Другие щупальца пытались оплести его щиколотки. Римо, борясь и брыкаясь, невзначай взглянул вниз. И увидел огромные глаза. Сонные, внимательные, почти человеческие. Чувствовалось, что принадлежат они какому-то страшно древнему существу – древнее самого времени. Во взгляде этих жутких глаз читалась некая совершенно нечеловеческая уверенность и холодящее душу неизбывное терпение.
Римо показалось, что его ударили в солнечное сплетение – столь силен был охвативший его страх. Впрочем, он уже давно научился управлять своими чувствами, в том числе и страхом. «Ведь страх, как ни парадоксально, вещь полезная», – не раз внушал ему Чиун. Он способен подвигнуть человека на невозможное: презрев опасность, а также гнев, гордыню и другие глупые и разрушительные эмоции, начать бороться. А в ходе борьбы победить и страх.
Римо снова заглянул в эти ужасные темные глаза, чуждые всего человеческого, – и его обуял ни с чем не сравнимый ужас.
Он хотел бежать, но не мог, хотел бороться, но был скован по рукам и ногам. А сильнее всего ему хотелось никогда больше не видеть этого жуткого существа, не иметь с ним ничего общего, не знать, что есть на земле это древнее кошмарное создание, которое Чиун называет Са Мангсангом. И пусть учитель наказывает его как хочет, пусть отвергнет и станет избегать до конца своих дней – он просто не в силах сразиться с Са Мангсангом. Глаза чудища теперь горели голодным блеском, и Римо нутром, самой глубиной живота – кстати, корейцы считают, что именно там находится душа человека, – почуял, что в нем видят только пищу.
Пищу для Са Мангсанга.
Но даже это ощущение не помогло ему избавиться от страха. Слишком сильным он был, всепоглощающим.
Римо дрогнул и поддался. Тотчас щупальца Са Мангсанга потянули его в темноту пещеры – внутрь причудливой пирамиды из зеленовато-синего минерала.
Непроглядная тьма поглотила Римо. Он различал лишь склоненную голову – древнюю, печальную, с осмысленным взглядом одного сонного глаза…
И Римо зажмурился.
Страх вмиг испарился. Странно… Ему бы следовало усилиться, а он исчез, этот первобытный животный страх.
Покачивание в воде усыпляло. Римо поднял обе руки. Щупальца тут же обвились вокруг запястий. Его вдруг пронзила тревожная мысль: если он хочет выбраться на поверхность, жить и дышать, надо немедленно высвободить руки.
Он резко взбрыкнул. Присоски впились в щиколотки еще сильнее. В стальной хватке чудовища ощущались злоба и раздражение.
Тогда Римо рывком сдернул с себя футболку. Вместе с ней соскользнули и щупальца, беспомощно ухватившись за вяло повисшую в воде ткань.
Пригнувшись, он ударил ребрами ладоней по телу. Руки, точно ножи, вонзались в склизкую плоть, рубили и рвали ее. Хватка ослабла, щупальца отпали.
Откуда-то из глубины темных вод донесся страшный глухой вой. У несчастного кровь застыла в жилах.
Все еще брыкаясь и отпихивая цеплявшиеся к нему обрывки щупалец, Римо рванулся к прямоугольной щели. Вокруг так и клубились комья осклизлой плоти, свиваясь и развиваясь, они медленно оседали на дно.
Бешено отбиваясь, Римо упорно двигался вперед. Казалось, щупальца оживают прямо на глазах, в тех же местах, где удары ныряльщика достигали цели упругая плоть монстра растягивалась, точно резиновая.
На смену одним обрубкам тут же являлись другие – целые и невредимые, словно теплое тело притягивало их, как магнит.
«Сколько же рук у этого существа?» – сердито подумал Римо, отбиваясь от очередного отростка, норовившего вцепиться в лодыжку.
И, изогнувшись, рванулся прочь.
У него перед глазами медленно проплыл обрубок щупальца. С конца его сочилась темная кровь и, клубясь в воде, не давала толком разглядеть, что происходит.
Но Римо все-таки увидел: вот черная струйка крови иссякла, и обрубок восстановился у него прямо на глазах.
Нет, ему не привиделось. Обрубок начал расти, удлиняясь, заостряться на конце… И превратился в целое щупальце!
Римо лихорадочно огляделся. Вот еще один обрубок выпустил последнее облачко крови и, как резиновый, растянулся и стал расти.
Ныряльщик застыл на месте, завороженный этим зрелищем, но вдруг снова почувствовал на себе взгляд Са Мангсанга.
К запястьям его потянулись новые отросшие щупальца. Пришлось опять закрыть глаза. Тошнило от холодных скользких прикосновений, но все это мелочи по сравнению с ужасом, который обуревал Римо от взгляда чудовища.
Мурашки побежали по телу Римо, он рванулся вперед и, схватив два повисших перед ним щупальца, соединил их. И они тут же сплелись, спутались, точно два хлыста.
Римо рубанул ребром ладони по этому живому клубку. Вокруг расползлось облачко темной крови.
Снизу за поединком с титаническим терпением бесстрастно наблюдал Са Мангсанг.
