По
том он вновь умер. Так он умирал и воскресал опять Ч долгое, долгое время
или, может быть, безвременье. Он так никогда и не узнал толком, сколько вре
мени прошло, прежде чем разум вернулся к нему, сколько он провалялся в гор
ной канаве.
Когда Дро снова обрел способность мыслить, он был поражен тем, что нога ок
азалась даже не сломана Ч ему чудилось, что кости превратились во множе
ство мелких осколков, а осколки раздавлены в труху.
Ночью он выбрался из канавы. Светила луна. По тому, как изменилась она за в
ремя его беспамятства, и по обрывкам воспоминаний он решил, что пролежал
там два или три дня.
Боль в ноге приутихла Ч теперь мышцы и сухожилия словно пылали огнем. Уд
ар ревнивца пришелся аккурат на поврежденные некогда связки.
Едва придя в сознание, он ощутил лихорадочное желание разыскать златовл
асую незнакомку. Но к тому времени он уже смутно понял, что она молила его
уйти лишь ради него самого. Она знала, на что способен ее муж, и столь глупо
попыталась защитить Дро. Попроси она его о помощи, им обоим было бы намног
о легче.
Взбираться на гору было тяжело. Дро почти перестал обращать внимания на
адскую боль, которой стоил ему подъем, только порой падал в сланцевую пыл
ь, кровь приливала к голове, и звезды в небе меркли. Потом начался спуск, ид
ти стало легче. Он уже начал привыкать к тому, как подкашивается пылающая
огнем, непослушная левая нога.
Ночь и еще день кое-как миновали, прежде чем Дро вышел на поляну в лесу. Фур
гона там уже не было. В темноте он не мог отыскать следов колес на земле, вы
сушенной летним зноем. Он не смог найти даже кострища.
Дро начал искать Ч по-дурацки, слоняясь кругами по лесу. День и ночь смеш
ались для него. На опушке леса он набрел на покинутый хутор. В огороде зара
стали сорняками корнеплоды и прочие овощи, а во дворе был колодец. Этого о
хотнику хватило, чтобы выжить, постепенно вновь начать рассуждать логич
ески и смириться с судьбой.
На заброшенном хуторе Дро снова потерял счет времени. Нерешительность о
хватила его, он запутался в себе, чего с ним уже много лет не случалось. Дни
казались жаркими, ночи Ч бесконечными. Старый дом смотрел окнами на юг, н
а узкие долины, зажатые между отрогами гор. Он разглядывал их по большей ч
асти ночами, отчего они казались вообще не настоящими. Как и все прочее.
В конце концов им снова овладели мысли о Гисте Мортуа, вытеснив все прочи
е соображения и сожаления. Теперь он просто обязан был вновь пересечь го
ры на севере Ч в погоне за мифом.
Воспоминание о женщине, которая была похожа на Шелковинку, стало одним с
густком смущения и неловкости. Но больная нога исцелилась, по крайней ме
ре, до привычного и вполне приемлемого состояния, и то же самое потихоньк
у происходило с его памятью и разумом.
И когда он спускался с перевала по ленте дороги, отливающей в сумерках си
неватой сталью, когда увидел впереди зловещий покосившийся дом с каменн
ой башней Ч дом Сидди Собан, дом призрака Ч его охватило удивительное, о
строе чувство возвращения к реальности. Золотоволосая женщина растаял
а, как сон.
Он ничем не мог помочь ей. Злая судьба держала ее в плену, Дро не имел возмо
жности освободить ее. И уж конечно, он вовсе ее не любил. Он никогда никого
не любил Ч ни женщин, ни мужчин, ни зверей, ни страны, ни вещи. Даже Шелковин
ку он не любил. Шелковинка была лишь частью его самого.

