Оберлейтенант повел осужденных во двор, а Фромм подошел к Беку и спросил:– Ну, и что мы будем делать?Бек оцепенело сидел в кресле и едва ли был в состоянии вымолвить хоть одно слово. Слева и справа от него стояли два офицера. Потом он с большим трудом произнес:– Дайте мне другой пистолет.Кто-то из офицеров протянул ему, если я не ошибаюсь, «маузер», а Фромм сказал, что это вторая и последняя попытка. Фромм подождал несколько секунд, потом направился к выходу и бросил офицерам, чтобы они отвели Бека во двор.В этот момент раздался выстрел… СПАСОВАВШИЙ КЛЮГЕ Вечером 20 июля, около 20.30 командующий экспедиционными войсками во Франции генерал фон Штюльпнагель позвонил из Ла-Рош-Гюйона своему начальнику штаба, оберсту фон Линстову:Штюльпнагель: – Что нового?Линстов: – К сожалению, ничего. А у вас, герр генерал? У вас все в порядке?Штюльпнагель: (нерешительно и растягивая гласные) – Да-а… Да-а-а… Да-а-а-а… Черт бы все это побрал!Беседа с Клюге показала, что тот не готов к решительным действиям и продолжает колебаться. Поэтому Штюльпнагель, Финк и Хофакер вернулись в Париж несолоно хлебавши – фельдмаршал не оправдал возложенных на него надежд. Трудно сказать, что в той ситуации заставило фон Клюге действовать так, а не иначе. Он мог испытывать банальный страх перед фюрером. Возможно, им двигало чувство благодарности к человеку, недавно вручившему ему чек на крупную сумму. Или это была попытка в последнюю минуту вытащить голову из петли? При этом «мудрый Ганс», Игра слов от «klug» (нем.) – умный, смышленый, мудрый. (Прим. перев.)

как прозвали его в кругу друзей, был человеком исключительной личной храбрости.Летом 1943 года в ходе операции «Цитадель» под Орлом – Курском – Белгородом его командирский «Физелер-Шторх» трижды подбивали русские зенитчики, так что пилот с трудом дотягивал до линии фронта и садился на вынужденную. Фон Клюге, чьей настольной книгой был «Закат Европы» Шпенглера, не прятался за спины других и на фронте вторжения. Один-единственный человек в вермахте, оберст Хеннер фон Тресков, был для Клюге непререкаемым авторитетом в вопросах политики еще с той поры, когда маршал командовал группой армий «Центр» на Восточном фронте. О том влиянии, которое оказывал на него этот офицер Генерального штаба, написал Шлабрендорф в книге «Офицеры против Гитлера»:– …Нет никаких сомнений в том, что ход событий принял бы совершенно иной оборот, окажись Тресков рядом с Клюге накануне попытки государственного переворота. Только он один мог помочь генерал-фельдмаршалу выбрать единственно правильную линию поведения и держаться ее до конца…Клюге принял решение – с этой минуты его пути с заговорщиками разошлись.Около 23.00 ему позвонил командующий воздушным флотом генерал-фельдмаршал Шперле.Шперле: – Послушайте, Клюге, похоже, что Штюльпнагель сошел с ума! Он отдал приказ барону фон Бойнбергу арестовать всю парижскую СД. (Генерал Бойнберг был военным комендантом Большого Парижа.)Клюге: – Вот даже как. Хорошо, я приму меры.Через несколько минут позвонил главнокомандующий экспедиционными войсками в Бельгии – Северной Франции генерал фон Фалькенхаузен и поинтересовался, как проходит «акция». Клюге ответил, что не располагает никакой информацией.Ближе к полуночи по радио началась трансляция речи Гитлера: «…Провидение хранило меня. Теперь я обрушу гнев нации на гнусных предателей…».Сразу же после «Обращения к нации» Гитлера генерал-фельдмаршал фон Клюге позвонил своему начальнику штаба генералу Блюментриту. Клюге: – Что будем делать, Блюментрит? Штюльпнагель отдал приказ арестовать СД! Я вынужден отстранить его от должности. Поезжайте в Париж, примите у него дела. Будущее покажет, что делать дальше… АМПУЛА С ЯДОМ Сразу же после звонка Блюментриту генерал-фельдмаршал фон Клюге связался с одним из военных госпиталей Парижа и срочно вызвал к телефону своего зятя, гауптмана медицинской службы люфтваффе.Клюге: – Ты сделал то, о чем я тебя просил? Можешь сейчас приехать ко мне?Зять: – Да.Клюге: – Когда тебя ждать?Зять: – На машине – через три четверти часа.Клюге: – Хорошо. Я распоряжусь, чтобы тебя переправили с того берега на лодке. (Союзнические ВВС разбомбили мост через Сену под Ла-Рош-Гюйоном.)Зять генерал-фельдмаршала привез ему ампулу с цианистым калием. Опасаясь обвинений Суда чести как минимум в «недоносительстве», Клюге решил избежать участи безжалостно казненных по «делу 20 июля» и несколько позже покончил жизнь самоубийством.Не было прямых доказательств участия Клюге в антиправительственном заговоре, но Гитлер и его окружение с подозрением относились к маршалу. Очередная гримаса судьбы – Клюге был вынужден отправить «верноподданническую» телеграмму фюреру с поздравлениями «по поводу чудесного избавления» и заклеймил позором «гнусных злоумышленников». Положение на фронте стремительно ухудшалось.