Тем не менее после нескольких часов сна Лоуренс снова был на ногах и в ту же ночь с машинами прикрывал новый набег на железнодорожную линию, предпринятый египтянами отряда Пика в качестве промежуточного эпизода на пути в Азрак. Лоуренс не любил сидеть без дела и всегда старался убить двух зайцев сразу. Однако в данном случае он помог набегу очень мало, так как сами машины сбились с дороги - возможно от того, что его чувство направления ослабело после пяти ночей без она. Неудача была возмещена тем, что он случайно встретил турецкий поезд. В темноте между поездом и бронемашиной произошел бой зрелище, которое было особенно необычным из-за зеленого душа светившихся трассирующих пуль, которые градом осыпали пассажиров поезда.
По прибытии в Азрак Лоуренс встретил Фейсала и Нури Шаалана и, сообщив им последние новости, воспользовался случаем, чтобы поспать ночь. Когда он проснулся, его ожидали приятные вести. Рано утром из Палестины прибыл долгожданный самолет и привез им первые сведения, удивительные и бодрящие по своей полноте, о победе Алленби над 7-й и 8-й турецкими армиями. Лоуренс немедленно вылетел в Палестину, предупредив перед этим Фейсала, что победу Алленби следует рассматривать как сигнал для давно задержавшегося всеобщего восстания в Сирии. Джойс также решил возвратиться в Абу-Эль-Лиссал, чтобы усилить нажим на турок у Ма'ана.

Глава XVI. Путь к Дамаску
Вылетев всего лишь через час из Азрака, Лоуренс оказался в Палестине, перенесясь из одного мира в другой - из пустыни, где преобладала индивидуальность, к легионам, где царила организация.
Спустившись на аэродром, Лоуренс направился прямо в штаб главного командования, где Алленби ознакомил его в общих чертах с намечавшимся им дальнейшим развитием своего плана. Следующим объектом теперь был, наряду с Бейрутом, Дамаск. В та время как одна пехотная дивизия пробиралась вперед по берегу за Хайфой к Бейруту, кавалерия должна была выступить на Дамаск. Австралийская конная дивизия при поддержке 5-й кавалерийской дивизии должна была продвигаться на запад от Галилейского озера, а затем повернуть к юго-востоку на Дамаск по пути, проходящему через Кунетру. 4-й кавалерийской дивизии из Бейзана надлежало нанести удар к востоку на Дераа, чтобы помочь арабам отрезать путь отступления 4-й турецкой армии, а затем двинуться прямо на север, на Дамаск. Тем временем находящийся южнее отряд Чайтора намечалось направить на Амман, также имея задачей отрезать отступление турок.
Алленби просил, чтобы арабы помогли проведению этих операций, взяв на себя в качестве основного объекта 4-ю турецкую армию, и настойчиво предостерегал Лоуренса от попытки нанесения какого-либо самостоятельного удара против Дамаска до прибытия британских войск.
Задача предохранения арабов от действий авиации противника была разрешена удовлетворительно. Когда Лоуренс объяснил создавшуюся обстановку, Алленби тотчас же позвонил по телефону Сальмонду, который сразу согласился отправить два истребителя. Однако в Умтайе не оказалось горючего. Трудность была преодолена изобретательностью Сальмонда и Бортона, которые разработали план использования нового большого бомбардировщика "Хендли-Пэйдж" в качестве авиатранспорта.
Было решено, что летчик Росс Смис, год спустя совершивший первый перелет из Англии в Австралию, будет сопровождать на следующий день истребитель "Бристоль", чтобы убедиться в возможности использовать там посадочную площадку для больших самолетов.
Покончив с делами, Лоуренс воспользовался редким случаем провести день отдыха в сравнительно культурных условиях. С точки зрения путешественника, привыкшего к удобствам, штаб-квартира Алленби была простой и лишенной комфорта, но для Лоуренса прохладное, чисто выбеленное здание, без мух, окруженное деревьями, казалось чем-то вроде рая. Однако он не особенно восторгался этим, так как считал непозволительным с моральной точки зрения наслаждаться белыми скатертями, кофе и денщиками, в то время как люди в Умтайе лежали среди камней наподобие ящериц, питаясь плохо пропеченным хлебом и ожидая воздушной бомбардировки с самолета..
Рано утром 22-го воздушные подкрепления вылетели в Умтайе и обнаружили, что ночью силы арабов отошли на несколько километров назад, чтобы избежать постоянной бомбардировки. Турецкая авиация разыскала этот новый лагерь вскоре после прибытия британских самолетов, и завтрак дважды прерывался внезапным переходом от поглощения сосисок к воздушному бою. Два самолета противника были сбиты и упали на землю, объятые пламенем, после чего Росс Смис с неохотой отправился обратно для доставки "Хендли-Пэйджа", в то время как Лоуренс полетел в Азрак.
