В маленькой пивной в Северне, около Портшеда, в которую направился
Дэй Дэвис, чтобы отработать задолженность самому себе в выпивке (ведь он
не пил целое утро!), он со злорадной радостью слушал приходящие по радио
отчеты о Страннике. Время от времени он цветисто комментировал их,
добавляя собственные наблюдения, чтобы развеселить собутыльников, которые,
однако, недооценивали его усилия.
- Фиолетовая с оттенком придымленного янтаря? - кричал он во весь
голос. - Это большая американская реклама, написанная рукой звезд. Да,
парни, реклама виноградного сока и безалкогольного пива.
Или:
- Это святой супервоздушный шар, мои милые, присланный русскими. Он
взорвется над Чикаго, потому что там царит безмолвие, и завалит самое
сердце Америки листовками с наисвятейшим Манифестом Маркса!
Известия с другой стороны Атлантики приходили телеграфным путем, как
заявил ироничный голос по радио, поскольку необычно сильные магнитные бури
на западе вызывали помехи в приеме радиопередач.
Дэй очень жалел, что Ричард Хиллэри уехал - эти высокие бредни довели
бы такого человека, как он, до бешенства; человека, который не терпит
космических полетов и научно-фантастической литературы. Кроме того,
Хиллэри лучше бы понял изысканные остроты валлийского поэта, нежели
мрачные жители Сомерсета...
Однако, когда он выпил два бокала и услышал в докладах упоминание о
потрескавшейся Луне - диктор говорил все более ироничным тоном, но теперь
в его голосе слышались нервные, почти истеричные нотки - у него исчезло
хорошее настроение. Он прекратил упражняться в остроумии и гневно крикнул:
- Можно подумать, что эти чертовы янки хотят украсть у нас Луну!
Похоже, они не знают, что Лона уже давно принадлежит Уэльсу? Если только
они сделают ей что-нибудь плохое, мы приплывем к ним и сотрем в порошок
этот их Манхэттен!
Отозвалось несколько голосов:
- Заткнись, пьянчуга, мы хотим послушать!
- К черту этого валлийского болтуна!
- Да это же большевик!
- Не наливайте ему, он уже пьян!
Последние слова были адресованы владельцу пивной.
- Трусы! - во весь голос закричал Дэй. Он схватил со стола кружку и
начал размахивать ею, словно кастетом. - Если вы не поддержите меня, то я
вас всех оболью!
Дверь открылась и на фоне легкого тумана появилась кошмарная фигура,
напоминающая пугало, одетая в комбинезон и непромокаемую шляпу с широкими
полями.
- Передают по телевидению или по радио что-нибудь о приливах? -
поинтересовался этот упырь. - До отлива еще два часа. А вода в канале уже
быстро опускается. Я не видел ничего подобного даже во время
равноденствия, когда дует восточный ветер. Можете убедиться сами! Если так
пойдет дальше, то в полдень весь канал будет сухим!
- Вот и прекрасно! - крикнул Дэй и в то время, как другие направились
к двери, позволил хозяину отобрать у себя кружку. Он оперся о стойку бара
и закричал во весь голос:
- Ладно! Я оставляю вас и отправляюсь пешком до Уэльса. Все восемь
километров я пройду пешком по руслу Северна. Видит бог, я сделаю это!
- Мы поставим тебе крестик на дорогу, - пробормотал кто-то, а
какой-то остряк добавил:
- Если ты хочешь добраться до Уэльса, иди немного на восток, держась
берега реки Северн. Но тебе придется преодолеть отнюдь не восемь
километров, а все восемнадцать! Прямо перед нами Монмут, парень, а это не
Уэльс.
- Для меня Монмут - это Уэльс и пусть черти возьмут этот проклятый
договор 1535 года! - заорал Дэй, опираясь головой на буфет. -
Отправляйтесь пялиться на этот чудный отлив. Я говорю, что американцы
сначала уничтожили Луну, а теперь, сволочи, крадут у нас океан!

- Джимми, соединись с ретранслирующей станцией, - приказал генерал
Спайк Стивенс. - Скажи, что картинка идет волнами. Пусть внимательнее
следят за сигналом.
Четверка наблюдателей в подземном командном пункте сидела перед
правым экраном, не обращая внимания на второй монитор, на котором уже
более часа были видны только вибрирующие полосы помех.
На картинке, передаваемой с острова Рождества, был виден диск
Странника и заходящая за него Луна. Однако теперь и на этом экране начали
возникать помехи.
- Я стараюсь, сэр! Но ничего нельзя сделать. Связи нет, - ответил
капитан Джеймс Кидли. - Радиосвязь нарушена. Остались, правда,
кабельно-релейная сеть и волноводы, но даже эти...
- Но ведь мы - ставка!!!
