- Еще бы ей не пойти! - приходит ему на помощь Ира. - Такой вечер, и где - в Домжуре! Это же бывает раз в жизни!
- Ну уж и раз, - вздыхает Лиза. - Пойдем, конечно.
Длинный звонок прервал их беседу. Саша как раз откупоривал бутылку. Рука его дрогнула: кто-то там, с пульта, нетерпеливо звал к телефону одному из четырех на этаж - Лизу. Она рванула на себя дверь и выбежала из комнаты.
- Правая, правая кабинка! - крикнула ей Неля, сидевшая у пульта с огромным словарем. - Тебя вызывает Париж!
- Шерри? Это Жан.
- Знаю. Я сразу подумала, как только прозвенел звонок, вдруг это ты?
- Как ты там?
- Плохо.
- Ты меня, случайно, не разлюбила?
- Нет, нет, нет!
- А в каком ты сейчас платье?
- Что?
- Ты сейчас в каком платье?
- Я вообще не в платье, а в брюках и свитере. У нас дожди, холодно, но еще не топят.
- А у нас тепло, даже жарко. Ходим в шортах, а девушки - в мини.
От жгучей ревности перехватило дыхание.
- Алё... Почему ты молчишь? - тревожно спросил Жан: похоже, он понял. - Ах ты моя шерри, маленькая ты моя. Никто, ни в каком мини мне даром не нужен. Так вы, кажется, говорите? Нужна ты - в брюках и свитере. А какого он цвета?
- Синего, - механически ответила Лиза и добавила не без вызова: - А мы с Сашей идем на вечер в Домжур.
Все-таки француженки в мини ее травмировали.
- Куда, куда?
- В Дом журналистов.
- А-а-а, знаю. Ну и идите, - добродушно разрешил Жан. - Ты у меня красивая, зачем сидеть дома? Пусть на тебя... как это? - да, залюбуются. Только очень не наряжайся, а то будут виктемс.
Он забыл это слово по-русски, а по-английски знал. И знал, что Лиза изучает английский.
- Жертвы, - перевела Лиза.
- Да-да, жертвы. Убьешь своими глазами всех назавал.
- Наповал, - засмеялась Лиза. - Ну что, вешаем трубки? А то дорого...
- У нас сейчас льготное время.
- Как это?
- Некогда объяснять. Шерри, я звоню знаешь зачем?
- Зачем?
- За сюрпризом, - заволновался Жан. - Нет, "за сюрпризом" - нет. Я сюрприз.
- Не понимаю, - тоже заволновалась Лиза. - Какой сюрприз, говори!
- Я и говорю, что сюрприз - я. По студенческому туру, на десять дней. В Москву!
- Что, что? - закричала на весь этаж Лиза.
- Да, после Рождества, к Новому году! Но если ты скажешь "нет", я не приеду.
- О чем - нет? Чему - нет?
- Мы идем в ваш загс, да? Или нет?
- Да, - выдохнула Лиза чуть слышно.
- Как? Как ты сказала?
- Да! Только как же...
- Остальное решим потом: где жить, где учиться. Вот теперь все, вешаем трубки. Нет, забыл: мама велела тебя поцеловать и Марианна - тоже.
- А папа?
Лизе стало так радостно, весело, озорно, что она не в силах была удержаться: Жан много рассказывал о суровости своего отца.
- Он и меня целовал только в детстве, - засмеялся Жан. - Но у нас тут живут не все вместе, как живут у вас. Так что не бойся его, шерри. Целую тебя, целую! Завтра отправляю тебе письмо. Оно уже написано, лежит рядом, на столике. До зимы. Не изменяй мне!
- И ты.
- Я - мужчина.
- Что ты этим хочешь сказать?
Но Жан уже повесил трубку - там, далеко, в солнечном беспечном Париже.
2
"Падает снег, а ты не пришла в этот вечер..." Чарующий голос Адамо задумчивый, мягкий, на полутонах - плывет над Суворовским бульваром, и этому голосу подвластно все. Голос завораживает, обещает, грустит, голос зовет туда, где любовь и разлука.... Горят огнями вытянутые вверх высокие окна особняка, прохожие, как споткнувшись, на секунду замедляют шаг у ажурной решетки, прислушиваются к волшебному, единственному в мире голосу, задумчиво улыбаются - "журналисты гуляют" - и спешат дальше, по будничным, неинтересным делам.