Вместе с ним в зеленом "Вокс-холле" возвратились Фейсал и Нури Шаалан. Там они узнали, что "Хендли-Пэйдж" уже прибыл и разгружал тонну горючего, масло и запасные части, а также продовольствие для британских войск. Юнг, всегда заботившийся о снабжении, уже начал было беспокоиться в отношении проблемы содержания войск, и таким образом эти воздушные доставки имели не только цену новизны, но и оказывали фактическую помощь. Тяжелый бомбардировщик был окружен удивленными арабами, которые благоговейно говорили о машине как об "аэроплане" и называли самолеты-истребители ее жеребятами. Они уже уничтожили неприятельскую воздушную эскадрилью в Дераа, которая с тех пор перестала беспокоить арабов, появление же бомбардировщика "Хендли-Пэйдж" имело большое моральное значение, являясь для арабского населения наглядным подтверждением могущества Англии. Громадная машина доказала также и свое военное превосходство, сбросив два дня спустя большое количество стофунтовых бомб над станцией Мафрак с таким эффектом, что товарные вагоны, стоявшие на запасных путях, горели в течение нескольких часов.
Здесь и в Дераа воздушные налеты довели до паралича железнодорожное движение и породили набеги арабов. 23-го арабы произвели новую высадку у Джабира и сожгли деревянные леса, с помощью которых турки пытались восстановить мост, разрушенный Лоуренсом. На этот раз сам Лоуренс отдыхал и предоставил другим офицерам воспользоваться вместе с Нури Саидом успехом этого последнего удара.
По мнению Лоуренса, действия против 4-й армии можно было считать законченными. Те остатки воинских частей, которым удалось ускользнуть из рук арабов, доберутся до Дераа как безоружные отставшие толпы. "Наши ближайшие усилия нужно было направить на то, чтобы добиться быстрой эвакуации Дераа и предупредить возможность формирования там турками оставшихся сил беглецов в тыловое охранение".
Факты, неизвестные ни ему, ни другим, даже тогда оправдывали предположения Лоуренса. 4-я армия уже отступала в северном направлении беспорядочным потоком. До 25-го тыловые части задерживали отряд Чайтора и, жертвуя собою, мешали выполнению возложенной на него задачи, состоявшей в том, чтобы отрезать отступление турок в северном направлении. Последние поезда вышли из Аммана за несколько часов до того, как британские войска заняли город. Однако вскоре поездам пришлось остановиться перед теми разрушениями, которые были сделаны арабами на железной дороге, и турки были вынуждены сойти с поезда. Только первые отправления воинских частей добрались до Дамаска, меняя поезда, основные же силы 4-й армии представляли собой сборище людей, едва волочивших ноги.
Хотя Лоуренс и заблуждался в своем предположении, что только безоружные солдаты достигнут Дераа, но в стратегическом смысле его предсказание в основном оказалось правильным. К тому времени, когда армия достигла Дераа, разложение уже зашло далеко. Любая задержка отступления могла предоставить шанс для этой массы сосредоточиться вокруг нескольких твердых остатков, которые еще сохранились. Предотвратить подсобную передышку являлось стратегической целью арабов и самой существенной услугой, которую они могли бы оказать делу Алленби.
24-го британский самолет пролетел над ними, чтобы сообщить им новость о дальнейших успехах в Палестине и предупредить о том, что 4-я армия в своем отступлении направляется на них. В тот же самый день силы арабов отошли обратно к Умтайе, где на следующее утро происходило весьма важное военное совещание. Для выполнения своего нового плана Лоуренс предложил, "чтобы мы завтра на рассвете пошли на север через Тэль-Арар и через железную дорогу в деревню Шейх-Саад". В 17 км к северу от Музейриба на дороге паломников и на фланге Дамасской железной дороги "в хорошо знакомой нам местности, где вода была в изобилии, находились прекрасный наблюдательный пункт и надежная позиция для отхода на запад, на север и даже на юго-запад в том случае, если бы на нас была произведена непосредственная атака. Это отрезало Дераа от Дамаска, а также от Музейриба". Преимущества подобного маневра легко видны, но для того, чтобы застраховать себя от связанного с ним риска, требовалось хорошее понимание обстановки, так как "отход на запад, на север или даже на юго-запад" завлек бы арабов в направления противника. Этот факт беспокоил некоторых из спутников Лоуренса, "которые не видели, что Галилейское озеро полностью прикрывало районы, в которые мы должны были отступить. В них мы могли бы выдержать двухнедельную осаду".
