем, потеряв Лайона. Я так поняла, что Мэри пришлось дать ей снотворное, чтобы оторвать от его тела. Она целую неделю пролежала в своей комнате, отвернувшись лицом к стене, и так страдала, что заболела. – Брита откашлялась. – Меган заподозрила, что Сьюзан беременна, и, когда она сказала об этом Сьюзан, та наконец пришла в себя. Потеряв свою единственную любовь, она знала, что носит в себе ее плод.
– Это порадовало бы и моих родителей… если бы они об этом узнали, – резко вставил Росс. – Пусть бы она приехала к нам…
Брита фыркнула.
– И человек, который вопреки приказу короля все время нападал на Эаммона, с радостью принял бы в семью его дочь?
Сущая правда. Тогда боль Лайонела была глубокой и безрассудной. А теперь? Как он встретит Меган, если узнает, что один из Сатерлендов находился на месте гибели Лайона? Ему, Россу, непременно нужно узнать, кто из двух в действительности убил Лайона.
– Эаммон или Комин угрожали Сьюзан? Она из-за этого покинула Кертхилл?
– Нет. Когда Сьюзан приехала сюда, то сказала мне, что она была сильно испугана. Она не могла видеть ни отца, ни Комина. И боялась как-то показать им, что подозревает их: ведь они тогда убьют и ее и ребенка.
– А Меган все это знала? – весь напрягшись, спросил Росс. Брита тут же отрицательно покачала седой головой, и напряжение его несколько ослабло. По крайней мере об этом Меган не солгала. – Они со Сьюзан так близки – почему же Сьюзан не доверилась сестре?
– Если вы об этом спрашиваете, то плохо знаете нашу Мег. Как бы она ни любила отца и ни ненавидела Комина, она не побоялась бы рассказать об этом.
С этим Росс был согласен и в ответ лишь потер затылок.
– Если вы хотите правду, я полагаю, что виновен Комин. Он всегда как-то странно смотрел на Сьюзан, когда думал, что никого нет поблизости.
Росс откинулся на спинку кресла и сквозь зубы прошипел:
– Как бы узнать наверняка.
В Килфедире плакал ребенок.
Спрятавшись около стены, огораживающей маленький двор, Комин на секунду отвлекся от изучения укреплений башни. На втором этаже показалась фигура женщины, расхаживающей взад и вперед. Женщина что-то прижимала к груди. Младенец в Килфедире? И явно не ребенок служанки, так как иначе он находился бы в помещении для прислуги.
Вдруг его поразила догадка, и он испытал такой же ужас, как тогда, когда понял, что Сьюзан любит Лайона. Это ребенок Кармайкла!
Губы Комина искривились, а кровь похолодела в жилах. Но тут же ему стало жарко от бешенства. Проклятое отродье Кармайкла! Семя дало всход, а все произошло, видно, на сходе клана, где Сьюзан и Лайон познакомились. Комин заскрежетал зубами от ненависти, представив себе обнаженную Сьюзан в объятиях другого мужчины. Месяцами он строил планы, как устранить соперника. И придумал идеальное убийство, но несколько промедлил. Снова закричал ребенок, и выражение лица Комина сделалось жестоким, а глаза злобно сузились. Ребенок – осязаемое доказательство того, что Сьюзан была соблазнена Лайоном. Комин уже заранее ненавидел младенца. Когда он завладеет Сьюзан, то он его утопит.
Пригнув голову, Комин крадучись обогнул башню. Сзади земля отлого спускалась вниз, и здесь расстояние до верха стены было больше. Но зато, наверно, и охраны меньше, так как караул посчитает эту часть менее уязвимой.
Комин довольно улыбнулся, скинул с плеча веревку и снял тряпку с железного крюка, привязанного к одному концу веревки. Крюки были незаменимым орудием у пиратов, чтобы захватывать корабли в море. Вчера люди Комина использовали их, карабкаясь на скалы около Ларига, и таким образом устроили ловушку ничего не подозревающим Кармайклам. А сейчас крюк поможет ему взобраться на стену Килфедира.
Балансируя, словно кошка, на верху узкой стены, Комин увидел, что под ним загон для овец. Очень кстати. Он прыгнул прямо в середину стада, и животные с блеянием разбежались. Под их прикрытием Комин прокрался к стражнику, подошедшему посмотреть, что вдруг испугало животных. Загон был удобным и для того, чтобы потом спрятать мертвое тело любопытного.