Лиза положила голову на плечо какому-то крепкому парню, который все порывался ее пригласить, да никак не мог оторвать от Саши. Он мелькал там и сям, подбираясь все ближе, - а Саша, ничего не замечая, тем не менее уводил от него Лизу в танце, - и наконец Лиза, не без удовольствия наблюдая за не слишком ловкими маневрами незнакомца, сжалилась и попросила Сашу:
- Саш, а Саш, ты бы пригласил кого-нибудь, а? Ну что мы как шерочка с машерочкой. Дай ты мне с кем-нибудь потанцевать!
- Да пожалуйста, - обиделся Саша и, вспыхнув до корней своих дыбом торчащих волос, испарился, отвалил в другой конец зала.
Незнакомец возник рядом сразу, мгновенно.
- Я - Сергей, - торопливо представился он, хотя партнерше по танцу представляться вовсе не обязательно. - Времени у меня - это уж ясно - всего один танец, более с вами танцевать не позволят. Сейчас вернется ваш кавалер...
- Он мне не кавалер, - засмеялась старомодному слову Лиза. - Мы с ним просто дружим.
- Это вы с ним дружите, - живо возразил Сергей, - а он-то влюблен.
Лиза распахнула зеленые очи, приготовилась возражать, но Сергей остановил ее широким взмахом руки.
- Не спорьте, это видно за километр. Так что не считайте меня нахалом, но, пожалуйста, дайте скорее ваш телефон. А как вас зовут я подслушал Лиза.
"Интересно, - изумилась Лиза, - как это ему удалось? Вроде Сашка говорил тихо".
- Не дам, - кокетливо склонила она голову набок. - Так не принято, мы ведь даже еще не знакомы.
- Знаю! - с досадой воскликнул Сергей. - Но как же вас тогда отыскать?
- А никак!
Он хотел сказать что-то еще, но Лиза взмолилась совершенно искренне:
- Помолчим, а? Я так люблю Адамо.
- Я тоже, - смиряясь, вздохнул Сергей.
Танцевал он классно, потому Лиза и положила ему голову на плечо: не от чувств, а как того требовал танец. Впрочем, и от чувств тоже, только вызвал их не Сергей, а смуглый алжирец по имени Сальватор Адамо. И еще мелькнувшая метеором мысль: никто ей не нужен, никто! Ведь скоро прилетит ее Жан...
Огромное, во всю стену зеркало отражало красивую пару: тоненькая девушка в черном коротком платьице, с ниткой длинных, правда искусственных, бус, в вишневых, на "гвоздиках", туфельках, с пепельными волосами и яркими, редкого цвета глазами и высокий парень в темно-синем костюме и галстуке в тон ее туфелькам.
- Последний куплет, - негромко предупредил он. - Так какой у вас номер?
- У меня целых четыре номера, - улыбнулась Лиза. - Правда, все они на весь этаж.
Сергей обрадовался: она уже не говорила "нет". А ей просто не хотелось никого обижать. Пусть всем будет так же хорошо, как ей!
- Значит, вы живете в общежитии? - догадался Сергей.
- Да, на Ленинских.
- Скорее, вон уже идет ваш Саша, - заволновался Сергей.
- Вы и его имя запомнили? - изумилась Лиза.
- Так вы его называли... Но это не важно, не важно... Дайте мне хотя бы один номер из четырех!
"Да пусть, - решила Лиза. - Раз уж ему так хочется. Ну позвонит, ну и что? А может, и передумает..." И один из четырех номеров она назвала. Это ведь надо еще дозвониться! У них на телефонах висят часами. Даже задачки решают - те, кто с мехмата, а историки оспаривают новомодные теории, ниспровергают авторитеты - тоже по телефону.
Решительным шагом подошел Саша, увел Лизу и больше этого нахала к ней уж не подпустил. А тот и не рвался. Отошел в сторону, записал, повернувшись ко всем спиной, номер и куда-то исчез, словно его тут и не было.
