- Все, иди уже отсюда, советник выискался, - выпроваживаю его из ванной.
Пусть не путается под ногами. К тому времени, когда я становлюсь похож на человека, нам приносят завтрак. Ио вручает мне чашечку кофе. Мы сидим вокруг столика, пьем кофе, едим легкие салатики, канапе и фрукты, и она спрашивает меня:
- Мир?
Вижу, что Фэриен тоже ждет моего ответа, и говорю:
- Перемирие... если он не будет меня трогать.
И даже считаю возможным пояснить, почему:
- Я не могу постоянно быть объектом сексуального внимания. Так дальше не может продолжаться. Предлагаю (ну, не могу сказать снова "прошу") не использовать меня в ваших...
Ио меня перебивает, она задает вопрос Фэриену:
- Ты его используешь?
- Угу, - кивает тот.
- Тебе нравится? - спрашивает она.
- Еще как! - многозначительно улыбается он.
Ио поворачивается ко мне:
- Твое предложение отклоняется.
В принципе, другого я и не ожидал.
Поднимаюсь и выхожу на балкон покурить, подумать и поискать. Сосредотачиваюсь, пытаясь охватить как можно больше территории, становлюсь этим городом, стелюсь пылью по мостовым, теку грязной водой в Днепре, заглядываю ветром в открытые окна, дотягиваюсь до всего плохого, до людских грехов, открываю потайные дверцы в ваших сердцах и смотрю на мир вашими глазами. Вы об этом даже не догадываетесь, но я - везде... повсеместно. Меня притягивает совершаемое вами зло... но вовсе не я выступаю его инициатором, нет, вы сами.
Солидный бизнесмен, сейчас смешной, голый и толстый, избивает девчонку, снятую вчера в ночном клубе. Через час он, смыв свой пот и ее слезы, наденет костюм от Армани, сунет ей пять сотен долларов и поедет на деловую встречу в прекрасном настроении. Хочешь, бизнесмен, твоя деловая встреча превратится в банальные разборки, и тебя случайно завалят? А могут и оставить в живых, только в инвалидной коляске? Хочешь? А я могу! Впрочем... что на тебя размениваться, ты и так скоро сдохнешь... ты слишком много пьешь, и ты слишком толстый...
Трое юнцов обдумывают, как бы обчистить пункт обмена валют. Думайте, идиоты, лучше, в том обменнике сидит надежный охранник, он запросто переломает вам руки и ноги и отправит вас на больничные койки. Месяца на два. Вы и без меня все поймете.
Молодая мать, разбуженная поутру плачущим ребенком, психует и бьет ничего не понимающего малыша по лицу. Она не спала всю ночь, у ребенка режутся зубки, вот он и плачет. А ты не мать, а дура. Наверняка есть какое-нибудь простое обезболивающее средство локального действия, если бы помазала ему десны, он бы сладко спал. Хочешь, я заберу малыша, а ты будешь всю жизнь его оплакивать? Нет, ладно, черт с тобой, не до тебя, живи. Ты уже сегодня обзвонишь всех своих подружек, и они расскажут тебе, как можно помочь ребенку. И вообще - врача нужно иметь семейного, или хотя бы хорошего знакомого врача, которому можно и среди ночи позвонить проконсультироваться.
А вот это уже серьезнее... мне кто-то молится... что там у вас? А-а-а... у тебя старенькая мать... ей больно... у нее рак... и ты просишь, чтобы я ее забрал... только ты тоже дура, не меня надо просить, а Бога! Или ты хочешь плохого своей матери? Или ты отчаялась, что Бог тебя не слышит, и ко мне обратилась уже в последнюю очередь? Ладно... не буду придираться... иди проверь, твоя мать уже мертва.