- Мне очень жаль, сэр, но...
- Немедленно соедини меня со штабом!
- Господин генерал, связи нет...
В эту минуту пол задрожал, раздался громкий треск. Свет замигал,
погас и снова зажегся. Помещение вздрогнуло. Посыпалась штукатурка. Снова
погас свет и только правый экран бледно светился.
Неожиданно звездочки помех исчезли с монитора и весь экран заняло
изображение огромной кошачьей головы с торчащими ушами и оскаленными
клыками. Это выглядело так, словно черный тигр заглянул в телескоп,
помещенный в беспилотном спутнике, подвешенном в 36800 километрах над
Тихим океаном. Некоторое время изображение оставалось неизменным. Потом
картинка снова пошла волнами и экран погас.
- Боже! Что это было? - воскликнул в ужасе генерал.
- Ты тоже видел? - подполковник Мэйбл Уоллингфорд истерично
рассмеялась.
- Заткнись, идиотка! - завопил генерал. - Джимми!
- Это случайное расположение помех, сэр... - голос молодого офицера
дрогнул. - Пятна, сэр. Иного просто не может быть!
- Тише! - приказал всей тройке полковник Грисволд. - Послушайте!
До их слуха явственно донесся шум плещущейся воды.

На "Принце Чарльзе" радиопомехи в эфире заставили волноваться всех.
Как повстанцы, которые овладели трансатлантическим лайнером, так и
члены старой команды безуспешно пытались передать при помощи
коротковолнового передатчика известие о захвате судна - первые своим
революционным вождям, вторые - британскому военному флоту.
А в пяти тысячах километрах к северу от них Вольф Лонер раздумывал о
том, как хорошо, что у него нет ни газет, ни радио, и сожалел, что вскоре
его яхта доплывет до Бостона.

Магнитное поле Странника, значительно более сильное, чем земное,
вносило помехи в функционирование чутких к его наличию радиоустройств.
Однако, кроме мощного магнитного поля, Странник направил на обращенную к
нему сторону Земли странные лучи, которые, прорвавшись через пояс Ван
Аллена, наполнили атмосферу Земли огромным количеством несвязанных
протонов и электронов.
Мощное непосредственное воздействие стало еще больше, когда Луна
вышла на орбиту вокруг Странника и начала распадаться. Это вызвало
сильнейшую ионизацию атмосферы и ряд других, менее заметных последствий,
наиболее ощутимым из которых была невозможность электромагнитной связи в
стратосфере и в низких слоях атмосферы.
Когда ночь и Странник передвинулись на запад, а вернее, тогда, когда
Земля сама двинулась к ним, вращаясь в восточном направлении, радиопомехи
охватили весь мир - словно катастрофический туман, который отрезал страну
от страны, город от города, человека от человека.

17
В то время, как новоиспеченная санитарная бригада, состоявшая из
Брехта, Рамы Джоан и Дылды, отправилась помочь Рею Хэнксу, Кларенс Додд
собирал добровольцев, чтобы откопать засыпанные автомобили. Четверо мужчин
подтолкнули фургончик, и машина без особого труда двинулась по песку, но
как только они сели в нее, машина опять забуксовала. В конце концов
Хиксон, Коротышка и Макхит поехали в машине, а Пол, Хантер и Войтович
пошли пешком.
Когда они были на полпути к цели, им навстречу уже бежал Макхит, он
нес шины и бинты из аптечки откопанной машины Доддси.
- Не загони себя, парень! - крикнул ему вслед Войтович. - Это же не
стометровка!
- Парнишка переутомился, - объяснил он Полу. - Я отвечаю за него
перед его тетушкой.
Они пришли на место, помогли Доддси и Биллу Хиксону разгрузить
багажник Коротышкиного автомобиля и загрузить фургончик. В машине
действительно обнаружилось невероятное количество полезных вещей: коробки
с едой и имбирным пивом, одеяла, две кожаные куртки, маленькая палатка,
брикеты древесного угля, керосин, примус и даже подзорная труба с
семикратным увеличением. Хантер тут же направил ее на Странника, но линзы
только удлинили фиолетовые и желтые полосы, однако он с ужасом отметил,
что трещинки на Луне расширяются прямо на глазах.
Из автомобиля Доддси они достали два мачете (Пол тихо рассмеялся при
мысли о романтизме ситуации), два старых военных карабина и патроны, более
того, - три двадцатилитровых канистры и кусок резинового шланга, с помощью
которого они перелили бензин из баков засыпанных автомобилей в бак
фургончика и до краев наполнили канистры.
Войтович взял карабин, сделал "на плечо" и крикнул:
- О боже! Я снова в армии! Вперед, марш! Я иногда люблю подурачиться,
- искренне признался он Полу.
