Говорит, беседует: за что про что, дескать, посадили. Потом как-то мило приподнявшись с нар, предлагает: «Давай поиграем, побалуемся, становись». Пидору это просто, так как нательное белье в карцерах не полагается, и он от радости тут же принимает нужную позу. И по голым ягодицам, начинает ходить газета «Правда». Педераст летит, кричит, а подполковник приговаривает: «Береги фуфло смолоду, а форму с выдачи». Ходит, корчится избитый «Правдой» пидор, а зэки ухохатываются: так тебе и надо, знай проделки папы Паши! Ну, где как не в тюрьме, получит такое удовольствие подполковник – покрывать темно-синей лазурью фуфло педерастам.
Трудятся зэки, все в делах и заботах. Ушивают спадающие брюки, обжигают сапоги, набивают матрасы – быт улучшают. Разминают кости, растирают тело, выдавливают угрей массажисты, лечат маргариновыми втираниями, скоблят пятки, обтачивают ногти, прижигают, чешут, простукивают, слушая биение сердца и бурчание легких блатарей.
Зонные художники всегда за работой – мастерят двуногие ходячие картинные галереи для международных пляжных и банных выставок где-нибудь в Иркутске, Кунгуре, Амстердаме. Иной с ног до головы весь в партаках. Партак – паспорт, «прописка» зэка, его символика, отражение восприятий о себя самого и его – другими. Спины педерастов – в сексуальных изображениях, возбуждающих похоть. У воров пальцы и кисти рук в перстнях и браслетах, отражающих отношение к ментам, законам, будущему поведению. Насекомые, животные, в том числе мифические, начальники страны, птицы, змеи – все это разные отражения воровско-бандитского мира и отклоняющегося поведения. Паук в паутине – изображение наркомана, которому уже не выбраться из сетей дурмана. Естественно, пауки любят укромные места, их и представляют им в промежностях и подмышках, на сгибах рук и ног. Кабан – знак активной лесбиянки. Корона с картежными красными мастями (черви-вини-буби) – «король всех мастей», человек занимающийся всеми формами разврата – круглый, пассивный педераст. Не будет преувеличением, если отметим, что тысячи квадратных километров кожи людей, проживающих в стране Советов, покрыты подобными творениями, краской для которых является копоть от сожженных каблуков и подошв. Копоть мешается на собственной моче – будет меньше припухать и зудиться, а иголками служат нарезы механических бритвенных машин.
Визитные партаки означают.
кинжал, обвитый змеей – главарь воровской масти начал грабить, вскрывать хаты;
голова кота в цилиндре, шляпа с бантом – склонен к разбоям, грабежам;
церковь с куполами – их число означает количество судимостей;
нож в руке – судим за хулиганство, баклан;
гладиатор – не жди пощады;
чайка на фоне восходящего над морем солнца – привет ворам;
палач и женщина – судим за убийство жены или любовницы.
Аббревиатуры.
ЖУК – желаю удачной кражи;
ГУСИ – где увижу, сразу изнасилую;
БОГ – был осужден государством;
КОТ – коренной обитатель тюрьмы;
ТУЗ – тюрьма уже знакома.
Особое искусство составляет разрисовка «марочек» – носовых платков, которыми одаривают зэки друг друга на память, выносят на волю. В такой платок обычно не сморкаются и его не стирают, так как при этом может пропасть цвет и изображение. Их часто носят в верхнем кармане рубашки или лепня.
Зэковские стоматологи снимают разогретыми ложками коронки-фиксы с зубов, золотые меняют на чай или деньги, а на их место вставляют рандолевые. Золота получается полный рот. Если и на воле почти все население беззубое, то в зоне – особенно, и рандольщикам работы непочатый край. Попадаются мастера вышивок крестом картин, плетения макраме и наборов из самого, казалось бы, неподходящего материала, например, стертых носков, умело распущенных. Все идет в дело в зэковском творчестве – выброшенные аккумуляторные коробки, осколки цветного плексиглаза, газетно-журнальная бумага, вываренные кости свиных голов, ног и копыт. Краска для картин производится из стертого кирпича и перекипяченного подсолнечного масла. До сих пор в тайшетской гостинице «Озерлага» висит картина «Ленин читает «Правду», нарисованная такой краской одним художником-татарином. Более кирпично-кровавого Ленина вы не увидите нигде.
Буквы шрифтов подбирают по газетным оттискам: готические, к примеру, из еженедельника «За рубежом», древнеславянские – из «Крестьянки». Материал зэки достают сами. Всевозможные латунно-бронзовые истертые шестеренки, извлекаемые из негодного оборудования, идут на изготовление гаек, перстней, рандолевых зубов. Мебель для начальства фактурят шпонкой, сделанной из досточек упаковочных ящиков, отшлифованных сучков, расщепленных рогов и копыт. Класс изделия от этого не снижается. Зэк, владелец баночек (из-под сапожного крема), скляночек (из-под варенья), консервных банок (из-под минтая), тюбиков (от зубной пасты), рваного полотенца, которое можно распустить на нитки – богатый, очень богатый человек. Глубина переделок воистину безгранична.