А ты? Взрослый мужик, а думаешь о самоубийстве, как подросток? Да, да, это смертный грех, но я хочу разобраться. Почему бы это? Ах, так... ты любил ее, а она тебя бросила? А чего ты еще ждал, ты старше ее почти в два раза. Ты жил для нее, ты жил только ею, а она сбежала от утонченного тебя к ядреному грубоватому парню? А то ты не знал, как падки балованные девочки на такую вот показную мужественность? Ты поставь вас мысленно рядом - ты ж аристократ, зато он - настоящий мачо! Копни себя поглубже - ты ведь не ее любил, ты себя любил... свою любовь к ней любил... смысл жизни своей в этом нашел. Где ты там сейчас? А-а-а, с нервным срывом лежишь в больнице? Нет, не думай о самоубийстве... тебе еще рано... да ты и не заслужил. Посмотри внимательнее на девчонку, которая тебе завтра таблетки принесет... ее сегодня примут на работу в твой закрытый госпиталь, где ты спрятался ото всех. Она хорошенькая и не такая испорченная. Люби ее. Она тебе сына родит. Если у тебя с ней все получится, я буду только рад.
Мошенник задумывает, как обмануть государство посредством нехитрых операций с документами, надеется, что никто не узнает. Да, никто бы не узнал, если бы не я. Где у нас тут ближайший налоговый инспектор? Давай, милый, просыпайся, труба зовет, тебе срочно нужно проверить одного предпринимателя. Ты у него такое найдешь, что хватит посадить его года на три. Ему будет достаточно.
Вот так всегда. Вот он, ад, не нужно далеко ходить. Получите и распишитесь.
А это что? След? Я вижу отпечаток моей силы! Где это? Киево-Печерская лавра? Да ты что, зверь, совсем с катушек съехал? Что ты забыл там, в святом месте?
Возвращаюсь в гостиную, вижу "сладкую парочку" валяющимися на диванчике и вполголоса плетущими свои заговоры, и командую:
- Подъем!
На что Ио приподнимает бровь:
- А что так резко?
- Если мне не изменяет память, мы кого-то ищем?
Они сразу напрягаются:
- Что ты нашел?
- Не знаю, какой-то след. Надо поехать посмотреть. Фэриен, детка, ты тот джип спер или мы можем им воспользоваться?
- Можем, хоть и спер.
Самоуверенный ты мой. Ладно, если что - я решу твои проблемы.
9.
Сколько тут ехать до лавры? Минут двадцать? А если ты дьявол, и тебе послушны даже светофоры - то всего десять.
В машине опять звучит музыка. Между прочим, я тоже порядочный меломан, ах, да, я уже говорил, что у меня есть чувство прекрасного. Но, конечно, вкусы у меня специфические, к примеру, на шансон и на легкомысленную попсу самая настоящая аллергия. Если мелодия, которая мне нравится, а это чаще рок, действует на меня, как чашка кофе - на обычного человека, то есть взбадривает и поднимает настроение, то музыка плохая обычно раздражает до неконтролируемых жестокостей. Мне стыдно, но и такое бывало, чтобы люди страдали только потому, что слушали неудачную с моей точки зрения музыку. Как же меня достал в свое время Юра Шатунов! Хорошо хоть, я успел его потихонечку устранить до того, как меня эти вот красавцы вырубили. И где он сейчас, ваш Юра Шатунов со всем этим "Ласковым маем"? Ну, разве я не молодец?
А сейчас в машине играет гениальная мелодия. Я ее услышал вчера и проникся мгновенно. Обработка 2004 года песни Depeche Mode "Enjoy The Silence". Это Linkin Park поработали на славу. Уважаю. Все, ладно, молчу, а то начнете припоминать все мои вмешательства в дела музыкальные.
Вот уже Фэриен тормозит у главного входа в лавру.
Вы знаете, что такое Киево-Печерская лавра? Я-то сам не бывал, но слышать - слышал. Это еще один город в городе, только монастырский, а не торговый. Там несколько церквей, часть лавры - это действующий мужской монастырь, там живут настоящие монахи. Территория обнесена стеной. Очень приличная по площади территория, там десятки зданий. Учитывая, что это фактически в центре Киева - впечатляет. Там есть все. Даже собственное кладбище. Монахи живут по своим законам, отличным от законов жизни за стеной.