Глава 10

Когда он вернулся из прошлого, Чернобурка все еще заплетала в косы свои т
онкие, жесткие волосы (черные с сединой, они действительно походили на ме
х черно-бурой лисицы). Но солнце больше не светило на груду тряпья, где неп
одвижно лежал на спине Миаль Лемьяль. Голова менестреля была чуть склоне
на к правому плечу, как уложила ее знахарка, тряпка прикрывала его тощее т
ело по самый кадык.
Ч Долго же тебя не было, Ч сказала Чернобурка. Ч Задумался или заснул с
открытыми глазами. Можно было сосчитать по пальцам одной руки, сколько р
аз ты моргнул. Учился уходить?
Дро разглядывал ее руки Ч морщинистые, проворные, волшебные.
Ч Хочешь сказать, что мне лучше отправиться туда по собственной воле, не
прибегая к снадобью Синнабар? Я так и собирался поступить с самого начал
а.
Ч А ты не удивился, почему она послала этого парнишку вперед тебя?
Ч Она думала, что это подсказывают ей карты. Помню, она говорила об этом и
настаивала, что Миаль должен пойти со мной. Послала его мне вдогонку. Он та
щит с собой кое-что запредельное, без чего я прекрасно могу обойтись.
С некоторым удивлением он вдруг разгадал план Синнабар. То, что она навяз
ала Миаля ему в попутчики и даже одолжила менестрелю лошадь, было само по
себе весьма необычно. Но глиняная собака со снадобьем, которое постепенн
о погрузило Миаля в транс и отправило его дух скитаться по земле, преврат
ив живого человека в призрак, выглядела из ряда вон выходящим деянием.
Должно быть, любовник Синнабар, ушедший и не вернувшийся охотник за приз
раками, рассказал ей, что последнюю часть пути в Гисте Мортуа может преод
олеть только бестелесный дух. Того, кого втащили в призрачные врата Тиул
отефа живым, ждала гибель Ч так говорилось в легендах. Когда столько неу
покоенных, с их замогильным голодом, вытягивают из человека силы Ч смер
ть его наступит быстро и неотвратимо, даже если призраки не вонзят свои к
огти в его плоть и кости. Так что был лишь один способ войти в Гисте Мортуа
и уцелеть Ч стать среди призраков Гисте почти таким же призраком. Для эт
ого существовали особые способы, и Дро, который знал легенды, с подобающи
м тщанием изучил эту науку Ч что-то услышал там, что-то вызнал тут и увяза
л все воедино своей внутренней силой. Той самой стальной внутренней сило
й, которая гнала его вперед, милю за милей, заставляла идти, опираясь на не
счастный придаток, который он за неимением других слов продолжал называ
ть ногой. Силой, которая, как он надеялся, позволит ему погрузиться в сон и
освободить свой дух. Оставить тело нетронутым, лежащим в глубоком трансе
, а потом, если получится, вновь воссоединить дух и тело, когда с Тиулотефо
м будет покончено.
Но Миаль, менестрель, блуждающий дух которого Ч лишь горстка пыли на вет
ру... Его, без сомнения, схватили неупокоенные, и им помогла Дева Источника
с ее холодной рыбьей ненавистью, иллюзорными реками и ручьями. Синнабар
обрекла Миаля на это, ибо верила, что для Дро почему-то очень важно держат
ься рядом с менестрелем. Если Дро должен войти в ворота Тиулотефа, то Миал
ь обязан войти туда до него. Как хорошо было бы поверить, что Синнабар безу
мна, и разозлиться на ее самоуправство. Но Дро, пусть не сразу, признал в не
й одного из тех таинственных проводников, которых склонны посылать путн
икам мистические дороги. Не случайно в ней было что-то от золотой женщины
из леса, хотя ее волосы не были легкими и имели совсем иной оттенок. Короле
ва Огня, Королева Листьев...
Королева Мечей, мистическая старшая сестра Дро, заварила еще чаю. Аромат
ный пар растекался по комнате и исчезал, словно проходил сквозь стены. Пр
израк чая.
Ч Значит, ты войдешь в транс без всякого снадобья и отправишься в Гисте М
ортуа, Ч сказала Чернобурка. Ч А потом разрушишь обитель неупокоенных,
как собирались сделать это многие охотники за призраками. Вот только у н
их ничего не вышло, не так ли? У тебя есть какой-то особый план?
Ч Для начала Ч ждать и смотреть.
Парл Дро изумился, как смогла она сквозь его железное, стальное, циничное,
толкающее на лишения, непоколебимое стремление убить мертвых и Ч самую
суть охотника за призраками Ч разглядеть темный ужас, таящийся в его се
рдце, замерший там неподвижно, как Миаль на лежанке.

* * *

А Миаль Лемьяль и не подозревал, что тело его лежит за несколько миль от не
го самого, в хижине знахарки, накрытое старой ветошью. Его нематериально
е тело казалось ему вполне настоящим, у него даже поджилки тряслись от во
лнения. Но и город Тиулотеф казался ему настоящим. Город и девушка.
И три всадника, которые сопровождали его в город.
В конце концов они не стали его бить. Они даже не дали ему въехать в ворота
на лошади. В последнее мгновение, когда арка ворот уже нависла над менест
релем Ч неотвратимая, высокая, широкая, гулкая Ч они выкинули его из сед
ла. Миаль упал на плиты мостовой, инструмент снова пребольно ударил его м
ежду лопаток, а один из пленителей перепрыгнул в освободившееся седло. К
онь оглушительно заржал Ч в бока ему вонзились шпоры. Эхо подхватило зв
он подков, и всадники ворвались в сердце города призраков.
Миаль поднялся на ноги, потирая свежие синяки и шишки. Рядом стояла Сидди
Собан. Она выглядела совершенно нормальным, земным существом, и у Миаля о
пять перехватило дыхание. Он окончательно запутался в том, что видел соб
ственными глазами, а что в своих фантазиях.
Бледная, с горящими от злости глазами, Сидди попробовала густой влажный
воздух кошачьим язычком.
Ч Подонки! Негодяи! Ч далее последовали столь мерзкие слова, что Миаль
был смутно потрясен, хотя и не удивлен, откуда она вообще их знает.
Вывалив на него все перлы своего красноречия, она осталась стоять, дрожа
от гнева, как любая избалованная благородная девица, обделенная мужским
вниманием, на которое, по ее мнению, она имеет право.
Все казалось таким настоящим. Зияющие врата, открытые нараспашку, никем
не охраняемые, но все же так похожие на множество городских ворот, что пов
идал на своем веку Миаль. Рассерженная девица. Прохладное дыхание ночи. О
тчетливые звуки городской жизни: цокот копыт, стук шагов, звон металла в к
узне, голоса, скрип тележных колес и даже, время от времени Ч колокольный
звон. Где-то лаяла собака Ч громко и требовательно. Даже слабый аромат св
ежеиспеченного хлеба висел в воздухе...
Единственной фальшивой нотой была тьма, скудно озаренная половинкой лу
ны. Вся это деловитая суета, которой пристало бы кипеть днем, происходила
в полночь.
Ч А ты...
Миаль машинально обернулся. Сидди Собан сверлила его сердитым взглядом.

