Тигрице оставалось жить какие-то минуты, но и в эти минуты она могла утащить за собой в небытие смерти своего обидчика. Не будь Кулл варваром, выросшим в горах дикой Атлантиды, так бы оно и случилось.Но Кулл схватил приблизившуюся к его горлу пасть с оскаленными клыками, казавшимися желтыми в обманчивом свете луны, и стал рвать ее руками, как некогда медведям в скалах родной страны.Противоборство двух природных сил — зверя и человека, двух начал — мужчины и женщины, закончилось в пользу атланта. Тигрица прорезала ночную тишину диким предсмертным ревом и свалилась бездыханной к ногам победителя.Кулл опустил руки, тяжело дыша, ноги дрожали от напряжения.Он убил тигра! Нарушил священное табу. Он никогда в жизни не сражался с тиграми, считая их братьями. Но и тигры никогда не нападали на него, уходя в сторону. И вот он убил тигра.Нет, это не настоящий тигр, а волшебница, принявшая его обличье!Он, в который уж раз, счастливо избежал неминуемой гибели, каких-то несколько мгновений решили все. Если бы не видение Раамы, сбившее ему равномерное движение, тигрица не лежала бы неподвижно у его ног, а рвала бы клыками куски его мяса, добираясь до сердца.И вдруг он чуть не задохнулся от неожиданной и все равно запоздалой мысли — Брул! Он же пошел с другой женщиной в первый фургон!Кулл подбежал к черной громадине и порывистым движением откинул полог первого фургона.Он услышал только страстные хрипы. Напрягая глаза всмотрелся — там, в темноте, спиной к нему сидел человек на другом, равномерно двигаясь. И на спине этого человека — явно женщины, спину пикта он бы всяк узнал — появлялись черные полосы, которые Кулл не мог спутать ни с чем!У нее метаморфоза едва лишь началась, он успел вовремя!Кулл не задавался вопросом, почему у этой женщины превращение началось так поздно — может, эти волшебницы могут перевоплощаться в тигриц лишь во время оргазма, а любовные игры у Брула затянулись, в отличие от всегда прямо шагающего к цели атланта.Кулл одним движением запрыгнул в фургон, подбежал и схватил женщину мертвым захватом за горло, второй рукой обхватил за полную грудь и стащил с распластанного на спине и закрывшего от наслаждения глаза пикта.Тот, почувствовав неладное, мгновенно схватил меч.— Брул это я, Кулл! — забыв о всяческой конспирации закричал атлант.— Ты что обезумел? — разгневанно проорал пикт.— Я спасаю тебе жизнь. Помоги мне выволочь ее наружу.Женщина в руках Кулла нечленораздельно ревела и хрипела, пытаясь освободиться от мертвой хватки атланта.Вдвоем они вытащили ее на свежий воздух и за руки и за ноги подтащили к потухшему костру. Кулл, как и Брул, был обнажен — некогда одеваться, если другу угрожает смерть. Но меч свой из убитый хищницы он выдернул и даже успел прихватить ножны. Забавное зрелище — нагой царь с ножнами на боку. Но кто мог видеть его сейчас?Женщина уже не вырывалась, обвисла бессильно в его руках и уже начавшие заостряться уши в свете луны стали приобретать прежнюю изящную форму. Видно, дурацкая мысль, что они превращаются лишь во время плотской любви, была близка к истине.— Разожги костер, Брул, — попросил Кулл.— Да что случилось? — не выдержал старый преданный друг. — Ты сошел с ума?— Ладно, — стараясь успокоиться, произнес Кулл. — Принеси веревки, ремни, что угодно, свяжем ее, потом все объясню.Брул покачал головой, но, за долгие годы привыкший доверять Куллу, выполнил просьбу. Кулл крепко-накрепко, зная какова сила тигров, связал бесчувственную женщину. Брул тем временем разжег костер. В ярком свете пламени никаких изменений у нее было уже незаметно.