И есть сами пещеры.
Помню те времена, когда она была настоящим святым местом, когда монахи замуровывали себя заживо в кельях глубоко под землей. Я никогда их не понимал. Да, они не грешили... отрекались от мира и погружались в свои раздумья... но и хорошего они ничего не совершали. Я не так понимаю покаяние. Или вы не читали Библию? Сказано же "ИДИ и не греши". Может, это я что-то неправильно понимаю, но мое непросвещенное мнение таково - раскаялся, так иди и помогай другим. Спасти свою душу можно, только вытаскивая из пропасти других. А заботясь об одного себе, любимом, многого не добьешься. Но я могу быть двадцать раз не прав. Я ж вообще изначально не прав, мне ли, проклятому, рассуждать о спасении? Не стоит мне грязными лапами касаться столь высоких вещей? Мое дело - копаться в дерьме человеческом, да? Ладно, не важно.
Сейчас об особой святости в отношении лавры говорить не приходится. На каждом шагу - коробейники, киоски, шаг вправо - два рубля, шаг влево - три. Все на продажу! Ладно, забыли, мы не затем сюда пришли.
А по пещерам проводят экскурсии, все желающие могут увидеть высохшие мумии мучеников. Думаю, это познавательно для мирян-туристов. Когда идешь по узкому проходу под землей, осторожно придерживая тоненькую свечечку, и видишь везде вокруг окошки в кельи, где томились добровольно себя замуровавшие - само собой задумываешься о своей жизни. О поступках своих. Понимаешь, что есть нечто более важное, чем гонка за материальными ценностями. Еще раз о смерти вспоминаешь, пытаешься оценивать себя со стороны. Хорошо, что меня это не касается, учитывая мое изначальное бессмертие. А вообще - хватить раздумывать, действовать пора.
Осторожно приоткрываю дверцу машины, и так же осторожно выхожу из нее. Не хочу я неожиданностей... Иду прямо к главному входу. Идти мне становится тяжело, кое-кто не хочет меня туда пускать, в лавру. Когда прохожу под аркой, кажется, что она дрожит от негодования, и вот-вот осядет всей тяжестью на меня, нечистого. Успокойся, я проездом по своим делам. Успокойся, я сказал, как бы с самой чего плохого не случилось!
Прохожу. Вот интересно, как здесь прошел зверь? Гораздо более опасный на взгляд арки?
По обеим сторонам - павильоны, слева - древняя церковь, не буду привлекать лишнее внимание и интересоваться, как именно она называется. Справа - колокольня. Возрожденный собор - прямо. Невольно чувствую на себе взгляды святых с икон. Да ладно, можно подумать, вы меня раньше не видели! Не я ли вас искушать пытался? А вы устояли... а кем бы вы были без меня - искусителя? А теперь вот - святые лики. Благодаря мне. Так что успокойтесь все - я не буду смущать вашего умиротворения! У вас - своя миссия, у меня - своя! Не давите на меня!
Что-то рьяно они на меня ополчились. Я стою посреди площади, закрывая лицо руками, а руки-то дрожат... и святые лики осуждающе смотрят на меня... они вокруг, со всех сторон... они не хотят меня тут видеть, они меня гонят... голова кружится... или это они кружатся вокруг меня? В сверкающих латах, с полыхающими от гнева глазами и мечами... на благородных белых жеребцах... со знаменами и копьями наперевес... вокруг одинокой темной фигурки... даже без крыльев...
Ярость рвется из меня, но я сдерживаюсь.
- Замолчите! - кричу им, хотя ни слова мне никто не сказал, - я не к вам пришел! - и совсем уже детское, - Ничего вы мне не сделаете!
