Энни улыбнулась.
- Потерпи же.
- Нет, я хочу тебя. Прямо сейчас. Ну, наконец-то! - воскликнул он, увидев, как к тротуару подъехало черное такси, и, крепко схватив ее за руку, потащил к машине.
Подойдя поближе, Энни увидела, как кто-то расплачивается с водителем, и затем дверца машины открылась. Блондинка лет тридцати с небольшим вышла из нее и, сделав несколько шагов, остановилась как вкопанная.
- Гарсон! Дорогой! - вскричала она, и ее лицо засветилось от радости. Он весь напрягся.
- Изабель, - сказал он.
С любопытством Энни стала рассматривать женщину. Блестящие, как мех норки, волосы, почти незаметная косметика - она выглядела в жизни еще привлекательнее, чем на экране. Черный костюм с узкой юбкой "от кутюр", туфли на шпильке придавали ей потрясающе стильный вид. В каждом ее движении сквозила спокойная самоуверенность. Уж она бы не нервничала при посещении универмага, подумала Энни, хотя сама идея, чтобы такая женщина предлагала свои композиции из сухих цветов, казалась нелепой.
- Энни, это Изабель Дьюинг. Изабель, познакомься с Энни, - коротко представил их Гарсон.
- Привет! - проговорила блондинка и улыбнулась своей сладкой улыбкой, на которую нельзя было не ответить. - Вы, кажется, поженились в прошлые выходные в Дорсете?
- Да, - ответила Энни.
Откуда Изабель об этом знает? - удивилась она. Дулси рассказала или Гарсон сообщил по телефону? Она понимала, что известить первую жену о своем новом браке - просто дань вежливости, но мысль о том, что он говорил о ней - и что сказал? - тревожила ее.
- Все прошло хорошо? - спросила Изабель. Гарсон отпустил ее руку, и Энни поправила ремешок сумки на плече, а потом вцепилась в бесформенный мешок для образцов, который болтался у нее под ногами. У Изабель была только изящная сумочка без ручек.
- Да, спасибо, - ответила Энни.
- Я очень рада, - еще одна сладчайшая улыбка, - и надеюсь, что вы будете счастливы вдвоем.
Изабель и в самом деле красивая женщина, подумала Энни в отчаянии, потом вдруг заметила, как взгляд Гарсона переходит с одной женщины на другую, как бы сравнивая их. Тупая боль появилась у Энни в сердце. Она не могла выдержать такого сравнения, оно было не в ее пользу.
- Нам пора идти, - сказал Гарсон и втолкнул Энни в машину. Потом повернулся к блондинке:
- До свидания.
Положив руку на руку бывшего мужа, Изабель потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.
- Пока, дорогой. Было приятно встретиться с тобой, - сказала она и грациозно пошла прочь.
Никогда не видела такой холеной женщины, грустно подумала Энни, когда их такси влилось в общий поток машин. Костюм Изабель был безукоризнен. Энни взглянула на свое бледно-зеленое платье, которое она купила как выходное. Раньше оно казалось ей очень приличным, но сейчас...
Она улыбнулась про себя, вспоминая, как Гарсон привел ее в свою квартиру. Он так торопился раздеть ее, побросал кое-как ее одежду, которая потом валялась на полу, вот поэтому она теперь и выглядит помятой. Затем мысли Энни перекинулись на волосы Изабель. Такие волосы она видела в рекламе шампуня: гладкие, блестящие, летящие, ни одна волосинка не выбивается из прически.
- Изабель просто потрясающа, - с тоской сказала Энни и попыталась заправить выбившуюся кудрявую прядь волос. - Превосходные волосы, превосходная одежда...
- Да, она бьет наповал, - отозвался Гарсон. - Но ты не придавай этому большого значения.
В наступившем молчании Энни смотрела в окно. Раньше ее тоже мучила ревность при мысли о том, как, должно быть, выглядела Изабель в качестве его невесты, но теперь эта ревность не давала дышать, застряв огромным, удушающим комом у нее в горле.
Гарсон положил ей руку на колено.
- Энни, эта женщина в прошлом, - сказал он мягко. - Теперь только ты и я. Вместе. - Его пальцы скользнули к ее бедру. - И очень скоро я...
Всю оставшуюся часть дороги он рассказывал, что предполагал сделать с ней, сопровождая свой рассказ такими эротическими подробностями, что к тому моменту, когда лифт доставил их на пятый этаж, кожа у Энни вся покрылась мурашками, а сердце прыгало в груди.
- Может быть, это в тебе играет твоя итальянская кровь? - дразнила она его, когда он втащил ее в спальню и начал лихорадочно расстегивать одежду.
Гарсон на секунду остановился, улыбаясь.
- Да, меня это может оправдать за сексуальную невоздержанность последних дней. А вот что может оправдать тебя? - спросил он.
- Ничто, - ответила Энни, и он, засмеявшись, поцеловал ее.