Тяжело груженый фургончик два раза застревал в песке, но все же
счастливо докатился до пляжного домика. Хиксон даже лихо развернулся и
элегантно подъехал к домику так, чтобы задний борт машины можно было
опустить прямо на террасу.
Брехт присмотрелся к сокровищам и прокомментировал:
- Я вижу, Доддси, что у нас здесь есть все, что необходимо человеку
на первый случай. Не хватает разве что спиртного... и воды, - добавил он
через мгновение. Читая надпись на банке с имбирным пивом, он
неодобрительно покачал головой.
- Зато есть большие запасы барбитуратов и декседрина, - ответил
Коротышка.
- Это не одно и тоже, - вздохнул Брехт. - Не нравится мне это
свинство. Вот если бы у тебя был, например, мескалин, пейотль, или на
худой конец, немного марихуаны...
Ванда с возмущением посмотрела на него. Макхит нервно рассмеялся.
Войтович подмигнул Профессору и серьезно сказал:
- Он шутит, Гарри.
Брехт широко улыбнулся и обратился к худощавой женщине:
- Налейте нам еще кофе, Ида. Хиксоны наверняка очень проголодались,
да и мы, думаю, охотно согласились бы выпить по стаканчику кофе и съесть
по бутерброду. Доддси привез много кофе, так что можно уже не экономить.
А, кроме того, надо освободить термос для хранения воды. За домиком в баке
- питьевая вода, я проверял. Некоторые думают, что я потребляю только
спиртное, но должен заметить, что время от времени мне все же необходима
вода.
Предложение выпить кофе было принято единогласно. Все так устали, что
с удовольствием перешли с песка на террасу. Посредине они поставили
складную кровать, на которой лежал Рей Хэнкс. Его забинтованная нога
выглядела сейчас, словно плохо отремонтированная канализационная труба.
Раненый получил в виде лекарства остатки виски Брехта и теперь
относительно спокойно переносил боль. Дылда положил свои ладони на ногу
Рея, он утверждал, что его прикосновения обладают целительной силой.
Ида сначала подала кофе Хиксонам, которые сидели, обнявшись. Они
посмотрели друг на друга и серьезно чокнулись кружками. Всех охватило
торжественное настроение. Они сосредоточенно начали прихлебывать кофе. Как
и предвидел Хантер, каждый из собравшихся здесь по особому относился к
этой террасе, словно она была его домом, и боялся той минуты, когда его
необходимо будет покинуть. Здесь, на пляже, не было гор, которые могли
обрушиться, домов, которые могли рухнуть или сгореть, газовых
трубопроводов, которые могли лопнуть и взорваться желтым пламенем,
проводов, которые могли оборваться и осыпать землю ослепительным снопом
искр. Правда, пляжный домик, и вместе с ним сама терраса немного
перекосились после землетрясения, но сейчас на это никто не обращал
внимания.
Здесь не было чужих, которые бы указывали им, что надо делать,
практически не было жертв, которых требовалось непрерывно спасать. Помехи
в эфире не позволяли слушать последние известия о катастрофе, заглушали
приказы и запреты, многочисленные указания полиции, Красного Креста и
Гражданской Обороны. Так что лучше всего было бы остаться здесь и просто
сидеть, наблюдая за Странником, который все ниже опускался над Тихим
океаном. Диск этой неизвестной планеты теперь представлял собой фиолетовую
голову атакующего быка - желтая середина мишени скрылась наполовину, зато
с другого бока появилась большая желтая плоскость. Случайно, а может быть,
даже преднамеренно, две маленькие овальные точки создавали глаза быка.
Коротышка отставил чашку и начал рисовать.
- Эль торо! - прокомментировала Марго.
- Голова осьминога! - возразила Рама Джоан. - Жители Крита именно
таким образом рисовали ее на вазах.
- Однако через три-четыре часа мы должны будем уехать отсюда, -
неожиданно сказал Профессор, словно прочел по глазам собравшихся
непроизнесенную вслух мечту - навсегда остаться здесь, на пляже.
- Прилив! - пояснил он.
Хантер предупреждающе посмотрел на него и Брехт поспешно добавил:
- Я прошу понять меня правильно. В этот момент нам ничего не грозит.
Даже наоборот. Время между отливом и приливом составляет здесь около
десяти часов, а это значит, что отлив начнется примерно через четыре часа
после того, как Луна дойдет до зенита. Другими словами, через час будет
максимальный отлив. Видите, как далеко стоит вода? Так что у нас есть
много времени для отдыха, которым я собираюсь воспользоваться.
- Не понимаю, Рудольф. Что за прилив? - спросил Войтович.
Хантер нахмурился и покачал головой.
- Росс! - сказал Брехт. - Именно теперь, когда нам ничего не грозит,
нужно посмотреть правде в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53