И не оттого, что боялся меча в руке человека, обучавшего обоих братьев держать в руках оружие, но потому, что их ссора только ухудшит положение. Он и так почувствовал, как неловкость охватила людей, словно летняя буря пронеслась над низким холмом, на котором стоял замок Кармайклов. Толпа разбивалась на группы, интуитивно выбирая ту или иную сторону. Росс понял, что проявит слабость, если проглотит жест старого вояки.
– Ты хотел что-то сказать мне, Эндрю? – резко спросил он.
Обтянутое жесткой, сухой кожей лицо рыцаря вспыхнуло и стало одного цвета с рыжими кудрями, теперь уже сильно поседевшими. Глаза его злобно прищурились, и он проворчал:
– Я сказал, что ты, видно, все время, пока нас не было, корпел над счетными книгами, то-то ты так осунулся.
Росс замер, но не от гнева, а от обиды на человека, которым восхищался всю жизнь и который до смерти Лайона был его другом и наставником. Возможно, скоро им придется скрестить мечи. Но не сегодня. Сегодня ему предстоит разговор с отцом.
– Разве плохо, что я занимаюсь делами? – оборвал его Росс. – Иначе не нашлось бы лишних денег на ваши якобы охотничьи прогулки. – Он смерил Эндрю осуждающим взглядом, что не осталось не замеченным окружающими. Увидев окровавленные повязки на людях и на лошадях, Росс стиснул челюсти. Он готов поклясться чем угодно, что эти люди поранились не на охоте… – Полагаю, что лэрд в зале. – И он поспешил к отцу.
– Но мы и правда были на охоте! – Яростный рев Лайонела Кармайкла разнесся по огромному залу, отдаваясь эхом под высоким сводчатым потолком.
Напряжение, словно сырая летняя духота, заполняло помещение. С балок высотой в два этажа свисали шелковые знамена, пол был покрыт тростником. За рядами аккуратно расставленных столов сидели члены клана Кармайклов и с любопытством взирали на происходящее. Казалось, что даже фигуры, вытканные на гобеленах, украшавших побеленные стены, повернули головы и уставились на людей. Служанки быстро сновали по длинной комнате, проворно разнося хлеб и эль.
Хозяин стоял перед очагом таких огромных размеров, что в нем поместилось бы целое дерево. Но в это время года очаг был пуст. На душе у Росса при виде отца была такая же пустота. Он отдал бы все, чтобы только вернуть любовь и уважение этого человека. Отец, почему мы не можем забыть то, что было? – мысленно спрашивал себя Росс. Но он знал ответ. Потому что смелый, дерзкий Лайон был душой семьи, а без него они жили как в полумраке. И теперь уже будут жить так всегда.
– Сатерленды должны понести наказание! – кричал Лайонел.
Элспет стояла по его правую руку, там, где раньше было место Лайона. Увидев Росса, она потянула отца за рукав, но все внимание лэрда было приковано к маленькой женщине, пытавшейся успокоить его.
– Если король объявит нас вне закона, это будет никому не нужная победа, – сказала Карина Кармайкл. Несмотря на то что муж возвышался над ней, она смело глядела на него, словно отважный рыжеволосый крестоносец, одетый в ярко-голубые шелковые одежды в тон глазам, которыми она наградила Росса, как и ясною головой и острым умом.
Росс никогда так не восхищался матерью, как в это мгновение. Обладая мужской логикой, она была предана долгу и честна. Когда Господь Бог создавал Карину Кармайкл, он не пользовался трафаретом, поэтому всех остальных женщин невозможно было сравнить с ней. И более всех теряла от такого сравнения Рианнон, валлийская колдунья, чье предательство дорого обошлось Россу.
– Я имею право отомстить за смерть сына! – рычал лэрд, сверкая фиолетовыми глазами. Его большое тело сотрясалось от ярости. Но никто не боялся, что он может ударить жену. Крутой и неистовый, Лайонел любил ее и приучил сыновей к тому, что женщин следует защищать и дорожить ими, а не презирать и бить, как поступают некоторые мужчины. Эти уроки и сделали Росса легкой добычей для коварной Рианнон. Но больше этого не произойдет. Он не станет верить ни одной женщине вне своей семьи. Росс быстро прошел между столами к родителям.
– Лайон был и моим сыном, – ответила Карина тихим, полным страдания голосом.
У Лайонела поникли плечи. Гневный румянец на полных щеках не мог скрыть усталости и боли. Ох, отец! Россу хотелось дотянуться до отца и обнять его, но он знал, что тому не понравится это проявление сочувствия и жалости… особенно со стороны Росса. От Росса он примет лишь одно – перебранку, которая взбодрит его.
– Кого-нибудь убили на этот раз? – ехидно спросил Росс.
Лайонел покраснел до корней длинных черных волос.
– Нет. Эти сукины дети Сатерленды снарядили корабль с пиратами, который напал на нас сзади, но нам удалось отразить атаку и уплыть – правда, с трещиной в мачте и несколькими ссадинами.
– На этот раз обошлось.