Она, не открывая глаз, тяжело вздохнула.— Ты мне объяснишь, что происходит или нет? — потребовал ответа пикт.— Пойдем, — кивнул атлант, — сам все увидишь.Он взял из костра разгоревшуюся головешку вместо факела и пошел ко второму фургону.Возле него лежала в луже крови обнаженная Самта, лицо было изуродовано до неузнаваемости.— Кулл, да что с тобой? — воскликнул пораженный увиденным Брул. — За что ты убил ее? Ты сошел с ума — врываешься голый, с одним мечом, вяжешь женщину, когда мне было так хорошо…— Я не хотел, чтобы тебе это «хорошо» стоило жизни, — мрачно произнес Кулл, достал из фургона свою одежду и начал одеваться.— Я ничего не понимаю, — произнес пикт, опасливо глядя на друга.— Иди, оденься. Сейчас все поймешь, — ответил Кулл. — Есть у меня одна идея.Он пошел к первому фургону вслед за Брулом и у костра поднял оставленный кубок. Вернулся к фургону с бочками, нашел ту, что неаккуратно вскрыли разбойники и зачерпнул полный кубок.Обнаженная красавица лежала, открыв глаза, руки были завязаны за спиной. Ничего тигриного в ней сейчас не было.Кулл, держа в руках кубок с волшебным вином, сел перед ней на корточках и посмотрел ей в глаза. Ее нагие прекрасные формы его совершенно не интересовали.— Будешь рассказывать, милая? — спросил он и чертыхнулся, поняв, что употребил то же слово, что до того Самта. Совершенно в другом значении, но какая разница?— Что рассказывать? — слабым голосом спросила она. — Не знала, что вы такие… Что можете связать слабую женщину, которая открыла вам свои лучшие порывы…Кулл рассмеялся.— Не на твоей ли стройной спине я видел тигриные полосы? Не я ли вовремя сорвал тебя с Брула, пока ты не растерзала его своими сейчас такими нежными ноготками и зубками?— Что за чушь ты несешь! Вы… вы оказались еще хуже, чем те разбойники.— Брул, посади ее, будь любезен.Когда пикт выполнил ее просьбу, Кулл поднес к ее губам кубок, левой рукой взяв женщину за затылок.— Вот здесь вино из ваших бочек, — почти ласково произнес атлант. — Если ты мне сейчас не расскажешь перед моим другом всю правду, клянусь Валкой и Хотатом, я волью в тебя всю эту мерзость до последней капли. У меня на спине остались раны от когтей тигрицы, в которую превратилась Самта! Ну, говори! Кто вы такие. Ну!Кулл ткнул ей кубком в губы. Не так, как утром ему Харкл-Паук, а аккуратно, чтобы ненароком не причинить лишнюю боль. Кулл не привык бить женщин, негде было научиться.Глаза ее расширились от ужаса. Она инстинктивно отшатнулась.— Ты не сделаешь этого, — пролепетала она.— Еще как сделаю! — заверил Кулл. — Вы совершенно равнодушно отнеслись к гибели четверых ваших солдат, вы, притворно улыбаясь, обрекли на жуткую смерть десяток человек, пусть разбойников, жалости не достойных. И твоя подруга чуть не убила меня, превратившись в тигрицу. Так что можешь не сомневаться — я спою тебе это вино до последней капли, если не будешь меня слушаться. Ну?— Убери это от меня это, — с трудом произнесла она и закрыла глаза, словно сдаваясь. — Я все расскажу. Развяжите мне руки и дайте одеться.— Ничего, потерпишь. Днем стояла перед грабителями голой, не стеснялась. А руки развяжу, если будешь говорить правду.— Я буду говорить правду, — сказала она, не открывая глаз. — Спрашивайте.— Кто вы такие? — сурово спросил Кулл. — Зачем и кому везете это волшебное вино в Грелиманус?Уже одетый Брул с недоумением переводил взгляд с Кулла на нагую, связанную женщину, которая совсем недавно дарила ему любовь. Он еще до конца не верил, что благодаря Куллу избежал смертельной опасности.