Ч Да иди ты знаешь куда! Ч огрызнулся он. Ч Что теперь прикажешь делать
, если кругом одни призраки!
Ч Замолчи!!! Ч в ее взгляде была такая злоба, что менестрель струсил и про
лепетал примирительно:
Ч Я имел в виду этих...
Ч Ты говорил, что защитишь меня, Ч прорычала она.
Ч В самом деле?
Ч А сам стоял и смотрел, как они оскорбляли меня и угрожали мне мечом!
Ч А ты хотела ввести меня в город с петлей на шее. С ленточкой!
Ч Для твоего же блага. Словно ты Ч лишь комнатная собачка.
Ч Они избивали меня, а ты...
Ч Я позабавилась.
Ч Думаю, мне лучше пойти, Ч сказал Миаль и развернулся спиной к городу.

Ч Нет, не лучше! Защитник из тебя, как из башмака лодка, но другого у меня н
ет. Ты останешься со мной. Ты и твой дурацкий ящик с музыкой.
Она прошла в ворота, надменная и уверенная в своей власти. Можно было легк
о сбежать, ускользнуть в лес, что тянулся по склону холма и жался к городск
им стенам, как огромная толпа... Или не так уж легко? Нечто куда большее, чем
воля призрачной девицы, тянуло менестреля в ворота.
Миалю вдруг пришло в голову одно смутное, но пугающее соображение. Он пом
нил, как всадники угрожали ему у озерца страшными карами, положенными те
м, кто водится с неупокоенными. Конечно, они запугивали его. Странным было
то, что они много чего сказали и в адрес Сидди, словно не были уверены, кто и
з них двоих призрак Ч девушка или музыкант.
И опять же, почему они вдруг предоставили Миаля самому себе Ч или призра
чной Сидди? Словно им не было до него никакого дела. Мертвые пьют силы из ж
ивых Ч разве не так все время твердил Парл Дро? Тогда почему же...
Ч Миаль Лемьяль, ты идешь или нет?
Сидди уже стояла по ту сторону ворот и снова сердито жгла его взглядом.
Ч Ну почему я должен куда-то идти? Ч спросил Миаль и послушно побрел в го
род.
Стоило ему оказаться внутри городских стен, как его охватило чувство пол
ной беспомощности Ч не физической, скорее внутренней. Как ни странно, эт
о было даже не так уж неприятно. Сидди и Тиулотеф оказались не такими стра
шными, как он успел навоображать. Немного неожиданно. Миаль покорился им.

Гисте Мортуа оказался вовсе не таким, каким он рисовал его в своей уже нач
атой песне. Не был город призраков ни пыльным, ни мрачным и усохшим, ни пог
руженным в беспросветную тьму. И все же он был очень, очень странным.
Каменные мостовые, карабкающиеся по склону холма, узкие улочки, зажатые
меж глухими стенами домов. На улицах царила тьма, черная, как деготь, и в то
же время все было отчетливо видно, даже кирпичи стен и камни мостовой. Тут
были тысячи оттенков черного цвета. Над крышами, затмевая звезды, бил в не
бо свет. Миаль решил, что это свет огней Тиулотефа Ч или же сам Тиулотеф с
ветился изнутри? Свет походил на мерцание болотных гнилушек. Миаль попыт
ался задрожать от страха, но у него ничего не вышло.
И звуки здесь тоже были странные Ч шум шел отовсюду, но вокруг никого не б
ыло видно. Потом вдруг, разглядывая пустой двор, можно было увидеть в нем ч
еловека Ч отчетливо, как собственную ладонь в солнечный день. Сапожника
, тачающего сапоги, кузнеца, стучащего молотом по наковальне, или двоих де
тей, играющих с котом.
Сидди брела впереди, а Миаль, как верный паж или телохранитель, плелся за н
ей на почтительном расстоянии в ярд. Улица упиралась в огромный дом, но ск
возь него вела арка и ступеньки. В этой арке Миаль впервые увидел фонарь Т
иулотефа и стал опасливо разглядывать его. Это был призрачный фонарик, с
омнений быть не могло: бледная, изжелта-зеленая бабочка света трепетала
беззвучно за мутным стеклом, чистая и ясная, как цветок или самоцвет во мр
аке. Но фонарик не отбрасывал отсветов, не окрашивал ничего вокруг своим
светом Ч ни стену, ни лестницу. Ни даже Сидди, когда та прошла мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26