Теперь Римо видел оба его глаза на раздутой мешкообразной голове. Он насчитал также восемь рук, как у обычного осьминога.
Только Са Мангсанг не был обычным осьминогом.
Во-первых, цвет. Пятнистое зеленовато-серое тело синюшного оттенка смахивало скорее на туловище кальмара. На рогатой голове – что-то вроде колыхающегося выступа или плавника. И хотя находилось чудовище гораздо глубже Римо, размеры его просто подавляли. Как подавлял и ввергал в оцепенение мрачный и холодный взгляд мудрых древних глаз.
Монстр лежал на неком возвышении в форме гигантской морской звезды, однако, приглядевшись, Римо заметил, что ее отростки-руки медленно агонизируют. Звезда была живая!
Вокруг этого трона находились другие звезды, помельче. Они словно прилипли к внутренним стенкам пирамиды. Некоторые уже успели превратиться в прозрачные ажурные скелеты, у других не хватало отростков.
У Римо возникла жуткая догадка. По всей видимости, морские звезды служили Са Мангсангу не только рабами, но и пищей.
Среди звезд мелькали коричневатые полипы – из тех, что паразитируют на кораллах-мозговиках.
Огромные очи Са Мангсанга снова поймали взгляд ныряльщика, тот торопливо смежил веки. Слишком поздно! Ужас снова накрыл его душу леденящей волной.
Римо брыкался, отпихивался, но слишком уж много вокруг было щупалец! Толстые, точно шины, холодные кольца сжали его грудь и торс. Запястья сковало, точно наручниками. Правой щиколотке удалось увернуться от набрасываемой на нее петли, но через секунду она сомкнулась у него на колене. Вот и вторая нога тоже попала в плен.
Са Мангсанг неспешно и неумолимо потащил Римо вниз, к себе в логово. Несчастный пытался разрубить толстый канат из хрящей и сухожилий, что с небывалой силой сдавил его грудь, но рука отскочила, как от резиновой покрышки. И Са Мангсангу удалось выдавить половину столь драгоценного воздуха из груди Римо.
Тот ударил вниз, наугад и на какой-то миг завис в воде. Спустя мгновение щупальца напряглись и рывком потащили его дальше. Он нутром чувствовал, что приближается к чему-то огромному и теплому, и с отвращением представил себе голову Са Мангсанга.
«Все, пропал, – подумал Римо. – Какого дьявола понадобилось Чиуну втягивать меня в этот кошмар?»
Открывать глаза он не хотел. Просто боялся. Тем не менее близость головы чудовища ввергла его в пучину такого ужаса, что у него мурашки побежали по коже, и он, вздрогнув, против собственной воли все же открыл глаза.
Вот она, гигантская голова, совсем рядом. Огромный раздутый пузырь со странно мерцающими глазами. Глазные впадины, затерянные в складках сине-зеленой кожи, находились так далеко друг от друга, что, казалось, глаза монстра принадлежат двум разным существам.
Сам же Са Мангсанг величественно восседал на громадном троне в окружении кораллов-мозговиков и своих рабынь, морских звезд.
Внезапно голова дрогнула и немного приподнялась, открыв взору рот, напоминавший по форме перевернутый клюв попугая. Чудище обнажило огромные загнутые внутрь зубы и округлое пульсирующее отверстие – теперь пасть весьма напоминала некий хищный цветок.
Римо забился в стальных объятиях чудовища, но щупальца неумолимо тащили его навстречу гибели.
При виде того какая судьба ему уготована, Римо вдруг напрочь лишился страха. До этого он лишь подчинялся обстоятельствам, теперь же все его существо воспротивилось, восстало. На смену животному страху пришла холодная ярость, тем паче что воздуха в легких осталось совсем мало.
Римо неожиданно вспомнил знак, который показывал ему Чиун.
Кое-как изогнув пальцы, он умудрился изобразить нечто подобное.
Откуда-то из уголка пасти Са Мангсанга сердито брызнул небольшой фонтанчик воды. Глаза под тяжелыми веками, казалось, стали еще темнее. В них теперь мерцала неприкрытая злоба.
Но щупальца по-прежнему крепко держали свою жертву.
В последний миг перед тем, как монстр должен был разорвать смельчака на мелкие кусочки, в ушах Римо зазвучал голос мастера Синанджу:
«Я, пожалуй, напомню тебе, что древние греки называли Са Мангсанга гидрой…»
«Гидра, гидра, – судорожно размышлял Римо. – Что я знаю о гидре?»
В памяти вдруг всплыл образ сестры Марии Маргариты и зазвучал ее голос:
«Гидра эта была совершенно ужасным созданием. Одни говорили, что она похожа на огромную змею, другие утверждали, что на дракона с девятью головами. И всякий раз, когда Геркулес отрубал этой твари одну голову, на ее месте тут же вырастала новая. Но Геркулес знал, что и гидра уязвима, а бессмертие ей обеспечивает девятая голова…»
«Но у этой твари всего одна голова, – подумал Римо. – Восемь щупалец и одна голова…»
И тут в последнюю долю секунды перед самой смертью его вдруг осенило.