Начав чувственное путешествие по ее телу, он поцеловал ее твердые соски, гладкий живот, провел языком по влажному треугольнику коротких кудрявых волос. Под его прикосновениями Энни изгибалась и вскрикивала. Он лег рядом, снова поцеловал ее и, неожиданно подняв ее на себя, вошел в нее. Закрыв глаза, Энни закусила губы. Гарсон был, страстный любовник, но он никогда не забывал о ее удовольствии.
- Как хорошо! - сказала она, устраиваясь на нем.
Он захватил в ладони ее груди.
- А так? - прошептал он и, прижимая к себе ее бедра, прижался губами к одному соску, зажав двумя пальцами второй.
Энни застонала.
- Чудесно.
- Открой глаза, - приказал Гарсон, откидываясь назад. - Смотри на меня.
Она повиновалась, и вид его языка, ласкающего твердый сосок, был невыразимо возбуждающим. Волна желания нахлынула на нее. Сердце билось как бешеное, пот стекал по коже. Ритмичное движение их бедер стало еще быстрее.
- Боже мой, Энни! - хрипло простонал Гарсон. Он схватил ее за бедра, с силой прижал к себе, а сам приподнялся. Она почувствовала глубокое, резкое проникновение - и ее тело забилось в конвульсиях.
- Еще, - потребовал он. - Еще.
- Я не могу, - взмолилась Энни, но почувствовала, как желание опять поднимается внутри нее.
Оно росло, становилось огромным - и снова взрыв. И вот она закричала, а он задрожал, и его тело задергалось в переполняющем ощущении высшего наслаждения.
Изабель Дьюинг ничего не значит для Гарсона, уверяла себя Энни этой ночью, лежа рядом со спящим мужем. И все же она чувствовала, насколько он был напряжен во время их случайной встречи, хотя такое напряжение наверняка должно возникнуть, когда человек вынужден знакомить свою бывшую жену с новой. Она нахмурилась. Но ей все равно не хотелось, чтобы эта женщина была настолько великолепна, настолько безукоризненна и так чертовски мила!
- Похоже, твой бизнес процветает, - услышала Энни чьи-то слова и, повернувшись, увидела Кирстен, входящую в сельский магазин, который служил и овощной лавкой, и универмагом, и почтой.
Улыбаясь, Энни приклеила марки на последнюю из коробок, которые пришла сюда отправить.
- Еще как, - сказала она.
Прошло шесть недель, как большой универмаг в Лондоне сделал ей заказ, и возможность сказать об этом и вправду действовала как волшебная палочка. Ее постоянные клиенты наперебой увеличивали заказы, другие с удовольствием брали партии товара на пробу.
- Ты слышала о том, что Роджер Эдлам решил последовать твоему примеру? спросила Кирстен. Энни удивленно подняла брови.
- С Фионой?
- Да. Бедная обманутая душа. Бренда, болтливая продавщица, наклонилась к ним через прилавок.
- Когда будет свадьба? - спросила она.
- Весной, - сообщила Кирстен.
В то время как две женщины обсуждали количество гостей, платье новобрачной и где именно они будут справлять свадьбу, Энни вспомнила, как молодой фермер появился в дверях ее дома и попытался возобновить их несуществующие отношения. Не желая подводить его, Энни никому не рассказала об этом визите, и теперь при встрече с ней Роджер держался дружески, разве что немного смущенно. Его пренебрежение Фионой, видимо, улетучилось сразу после этого визита, так как буквально несколько дней спустя она встретила их, держащихся за руки.
- Хочешь, подвезу тебя домой? - спросила Энни, вклинившись в разговор.
- Да, пожалуйста, - сказала Кирстен. - Как быстро рабочие покрывают крыши коттеджей, - прокомментировала она, когда они подъезжали к деревне.
- Да, на следующей неделе должны закончить, если будет сухая погода. Энни посмотрела на небо, освещенное сентябрьским солнцем. - Удивительно, как нам до сих пор везло с погодой.
- Как только закончат покрывать крыши, Берт переедет в твой дом, пока будет идти ремонт в его коттедже?
- Да, а потом он вернется в свой коттедж, и ремонт начнется в моем. Моя торговля увеличилась настолько, что сарай уже не вмещает всю продукцию, продолжала Энни, подъезжая к дому Кирстен. - Вчера, когда мы разговаривали с Гарсоном по телефону, он предложил мне занять мой коттедж под мастерскую.
- Хорошая мысль, - улыбнулась Кирстен. - Твой великан сегодня надеется вернуться домой? Энни кивнула.
- У него сегодня утром была деловая встреча, но сейчас он уже должен уехать из офиса. Он приедет сюда на неделю.
- Я раньше думала, что Гарсон будет чаще находиться в отъезде, а он приезжает сюда почти на каждые выходные, хотя и так целую неделю после свадьбы вы провели вместе.
Глаза Энни заискрились.
- Вот и еще на одну неделю ему удалось вырваться.
- И заставить свою жену светиться от счастья, - заявила Кирстен. Собрав свои покупки, она вылезла из машины. - Если захотите куда-нибудь пойти, я могу посидеть с Оливером.
- Спасибо, если понадобится, я дам тебе знать.