Остальное оказалось детской игрой. Комин немного постоял в овечьем загоне, чтобы убедиться в своей безопасности, затем перебежал через внутренний двор и забросил крюк на подоконник завешенного окна в задней части башни.
Когда Комин добрался до коридора, ребенка уже не было слышно, но расположение помещений в башне было таким же, как в той, где он вырос, поэтому ему не составило труда отыскать нужную комнату.
Он открыл дверь и увидел Меган, склонившуюся над колыбелью. Она повернулась на звук шагов, и глаза ее расширились от неожиданности.
– Как ты сюда попал?
Комин пожал плечами.
– Я с детства привык прыгать с башен и взбираться на них. Где?..
– Комин! – Сьюзан села в постели. Лицо ее еще больше побледнело, как будто она увидела привидение.
Она сама была похожа на призрак.
Это оттого, что она выносила отродье Лайона, подумал Комин. Его ненависть усилилась, когда он заметил, как прозрачна ее кожа и какие темные крути залегли под ее прекрасными глазами.
– Я пришел за тобой.
– Нет. – Она качнулась и подняла дрожащую руку, чтобы не подпустить его к себе.
– Сьюзан, нам суждено быть вместе…
– Ты… ты убил Лайона, – с трудом выдохнула Сьюзан.
– Он умер не от моей руки, – с негодованием ответил Комин.
– Оставь в покое мою сестру! – Меган набросилась на него и стала бить его ногами и царапаться, словно дикое животное.
Комин почти ничего не чувствовал через кольчугу и кожаные доспехи, но ее вопли могли привлечь внимание. Он ударил ее в висок, и это доставило ему какое-то первобытное наслаждение. Она со стуком упала на пол и замерла с закрытыми глазами, лишь струйка крови потекла из уголка рта.
– О Боже. Ты и ее убил.
Вот и хорошо. Меган это заслужила. Но Комин не хотел, чтобы ее смерть помешала ему овладеть предметом его желаний.
– Она просто оглушена, – солгал он. – Пойдем, у нас впереди долгий путь.
– Нет. – Сьюзан увернулась от его руки, сползла с кровати и бросилась к колыбели. Она была настолько слаба, что едва держалась на ногах, но встала между Комином и ребенком.
– Мы можем взять его с собой, если хочешь, – сказал Комин. Он пообещает что угодно, лишь бы только она не шумела. Позже всегда можно избавиться от этого ублюдка. – Тебе понравится, как я отстроил Шур-Мор.
Сьюзан покачала головой, быстро и прерывисто дыша.
– Не трогай меня, – сказала она, когда он сделал шаг вперед.
– Сьюзан, я люблю тебя… и всегда любил. Все, что я делал, – это для тебя… для нас. Но на глупости у меня нет времени. – Он схватил ее за руку и поразился тому, какая она худая.
– Убийца, убийца, – твердила Сьюзан, отбиваясь от него, как дикий зверек, пойманный в ловушку. – Убери свои руки – они в крови.
– Тихо. – Комин встряхнул ее. Она вздрогнула, и на ее землистого цвета лице промелькнуло странное выражение. Снова вздрогнув, Сьюзан схватилась за сердце.
– Лайон, – вскрикнула она сдавленным голосом. Глаза ее закатились, и она бессильно повисла у Комина на руках.
Нет. Этого не может быть. Комин опустил ее на пол. Трясущимися руками он откинул волосы с ее лица.
– Сьюзан?
– Лайон, – со вздохом прошептала она. Ее измученное лицо расслабилось и приобрело выражение полного блаженства. Такой она и ушла в иной мир.
Глава семнадцатая
– О Господи! Она умерла. – Мозолистая ладонь гладила Меган по лицу.
Услыхав знакомый голос, Меган хотела открыть глаза и сказать Россу, что с ней все хорошо, но веки не поднимались, а боль в голове была слишком острой.
– Она жива. – Голос тети Бриты по-старчески дребезжал.
Бедная женщина! Сначала на нее свалилась болезнь Сьюзан, теперь вторую племянницу, похоже, хватил удар.