- Эй, не дуйся, - ласково прикоснулась к Сашиной руке Лиза, и от этого прикосновения Саша снова вспыхнул, как майский цвет, и тут же все Лизе простил.
Завопил Элвис Пресли, и они радостно бросились в самый центр зала, чтобы отхватить для себя жизненное пространство, как того требует рок-н-ролл. Лиза порхала, словно бабочка, Саша ловко ее подхватывал, восхищенный сиянием милых глаз, легкостью ее рук и ног, радуясь ее счастью. Если б он знал истинную причину этого счастья! Но он, конечно, не знал.
- Уф-ф-ф, - тряхнул головой взмокший от прыжков и подхватов Саша.
Взлетел высоко вверх голос Элвиса, замер, сопровождаемый оглушительным прощальным аккордом, и все остановились как вкопанные.
- Айда в буфет.
- Лучше вниз, в бар, - предложила Лиза.
В полутемном прохладном баре они с удовольствием уселись на высокие, крутящиеся, круглые табуретки. Коктейли оказались на диво крепкими, слишком крепкими для неизменно голодных студентов. И - никакой закуски, только изысканные и чертовски дорогие орешки. Зато как душевно они болтали, сколько общего у них обнаружилось, как купались они в теплом море взаимной симпатии, крепнущей от коктейля к коктейлю, которые исчезали с поразительной быстротой, несмотря на трубочки, из которых Лиза и Саша эти коктейли светски тянули.
- Нет, ты меня понимаешь? - то и дело со всей серьезностью вопрошал Саша.
- Понимаю, конечно, - горячо уверяла его Лиза.
Они даже читали друг другу стихи: Саша - Есенина, Блока и почему-то внушительно и со значением глядя на Лизу - совершенно неинтересный и небесспорный стих Щипачева: "Любовь - не вздохи на скамейке и не прогулки при луне", а Лиза - свои, сочиненные чаще всего ночами, когда вдруг не спалось. До сих пор о них знали лишь Жан да Ира. Подружка слушала серьезно и хвалила сдержанно - "ничего, неплохо", - а Жан просто смотрел на Лизу, а потом бросался ее целовать, и непонятно было, понял он что-нибудь или нет.
Теперь ее главное сочинение - о смысле жизни - услышал Саша. Знал бы он, какое это доверие, какая оказана ему великая честь!
- Здорово, просто здорово, - сказал он и посмотрел на Лизу с уважением: у них на курсе стихов не писал никто.
Вот до какого сближения довели Сашу с Лизой коварные коктейли Домжура!
Когда они встали с кожаных стульчиков, то выяснилось, что стоять, а в особенности шагать, трудновато. И денег совсем не осталось: все осели тут, в баре.
- У тебя книжечка есть? - чуть покачиваясь, задумчиво спросил Саша.
- Талончики? - так же задумчиво уточнила Лиза. - Кажется, есть. Три, что ли.
- Нам и двух хватит, - разумно заметил Саша. - А нет - так поедем зайцем.
- Зайцами, - исправила очевидную ошиб- ку Лиза. - Только поздно уже, призадумалась она, - мало народу в автобусе, спрятаться трудно: заметят!
- Ладно, там поглядим, - беспечно махнул рукой Саша. - Контролеры ведь тоже люди, небось спят крепким сном у себя дома.
Он взял Лизу под руку, и они плечом к плечу пошли к выходу, поддерживая друг друга. Вечер заканчивался, но предстоял прощальный тур вальса, и потому у гардероба еще не было столпотворения.
Пока Лиза снимала туфельки, старательно заворачивая их в газету, прятала в сумку, пока натягивала узкие сапоги - молнии придумали позже, Саша стоял перед нею, загораживая Лизу от всех - чтоб никто не видел ее стараний, - и держал наготове пальто.
- Прошу!
Он помог Лизе надеть пальто, оделся сам, стараясь не замечать того нахала, что танцевал с его Лизой, а теперь исподтишка наблюдал за ними, и они рука об руку вышли из Домжура, пересекли нарядный затейливый дворик и пошли к автобусу, глубоко, с наслаждением вдыхая холодный сухой воздух.
