Подобная неподнадзорность, а также возмущение ждущих очереди вскоре привели к ликвидации закрытых кабин.
Поясные кабины просуществовали также недолго, ибо вызвали появление новой разновидности воровства – туалетного, более известного в народе, как шапкоснимательство: снимали не только шапки, фуражки, кепки, платки, шали, парики, волосяные приплеты, но, случалось, и скальпы женские с роскошными природными волосами. Шустрый шапкосниматель за один забег в многоочковость мог сразу снять несколько головных уборов и смыться с глаз. Поймать его было практически невозможно: пол в туалетах зимой обледенелый, скользкий, даже если его посыпают опилками или песком со шлаком.
Подскользнешься и растянешься в калово-мочевую эмульсию. Одежда, особенно зимой, многослойная – нательное белье, кальсоны-рейтузы, а поверх ватные брюки. Быстро не наденешь – надо застегнуть, подтянуть, запахнуть пальто, прихватить сумку-портфель и лишь тогда можно закричать истошно в кромешной тьме многоочковости. Да и что толку кричать: шапки воры хорошо прятали и передавали коллегам по ремеслу. Посему поясные кабины в туалетах почти повсеместно ликвидировали. Туалетные кабины любых видов представляли для советской власти огромную идеологическую опасность: они были стендами наглядной агитации и контрпропаганды, как ни соскабливали, ни закрашивали, ни обкладывали дефицитной кафельной плиткой, они исписывались антиправительственными изречениями и мыслями вперемешку с гомосексуальными и проституционными приглашениями и половыми позами. Вожди и их кодла изображались круглыми педерастами, сосущими члены у пролетариата, сидящими на хряще любви у различных право-лево уклонов. Лозунги – плоды многомесячных партсогласований и коллективного обдумывания – коверкались в издевках непростительных. Даже такие основополагающие, шедшие от Манифеста Коммунистической партии, как «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! (совокупляйтесь!)», «Под знаменем марксизма-ленинизма вперед в победе коммунизма! (мудаизма!)». Какие стихи публиковались здесь, какие куплеты, изречения, песни!
«Сейчас у нас Никита – жрем мясо из кита,
Завтра станет Микоян – зажуем из обезьян».
Целые отделы НКВД – КГБ боролись с подобным волеизлиянием масс. Когда не стало карандашей, страждущие перешли на писание углем, царапали гвоздями и осколками стекла и глиняных горшков, выреза?ли ножичками. Всеми средствами и путями стремилась советская власть отучить людей пользоваться туалетами, видя в их посещении проявление свободомыслия. Поэтому и туалетная бумага появилась лишь на завершающей стадии коммунизма. Власти знали о склонности соотечественников написанное против них спускать в туалеты и с древних времен их подвергали ревизиям. Известно, что еще в 1722 году в связи с тарским делом (возмущениями крестьян-старообрядцев в Таре, что в Тобольской губернии) была проведена проверка отхожих мест по тракту Тобольск-Москва. Искали улики против раскольников. В советское время такое уничтожение улик вызывало перманентную затопляемость туалетов мелко разорванными клочками нерастворяемой бумаги.
Без туалетов все же ни туды и ни сюды, их приходится строить даже на вечной мерзлоте, долбить в ней ямы, которые к тому же сразу затягиваются наледью. Выход был найден: строить «многоэтажные» туалеты вроде бабояговских избушек на курьих ножках над горами мгновенно смерзающегося кала. В местах же, где вечная мерзлота, к сожалению, отсутствует, заполненные дерьмом туалеты трактором перемещались на новое место. Старые ямы сверху присыпались землей, куда имели склонность проваливаться неосторожные граждане, скот и техника. Во многих местах необъятного творчества туалетами служат по-прежнему, как и в глубокой древности, кусты, поля, скотные дворы, где, примостившись удобно, люди порой гибнут от ожидающих их там бандитов и раздеваются ворами. Туалетная тема нашла место в творчестве Василия Шукшина в рассказе «Мой тесть украл машину дров», где герой тещу-орденоноску за доносительство заколотил в туалете.
Многие не поверят, что именно советская власть посадила своих подданных на корточки. В подтверждение приведем описание российского туалета, сделанное в конце XVIII века японцем Дайкокуя Кодаю: «Над полом в нужнике имеется сидение вроде ящика, в этом сидении вверху прорезано отверстие овальной формы, края которого закругляются и выстругиваются до полной гладкости. При нужде усаживаются поудобнее на это отверстие так, чтобы в него попадали и заднее и переднее тайное место и там оправляют нужду. Такое устройство объясняется тем, что в России штаны надеваются очень туго, так что сидеть на корточках, как делают у нас, неудобно. Для детей устраивают специально сидения пониже. В деревнях под уборными ничего не устраивается и испражнения скармливаются свиньям. А зимой кал смерзается как камень, целыми кучами, его раскалывают на куски и выбрасывают в реку». (Кацурагава Хосю. Краткие вести о скитаниях в северных водах. М., Наука. 1978. стр. 182-183).