– Мои парни и я по крайней мере хотели отомстить за Лайона и не побоялись наказать Сатерлендов. – Скулы у Лайонела окаменели.
– Единственное, чего вы боитесь, так это правды. Вы не позволяете мне послать кого-нибудь в Кертхилл, так как боитесь узнать, что это был несчастный случай и Сатерленды, на которых вы нападаете, всего лишь невинные жертвы.
От резкого ответа Росса все в зале замерли. Слышался лишь скрип скамеек и шелест одежд, когда люди с любопытством подались вперед.
– Лайонел, Росс! Поднимемся в мою верхнюю комнату, там мы будем одни, – приказала леди Карина.
Бросив на Росса презрительный взгляд, Лайонел повернулся и стремительно вышел из зала вместе с Элспет, цепляющейся за него как репей.
– Зачем ты так резок с ним? – спросила Карина, поднимаясь вместе с Россом вверх по лестнице.
– Потому что я отправлюсь в Кертхилл и узнаю, что на самом деле случилось с Лайоном. Может быть, тогда мы сможем жить спокойно, – объяснил он.
– Росс, не надо винить себя.
– А что мне остается? Если бы я не посчитал долгом чести сразиться с валлийцами, я бы поехал вместе с Лайоном и, может быть, предотвратил его смерть.
Мука, прозвучавшая в словах Росса, глубоко ранила Карину. Как бы она ни скорбела об утрате своего первенца, теперь ее долг состоял в том, чтобы помочь Россу не казнить себя и положить конец ссоре между ним и Лайонелом. Если бы только они не были такие разные… Может, она напрасно внушила своему любимцу, что в жизни есть другие занятия, помимо сражений и охоты?
Нет. Росс – замечательный: смелый, верный, сострадательный и умный. Он настолько умен, что понимает: как бы он ни хотел отомстить за брата, ничего хорошего не выйдет, если нарушить королевский эдикт. Росс отсутствовал, сражаясь с валлийцами, когда пришло известие о смерти Лайона. Вернуться он смог лишь спустя несколько месяцев, и это был совершенно другой человек – он стал жестче, суше и более непреклонный… особенно в вопросах чести.
– Лайона могли убить, даже если бы ты был там, – сказала Карина, но Росс только пожал плечами в ответ. А Карина подумала, что она должна найти выход и все уладить.
Они поднялись по лестнице и вошли в гостиную. За ткацкими станками и рамами для гобеленов, занимавшими половину комнаты, никого не было. Не было и служанок – они не смели подняться наверх из нижнего зала, пока их не позвали.
В противоположном конце просторной, опрятной комнаты между окнами стоял стол, за которым Элспет разливала вино. Один кубок она отнесла отцу, сидящему у камина с задумчивым видом. Положив руку на резную спинку его кресла, она дерзко взглянула на мать и брата.
– Отец, Росс грозился вас убить, – зло заметила Элспет.
Карина чуть не задохнулась:
– Я уверена, что он ничего подобного не говорил.
– Ха-ха! Тогда он скорее станет лэрдом, – пробурчал отец.
– Элспет, либо ты будешь говорить правду, либо я выбью ее из тебя, – предупредил девочку Росс, и глаза его угрожающе сузились.
– Хорошо, – с неохотой, надувшись, подчинилась она.
– Элспет, как тебе не стыдно лгать! – воскликнула мать.
– Она делает это бессознательно, – сказал Росс. – Женщины ведь прирожденные вруньи. – Он вспомнил о Рианнон, которая полностью владела этим искусством.
– Я так не считаю. – Карина передала Россу кубок с вином. – Женщины склонны к вранью не больше, чем мужчины.
– Лучше бы ты выступил против меня в открытом поединке, чем замышлял запереть меня в собственной башне, – пропыхтел Лайонел, бросив свирепый взгляд на Росса.
Опершись плечом о каминную полку, Росс так крепко сжал кубок, что герб Кармайклов врезался ему в ладонь. Это послужило напоминанием, в котором, впрочем, он не нуждался, что на нем лежит обязанность защитить клан даже от неразумного поведения его главы.
– Мы не можем продолжать это, отец…
– Мстить – наше право, – огрызнулся Лайонел, – даже если у тебя не хватает на это мужества.
У Росса перехватило дыхание, но он совладал со своими чувствами. Его храбрость не ставилась под сомнение, и отец в глубине души это сознавал. Росс и Лайон были погодки и всему обучались вместе. Росс был такой же умелый боец, как и брат, хотя более осторожный и не так сильно стремился убивать. Кровожадность не довела Лайона до добра, и в двадцать пять лет он был мертв, а в наследство оставил вражду с Сатерлендами.
– Нам нужно узнать, что на самом деле произошло с Лайоном, когда он находился у Сатерлендов, – начал было Росс.
Лайонел с грохотом поставил кубок на стол и вскочил с кресла со стремительностью, удивительной для пятидесятилетнего мужчины. Он пошел налить себе еще вина, а Элспет сделала шаг вслед за ним, но мать усадила ее на скамеечку у своих ног, хотя девочке это и не понравилось.