— Я и Самта, — начала рассказ женщина, — из монастыря Тигра, в далекой южной стране Харкулии. Мы с ней — родные сестры, из почти вымершего сейчас племени людей-тигров. Да, мы перевоплощаемся только когда познаем любовь, потом перегрызаем горло возлюбленному и обращаемся обратно в людей, но мы ничего не можем сделать против этого — желание пожирает нас.— Поэтому с вами было всего четыре стражника? — спросил Кулл. — С остальными вы предавались любви и убили их?— Да, — после некоторого молчания призналась она. — Мы ничего не могли поделать, это сильнее нас. Это зов нашего древнего племени.— Хорошо, — кивнул Кулл, — но как вы оказались в Валузии?— В нашем монастыре около дюжины таких как мы с Самтой, — ответила женщина-тигрица. — И нам все время нужны рабы для любовных утех. Они стоят денег. Настоятельница, тоже из нашего племени, приказала нам отправиться в Валузию, в Храм Мертвых Богов, что у самой тропы по которой мы ехали… Это расположено…— Мы знаем сгоревший Храм, проезжали мимо много раз, — кивнул Кулл, — продолжай дальше.— Простые люди обходят это место стороной, оно считается проклятым. Действительно над Храмом властвуют могучие силы, нам неизвестные, никому не подчиняющиеся. Почему-то только люди моего племени, которых осталось не так и много и все живут в нашем монастыре, могут подолгу находится в Храме Мертвых Богов. Видно, те боги были покровителями моего народа — умерли боги, почти вымерло все племя, уцелевшие скрываются в заброшенном монастыре, в труднопроходимых джунглях Харкулии. Если обыкновенное вино простоит в Храме Мертвых Богов, в подвале, тринадцать раз по тринадцать дней, оно превращается в кровь умерших божеств. Если всего лишь каплю капнуть этого вина в воду или во что угодно и дать выпить, — она с опаской покосилась на кубок, который Кулл по-прежнему держал наготове, — то человек становится послушным рабом того, кто с ним заговорит первым. Или, это уже не в моих силах, вино можно заговорить — для этого нужен опытный чародей. А если вино просто выпить неразбавленным… Вы видели, что происходит.— Те, четверо стражников, — спросил Кулл, — вы дали им разбавленного кровью Мертвых Богов вино и подчинили себе?— Да, а что нам еще оставалось делать? Где было взять охранников для трудного путешествия и…— И что?— И любовников. Без этого жизнь — не жизнь.Кулл хотел сплюнуть от отвращения, но сдержался. Нет, эти женщины имеют отношение к благородному племени тигров только внешней схожестью после перевоплощения.— Кому вы везли бочки в Грелиманусе? — продолжил он допрос. — И что в сундуках первого фургона?— В сундуках — земля из подвалов Храма Мертвых Богов. Для чего она служит — я не знаю. Честно не знаю.— А кому вы должны были передать все это?— На улице Птичьих Хвостов в Грелиманусе стоит дома аристократа тора-Хаеца. Его самого я в прошлый раз не видела. Нужно сказать пароль часовому у ворот, и выйдет специальный человек, он ответит отзыв и возьмет груз. В наш монастырь отправится партия рабов.— Значит, — задумчиво произнес Кулл, — тебя там знают в лицо и знают, что именно ты с сестрой должна привезти груз?— Да. Развяжите мне руки, вы обещали.— Подождешь. Пойдем, Брул, в сторонку, поговорим.Они отошли от костра.— Ну, теперь ты убедился? — спросил царь.— Да, Кулл, извини за мои подозрения. Но что ты предполагаешь делать с ней? Убить?— Я считаю, что сам Валка послал ее нам на нашем пути. Мы едем в Грелиманус к этому тора-Хаецу. Мы теперь — купцы.