И они отступают, от одного меня - отступают. Трусы! Если бы схватились со мной - я бы их больше уважал! Не захотели о меня пачкаться... святоши... Ио и Фэриен одновременно кладут мне руки на плечи. Я их стряхиваю. Мне не нужна ничья помощь. Меня веками все осуждают, да никак не осудят.
Двигаюсь дальше, сопровождаемый сотнями глаз. Да смотрите на здоровье, у вас тут наверняка скукотища страшная, будете потом целое тысячелетие друг другу рассказывать, как со мной сражались. Доблестно.
Древние постройки... сколько им сотен лет? Спускаюсь по смешной лестнице, да это и не лестница вовсе, просто камни местами положены ребром. Красиво у вас тут, не спорю. А вот в сами пещеры и не подумаю сунуться. Те, монахи замурованные, они на меня смотреть не будут, они сразу в драку полезут. А я не хочу воевать, я только от этого отвыкать начинаю.
К тому же почти вижу свою цель. Нет, зверь не входил в лавру. Это я, дурак, прямо сквозь нее поперся. А там снизу еще дверцы есть. Там высокая стена и крутая лестница вниз. Это так со стороны Днепра лавру защищали. Хорошая стена, толстая, на славу сработана, бойницы поверху. Когда спускаюсь по лестнице и выхожу за периметр лавры, чувствую себя получше. Ничего, я еще назад пойду.
Вот он, след. На стене.
Это все равно, что увидеть на месте преступления отпечатки собственных пальцев, ярко полыхающие на горле убитого. Я-то сам тут никого не убивал, я в себе уверен. А человека здесь убили. Прошедшей ночью. Несколько часов назад! Если приглядеться, можно и следы крови увидеть, вон их кощунственно замывали водой из святого источника. Ну, правильно, я всю ночь пролежал на полу в номере без малейших признаков своих способностей, а зверь в это самое время был буквально в трех шагах! О! Это что, насмешка? Да как он мог почувствовать?
М-да... похоже, зверь продолжает питаться человечиной. А останки он бросил в Днепр, плывут сейчас где-то в фарватере. Или прибились к одному из островов, в Днепре их достаточно. Все, других следов нет... искать пока нечего. Можно возвращаться и раскидывать сеть дальше. Будем собирать мертвецов по городу. Или по всему миру. Если на большее не способны.
Коротко рассказываю моим дуэньям о случившемся, да они и сами многое понимают. Особо их внимание я обращаю на то, что все произошло как раз тогда, когда они развлечения ради забрали мою силу. А они на это мое замечание никак не реагируют. Возвращаюсь опять же через лавру, чувствуя еще более сильное возмущение светлых сил.
Прямо посреди площади опять останавливаюсь и кричу им:
- Вы бы под ноги себе лучше смотрели! Пока вы мирно спали, под вашим боком чудовище убило человека и выпило его кровь! И вкусило его плоть! А где были вы?
Пришедшие на утреннюю молитву миряне от меня отшатываются, святые лики от меня отворачиваются, зато пристальное внимание обращают лишь двое монахов покрепче. Уверенные в силе своих убеждений и кулаков, они направляются прямо ко мне. Ага, попробуйте, дотроньтесь! Кидаю на них один лишь взгляд, и им этого достаточно, они застывают на почтительном расстоянии. Понимают, что что-то не так, нечисто. Еще бы, вы не мертвые монахи, вы живые монахи, и вам хочется жить дальше. Я устало разворачиваюсь и ухожу отсюда. Опустошенно сажусь в машину. Надоели мне все... лицемеры... Причем сажусь я на переднее сиденье, рядом с Фэриеном. Делай, что хочешь, Ио, хоть собственными руками перетаскивай меня на заднее, а я хочу ехать впереди. Терпеть не могу выглядывать из-за сиденья!
Ио ничего этого не делает.
10.
Мы почти доезжаем до гостиницы, когда я хватаю руль и кручу его, резко разворачивая машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29