Меган пошевелилась, пытаясь дотянуться до тетки и погладить ее.
– Мегги! Скажи хоть что-нибудь, – молил Росс.
– Но… – начала было Меган. Тут Росс подхватил ее с пола и прижал к себе с такой силой, что у нее затрещали ребра.
– Господи, как ты меня напугала! Что случилось?
– Здесь… был Комин. – Меган вцепилась в плечи Росса. Он должен ей поверить! – Разве ты не понимаешь? Это он нас преследовал. Ты его поймал? А где Сьюзан и Киеран? – Меган вытянула шею в сторону постели.
Росс опустил ее вниз и быстро взглянул на тетку.
– Мегги…
– Сьюзан умерла? – Он кивнул, а она зажала кулаком рот, чтобы не слышно было ее стенаний. – Это Комин ее убил?
– Просто сердце не выдержало, – мягко сказала тетя Брита. – На ней нет следов насилия, лицо красивое и строгое, как у ангела. Теперь она вместе с Лайоном.
Рыдания сотрясали Меган.
– Она больше всего хотела этого. Даже ребенок не мог удержать ее. – Подавив слезы, Меган посмотрела на колыбель. – Бедняжка Киеран. Теперь он остался один. Пожалуйста, дай его мне. – И она протянула руки к Россу.
Росс мрачно произнес:
– Когда мы пришли сюда, Киерана уже не было. Караульные слышали детский плач и видели, как кто-то перелез через заднюю стену.
– Это был Комин! Дева Мария! – Меган села, и ее качнуло в сторону. – Мы должны догнать его.
Росс обнял ее.
– Мои люди уже готовы. А ты останешься здесь с…
– Нет. Я тоже поеду. – Меган отодвинулась от него, несмотря на боль в висках. – Я нужна Киерану.
Росс покачал головой.
– Ты измучена и поранена.
– Я обещала Сьюзан позаботиться о нем, а Комин его украл.
Росс крепче обнял ее; у него дергалась щека, так сильно он сжал челюсти.
– Это моя вина, – сказал он. – Если бы я поверил твоим обвинениям против Комина, Сьюзан могла бы остаться жива и Киеран был бы цел и невредим.
– О, Росс, я не хотела упрекать тебя. – Меган была потрясена его признанием.
– Я сам себя корю. – Он разжал руки, обнимавшие ее, и встал. Лицо его было жестким и мрачным. – Я не хочу рисковать еще и твоей жизнью. Ты останешься здесь с тетей – она поухаживает за тобой. – Обращаясь к стоявшей рядом Брите, он сказал: – Я буду вам весьма признателен за проводника, который знает горы.
– Я поеду. – Меган поднялась на колени, но тут ее удержала тетка.
– Я пригляжу за моей девочкой, – сказала Брита. – Двадцать моих лучших вояк поедут с вами показывать путь и для подмоги, если дело дойдет до сражения. Скорее всего, он направился в Шур-Mop, а это пятьдесят километров к востоку отсюда и через самую дикую часть шотландских гор.
Росс кивнул.
– Неважно, я поеду хоть в ад. Я должен схватить Комина прежде, чем он укроется в своей башне. – Если он запрется там, то мы никогда больше не увидим Киерана, про себя сказал Росс, но Меган отчетливо слышала его слова, словно он прокричал их. Когда он повернулся к ней, она увидела тревогу в его темных глазах. – Береги себя, – вот все, что он сказал, выходя из комнаты, но она ощутила силу его любви.
– Я не могу его отпустить! – воскликнула Меган, припав к теткиной руке. – Я точно знаю, что, если меня не будет рядом, когда он встретится с Комином, случится что-то ужасное.
– Он очень похож на моего Дугана, – задумчиво произнесла старуха. – Такой же сильный, благородный и чертовски гордый, себе во вред. – Она отпустила Меган и с трудом поднялась на ноги. – Пойдем, у нас мало времени, а сделать надо много, чтобы тебе поспеть уехать с рыцарями спасать малютку Киерана.
Тетка перевязала раненую голову Меган. Затем Меган оделась для путешествия в толстую кожаную тунику и шерстяные клетчатые штаны.
– Я носила их, когда была моложе и стройнее, – сообщила ей по секрету тетя Брита. – Они были очень удобны, когда я совершала набеги вместе с мужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42