Надо сказать, что дореволюционная Россия считала туалеты неотъемлемой частью человеческого бытия, сооружала их из обструганных, прочных плах. К примеру при строительстве Транссиба и КВЖД на всех станциях были построены добротные туалеты с дверями, закрывающимися прочными задвижками и крюками, с крышками для закрытия отверстий и для того, чтобы в них не проваливались дети. На некоторых маленьких станциях, где-нибудь в Могзоне или Хилке, они еще сохранились, правда исписанные похабщиной всех советских поколений, без крышек и задвижек. Крючки и задвижки заменены вертушками на гвоздях, что вынуждает граждан при пользовании туалетом брать с собой моток проволоки и привязывать к себе на расстоянии двери, что при корточном сидении, вестимо, ненадежно. На новых магистралях – БАМе, Сургут-Уренгое туалеты вообще не строят, а сколачивают из обзола и горбыля клетки, где в фуфло попадают занозы из дерева, и гвозди, а ежели зазеваешься, то и провалиться недолго.
Раньше в Сибири чистили туалеты пришлые китайцы, ныне – бичи, штрафники и говновозы. Так называются специальные машины с прорезиненным хоботом и бочкой. Насосами вытягивается туалетное месиво и вывозится на поля, как удобрение – бесплатный подарок от трудящихся масс колхозно-совхозному крестьянству. Шоферы-золотари с говновозок – объект неутихающей веселой молвы и потешек. Они почти все одного содержания: мама, узнав, что ее дочь дружит с говновозом, подняла скандал и запретила девушке встречаться с парнем. Он в отместку подъехал к дому, в форточку комнаты, где спала матушка просунул шланг и вылил народный сбор. Таким образом, запомоил не только несознательную даму и ее дочь, но и жителей всего дома.
В зонах туалеты чистят зашкваренные, запомоенные педерасты, их иногда называют чесоткой. Их работа – извлекать содержимое из выгребных ям и в бочках вывозить за зону. Бочки на КПП (контрольно-пропускном пункте) подвергаются шмону, тщательной проверке – промесу. Шкварота-чесотка также зимой раскалывает горы кала и смерзшейся мочи – эта работа считается западло, особенно позорной, так как при дроблении осколки летят и попадают на человека. Он при этом запомоивается навечно. Подобными смерзшимися кусками иногда помоят зэков, подбрасывая их в постель. В чучекском понимании сила определяется не только мощью организма, но и умением «срать» (оправляться) – хорошая куча показатель здоровья, так же как и высота струи. Посему туалеты в зонах обмочены на высоту, превышающую человеческий рост, стенки их одеты в бледно-желтую ледяную рубашку с протаянными отверстиями, куда блатные и мужики вставляют бычки. Черти и педерасты и оттуда их забирают для курева. Иногда в утай, обычно на свежем настовом снегу, как на воле, так и в зонах, пишут мочой ругательства – лозунги против начальства, руководителей партии и государства. Это высшая степень презрения.
Подглядывание за оправлением взрослых в туалетах – любимое занятие детворы. Затем у некоторых это любопытство стойко сохраняется всю жизнь, наполняя ее заботой о пробивании туалетных отверстий и устройстве тайных лежаков-ходов под нужниками. Насильники и воры об этом знают и прочным захватом за половые органы оглушают жертву. Туалеты – опаснейшее для жизни человека место и прекрасное – для насилия и грабежа, цыганских спекуляций и патологий.
Важное событие в истории многоочковости произошло 23 августа 1990 года, когда жители Самары впервые в истории СССР всенародно отметили День какашки лозунгами: «Свое не воняет», «Жрать нечего, а дерьмо течет!» и песнями из цикла «Выдь на Волгу, чья вонь раздается». В это время в Жигулевское водохранилище прорвалось из Тольятти 1,5 млн. куб. м фекалий, образовавших в нем автономное экскрементное море. Оно проследовало к Каспийскому и провожалось торжественно, так как в смешавшихся фекалиях всех слоев общества наконец-то было достигнуто единство. В церемонии проводов раздавались бесплатно листки туалетной бумаги и спускались на воду кораблики – ночные горшки с букетами полыни. Хор мальчиков и девочек, часть из которых в будущем попадет непременно в пидорное сословие зон, скандировал слова известного поэта.
«И писсуар глядит на нас,
Как гипсовой богини глаз».
Под ноги для запаха сыпалась дефицитная хлорная известь, давнишнее средство для обеззараживания и отпугивания насекомых от многоочковости. Известь и здесь умудрялись умыкать – воровать, ибо она важнейшее средство для приготовления «варенки» – модной ткани, дающей песевую пестроту. (Песь – кожная болезнь, приводящая к пигментации тела).