Маленькая озорница, подумал Росс. Ей бы родиться мальчиком; она не знала своего места, да и не хотела знать.
– Ты небось рад, что его нет в живых, – заявил Лайонел и так резко обернулся, что выплеснул вино прямо на яркий ковер, покрывавший пол. – Ты всегда завидовал тому, что наследник – он.
Росса передернуло. Вот она правда, которой он хотел, – язва, разъедающая отцовскую душу с тех пор, как Лайона привезли домой зашитым в мешок. Но прежде, чем ошеломленный Росс нашелся, что ответить, поднялась мать.
– Лайонел, побереги восточные ковры – ты за них дорого заплатил. – Схватив лоскут из корзинки для рукоделья, она стала промокать им расползающееся пятно. А Россу казалось, что оно зловеще напоминает бессмысленно пролитую кровь брата. – Как ты только мог подумать такое о Россе! – продолжала Карина. – Ты должен прекратить все это, иначе наша семья распадется.
Поникшая голова Карины, ее дрожащий голос причинили боль Лайонелу, а Росса пронзили как копьем. А когда у нее задрожали плечи, лэрд отставил кубок и опустился на колени перед женой.
– Карина, девочка моя, так-то ты встречаешь мужа. Ты ведь знаешь, что я не могу вынести, когда ты плачешь. – Он обнял ее и неловко похлопал по спине.
– Я не плачу, – хрипло произнесла она, подняв на него мокрые от слез глаза. – Но, Лайонел, я не могу больше выносить это.
Росс тоже не мог этого дольше выносить. Широкими шагами он пересек комнату и опустился на колени рядом с родителями.
– Отец, клянусь бессмертием своей и маминой души, хотя вы, может быть, думаете, что у меня нет души: я никогда не хотел присвоить себе то, что принадлежало Лайону.
– Ха! Ты всегда любил этот замок и эти земли.
– Я этого и не отрицаю, – ответил Росс, хотя, возможно, надо было отрицать. – Но я никогда их не домогался. У меня были другие планы.
– Лайонел, разве ты не понимаешь, что Росс хочет лишь справедливости?
– Справедливости! Это справедливо, что мой сын мертв?
– Наш сын, Лайонел, – мягко поправила Карина, склонив голову ему на плечо. – Конечно, несправедливо, что он был убит. Но так же несправедливо убивать невинных Сатерлендов и ставить наш клан вне закона, лишь бы отомстить за его смерть.
– Я не вижу другого выхода, – жестко отрубил лэрд.
В этом, грустно подумал Росс, главная трудность. Старые обычаи требовали «око за око», но король Давид последние двенадцать лет находился в плену у англичан и вернулся на родину с более цивилизованными взглядами. Россу это было по душе, он считал, что неправильно истреблять Сатерлендов из-за несчастного случая. Если гибель Лайона действительно была несчастным случаем.
– Нам следует представить доказательства королю. По крайней мере позвольте мне заняться этим…
– Нет! Я хочу смерти Эаммона. Он подослал свою проклятую дочь околдовать моего сына и заманить его в смертельную ловушку.
И переубедить его было невозможно. У Росса упало сердце, но возразить он не успел: дверь в комнату распахнулась и стремительно вошел Хантер, раскрасневшийся, с развевающимися темно-рыжими волосами.
– Отец, вы дома! – Он подбежал к ним стремительно, как это свойственно шестнадцатилетним юношам. Остановившись как вкопанный перед стоящими на коленях отцом, матерью и братом, он спросил: – Что вы делаете? Вы что-нибудь потеряли?
– Многое, – мрачно ответил Росс, медленно вставая с колен и наблюдая, как отец помогает подняться матери.
– Почему вы не сказали мне, что собираетесь к Сатерлендам? – недовольным тоном продолжал Хантер. – Я бы поехал с вами.
– И я, – вмешалась Элспет и встала около отца.
– Ты ведь девчонка, – насмешливо заметил Хантер.
Элспет вызывающе вскинула подбородок.
– Я езжу верхом не хуже тебя, а сэр Эндрю говорит, что я владею кинжалом так же хорошо, как…
– Элспет Кармайкл, ты снова появлялась на ристалище? – сердито спросила мать.
Девочка тут же взглянула на отца, ища поддержки, но тот нахмурился и покачал головой.
– Тебе не следует ходить туда. Это опасно и… неприлично.
– Вовсе нет. Почему, раз я девочка, я должна сидеть дома и учиться только шить и готовить? Я терпеть этого не могу, отец!
– Кто-нибудь хочет есть? – нараспев спросила Эверли, вплывая в комнату с покрытым скатертью подносом. В четырнадцать лет она уже была красавицей, в мать. И неудивительно, что осенью должна состояться ее свадьба. – Как только мы узнали, что вы подъезжаете, отец, мама велела мне сразу подать еду. – Поставив поднос на стол, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в запачканную щеку, затем сморщила нос. – Вы грязный. Приготовить ванну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42