Я и в самом деле счастлива, думала Энни. Она помахала строителям и поздоровалась с Бергом, обрезавшим яблони в саду. Все ее сомнения, вызванные предложением Гарсона выйти за него замуж, исчезли. Свадебная церемония, которой она в душе очень боялась, прошла без сучка, без задоринки, а медовый месяц был... сплошным блаженством.
В кухне на "Ферме" Энни от счастья даже заулыбалась. Она теперь постоянно улыбалась. Гарсон так заботился о ней, казался таким увлеченным, что она даже забыла о деловой подоплеке их брака. И она чувствовала, что окружающие об этом вообще не догадываются.
Она заулыбалась еще шире. О чем люди наверняка догадываются, чего невозможно не заметить, так это их сексуальную тягу друг к другу. Как ее муж постоянно испытывает потребность дотрагиваться до нее. Как ее словно магнитом тянет быть к нему поближе. Как они обмениваются взглядами, затуманенными от страсти. И когда эта страсть бывает удовлетворена, Энни продолжает ощущать его запах на своих пальцах и в волосах. Даже днем она мечтает о нем. Энни достала из буфета сахар и муку. Сейчас не время мечтать, так как Гарсон приедет совсем скоро и ночью она вновь будет на седьмом небе от счастья. Но до его приезда она должна еще кое-что испечь.
Примерно через час, услышав звук подъезжающего автомобиля, Энни положила миску, вытерла руки и выбежала во двор. Она увидела Гарсона, который шел ей навстречу, на ходу снимая пиджак и закатывая рукава белой сорочки. При его приближении у нее вновь забилось сердце. Все ее тело реагировало на него: кожа пошла мурашками, грудь напряглась, нервы были на взводе.
Энни с трудом перевела дыхание. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься к нему и не начать тут же срывать с него одежду.
- Привет, ты сегодня рано, - сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал ее чувств. - Хорошо доехал?
- Да, на дорогах сегодня спокойно, - ответил Гарсон, глядя на нее так, что казалось, он вслух говорит одно, а глазами пытается сказать что-то совсем другое, более интимное. Потом он обнял ее и прошептал, целуя:
- Я так по тебе скучал!
- Я тоже, - выдохнула Энни.
Гарсон с беспокойством посмотрел на нее:
- Как ты себя чувствуешь?
Две недели назад Энни отравилась креветками. Ее тошнило дня два, потом она вроде бы поправилась, но, когда в понедельник он уехал, ей снова стало плохо. Через день она выздоровела полностью.
Энни улыбнулась.
- Я же сказала тебе по телефону, что все в порядке.
- Мне не хочется, чтобы ты болела, - сказал Гарсон и снова поцеловал ее. Я тут привез целую кучу вещей. Поможешь мне?
- Конечно.
Когда он открыл багажник, Энни увидела чемодан, раздувшийся портфель, портативный компьютер и полдюжины белых пластиковых пакетов. Портфель и компьютер свидетельствовали о том, что он собирается здесь работать - она тоже собиралась заняться рукоделием, - а что означали эти пакеты?
- Ты купил новую одежду? - спросила она. Гарсон улыбнулся.
- И даже много.
Он протянул ей пакеты, сам взял более тяжелые вещи и пошел вслед за ней к дому. Поднявшись по лестнице, Энни вошла в спальню, окна которой выходили на луг. Комната была оформлена в кремовых тонах - стены бледно-кремового цвета, такого же цвета встроенные полированные шкафы, туалетный столик, толстый ковер, - разнообразие вносили розовые с зеленовато-желтым рисунком муаровые занавески и розовая бархатная банкетка. Со времени его последнего приезда две недели назад в комнате появилась новинка, о которой Энни ничего ему не говорила.
- Ну и как тебе? - спросила Энни, с улыбкой поворачиваясь к нему.
Гарсон, опустив на пол свою ношу, с удивлением смотрел на четырехспальную кровать.
- Просто фантастика. Когда ее доставили? Кровать заказали на следующий же день после того, как они решили пожениться, он настаивал именно на четырехспальном варианте, - та кровать, которую они выбрали, была ручной работы, поэтому срок исполнения был довольно долгий.
- В прошлый понедельник, - сказала она и проследила за его взглядом.
Ситцевые оборки кремового цвета обрамляли резную спинку кровати из красного дерева. Такого же цвета, как оборки, были четыре пуховые подушки и покрывала, все в кремовых кружевах.
- Ты уже на ней спала? - поинтересовался Гарсон.
Энни покачала головой.
- Я спала в соседней комнате.
- Ты хотела подождать, пока мы, - сказал он хрипло, - будем вместе?
- Мне показалось, так будет правильно, - ответила она и почувствовала почти осязаемый накал страсти между ними.
- Я тоже угадал с покупками, - заметил Гарсон и вывалил содержимое двух пакетов на кровать. - Это тебе.
Развернув тисненую бумагу, Энни увидела шифоновую ночную рубашку сиреневого цвета с лиловыми кружевами. Дрожь побежала у нее по позвоночнику. Рубашка была с глубоким декольте и очень короткая - Французская? - спросила она, поглаживая кружева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19