Советы старого зэка
Издавна зэки живут семьями – большими и малыми, национальными и земляческими, группируясь по мастям. Прожить одиночкой в тюрьме еще можно, а в зоне нельзя. Опасности подстерегают со всех сторон, везде ментовские и зэковские «прокладки» – все усилия направлены на твое уничтожение и низведение тебя до стойлового состояния. К примеру, пришла, наконец, и тебе посылка, каких-то пять, но ой, как значимых килограммов. Ждешь ее, родимую, половину срока. Прикинь: влепили десятку – это 120 месяцев, посылку имеешь право получить через 60. К этим пяти годам набегут разные ШИЗО, ПКТ – их время плюсуется для отсрочки посылки и первую получишь реально через 75 месяцев, почти к концу срока. Посылку ждешь, о ней раздумываешь, о ней знают твои друзья-семейники и тоже ждут. Из дома написали об отправлении.
Что можно вложить в пятикилограммовый ящик, где только ящик весит из-за тяжелой фанеры, планок и гвоздей около килограмма, а превышение веса на 50 граммов приводит к тому, что администрация зоны отправляет посылку назад. Наконец, завхоз сообщил, что видел твою фамилию в штабном списке. После проверок, всяких прощупываний и разрезаний-мешаний мыла с сахаром, а печенья с сапожным кремом, высыпают содержимое в твою, уже год как приготовленную сумку. Теперь надо угостить: завхоза, дневального, бугра, товарищей по работе. Остается с гулькин нос. Но без семьи и этот «нос» не сохранишь – выкрадут, никто не найдет. Ежели семья крепкая, драчливая, не посмеют, побоятся крысятники, как называют казарменных воров.
Цель семейника – все нести в дом-семью и поддерживать ее существование: доставать продукты, «десятку», т. е. кастрюлю разливать, ежели вы одной семьей за стол попадаете, так, чтоб «гуща» и «мясо» в шлюмки своих шлепались, лучшие куски хлеба – горбушки, тоже своим, а в промзоне – работу блатную прибрать в «семейные» руки. Ясно же без кумеканий, что работа бывает разная: или электриком баклуши бить или без продыха стоять у конвейера. Без семьи нельзя прожить в зоне! В бане шайку не дождешься, места на лавке не найдешь, под душ не попадешь – все заранее занято; кто моется и растирается, кто, наворовав горячей воды, нательное белье, простыни, наволочки и полотенце стирает, а кто, договорившись с пидором, его чешежопит. В ларек за продуктами пойдешь, могут обокрасть и отобрать купленные продукты. Как найдешь виновника, когда все кругом – серота, зимой рано смеркается, да, ежели ты в очках, их сорвут и разобьют. Пока опомнишься, и след простыл. Без семьи – нельзя. Все объединяются в семьи, даже черти и пидоры. Семья – оплот зэковской жизни.
Приглашают человека в семью после долгого присматривания и совета в своем кругу. Стоит ли брать его? Что он нам принесет и даст? Не подведет ли? И потом незаметно подойдет к тебе посыльный и скажет: «Хочешь жить в нашей семье?» С семьей не пропадешь.
Некоторые большие семьи, состоящие из малолеток, вводят специальный ритуал прописки, иногда болезненный. На Урале в молодежные семьи принимают так: кладут человека на панцирную сетку, а затем укрывают сверху матрасом, и каждый член семьи бьет по нему ломом. Выходит такой семейник решетчатым, пробитый сеткой и опоясанный ломами. Случается, что потом и болеет. Все зависит от ударов.
Жизнь семейника наполняется смыслом. В семьях отмечают дни рождения друзей, своих родителей, помогают друг другу во всем. К примеру, ты стар и неповоротлив, и норму, рассчитанную на молодого, вытянуть не можешь. Что ж, в семье есть молодые, шустрые. Они подбегают к тебе, помогают, и пошла работа. Удивляется начальство, пожелавшее убить тебя работой, даже в пример другим ставит: «Смотрите, в могилу, морда, смотрит, а работает на наше светлое будущее». В ларек тоже ходят семьей – перед этим принимается решение семейного совета: столько-то хлеба взять, маргарина, конфет – глюкозы. Выделяют и на курево, и на спички. Сахар в зонах не продают, опасаясь, что зэки будут гнать из него брагу. Семья все делит по справедливости. Ежели у кого есть «дорога» на волю, то семья живет богато – с чаем, маслом, деньгами, книгами.
Семейники, общаясь, входят в положение друг друга, знают домашние дела, личные проблемы, находят поддержку со стороны и готовят волю для тех, у кого, как говорится, ни кола ни двора. Бывает, и роднятся. Пишет домой в деревню кто-либо и рассказывает, какой у него друг, знакомит с сестрой или соседкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32