Неделями в тюрьме плетут, скручивают и ссучивают нитки, извлеченные из тряпок, носков, одежды, простыней, для изготовления коней-связей между окнами, унитазами и подпольями. В зонах нужны скрутки для изготовления плетеных ремней, пришивания пуговиц и вшивания фамилий и номеров отряда на одежде. Скрутки носят и те, кто думает уйти из жизни через повешенье, но в самый последний момент это решение откладывает. Узлы, повязанные особым образом, превращаются в игры, разгадывания на смекалку, сноровку, распутывание, а также передают посвященному информацию. Скрученными мокрыми плетьми обвязывают прутья арматуры на решетках, высыхая, плети ломают, срывают приваренные связки. Вяжут кошельки для ложек, сберегая их от опомоивания. Ложки зэки всегда носят с собой и ручки их набирают цветными инкрустациями с особыми сюжетами – от фамилий владельцев до голых женщин. Оригинально оформляют плетением, распиской-раскрашиванием портреты любимых, обычно девушек, жен, любовниц, их ставят на тумбочку и ими любуются, о них рассказывают.
Зэки-интеллектуалы пишут, расписывают любовные письма, что начальством поощряется. Гнев вызывают лишь письма прокурорам, в суды, управления МВД, в высшие партийные и правительственные инстанции. Таких писак не любит руководство зоной даже если письма не доходят до инстанций. Авторов стараются запрессовать в ШИЗО и ПКТ.
Любовное письмо на волю и с ответом – радость зэка. Писарю при этом полагается угощение. Слава о таком знатоке письменной любви распространится по зоне. Все свободное время он будет писать, блатные его освободят от нарядов, уборки территории и прочих грязных дел. Только пиши. Чем больше человек получит писем с воли, тем он выше котируется в зоне. Он уже и сам может торговать письмами, передавая другим страждующим и желающим заочно познакомиться, чтобы потом, на воле встретиться с женщиной. Ведь сотни, тысячи попавших в зону из детдомов, психбольниц, армии не имеют даже знакомых на воле. Как быть такому человеку? Выход есть – купить письмо-передачу.
– Ответила мне. Фотку прислала. Хочет переписываться. Рожа, правда, на фото у нее бульдожья. Вот, посмотри.
– Зря, зря ты это, милая мадмуазель, породистая, смотри буфера, как у танка, а какие ноги. Крепко стоит на земле. Красивых, крупных детей будет рожать.
Получатель письма стоит довольный, рядом сидящие слушают.
– Читай дальше.
– Живу не одна, а с сыном. Работаю на Шадринской обувной фабрике.
– Я бы на твоем месте за нее ухватился. У тебя же никого нет.
– Это да, верно. Давай напишем ей новое письмо.
– Напишем, конечно, в порядке очереди. Я сейчас Кобяку (кликуха блатного) пишу.
Любовный писака творит послания, которые в сотнях экземпляров переписываются и рассылаются с изменением только имен, фамилий, и адресов. Особый жанр составляют письма из женских лагерей, их получать можно только через кого-то, так как из лагеря в лагерь по ИТК разрешается переписываться только сидящим в них близким родственникам. В таких письмах описываются будущие встречи партнеров и расхваливается красота своего тела и способностей к обольщению. Мастер-чтец со смаком зачитывает все это после отбоя, на сон грядущий.
Бурятская морда
В огромном уголовном мире есть своя ранжировка отсидки. В какую зону лучше попасть? В сибирскую, дальневосточную, зоны Украины, Молдавии, Грузии, Узбекистана или Прибалтики? Бывалый зэк скажет: «Боже упаси, Боже помилуй, только не в русско-уральскую, только не в “Белый лебедь”, что в Перми». Национальные зоны считаются мягче, там порядки не столь жестоки даже по отношению к старшему брату – русскому зэку. В зонах Грузии старому, какой бы он ни был национальности, уступят место, предоставят на ночь спальную шконку, не позволят над стариком издеваться и помоить его. Вопреки расхожему мнению в тюрьмах Армении не чешежопят и пидоров в Закавказье меньше, чем в Сибири. Советская власть придумала невиданную чересполосицу национальных различий по графам, пунктам, строкам, тайным и явным записям. Народы поделили на нации, народности и этнические группы – «нацмен» – национальное меньшинство, в которое входили, например, русские, проживающие в Горном Бадахшане, «чурек» – черный житель Кавказа, «узкоглазый», «черножопый», «узкопленочный» – житель Средней Азии, но туда же может попасть и исчезнувший керек из Беринговского района Чукотки и даже русский гуран из Забайкалья; «жид пархатый» – кроме евреев так обзываются армяне, айсоры, греки и даже курды; «фашисты» – немцы СССР, вся Прибалтика – литовцы, латыши, эстонцы, финны. В таком повседневном «вражеском окружении» живет простой советский человек на воле, где «пархатых» и «узкопленочных» можно не замечать, обходить стороной и материть про себя или на всю ивановскую. А как быть в зоне и тюрьме, где чучеков спрессовали в тюки-камеры? Хлестали по морде, пинали, как могли, крепкого башкира Урзубаева за то, что он, чурек, отказался вне очереди мыть пол в хате. Избивал пахан Хахалин, сын учительницы из города Черепаново, что на юге Новосибирской области. Пришел окровавленный колымчанин Дьяков, избили потому, что «морда бурятская», хоть он русский сроду. В расчет это не берется, надо бить.