Оборонительные порядки немцев, как и предсказывал генерал-фельдмаршал Роммель, оказались прорванными на нескольких участках – в условиях полного окружения германские дивизии вели кровопролитные бои и только некоторым из них было суждено выбраться из вражеского «мешка». «ЗАТРАВЛЕННЫЙ ЗВЕРЬ» Вплоть до «Фалезского мешка» фон Клюге находился под пристальным наблюдением СД. Возможно, кровавым палачам гестапо пытками удалось вырвать признания о планах заговорщиков на Западе, и Гитлер знал о подготовке переговоров с Эйзенхауэром и Монтгомери. Он вполне мог знать и об отказе генерал-фельдмаршала участвовать в заговоре, но подсознательно опасался, что «кровавое избиение немецких дивизий» заставит фон Клюге сделать решительный шаг.В недрах ОКБ родилась версия, что Клюге «специально попал в окружение» под Фалезом – Треном, чтобы «вступить в личный контакт с Монтгомери для переговоров о заключении перемирия».В первые августовские дни после того, как отправившийся на фронт Клюге ровно сутки не выходил на связь, его стали активно разыскивать из «Волчьего логова» и ОКВ.3.08.1944. Штаб-квартира группы армий «Б».Йодль: – Где сейчас находится генерал-фельдмаршал фон Клюге?Шпайдель: – Он на фронте. Скорее всего, попал в окружение под Фалезом. Мы пытаемся связаться с ним, но рация молчит.Йодль: – Кто его сопровождает?Шпайдель: – Майор Баер и оберлейтенант Тангерман.Йодль: – Подождите, записываю. Баер… и… Тангерман.Позже сопровождавших маршала офицеров не раз вызывали на допросы для выяснения всех обстоятельств этой поездки. В частности выяснилось, что рация действительно была повреждена во время налета вражеских штурмовиков. Упустив свой единственный шанс 20 июля, фон Клюге уже не думал о переговорах с союзниками – его сердце было преисполнено горечи, скорби и ожидания кровавой развязки. Обостренный инстинкт затравленного со всех сторон «гестаповскими ищейками» зверя подсказывал ему, что вот-вот в горло вопьются клыки цепных псов Гитлера.13 августа генерал-фельдмаршал Клюге снова был на переднем крае немецкой обороны в регионе Фалез – Трен. После попытки танкового прорыва к Авраншу, которая закончилась серьезными потерями для немецкой стороны, здесь явно стали вырисовываться контуры крупного «котла». Стратегически бессмысленный танковый удар по Авраншу был идефиксом фюрера. Все разъяснения специалистов по поводу того, что 200 танков и самоходных орудий при абсолютном воздушном господстве противника не в состоянии вклиниться в сильно укрепленные позиции союзников, отвергались с маниакальным упрямством. Гитлера не остановил и недвусмысленный прогноз: предполагаемая неудача лавинообразно ухудшит положение на Западном фронте – драконовскими методами он вынудил фронт атаковать. Штурм Авранша закончился сокрушительным поражением – он и не мог закончиться иначе при сложившемся соотношении сил.На свой страх и риск фон Клюге нанес мощный удар в направлении Сены, чтобы деблокировать окруженную группировку немецких войск. 15 августа после удавшегося прорыва он связался со Ставкой. Во время этого разговора я с группой офицеров находился в кабинете генерал-фельдмаршала. Не только у меня одного создалось такое впечатление, что Клюге перешагнул некую незримую черту и сжег за собой все мосты – с такой яростью он обличал безумное руководство Гитлера и его советников.Клюге: – Йодль на месте?Йодль: – Да, слушаю.Клюге: – Я только что вернулся из сектора выхода наших войск из «мешка» под Фалезом. Гауссер тоже должен пробиться с остатками своих дивизий. Лично я оцениваю состояние фронта как критическое. Передайте фюреру, что ни один приказ, даже «приказ фюрера», не изменит положения дел. Чтобы спасти хоть часть наших дивизий, мы должны форсировать Сену и закрепиться на северном берегу.Клюге: – Алло, Йодль, вы поняли меня?Йодль: – Да, э-э-э… понял…Клюге: – Прошу вас, Йодль, немедленно свяжитесь с фюрером и от моего имени объясните ему, что никакие «распоряжения сверху» абсолютно ничего не изменят здесь. Промедлив сейчас, мы окончательно потеряем все! Со своей стороны я уже отдал приказ отходить за Сену обеим армиям. Нужно спасать то, что еще можно спасти. Жду вашего звонка.