Расслабившись, он отдался на волю щупальцам, крепко закрыл глаза. Зрение только помешает.
Когда вода вокруг стала совсем теплой от близости огромного тела, Римо сложил руки вместе. Обвившие их щупальца тут же спазматически задергались и напряглись.
Римо изо всех сил ударил чудовище ногами по голове.
Раздалось оглушительное бульканье.
Римо инстинктивно открыл глаза.
Са Мангсанг менял окраску! Оранжевые и красные полосы побежали по его аквамариновой голове. Все щупальца, казалось, ожили и, мерцая, переливались всеми цветами радуги, точно неоновая реклама.
На сонные глаза, словно занавеси, опустились тяжелые морщинистые веки.
Щупальца ослабили хватку, обмякли, и Римо наконец высвободился.
Он что есть силы рванулся вверх. Нельзя терять время – воздуха в легких почти не осталось, а прямоугольная щель так высоко над головой!..
Римо все же задержался на долю секунды и глянул вниз.
Щупальца свились в плотные клубки и спокойно лежали вокруг трона. Туловище Са Мангсанга приобрело цвет слоновой кости, огромные глаза закрылись. Он спал. А может, умер?.. Может, он был мертвым вот уже миллион лет?
Нет. Он просто спал…
Выбиваясь из сил, Римо Уильямс теперь жаждал только одного – вздохнуть полной грудью и забыться сном.
Но, прокладывая путь к надводному миру, миру людей и воздуха, он вдруг почувствовал, как из легких вырвался последний пузырек. И все вокруг потемнело…
Римо вздрогнул и проснулся. Он полулежал на жесткой скамье лодки.
– Где это я, черт возьми? – ошарашенно озираясь по сторонам, спросил он.
– Со мной, – ответил Чиун.
– Но я… – Римо нервно сглотнул. – Всего ми-дугу назад я…
– Вырвался от Са Мангсанга?
– Да. Это ты вытащил меня из воды?
– Нет. Ты выплыл сам.
– Ничего не помню.
– Наверное, тебе просто приснилось.
– Приснилось?.. Да, пожалуй. Ну конечно, это был сон! Мне казалось, что я бодрствую, а на самом деле я спал. И просыпался тоже во сне. Такого со мной еще никогда не случалось.
– Отчего же тогда вся одежда у тебя мокрая? – заметил вдруг Чиун.
Римо огляделся. Хлопковые брюки промокли насквозь. Ноги босые. А футболка… та и вовсе куда-то исчезла!
– Ты просто окатил меня водой, – заключил ученик.
– Интересно, зачем?
– И стянул мою футболку.
– Чтобы все сошлось, как во сне?
– Именно.
– Но в таком случае, как бы я узнал, что ты потеряешь футболку в схватке с Са Мангсангом?
Римо призадумался.
– А может, я говорил или кричал во сне. Да, точно! Я наверняка кричал.
– Хм…
– А как еще объяснить? И потом разве осьминог вырастает до таких чудовищных размеров, каким я видел его в этом кошмаре?
– Значит, Са Мангсанг в твоем кошмаре был очень большой, да?
– Гигантский.
– А присоски?
– Какая разница? Большие!
Тогда Чиун каким-то странным таинственным голосом попросил:
– Покажи какие именно, сын мой.
Римо сложил ладони вместе.
– Вот такие, – ответил он.
– Да, огромные…
– И ты прекрасно это знаешь.
– Точь-в-точь как эти красные отметины у тебя на груди, верно?
На посиневшей коже виднелись круглые ярко-красные отметины – явно от присосок осьминога.
– Ну, что скажешь? – хитровато прищурившись, спросил учитель.
И тут, при виде светящихся кальмаров, что так и шныряли вокруг лодки, кормясь мелкой рыбешкой, с Римо произошло такое, чего никогда прежде не случалось с мастером Синанджу.
Он содрогнулся с головы до пят.
Глава 15
Доктор Харолд В. Смит пристально следил за всеми перемещениями своих бывших сотрудников.
География их не представляла для него секрета. Из Бостона в Мадрид. Из Мадрида в Афины. Из Афин в Каир, затем в Канаду. И масса остановок на пути.
Римо с Чиуном так и скакали по всему миру, как резиновые мячики. Интересно, с какой целью?
Поскольку на службе они сейчас не состояли, тревожиться вроде бы не о чем. Но с того момента, как их приняли в КЮРЕ, ни ученик, ни учитель никогда так не носились по свету.
И в отпуск не ездили. У Римо не было ни родственников, ни друзей – только Чиун. А у мастера Синанджу – лишь его родная деревня.
Но, похоже, в Северную Корею они не собирались.
Почему-то миновали ее и отправились в Токио. А оттуда – прямиком в Гонолулу, если верить аудиторским сообщениям о суммах, снятых с кредитных карт, а также спискам пассажиров на авиалиниях. Смит, располагавший целой базой данных о кредитных карточках Римо, выписанных на фиктивные имена, имел доступ к информации компаний и банков, выдающих деньги по этим карточкам. Стоило Римо купить себе билет на самолет, как в ту же секунду в резервной компьютерной системе международных авиалиний появлялось его имя и номер рейса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34