— Но ты не знаешь пароля, а она может солгать, — возразил пикт.— Что ж, а мы сейчас проверим ее слова.— Как? — поинтересовался Брул.— Увидишь. Набери в колодце кубок воды.— Ты хочешь использовать ее и убить?— Использовать да, убивать — там видно будет…— Но она — женщина… — пытался было возразить Брул, но Кулл жестко перебил его:— Не забывай, если бы не счастливая случайность, сейчас бы ее ровные зубки, обратившись в клыки, рвали бы тебя на куски.Брул молча кивнул в знак согласия.— И еще, — Кулл положил другу руку на плечо. — Человек, который убивает других не в честном бою, а ради удовлетворения своих потребностей, в данном случае — похоти, является преступником по всем законам и должен быть казнен. Я прав? Все, Брул, иди за водой.Кулл вернулся к костру. В пляске язычков пламени обнаженная женщина была прекрасна, но Кулл не обратил на ее прелести никакого внимания.Брул подал кубок с водой, Кулл взял в левую руку кубок с отравленным вином.— Жить хочешь? — спросил Кулл у пленницы.Она тяжело вздохнула, посмотрела на него с ненавистью, поняла, что взгляды и мольбы Кулла не разжалобят.— Что вы еще хотите от меня? — спросила она наконец.— У тебя есть выбор, — сказал Кулл и капнул каплю вина — единственную маленькую каплю — в кубок с вином. — Выбирай. Этот кубок или этот. Во втором случае — будешь жить. И когда-нибудь доберешься до своего монастыря в джунглях.Она облизала вмиг пересохшие губы. Кулл терпеливо ждал. Брул подбросил в костер еще сухих веток.— Нет, — наконец выдавила она. — Лучше убейте меня сразу. Мечом в сердце.— Это было бы слишком быстро для тебя и слишком легко. Нет, ты будешь жить. Брул, положи ее и подержи голову, чтобы не брыкалась.Пикт выполнил просьбу друга и двумя пальцами зажал нос женщине, с которой совсем недавно познавал блаженство плотской близости. Она, чтобы не задохнуться, судорожно раскрыла рот. Кулл медленно влил ей в рот воду, разбавленную кровью Мертвых Богов.Она попыталась дернуться, но Кулл с пиктом крепко держали ее.— Не рыпайся, хуже будет, — почти ласково сказал Брул.Она, захлебываясь, выпила отравленную воду.— С этого мгновения, — торжественно и громко произнес Кулл, — ты будешь подчиняться только мне и Брулу. Ты поняла меня?Он встал с нее. Она сглотнула и произнесла:— Да…— Брул, развяжи ее, — попросил атлант. И когда он выполнил распоряжение, произнес: — Встань! Брул, как ее зовут-то?— Вапра.— Встань, Вапра.Женщина беспрекословно встала. Лицо ее было застывшим, как лица тех четверых стражников — будто маска на лице надета.— Отвечай, кому ты теперь беспрекословно повинуешься? — спросил атлант.— Тебе и Брулу, — глухо ответила она.— Держи кинжал, — царь протянул ей оружие, — вонзи себе в сердце.Брул удивленно посмотрел на друга, но Кулл сделал ему успокаивающий жест.Женщина взяла из рук атланта кинжал, перехватила поудобнее и стремительным движением пыталась вонзить себе под левую грудь.Но смертоносное движение клинка остановил Кулл — готовый к этому, он схватил ее за кисть.— Все, я отменяю приказание, — произнес он. — Садись.Она покорно села в траву.— Какой пароль в доме тора-Хаеца?— Змея не кусает тигра, — таким же отстранено-глухим голосом ответила Вапра.— А отзыв?— И тигр обходит змей.— Вот и прекрасно, — хлопнул в ладоши Кулл. — Иди, Вапра, оденься и ложись спать в первом фургоне. Утром отправляемся дальше.Вапра встала и с безучастным видом пошла к фургону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28