В ряду запомоенных пребывает большая часть «тихих иностранцев», все еще не опомнившихся после резни Ивана Грозного в Казани – удмуртов, марийцев, чувашей, мордвы. Политика запомоивания «иноземцев» начинается не с зэков. Прибыл этап тувинцев в уральские лагеря. Почему их так далеко забросили? Возмутились в своей кызыльской зоне порядками, введением локалок и начальство в Москве решило их разбросать по зонам России. Нашили парням желтые полоски на рубахи (что означает – бунтовщики) и бросили в долгие этапы и пересылки. В зонах бунтовщиков ждали и распределили по отрядам, и каждый тувинец, плохо знающий русский язык, оказался одиноким в инородной среде. В отрядах бунтарей стали воспитывать по-своему, то есть избивать, помоить, чешежопить за то, что они, дескать, в тувинских зонах ущемляют русскую братву и жизни не дают. Получается насилие в квадрате, так как внешнюю охрану лагерей несут солдаты и офицеры из «инородцев».
Спасение от насилия в отпоре, в создании своих, национальных семей, национальной поддержке друг друга. Организовать и получить ее не так просто, как кажется. Как помочь земляку, ежели он пидор, а может быть, черт? Общаться и помогать следует только зэкам своей масти, тогда все поймут и со своей мастью можно создавать национальные семьи. На Урале крепки татарские семьи, их поддерживают мусульмане Кавказа, Казахстана, Средней Азии и Сибири, повсеместно объединяются кавказцы – даже азербайджанцы с армянами создают пробивные группы, любящие занимать доходные должности – санитаров, каптеров, заведующих столовыми, библиотекарей и даже должности западло – руководителей СПП – сан-культсекций. Не медлят с объединением украинцы из западных областей. При этом в русских зонах Сибири не всегда власть держат европейцы – кишит, бурлит разношерстная уголовная среда, выдвигая и сменяя своих лидеров. В Сибири принято доходные должности передавать по национальной принадлежности, как бы в наследство: библиотекари немцы – немцам, заведующие столовыми украинцы – украинцам, председатели СПП чеченцы – чеченцам, санитары евреи – евреям. Нелегко «старшему брату» (русские, украинцы, немцы, прибалты) в зонах Тувы, Киргизии, Таджикистана – там своя национальная кодла верховодит и правит. Бывает даже прожженный зэк, живущий блатным и знающий зоны, как свои пять пальцев, попадая в такие командировки, оказывается в пидорном сословии. Тусует зэков лагерное начальство, предупреждает: нам не будешь подчиняться и служить, последуешь в этап. И матерый задумается, испугается, что там, где-нибудь на Мангышлаке масть спрашивать не будут – отчешежопят целым кишлаком. Лучше уж здесь корпеть, со своими ментами, других помоить и чешежопить.
Чтобы выжить, надо уметь рычать, пинать, везде находить своих по мастям, по чутью, различать по запаху. Если соплеменник пидор, ему трудно помочь, можно только кое-что сбросить со стола, как собаке. Данный поступок считается хорошим, благородным – запомоенный должен поблагодарить, прославословить блатаря-земляка.
Особую группу опущенных составляют инвалиды труда, войны, жертвы семейных битв, глухонемые и слепые. Они почти везде – запомоенный элемент. Для них счастье, если снимут в хозобслугу, или найдут посильную работу. Состояние таких зэков умопомрачительное: к физическим недугам примешиваются нравственные муки. В зоновской среде не принято выражать сострадание: такова судьба у тебя, калики перехожего. На воле не захотел жить, к нам залетел, чтобы своим видом грусть наводить и мешать? Как мешать? А так, во всем – в столовой тебя приходится ждать, на просчете, в бане, на работе тоже. Из-за тебя мы стоим и околеваем на морозе, твои подшипники проверяют, костыли ковыряют, думая, что проносишь в них чай, филки, водкой заливаешь трубки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32