- Как хорошо, - сказал Саша то, о чем только что подумала Лиза, и она поразилась сходству их мыслей и настроения.
- И нет дождя, - улыбнулась она. - Идем на конечную?
- Ага.
Они спустились к Манежу, повернули к улице Горького, поднялись к Красной площади. Как все знакомо, каким все стало родным за эти четыре года! И витиеватый "Националь", и строгая, скучноватая, без затей, но очень торжественная "Москва", и собор - чудо из чудес, и серая, поблескивающая в свете фонарей и прожекторов брусчатка самой главной в стране площади.
- И все-таки ты должна повидать наши края: Ужгород, Берегово, вообще Закарпатье, - отвечая каким-то своим мыслям, сказал Саша.
- Почему должна? - удивилась Лиза.
- Потому что должна, и все, - с упрямством подвыпившего человека заверил ее Саша.
- Ну, раз должна, повидаю! - засмеялась Лиза.
После звонка Жана все казалось возможным, простым и легким, все было теперь в ее власти.
- Лизка, ты сияешь прямо-таки неприлично! - строго заметила вчера Ира. - Сразу видно: что-то случилось.
- Не выдумывай, - отмахнулась от подруги Лиза.
Была ли Ира права? Кто знает... Но что-то особенное и в самом деле исходило от Лизы - какие-то токи, флюиды, запах счастья, и это притягивало к ней людей. Даже мальчишки на факультете, давно привыкшие к тому, что их девочки - как бы и не девочки, а так, товарищи, - даже они встрепенулись, странно заволновались. И недаром же отметил Лизу наметанным глазом Сергей. А уж Сашка-то...
- Ты доедешь сама? - озабоченно спросил он, когда входили они в общежитие.
Ему предстояло выходить из лифта первым.
- Доеду, доеду, - пропела Лиза.
- Нет, лучше я тебя провожу, - подумав, решил Саша, - а то они тебя захлопнут.
- Кто?
- Двери.
Двери в лифтах закрывались автоматически.
- Ну проводи, - легкомысленно согласилась Лиза.
Честное слово, ни о чем таком она даже не думала! Но Сашка вдруг замолчал, тяжело задышал, взял ее под руку, и ей стало немного не по себе. Вот бы ждала ее Ира! Но Ира на сей раз осталась у себя дома, да и что ей было делать на Ленгорах без Лизы? Сидеть и ждать? Нет уж, увольте!
- Приехали, - сипло сказал Саша и, все так же крепко держа Лизу под руку, вывел ее из лифта.
- Ох, я такая пьяная, - призналась Лиза, и это была, черт возьми, правда. Только напрасно она в этом призналась.
Пол покачивался под ногами, стены были какими-то неясными.
- Минус на минус дает плюс, - непонятно ответил Саша и повел Лизу к двери ее комнаты, стараясь ступать твердо.
Лиза вынула из сумочки ключ, но он упорно не желал влезать в скважину.
- Дай-ка мне, - решительно сказал Саша.
Дверь, как ни странно, сразу открылась.
- Ш-ш-ш, - приложила палец к губам Лиза. - А то разбудим Алю, она начнет ворчать и ругаться.
Аля - соседка по блоку - давно и сладко спала. Она вообще рано ложилась и рано вставала - от этой деревенской привычки Москва ее так и не отучила, - но утром ходила на цыпочках и даже душ принимала вечером, чтобы меньше шуметь по утрам. Ну и Лиза в ответ старалась, только уж вечерами.
- Ага, ага, - прошептал Саша и прыснул со смеху, зажав рот ладонью.
Сняли пальто, повесили на вешалку в коридорчике, крадучись, вошли к Лизе - дверь снова отворял Саша, - Лиза сняла сапоги и надела тапочки.
- Пить хочется невозможно, - прошептал Саша и глянул на Лизу просительно.
- И мне, - призналась Лиза. - Пойду поставлю чайник.
Она взяла чайник, скользнула, споткнувшись у порога, в дверь, посидела, подпершись, на кухне, ожидая, пока вскипит вода, а когда вернулась, то увидела, что постель расстелена и на ней сидит Саша в трусах и в майке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30