Хотя, в частности, Юнг и высказывал свои опасения, вожди арабов присоединились к точке зрения Лоуренса, и отряд приготовился к выступлению. В предвидении наступления верблюды Нури Шаалана были вызваны из Азрака, что довело общую численность отряда более чем до 3 000 человек, причем три четверти этого отряда состояло из иррегулярных частей. К сожалению, самолеты-истребители типа "Бристоль" возвращались в Палестину, а автобронемашины - в свою базу в Азрак. Объяснялось это тем, что "местность вокруг деревни Шейх-Саад была непроходима для бронемашин, у которых к тому же оставалось очень мало горючего. Авиация же захватила наш план операций для доставки его Алленби".
Наступление на север началось в тот же день, но тут же было прервано тревогой. Один из направлявшихся в Палестину самолетов вернулся обратно и сбросил сообщение, в котором говорилось, что приближаются крупные силы кавалерии противника. Это было неприятным известием, особенно теперь, когда арабы были лишены авиации и бронемашин. Лоуренс и Нури Саид срочно собрались на совещание, чтобы решить, следует им продолжать путь или оставаться. Казалось более разумным отходить. Поэтому они и поспешили отвести регулярные части, иррегулярные же на лошадях были высланы вперед, чтобы задержать приближавшихся турок. Однако турки находились в таком состоянии, что и не собирались производить атаку. Они были обнаружены автобронемашинами, направлявшимися в Азрак, и когда последние открыли огонь, возникла паника, и турки разбежались.
Тем не менее эта остановка не только задержала наступление арабов, но и угрожала ему более серьезным и длительным перерывом с британской стороны, так как вечером Юнг доказывал, что остановка явилась предупреждением против возможности беспрепятственного перехода железнодорожной линии. Кроме того, Юнг продолжал настаивать на том, что арабы уже сделали достаточно и будут оправданы в своем решении отойти на позиции к востоку от железной дороги, где собирались друзы. Здесь они смогут подождать до тек пор, пока британские войска не возьмут Дераа.
Это предложение встретило резкий отпор со стороны Лоуренса. Он возражал, потому что с моральной точки зрения оставить войска Алленби без помощи в последний момент означало жертвовать честью арабов из-за безопасности, а с политической - потому, "что это уничтожало шанс на объединение тех земель, за которые арабы воевали в течение двух лет". Лоуренс никогда не терял из виду обещания. данного им в Каире: "Арабы должны удержать то, что они захватывают". С военной же точки зрения - потому, что это угрожало испортить наилучший шанс для быстрого решения.
В то время как Лоуренс обосновывал свои планы военными преимуществами, Юнг упорствовал в своих взглядах, подчеркивая ближайший тактический риск продвижения поперек пути турецкой армии, находившейся так близко. Ему мерещилось, что несколько сот человек медленно двигающихся арабских регулярных частей будут раздавлены 10000 турок. Столкнувшись с невозможностью убедить Лоуренса, Юнг стал на ту точку зрения, что он является кадровым военным и в настоящее время старшим. Однако это мало подействовало на Лоуренса. Он не захотел слушать дальнейших доводов Юнга, заявив, что хочет спать, так как ему придется рано вставать, чтобы перейти через железную дорогу, .и что он пойдет со своей охраной и иррегулярными частями даже в том случае, если регулярные части не пойдут. Зная отношение Нури Сайда, Лоуренс был уверен, что регулярные части пойдут.
Утром поход продолжался, причем численность сил арабов увеличивалась благодаря все возраставшему наплыву бедуинов и жителей деревень. В полдень перешли через железную дорогу без каких бы то ни было помех со стороны противника, оставляя после себя следы разобранных рельсов. подорванных и вырванных с таким проявлением энергии, которое вряд ли было менее эффективным, чем более совершенное, но ограниченное разрушение. После первоначального разрушения сообщение по данной главной магистрали было прервано на девять дней. Линия была исправлена как раз этим утром, для того чтобы по ней можно было пропустить отдельный воинский поезд, и теперь железнодорожный путь был снова разрушен. Начиная с этого момента, железная дорога оставалась перерезанной, а шесть поездов оказались загнанными в Дераа и впоследствии попали в руки арабов.
Отсутствие сопротивления побудило Лоуренса расширить свой план. Ночью отряд разделился на несколько частей. В то время как главные силы следовали по дороге без единого выстрела к Шейх-Сааду, Ауда свернул в сторону, к станции Газал, где захватил застрявший поезд и 200 пленных. Нури Шаалан спустился к югу по дороге в Дераа и окружил еще 400 турок, которые были расквартированы по различным селениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44