Все мы, собравшиеся в эту минуту в кабинете маршала, какое-то время действительно ждали телефонного звонка из штаб-квартиры. Телефон молчал…Телефонный разговор, провозвестивший о крушении Нормандского фронта, подошел к концу. ПОЯВЛЕНИЕ МОДЕЛЯ Что оставалось делать Гитлеру? То же, что он делал всегда в подобных случаях: Верховный главнокомандующий «сменил лошадей на переправе»! Он сместил Клюге, чтобы в будущем предъявить ему стандартный набор обвинений – от невыполнения приказов и своеволия до профессиональной непригодности и измены. Не было никаких звонков из Ставки, не поступало никаких телеграмм или радиограмм от Кейтеля или Йодля – новый командующий, генерал-фельдмаршал Модель, объявился на следующий день, 16 августа, и сам позвонил в штаб-квартиру фон Клюге в Ла-Рош-Гюйоне.Клюге: – Слушаю вас.Модель: – Это Модель.Клюге: – Кто, кто?… Модель?Модель: – Да, Модель.Клюге: – Генерал-фельдмаршал Модель?Модель: – Да, это я.Клюге: – Вот как… Ну и?…Модель: – Я везу вам письмо от фюрера. Сейчас буду у вас.Клюге: – Так-так… Жду вас…Генерал-фельдмаршал Модель появился в Нормандии как курьер Гитлера. Фюрер не удостоил фон Клюге даже телефонного звонка – он просто прислал его прямого «сменщика». Правда, в штаб группы армий «Запад» пришла телеграмма, в которой на маршала возлагалась ответственность за провал контратакующего удара по Авраншу. Клюге, оказывается, был «виновен» и в прорыве танковой группы Паттона, которой противостояли обескровленные немецкие дивизии с транспортными средствами исключительно на лошадиной тяге!В письме Гитлер поблагодарил фон Клюге «за его личное участие в жестоких сражениях под Авраншем» и выразил сожаление, что не может рисковать «подорванным здоровьем» фельдмаршала «в связи с обострением положения на Западе». Письмо заканчивалось словами: «Искренне надеюсь на ваше скорейшее выздоровление и рассчитываю на вас в будущем».Это письмо Гитлер написал уже после того, как им же был подписан указ о предании маршала суду Народного трибунала. Клюге не строил иллюзий и знал, что ждет его в ближайшем будущем. Он не мог оказать никакого реального сопротивления диктатору – время было безвозвратно упущено, на дворе был уже август, а не июль. Все, что у него осталось, – это выправка и честь, – а его единственным оружием стало перо! В прощальном письме на имя фюрера генерал-фельдмаршал фон Клюге написал:– …Группа армий «Запад» физически не могла препятствовать прорыву союзников под Авраншем. Нам не хватало оружия и боеприпасов, а превосходство противника было подавляющим. У нас не было ни малейшего шанса. Напротив, бессмысленные приказы атаковать привели к тому, что положение на остальных участках фронта еще более усугубилось……Не знаю, сможет ли генерал-фельдмаршал Модель изменить положение к лучшему. Я искренне хотел бы на это надеяться……Мой фюрер, если бы вы приняли решение закончить войну! На долю немецкого народа выпало столько страданий, что пришло время положить конец его невообразимым мукам…Уже через сутки противник вышел к Сене и бил прямой наводкой по КП группы армий. В 17.00 фон Клюге попрощался с немногочисленными офицерами главного штаба. Он пожал каждому руку и произнес:– Прощайте и не поминайте лихом!Затем машина маршала направилась на восток. В 15.00 следующего дня в штаб-квартиру группы армий пришло известие о том, что генерал-фельдмаршал фон Клюге скончался под Верденом от апоплексического удара. Ведомство Геббельса в очередной раз дезинформировало общественное мнение: на самом деле фон Клюге принял цианистый калий, ампулу с которым ему передал его зять, гауптман медслужбы люфтваффе. Фон Клюге покончил жизнь самоубийством практически на том же самом месте, где 21 июля совершил попытку самоубийства еще один участник антиправительственного заговора – генерал фон Штюльпнагель. Глава 17. ЧЕК НА ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИОНА РЕЙХСМАРОК
РОММЕЛЬ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ «ДОТАЦИИ» Есть одно очень простое объяснение непонятному «отступничеству» и колебаниям фон Клюге в решающие часы событий «20 июля». Сосредоточив в своих руках всю полноту командной власти на Западе, вместе с генералами фон Штюльпнагелем и фон Фалькенхаузеном генерал-фельдмаршал мог «взорвать» весь Западный фронт. Так почему же он этого так и не сделал? Вот что написал по этому поводу Шлабрендорф:– Фон Клюге получил пакет, в котором находился банковский чек на 250 000 марок с собственноручной припиской Адольфа Гитлера: «Дорогой фельдмаршал, поздравляю вас с днем рождения. 125 000 марок можете вложить в строительство имения. Я отдал соответствующие указания рейхсминистру Шпееру».Клюге депонировал чек, получил разрешение на индивидуальное строительство и, в конечном итоге, потратил деньги на собственные нужды. Нам стала известна эта история, и мы не постеснялись сказать генерал-фельдмаршалу, что, с нашей точки зрения, он имел моральное право взять эти деньги только из соображений конспирации:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42